Норман Энджелл - Великое заблуждение Очерк о мнимых выгодах военной мощи наций

Великое заблуждение

миллионов. Перемена господства, таким образом, сама по себе не меняет денежного положения ни вла деющего, ни того, кем владеют.

Проверив подведенный моим противником баланс, я сказал, что если бы его вычисления и были настоль ко точны, насколько они до абсурда неточны и невер ны, то все же это не произвело бы на меня никакого впечатления. Все мы знаем, что, оперируя с цифра ми, можно прийти к самым неожиданным результатам, но обычно можно найти какой нибудь простой факт, который является лучшей проверкой, чем всякая из лишняя математика. Я не знаю, приходилось ли моему критику, как пришлось мне, гуляя в Монте Карло, ви деть финансового гения, который доказывал неопро вержимо и логично при помощи целых столбцов цифр, что при помощи его системы можно сорвать банк и выиграть миллионы. Я никогда не проверял этих цифр и никогда не стану этого делать по следующей причи не: этот гений был готов продать свой удивительный секрет за 20 франков. Считаясь с этим, я не мог ин тересоваться его вычислениями, так как если бы они стоили проверки, то они бы не продавались.

Точно также и в этом вопросе имеется несколько точных фактов, которые опровергают самое ловкое жонглирование статистикой, хотя на самом деле го раздо проще обнаружить ошибку в утверждении, что приобретение территории есть приобретение богат ства, чем в заблуждении, связанном с системами игры, которая зависит от законов вероятности, от законов средних чисел и от многих других причин, о которых

47

Глава III

философы могут спорить до бесконечности. Нужен ис ключительный математический талант для того, чтобы опровергнуть это заблуждение, между тем, тот оши бочный взгляд, с которым мы имеем дело, происходит попросту от того, что большинству из нас трудно од новременно считаться с двумя различными фактами. Насколько же легче ухватиться за один факт и забыть о другом. Так, мы считаемся с тем фактом, что когда Германия завоевала Эльзас Лотарингию, то она за хватила провинцию, стоящую, по расчету моего кри тика, 66 млн ф. ст. Мы забываем при этом, что Гер мания захватила также и народ, которому принадле жит и продолжает принадлежать эта провинция. Мы помножили на Х, это правда, но мы забыли тот факт, что мы должны были разделить на Х и что результат, следовательно, остался по отношению к каждому ин дивидууму тем же, чем был раньше. Мой критик хо рошо помнит умножение, но забыл деление. Прове рим это вычисление.

Если большая страна получает выгоду каждый раз, когда присоединяет провинцию, и если ее народ ста новится богаче на увеличенную территорию, то ма ленькие государства должны быть несравненно бед нее, чем большие. Между тем, проверяя этот факт, мы видим, что общественный кредит вкладов в сберега тельных кассах, уровень жизни, социальный прогресс, общее благосостояние граждан маленьких государств при равенстве всех других условий таковы же или еще выше, чем у граждан в больших государствах. Граж данам стран вроде Голландии, Бельгии, Швейцарии,

48

Великое заблуждение

Норвегии во всех отношениях так же хорошо, как и гражданам стран вроде Германии или России. Вот факты, которые значат куда больше, чем любая тео рия. Если верно, что страна получает выгоду от при обретения территории и увеличение территории обоз начает увеличение общего благосостояния, то поче му же факты точно опровергают это? Очевидно, есть какая нибудь ошибка в теории.

В каждом цивилизованном государстве доход, по лучаемый с территории, тратится на эту территорию, и современному правительству незнаком процесс, при помощи которого богатство могло бы быть сперва из влечено из некоторой территории в казну, а потом распределено с прибылью между гражданами, кото рые его добыли. Точно с таким же основанием можно было бы сказать, что граждане Лондона богаче, чем граждане Бирмингема, так как доход Лондона боль ше; или что лондонцы стали бы богаче, если бы Со вет Лондонского Графства присоединил Гердфорд ское графство; или же если бы мы сказали, что бо гатство народа меняется в соответствии с размером занимаемого им административного деления. Все это, как я уже сказал, есть оптический обман, вызван ный гипнозом устаревшей терминологии. Точно так же, как нищета может быть сильнее в большом го роде, чем в маленьком, и налоговое обложение выше, так и граждане большого государства могут быть бед нее, чем граждане маленького, как это часто и бывает на самом деле. Понятие современного правительства есть в большей своей части вопрос администрации и

49

ГлаВа IV

Невозможность конфискации

Наша теперешняя терминология интернациональной политики есть исторический пережиток. — Почему современные условия отли чаются от прежних. — Глубочайшие перемены, вызванные кре дитом. — Тонкие взаимоотношения международных финансов. — Аттила. — Кайзер. — Что случится, если германский завоеватель ограбит английский банк. — Германская торговля в зависимости от английского кредита. — Конфискация собственности врага при

современных условиях экономически невозможна.

Говорят, что во время юбилейной процессии один анг лийский нищий сказал:

«Я владею Австралией, Канадой, Новой Зеланди ей, Бирмой и островами Тихого океана — и я умираю от голода, не имея корки хлеба. Я гражданин величай шей державы мира, и все народы должны завидовать моему величию, — а вчера я умолял о милостыне ди кого негра, который оттолкнул меня с отвращением».

Что значат эти слова? Это значит, что, как часто бывает в истории идей, наша терминология есть пе режиток не существующих больше условий и наши мысленные представления следуют по пятам за на шим словарем. Интернациональная политика все еще управляется терминами, пригодными для условий, ко торые уже окончательно уничтожены процессом со временной жизни. Правда, во времена римлян и во всем древнем мире завоевание некоторой террито рии обозначало некоторую осязательную выгоду для

51

Глава IV

победителя. Оно обозначало эксплуатацию завоеван ной территории завоевавшим государством в пользу этого государства и его граждан. Нередко оно обозна чало порабощение побежденного народа и приобрете ние богатства в виде рабов, как прямой результат по бедоносной войны. В средние века завоевание обоз начало по меньшей мере немедленную добычу в виде движимости, золота или серебра, разделения страны между вождями завоевавшего народа, что, например, имело место при нормандском завоевании, и т.п.

Впозднейший период завоевание, по меньшей мере, влекло за собой преимущество для царствую щего дома завоевавшей нации, и поэтому, главным об разом, ссоры соперничающих монархов из за прести жа и власти вызывали войны в этот период.

Веще более поздний период цивилизация (а не толь ко победившая нация) выигрывала иногда от покоре ния диких народов ввиду того, что беспорядок заме нялся порядком. В период колонизации новооткрытых земель преобладание на какой либо территории одной отдельной нации давало возможность переселить из быток граждан и найти более благоприятные, с точ ки зрения социальной и политической, условия жизни. Но ни одно из этих условий не входит в ту проблему, которую мы теперь рассматриваем. Мы имеем дело

свполне цивилизованным соперником на вполне насе ленной территории, и факт занятия такой территории не дает завоевателю ни одного преимущества, которо го он не мог бы иметь без завоевания. И в таких усло виях (современной нам политической деятельности)

52

Невозможность конфискации

преобладание вооружения или преобладание на море не может дать ничего для торговли, промышленно сти или общего благосостояния. Мы можем постро ить 50 дредноутов и, в результате, не продать больше ни на один перочинный ножик. Мы можем завтра за воевать Германию и увидим, что не сможем благода ря этому факту обогатить какого либо отдельного анг личанина хотя бы на один шиллинг, несмотря на конт рибуцию. Каким образом условия так изменились, что термины, которые были применимы в древнем мире, более не применимы, в каком бы то ни было смысле, к условиям, в которых мир находится сейчас? Каким образом стало невозможным для одной нации захва тить при помощи завоевания богатства другой с поль зой для народа завоевателя? Как случилось, что мы стали перед абсурдом, утверждающим, что народ по бедитель может извлечь из захваченной территории не больше и не меньше прибыли, чем мог до завоевания? Причина этой глубокой перемены, созданной главным образом в последнее тридцатилетие, зависит по боль шей части от сложных финансовых взаимоотношений мирового капитала — от условия, при котором заме шательство в Нью Йорке влечет за собой финансовое и торговое замешательство в Лондоне и, если оно до статочно значительно, заставляет финансистов Лондо на помочь нью йоркским финансистам положить конец кризису, не по побуждениям альтруизма, но в целях коммерческой самозащиты. Сложность современных финансов ставит Нью Йорк в зависимость от Лон дона, Лондон — от Парижа, Париж — от Берлина

53

Глава IV

в значительно большей степени, чем это когда нибудь было в истории. Эти взаимоотношения являются ре зультатом пользования теми новейшими благами ци вилизации, которые создались совсем недавно, как то: быстрой почтой, мгновенным распространением фи нансовых и коммерческих сведений при помощи теле графа, а главным образом — результатом невероятно го прогресса скорости сообщения, который объединил полдюжины главных столиц цивилизованного мира и поставил их в бо́льшую зависимость друг от друга, чем главные города Великобритании находились сто лет тому назад.

Известный финансовый авторитет в одном эко номическом журнале напечатал на днях следующее соображение:

«Очень быстрое развитие промышленности вызва ло деятельное вмешательство капитала, который стал ее главным нервом и стал играть главную роль. Под влиянием капитала промышленность стала те рять свой исключительный национальный характер и начала становиться все более и более интернацио нальной. Враждебность соперничавших наций бла годаря этому росту интернациональной солидарно сти теперь значительно смягчена. Эта солидарность ярко проявилась в последнем промышленном и де нежном кризисе. Этот кризис, проявившийся в на иболее серьезных формах в Соединенных Штатах и в Германии, не только не принес пользы их сопер никам, но оказался им вредным. Нации, конкуриру ющие с Америкой и Германией, такие как Англия и Франция, пострадали не менее, чем непосредственно

54

Невозможность конфискации

пораженные кризисом страны. Не до́лжно при этом забывать, что совершенно отдельно от финансовых интересов, базирующихся прямо или косвенно на промышленности других стран, каждая производя щая страна является одновременно и потребителем и рынком, точно так же, как и конкурентом. Финан совая и торговая солидарность растет каждодневно за счет коммерческого и промышленного соревно вания. Это была, безусловно, одна из главных при чин, которая год или два тому назад предупредила возможность войны между Германией и Франци ей по поводу Марокко и которая привела к Алже зирасскому соглашению. Не может быть сомнения для тех, кто изучал этот вопрос, что эта интернацио нальная экономическая солидарность растет помимо и вопреки нас. Она произошла не от сознательного воздействия со стороны кого нибудь из нас, и рост ее, конечно, не может быть остановлен каким ни будь сознательным действием».

Один из патриотов прислал в лондонскую газету следующее письмо:

«Когда германская армия разграбит кладовые Ан глийского банка, унесет основы нашего националь ного богатства, то, может быть, те, которые в дан ное время кричат против постройки четырех новых дредноутов, поймут, почему здравомыслящие люди считают эту оппозицию делом изменников».

Что бы случилось в результате такого поступка со стороны германской армии в Лондоне? Ввиду того, что Английский банк есть банкир всех других банков, произошел бы крах всех других банков, которые бы

55

Глава IV

прекратили платежи. Но вместе с тем германские бан ки, из которых многие имеют кредит в Лондоне, по чувствовали бы влияние этого события. Коммерсан там всего мира угрожало бы разорение, что отразилось бы, конечно, на их кредите в Германии, и германс кие финансы представляли бы собой не менее ужас ный хаос, чем английские. Германский военачальник в Лондоне мог бы быть не более цивилизован, чем Ат тила, но он все же быстро ощутил бы разницу между собой и Аттилой. Аттила, к счастью для него, не дол жен был считаться с банковыми операциями и тому по добными осложнениями; между тем германский гене рал, пытаясь ограбить Английский банк, заметил бы, что его личный текущий счет в германском банке ис парился бы и что ценность его вкладов исчезла бы как по волшебству; в результате грабежа, который обога тил бы каждого из солдат всего на несколько совере нов, он сам потерял бы большую часть личного состо яния. Достоверно, что если бы германская армия ока залась способной на такой экономический вандализм, то не нашлось бы ни одного значительного учрежде ния в Германии, которое избежало бы большого ущер ба как в кредите, так и в ценностях, что составило бы бо́льшую потерю, чем полученная добыча. Не было бы преувеличением сказать, что за каждый фунт стерлин гов, взятый из Английского банка, германская торгов ля заплатила бы тысячу. Влияние всех финансистов Германии заставило бы германское правительство по ложить конец разорительному состоянию германской торговли, и единственным спасением для германских

56