Литература Древнего Двуречья

Литература Древнего Двуречья

Шумерская цивилизация, наряду с египетской — древнейшая в мире: уже в конце IV тыс. до н. э. в Двуречье, в долине рек Тигра и Евфрата, образовалось классовое общество.

Но, в отличие от Египта, культура Двуречья не была однородной. В ее создании участвовали шумеры — народ, говоривший на языке, не принадлежавшем ни к одной из известных нам языковых групп; аккадцы (вавилоняне и ассирийцы), пользовавшиеся одним из семитических языков, родственным древнееврейскому, финикийскому и арабскому; обитавшие в Северной Месопотамии и Северной Сирии хурриты и многие другие народы.

Письменность в Двуречье была создана, по-видимому, шумерами. Аккадцы, а затем и другие народы Передней Азии заимствовали их систему письма (клинопись), и она служила на протяжении трех тысячелетий, постепенно эволюционируя и совершенствуясь. Таким образом, изучая древнюю клинописную литературу, мы имеем возможность проследить пути становления литературы на самых ранних этапах цивилизации и в течение весьма длительного периода.

По числу сохранившихся произведений (известные нам литературные памятники исчисляются сотнями) клинописная литература далеко превосходит все остальные литературы Древности, кроме греческой и римской. Правда, объем клинописных литературных произведений по большей части невелик: на тяжелых и громоздких глиняных плитках трудно было записывать пространные тексты. Поэтому даже самые большие клинописные литературные памятники содержат не более двух-трех тысяч строк.

Изучение клинописной литературы представляет ряд специфических трудностей.

Дело в том, что большинство литературных шумерских текстов дошло до нас в записях (или в копиях), которые датируются временем, когда шумерский язык уже вымирал (XIX—XVIII вв. до н. э.).

Значительная часть вавилоно-ассирийских памятников также плохо поддается датировке: дошедшие списки иной раз отделены, по-видимому, многими столетиями от оригинала-памятника.

Как же определить время создания того или иного произведения клинописной литературы? Иногда с этой целью прибегают к анализу его языка, но при этом необходимо учитывать, что и при исполнении, и при переписке памятника язык мог подвергаться модернизации и что, с другой стороны, языковые архаизмы могут оказаться стилистическим приемом.

Столь же несовершенны и другие способы датировки памятников. В отдельных случаях датируют текст по употребленным в нем специфическим терминам, по упоминаниям исторических лиц и событий, но такие упоминания, как правило, редкое явление. Некоторую возможность для датировки текста дают географические названия, когда они в нем имеются, но и они нередко бывают интерполированными.

В очень редких случаях можно датировать текст по негативным признакам, например по отсутствию в нем какого-нибудь типичного для определенного периода понятия или явления (так, неупоминание в ранних версиях аккадского эпоса о Гильгамеше главного бога Вавилона — Мардука позволило предположить, что эпос впервые записан до XVIII в. до н. э., т. е. до того времени, когда Мардук выдвигается на первый план).

Но, пожалуй, наиболее надежно датировать текст по его стилистическим особенностям, так как развитие стиля шумеро-вавилонской литературы можно проследить по твердо датируемым царским надписям, в которых мы находим и характерную для той или иной эпохи фразеологию, и даже цитаты из некоторых литературных произведений.

Однако проблема датировки текстов еще не самая сложная в изучении клинописной литературы. Когда мы говорим, что письменность в Двуречье возникла в конце IV тыс. до н. э., то это еще не означает, что и литература в широком смысле этого слова возникла в этот период. Появление письменности, а затем и употребление ее для записи литературных текстов как бы пересекло процесс развития устного литературного творчества, захватив его на определенном этапе развития.

При этом необходимо учитывать, что не все жанры и произведения устного творчества стали достоянием литературы письменной и что устное творчество продолжало сосуществовать с письменной литературой.

Таким образом, процесс эволюции литературы отражен в письменных текстах не полностью. Более того, письменность была изобретена первоначально исключительно для хозяйственных нужд: ранние памятники — в основном тексты хозяйственные.

Но довольно скоро она начинает служить для записей текстов другого содержания, в частности литературных. В свою очередь, запись литературных текстов преследовала главным образом две цели: учебную и религиозную (светские произведения, которые сохранила для нас клинописная литература, как правило, служили материалом для школьных упражнений, а богослужебные тексты долгое время запоминались наизусть, и записывать их стали гораздо позже, да и то частично). Поэтому нам очень мало известно о таких жанрах шумерской и аккадской литератур, как повествовательная проза, любовная лирика и т. п.

Если добавить к этому, что, наконец, количество клинописных памятников зависит от случайностей археологических находок, становится ясным, что полного представления о развитии шумерской и аккадской литературы мы не имеем и, возможно, никогда иметь не будем.

Поэтому часто речь может идти не о литературном процессе в современном его понимании, но, скорее, о систематизации тех сведений и данных о литературе Древнего Двуречья, которые доступны нам на современном уровне науки.

Наиболее известным произведением древнего Двуречья является миф о Гильгамеше. Песни о Гильгамеше складывались, начиная с чрезвычайно ранних времен. Некоторые из них дошли до нас записанными на очень ранних глиняных таблетках, и эти записи, может быть восходят еще к временам до правления Саргона. Во время развития Аккад миф о Гильгамеше лег в основу литературного произведения, список с которого был найден в библиотеке ассирийского царя. Учеными не установлен автор этого произведения, важно лишь то, что оно имеет черты индивидуального творчества.

В данном литературном произведении для героев характерно живое чувство природы, любование красотой леса, неотъемлемость человека от природы. Основная мысль произведения заключается в том, что все в этом мире изменяется, ничто не бывает постоянным, а человеку не дано побороть смерть.

Миф о Гильгамеше записан размеренной речью; его читали, вероятно, и в храмах, и на торжественных пирах под звуки музыкальных инструментов.

О Гильгамеше можно было слышать повсюду: на базаре, в харчевне; пастухи стерегли свои стада в темные южные ночи, прислушиваясь к к рыканию львов и коротали время в рассказах о герое, руками, без оружия удушавшем страшных хищников.

Древние оставили нам сказание о Самсоне, который «растерзал льва, как козленка, а в руке у него ничего не было», — вся сила его была в длинных кудрях.

Древние греки рассказывали историю своего героя, Геракла, совершившего двенадцать подвигов, убившего страшного льва и спускавшегося в преисподнюю.

В арабских сказках есть легенда об Аладине и волшебной лампе. По приказанию злого колдуна Аладин спускается в подземелье, чтобы принести оттуда волшебную лампу, которая дает своему владельцу власть над духами. В подземелье Аладин находит дивный сад, полный плодовых деревьев, но все плоды на них — сверкающие драгоценные камни: вспомним чудесный сад богов, в который попадает Гильгамеш.

И в сказках европейских народов часто встречаются златокудрые герои, совершающие чудеса храбрости и силы, спускающиеся в преисподнюю, где им удается одурачить черта, узнав у него секрет, как вернуть плодородие яблоне с золотыми яблоками.

Есть сказки, где говорится о какой-то травке, залечивающей всякие раны и воскрешающей мертвых; иногда ее приносит в пасти змея, а иногда змеи же похищают ее у заснувшего героя. Герой укрощает львов, забирается на вершину стеклянной горы, где стоит дворец с золотыми воротами и где львы стерегут источник живой воды. Иногда речь идет о двух братьях-героях, совершающих подвиги, как Энкиду и Гильгамеш; когда один брат умирает, на выручку ему другой спешит в преисподнюю.

Корни многих из этих народных сказок и мифов уходят глубоко в творчество древнего Востока. В шумерских «книгах», которым от роду пять тысяч лет, перед нами живые записи; а на некоторых из этих записей лежит даже отпечаток обрабатывавшей их руки, которая превратила их в подлинное литературное произведение. Отзвуки этих записей можно найти и в Библии и в греческих сказаниях.

Таким образом, можно сказать, что миф о Гильгамеше стал основой для развития литературы более позднего периода.