35. Пилат отвечал: разве я Иудей? Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал?

Пилат прежде всего отрицает всякую связь своего вопроса с иудейскими мнениями о Христе как о царе. Для него лично не может быть и вопроса о том, царь перед ним или нет. Этот несчастный Иисус, человек не имеющий никаких признаков внешнего царского величия, конечно, не царь! Мысль о царском достоинстве такого несчастного может придти в голову только увлеченному своими религиозными мечтами иудею. "Разве я иудей?" — спрашивает Пилат. Значит, если он предложил Христу означенный вопрос, то — не от себя: он повторил только то, что слышал от иудеев. Как прокуратор, он обязан разобрать жалобу, какую принесли ему на Христа иудеи. "Что ты сделал?", т.е. какими поступками ты подал иудеям повод обвинять тебя в замыслах на достижение царской власти?

36. Иисус отвечал: Царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы я не был предан Иудеям; но ныне Царство Мое не отсюда.

Христос отвечает Пилату, что ему, как представителю римской власти, власть, на которую заявляет Свои права Христос, не представляет опасности Царство или власть Христа не от этого мира или не отсюда. Оно — небесного происхождения (ср. 3:5) и должно утвердиться на земле не теми средствами, какими обыкновенно основываются и утверждаются земные царства: у Христа нет сильных сторонников, которые бы могли произвести политический переворот в Его пользу. Самая выдача Христа идуеям не могла бы состояться без сильного сопротивления со стороны Его приверженцев, если бы такие у Него были в достаточном числе. (Ныне = очевидно).

37. Пилат сказал Ему: итак Ты Царь? Иисус отвечал: ты говоришь, что я Царь. Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего.

Пилат понял, что Христос не имеет никакого намерения выступить в качестве претендента на престол иудейский. Но в то же время он слышал, что Христос все-таки не отказывается от той мысли, что Он — царь. Поэтому он и спрашивает Христа: "итак ты царь?" (лучше перевести: "все-таки же ты царь"). Может быть, этим вопросом Пилат хотел дать понять Христу, что Ему лучше бы не настаивать на Своем притязании на какое-то неизвестное царство, которое не принадлежит к этому миру... Христос отвечает на это утвердительно: "ты говоришь" (ср. ответ Христа Иуде на тайной вечери: "ты сказал" – Мф. 26:25)³⁷⁶. При этом Христос Свой утвердительный ответ обосновывает выражением Своего самосознания: "ибо" (так правильнее перевести стоящую здесь частицу ότι, переведенную в русском тексте союзом "что"). "Я Царь". Но чтобы более разъяснить Пилату характер Своего Царства, Христос дает теперь положительное описание Своего Царства (ранее, в 36-м ст. дано только отрицательное определение Царства Христова). Христос родился, т.е. исшел от Отца (ср. 16:28) и пришел в мир, т.е. выступил в мире не для того, чтобы обычными земными средствами приобрести власть над людьми, а для того, чтобы свидетельствовать об истине и этим проповеданием истины приобретать для нее поданных³⁷⁷. Такие подданные могут найтись не только между иудеями, но и между всякими народами: всякий, кто не утратил стремления к истине — след., и язычник Пилат — может понять Христа — проповедника истины. Христос таким образом подал здесь Пилату руку, чтобы направить его на истинный путь, приглашал его ознакомиться с Его учением.

38. Пилат сказал Ему: что есть истина? и, сказав это, опять вышел к Иудеям и сказал им: я никакой вины не нахожу в Нем.

Пилат, очевидно, принадлежал к тем римлянам, которые уже утратили веру в существование истины. Это был скептически настроенный, индифферентный к истине чиновник, который привык видеть везде только ложь, неискренность и полное презрение к требованиям справедливости. В его время в Риме царили взяточничество и продажность, всякий старался только о том, как бы нажить себе состояние, и не разбирал при этом средств. Философия оправдывала такой способ действий, утверждая, что в мире нет ничего достоверного: "только и верно то, — говорил, напр., Плиний, — что нет ничего верного". Поэтому и Пилат не желает ничего слышать об истине. "Что есть истина?", т.е. истина только мечта. Стоит ли из-за нее бороться, идти на смерть? И Пилат, не ожидая ответа — (ибо что мог ответить ему этот, по его мнению, энтузиаст-мечтатель? рассудил Пилат), — прокуратор вышел к иудеям и заявил им, что не нашел никакого повода к тому, чтобы подвергнуть Иисуса наказанию.