Gruzia_v_puti_Teni_stalinizma_-_2017

политику, направленную против абхазов и осетин, а также что правительственные войска воспринимались в Абхазии и осетинских областях преимущественно как оккупанты. Речь шла о совместном действии и пересечении этнических и (партийно-)полити- ческих, а также экономических факторов. Влияние этнического фактора во время Большого террора мы даже оцениваем как менее значимое.

Группа Р. Метревели: Осуществленные политическим руководством советской Грузии в 1937–1938 гг. репрессии авторы именуют «систематическими» и почему-то забывают, что большевистские репрессии происходили во всей Грузии: в этом случае Абхазия не была исключением.

Авторы: То, что Большой террор охватил всю Грузию (и весь Советский Союз), нам известно. Мы пытаемся установить масштаб той роли, которую при этом играла этничность.

Группа Р. Метревели: Антигрузинские цели авторов труда хорошо прослеживаются, когда они, наряду с абхазцами и осетинами, отдельными «нациями» считают аджарцев, сванов, лазов, мегрелов. В этом случае дело имеем с реанимацией взглядов историков, этнографов и языковедов Российской империи. Авторов даже не интересует мнение корифеев грузинского языковедения и грузинской историографии по этому вопросу.

Авторы: Как уже было упомянуто, мы не утверждаем, что речь идёт об отдельных нациях. Точку зрения, согласно которой грузинские «корифеи» выражают действительные мнения, а авторы царской России и Советского Союза, напротив, исключительно недействительные, мы не разделяем. Характерно, что зарубежные историки скорее поддерживают результаты исследований царского и советского периода; грузинская позиция в данном случае выглядит изолированной и политически мотивированной. Применение особого права на толкование происходящего на собственной территории с помощью национальной историографии не является полезным для научного анализа.

Группа Р. Метревели: Авторы труда обвиняют политического лидера Советской Грузии Лаврентия Берию в целенаправленных репрессиях не только абхазцев, но и армян. Странно, что авторы ни разу не задумались о том, насколько больше жизней грузин было принесено в жертву репрессиям вместе с абхазцами, осетинами, армянами. Тот, кто более или менее знаком с историей репрессий 30-х годов XX века в Грузии, согласится, что репрессии преследовали политическую цель, поэтому не могли

иметь национальную окраску. Жертвами становились все, кто сопротивлялся курсу политического руководства Советского Союза: русские, украинцы, евреи, армяне, абхазцы…

Авторы: Следует снова внести принципиальную ясность – преследовались все группы. Однако необходимо также изучить, были ли определённые этнические группы подвергнуты преследованиям в особой – большей или меньшей – степени для достижения целей центрального руководства (титульной гомогенизации) Грузии. Кроме того, репрессии затронули в подавляющем большинстве тех лиц, которые не являлись противниками политического руководства Советского Союза.

Группа Р. Метревели: Для придания большей убедительности репрессиям абхазцев по национальному признаку авторы труда стараются обосновать ещё одну ложь. По их мнению, в Грузии целенаправленно репрессировали представителей разных диаспор (немцев, поляков, турок, греков, иранцев). Как и во всех других случаях, авторы и в этот раз не приводят соответствующий документальный материал для подтверждения этого обвинения.

Авторы: Мы полагаем, что предоставили достаточное количество подтверждений статистического характера.

Группа Р. Метревели: О 30-х годах XX века как в масштабе Советского Союза, так и Грузии опубликовано множество документов, написаны исследования. Авторы труда вынуждены хотя бы частично принять во внимание историографическое наследие, однако целенаправленно распространяют ложные идеи. Они поддерживают ошибочный взгляд, согласно которому репрессии в 1937 году имели характер социальной, а в 1938 году – этнической чистки. Для тех, кто хорошо знаком с историей репрессий, совершенно ясно, что с декабря 1934 года до весны 1938 года репрессии в Советском Союзе, в том числе в Грузии, имели только социальный, а не этнический характер.

Авторы: Это ни в коем случае не так ясно, как утверждают рецензенты. Напротив, международные исследователи видят в действительности увеличивающееся, частично даже тотальное влияние этнического фактора. Вопреки указанным международным исследовательским тенденциям авторы ставят это под сомнение и констатируют наличие взаимодействия между социальными, экономическими, политическими, территориальными и этническими аспектами, которые составили основу убийственной смеси Большого террора в Грузии.

Группа Р. Метревели: Авторы труда явно чувствовали, что им трудно будет обосновать выдвинутый ими ошибочный вывод (этнический характер террора, цель террора – уничтожение отдельных этносов). Поэтому и пишут: «эмпирическая перепроверка» этнического характера террора весьма затруднительна. Это значит, что авторы труда не смогли бы предложить читателю ка- кой-нибудь документальный материал для подтверждения выдвинутого ими положения. Так оно и вышло.

Авторы: Авторы осознают присутствие методических сложностей. Наши источники, а именно – статистические данные и источники по национальной политике, были эксплицитно нами указаны. Мы не утверждаем о наличии настоящей политики уничтожения отдельных этносов, как здесь приписывается. Речь идёт об установлении порядка, подчинении и централизации.

Группа Р. Метревели: Несмотря на то, что авторы признаются в отсутствии желанного для них документального материала, со всей категоричностью продолжают выдвижение ложных выводов. Они разделяют ранее высказанные взгляды, углубляют и расширяют начатое позорное дело фальсификации истории. По их мнению, население Советской Грузии подразделяется на следующие категории:

–«титульная нация» (грузины);

–«титульные нации второго ранга», которые на территории Грузии имели автономии (абхазцы, осетины).

Авторы труда весьма сожалеют, что не получается отдельное выделение аджарцев – «титульной нации третьего ранга», поскольку в материалах репрессий, к удивлению авторов, аджарцы признаны грузинами, и лишь в некоторых документах они упоминаются не как грузины, а как аджарцы.

Авторы: Мы констатируем, что во многих (а не только «в некоторых») документах 1937–1938 гг. жертвы названы аджарцами (а не грузинами). До 1937 года аджарцы также рассматриваются в качестве отдельной национальности в переписях населения и других документах. Нет документов, в которых лица были бы названы «имеретинцами» или «хевсурами». Мы задаем вопрос о том, в какой мере особый статус мусульманских групп мог иметь значение при репрессиях.

Группа Р. Метревели: Временами авторы труда не ограничиваются лишь общими заявлениями и стараются фальсифицировать историю ими же тенденциозно подобранным и Бог знает насколько правильно цитированным материалом.

Авторы: Статистические данные могут в любой момент быть перепроверены.

Группа Р. Метревели: Расстрелянных во время репрессий 1937 г. людей авторы считают расстрелянными «кулацкой трой-

кой», а в 1938 г. – расстрелянными «национальной тройкой». То есть повторяют ошибочное положение о том, что в 1937 г. репрессии имели социальный характер, а в 1938 г. – этнический.

Авторы: Этот тезис мы не поддерживаем, а, наоборот, опровергаем. Заметим попутно, что тройки не расстреливали, а приговаривали к смерти путём расстрела.

Группа Р. Метревели: Авторы труда приводят статистический материал, проверка которого требует как минимум двухтрехлетнего труда. Трудно поверить, что авторы столько времени провели в архиве (непосредственно в хранилищах), но всё же приведем представленный ими материал. Среди расстрелянных «кулацкой тройкой» грузины составляли только 65 %, а среди расстрелянных «национальной тройкой» – 56 %. Если этот статистический материал даже приблизительно отражает действительность, он не говорит в пользу авторов. В этом случае авторы почему-то забывают, что в Грузии, кроме грузин, в большом количестве жили армяне, азербайджанцы, осетины, абхазцы, русские, греки и представители других наций. Поэтому если из каждых 100 расстрелянных 65 были грузины, эта цифра явно не говорит в пользу авторов. Как и то, что среди расстрелянных «национальной тройкой» 100 человек 56 были грузины. Надо отметить и то, что мы не можем с доверием отнестись к приведённому авторами статистическому материалу (65 %, 56 %). Не исключено, что данные сфабрикованы, хотя повторяем, что и в этом виде статистический материал свидетельствует о совершенно противоположном: в советской Грузии репрессии не осуществлялись по национальному признаку, они коснулись людей всех национальностей и вероисповеданий.

Авторы: Этого расчёта мы не понимаем. Наши данные были тщательно проверены.

Группа Р. Метревели: Как было отмечено, авторы в начале труда утверждали, что в 30-х годах XX века во время репрессий больше всех пострадали живущие в Грузии абхазцы и осетины.

Авторы: Именно этого мы не делаем. Абхазы, относительно общего числа населения, преследовались в большей степени, чем грузины (мы нигде не говорим «больше всех»), осетины – напротив, в значительно меньшей.

Группа Р. Метревели: В этом случае непонятно, на какие источники опираются авторы. В работе обильно представлен статистический материал, который авторы используют для подтверждения своих взглядов. Мы знакомы с этим материалом, отметим также, что раньше авторов начали его изучение и анализ. Поэтому убедительно заявляем: весь статистический материал о репрессиях абхазцев и осетин в работе представлен таким образом, чтобы оправдать предвзятое мнение авторов.

Авторы: Публикация грузинских коллег по данной теме была бы желательна. Последствием работы со статистическим материалом может также стать пересмотр собственных убеждений. Авторы, во всяком случае, неоднократно были удивлены полученными результатами. Повторяющийся тезис о том, что авторы преследуют только одну цель – а именно, оклеветать грузин – и добиваются её осуществления с помощью предвзятого подбора источников, лжи и фальсификации, может частично исходить из невнимательного чтения текста – как в случае осетин, которые, согласно нашим результатам и вопреки приписанным нам утверждениям, преследовались в гораздо меньшей степени.

Группа Р. Метревели: Для изучения и анализа имеющихся в Архиве Министерства внутренних дел Грузии материалов, по нашему мнению, требуется длительная работа большой группы профессионалов и хорошо подготовленных для этого дела историков. Анализ представленного в труде статистического материала убедил нас, что такая работа не была проведена. Материал собран в результате непоследовательной, бессистемной, поспешной работы и не даёт объективную картину явления. В этом случае авторы, видимо, утешали себя тем, что занятые в разных научных центрах мира профессионалы-историки, а тем более заинтересованные историей люди разных профессий не смогут приехать в Тбилиси, ознакомиться и проанализировать сохраненные в Архиве Министерства внутренних дел Грузии материалы.

Авторы: Нам не хватает здесь конкретной критики методов и точного анализа статистических материалов. Предположения о наших замыслах мы сознательно не комментируем.

Группа Р. Метревели: Утверждение авторов о преднамеренных репрессиях абхазцев и осетин в 30-х годах XX века не полностью раскрывает их замысел. Цель становится ясной после того, как авторы зашли весьма глубоко и, не предоставив достоверные

данные, стали утверждать: в период репрессий уничтожение азербайджанцев и армян в Грузии также осуществлялось по этническому признаку. Если вспомнить, что авторы чуть выше уверяли – репрессии представителей живущих в Грузии диаспор (немцев, греков, турок, иранцев) также проводились по этническому признаку, станет совершенно очевидной цель работы: М. Юнге, Д. Мюллер, В. Фойерштайн и И. Джуха хотят подтвердить распространенное ещё в последние годы существования Советского Союза мнение, что Грузия была «маленькой империей зла», которая так же угнетала другие народы, как и «большая империя зла» – Советский Союз – нерусские нации. Объявление грузинского народа угнетателем негрузинского населения в своё время было политическим заказом и способствовало сепаратистскому движению в Грузии.

Авторы: Мы показываем взаимоотношение социального, политического, территориального и этнического преследования. Об «уничтожении» армян и азербайджанцев в тексте ничего не сказано, речь идёт о «преследовании». Следует констатировать, что преследование азербайджанцев, несмотря на то, что они имели низкий социальный статус и занимали территорию с незначительным конфликтным потенциалом, было исключительно масштабным – таким же, как и в случае абхазов.

Группа Р. Метревели: Авторы труда переходят все границы, когда утверждают, что целью проведённых в 1937–1938 гг. репрессий в Грузии было физическое уничтожение негрузинского населения (абхазцев, осетин, армян, азербайджанцев, греков, немцев, турок, иранцев и т. д.), формирование «нации сталинского типа» (грузинской нации). Авторы и в этот раз «забывают», что жертвами репрессий 1937–1938 гг. стали очень многие грузины: крестьяне, рабочие и интеллигенты. Из рассуждений авторов непонятно, зачем была пролита кровь грузин, разве эта кровь была необходима для формирования «нации сталинского типа»?

Авторы: И это приписываемое авторам утверждение о «физическом уничтожении негрузинского населения» как цели Большого террора отсутствует в нашем тексте.

Группа Р. Метревели: В представленной рецензии мы детально не проанализируем другие неаргументированные идеологемы М. Юнге, Д. Мюллера, В. Фойерштайна и И. Джуха, тем более что их труд не является научной статьей; несколько глубже коснемся только темы попытки языково-этнического расчленения грузин.

Фальсификация языково-этнической истории грузинского народа активно и системно ведется с 40-х годов XIX века до наших дней. Нарушив оформленные с грузинскими царство-княжества- ми договоры и применив военную силу в 1801–1839 гг., Российская империя осуществила аннексию Грузии («враг, пришедший

ввиде друга»). С 1840 г., после введения института наместника царя, империя установила в Грузии гражданское правление и, с целью расчленения языково-этнического единства грузинской нации («разделяй и властвуй»), объявила часть грузин другими нациями, ограничила ареал функционирования грузинского языка, пыталась удалить грузинский язык из грузинской православ-

ной церкви. В этом направлении особенно активным был чиновник Российской империи Кирилл Яновский44.

Впротивовес имперской политике с 60-х годов XIX века поколение Ильи Чавчавадзе начало активную борьбу для защиты жизненных интересов грузинской нации; особую значимость приобрел вопрос символа национальной культуры и единства – грузинского языка: грузинский язык империя изгоняла из всех сфер человеческого творчества – церковного богослужения, художественной литературы, науки, школ всех уровней; именно в этот период начался перевод Священного Писания на мегрельский и сванский языки. Грузинская нация в лице своих достойных сыновей сопротивлялась желающим унизить грузинский язык и культуру.

На рубеже XIX–XX веков это противостояние олицетворяли два известных духовных деятеля: Амвросий Хелая и Иоанн Восторгов; в частности, мнение населения Мегрелии выражал воспитанный в Мегрелии великий наставник, в будущем КатоликосПатриарх Всея Грузии Святой Амвросий Хелая.

Против воли мегрельского народа русский священник – в последующем известный политический деятель Иоанн Восторгов пытался запретить грузинский язык в школах Мегрелии и изъять его из Грузинской Апостольской Церкви; в частности, он пытался

висторических краях Грузии – Мегрелии, Сванетии и Абхазии традиционный язык богослужения – грузинский – заменить местным разговорным языком, а реально – русским.

В10–20-х годах XX века борьба за грузинский язык ещё более обострилась. Иванэ Джавахишвили боролся за возрождение

15-вековой просветительской и научной традиции грузинского языка45. В короткий период независимости Грузии в Тбилиси под руководством Иванэ Джавахишвили был учрежден Грузинский

университет (10.05.1917)46 и быстрыми темпами начала развиваться научная картвелистика. Этот процесс затормозил захват Грузии Россией.

Авторы: Уже высказанные в различных рецензиях (Д. Гамахария, А. Даушвили) рассуждения о формировании грузинской нации и о царской политике кажутся нам односторонними и, прежде всего, нерелевантными в контексте Большого террора. То, что лазы и аджарцы являются мусульманами, а мегрельский, лазский и сванский – самостоятельными языками, придумали не царские чиновники. В соответствующих исследованиях речь идёт о научных трудах, признанных на сегодняшний день.

Группа Р. Метревели: Сам Иосиф Сталин превратил в официальную позицию государства политизированные царской Россией и «подкрепленные» научной терминологией Н. Марра положения47, согласно которым грузинами не являлись грузины – жители Аджарии, Мегрелии и Сванетии48. В частности, И. Сталин в своей книге «Марксизм и национальный вопрос» без аргументации объявил мегрелов, сванов и аджарцев, вместе с абхазами и лезгинами, народами, которые на родном языке не создали литературу49. С того же времени за мегрельским, лазским и сванским диалектами в «научной» среде закрепился статус т. н. картвельских языков, не имеющих письменности50, а его носители были объявлены бескультурными, отсталыми нациями… В действительности же вместе с другими грузинами лазы, мегрелы, сваны, аджарцы… являются творцами многовекового грузинского книжного языка, многовековыми культурными обществами, а не народами без письменности и культуры.

Здесь же отметим, что в 20-х годах XX века в Грузии действовали управляемые большевиками группы, которые тему автономии Мегрелии и Лазистана связывали с т. н. вопросом признания лазского и мегрельского языков. В частности, группа Мишо Дадиани добивалась автономии Мегрелии в составе России и признания мегрельского языка; группа Григория Ахалаи – автономии Мегрелии в составе Грузии и признания мегрельского языка; группа Исака Жвании – области Мегрелии в составе Грузии и признания мегрельского языка; группа Искандера Циташи (он же Александр Цветков) требовала объявления лазов отдельным этносом – этническим меньшинством и культурную автономию лазов51. Тот факт, что управляемого большевиками Искандера Циташи М. Юнге, Д. Мюллер, В. Фойерштайн и И. Джуха объяв-

ляют чуть ли не героем «лазского народа»52, свидетельствует о подозрительных связях авторов и их далёких от науки интересах.

К сожалению, подобную дезинформацию распространяют не только эти авторы; см., например, этнолингвистическую карту известного современного языковеда, автора «Реестра языков мира» проф. Ю. Корякова: /http://linguarium.iling-ran.ru/maps/1-all.gif/

Согласно этому «труду», грузинами не являются: сваны, мегрелы, лазы; соответственно, грузинского языка нет в Мегрелии, Абхазии и Лазистане53, хотя грузинский язык на протяжении многих веков является родным языком и в Сванетии, и в Мегрелии, и в Лазистане, и в Абхазии».

Авторы: То, что в XIX веке, напротив, в Сванетии, Мегрелии, Лазистане и Абхазии уже почти никто (или даже вообще никто) не говорил на грузинском языке, хорошо доказано лингвистическими и этнографическими работами конца XIX века.

Группа Р. Метревели: Многие исторические факты подтверждают, что минимум 20 веков грузинскую нацию (этнос) создают: мохевцы, мегрелы, джавахи, месхетинцы, лазы, сваны, аджарцы, кахетинцы, имеретинцы, гурийцы, имерхевцы, карталинцы, туши, ингилинцы, рачийцы, хевсуры, пшавы, ливаны, таойцы, фереиданцы, лечхумцы, мачахлельцы, мтиулы и др. Также много исторических фактов свидетельствуют, что и в Мегрелии, и в Сванетии, и в Абхазии, и в Цхинвальском крае, и в историческом Тао-Кларджети грузинский язык был родным языком, языком культуры для автохтонного населения54.

Авторы: Акцентирование внимания на средневековой, часто даже античной, если вовсе не доили раннеисторической языковой ситуации, уже было признано нерациональным в связи с другими рецензиями. Авторам кажется, что отступление к более ранним – и к тому же хуже задокументированным – историческим периодам скорее скрывает тот факт, что в конце XIX – начале XX века, в ходе возникновения современной грузинской нации, положение дел было иным, а грузинский язык стал вновь распространяться в этих областях в гораздо большей степени как раз под русским влиянием.

Группа Р. Метревели: В заключение отметим, что в современных условиях картвелистика и кавказиология должны освободиться от навязанных советских схем, а этнолингвистические оценки Грузии должны основываться, с одной стороны, на реальных фактах и истинной истории, а с другой – на международной методологии и терминологии.