Sartakova_Metodologia_nauchnykh_issledovaniy

мыкает способность распознавать существенное и концентрироваться на нём, обнаруживать научные проблемы, определять их место и значимость.

Подлинному учёному присущ разумный скептицизм, он должен уметь брать под сомнение очевидные факты и утвердившиеся теории, даже если их разделяют признанные авторитеты, на всё он имеет собственную точку зрения. Джордано Бруно справедливо отмечал, что «недостойно мыслить заодно с большинством только потому, что оно большинство. Единственным авторитетом должен быть разум и исследования, производимые под его руководством».

Критицизм и смелость мысли, позволяющие сомневаться в общепризнанном, думать самостоятельно, - одни из важных черт творческой личности. Такую личность отличает независимость суждений и поступков, уверенность в себе, нонконформизм. Эти качества способствуют новаторской деятельности, какой является деятельность учёного.

По мнению Эрнандеса Гомеса, эта черта - «склонность к бунту, протесту», к бунту против несоответствующих действительности представлений. По его мнению, не принимать ничего априори и задаваться вопросом о верности любого положения - это то, с чего начинается собственно учёный.

Значительную роль в формировании личности учёного играют непредубежденность, колоссальная самокритичность, готовность признать свои ошибки, заблуждения, отбросить прежние идеи, когда они приходят в противоречие с проверенными фактами и теориями. Из истории науки известно, что в 1855 г. английский естествоиспытатель Т.Г. Гексли резко выступал против «ложной идеи» эволюции. Однако пять лет спустя, изменив свою точку зрения, он нанёс сокрушительный удар Оксфордскому архиепископу, который пытался высмеять теорию Дарвина.

Кстати, в последние годы на учение Дарвина началось гонение и критика. И вот в декабре 2007 года Американская академия наук встала на защиту теории Эволюции Дарвина. Она дала рекомендации правительству США и министерству образования

61

запретить издавать учебники для школьников, где нет теории Дарвина, а только религиозное, космополитическое толкование происхождения живых организмов.

Каждая эпоха трансформирует личность учёного поновому. Сейчас наряду с творческими способностями, настойчивостью, трудолюбием существенное значение приобретают коммуникабельность, готовность к сотрудничеству, адаптируемость в коллективе, способность сочетать личные интересы с профилем и задачами научного учреждения, понимание социального назначения науки. Поскольку в последнее время наука даёт в руки человека всё более страшные орудия разрушения, особое значение приобретают идейные и нравственные качества учёных, кото-

рые большинством из них, в том числе А. Эйнштейном, академиком Н.П. Дубининым, ставятся на первое место: «Моральные качества выдающейся личности имеют, возможно, большее значение для данного поколения и всего хода истории, чем чисто интеллектуальные достижения. Последние зависят от величия характеров в значительно большей степени, чем это обычно принято считать».

Занимаясь научным поиском, учёный должен предвидеть возможность злоупотребления своим открытием или других ученых и думать о том, как его избежать. В этом проявляется его нравственная позиция.

Тип учёного-фанатика, ничего не ведающего, кроме науки, все более уходит в прошлое. Особенно после взрывов атомных бомб в Японии учёные поняли, что результаты их работы связаны не только с экономикой, но и с политикой. С этого времени больше учёных предпринимает попытки влиять на общественное мнение своим непосредственным участием в управленческой, общественной и политической деятельности. Среди них ширится число борцов за мир, запрещение ядерного и химического оружия, разоружение. Ещё К. Маркс отмечал, что «учёный... не должен сидеть вечно взаперти в своем кабинете или своей лаборатории, вроде крысы, забравшейся в сыр, не вмешиваясь в жизнь, в общественную и политическую борьбу своих современников».

62

Без привычки думать широко и о многом не может быть настоящего учёного.

В зависимости от меры, количества и качества новых научных знаний и способности к труду личность учёного может иметь различные значения. Допустим, что научные знания, о которых идёт речь, являются принципиально новыми, а способности учёного значительны, то необходимо признать, что его личность является незаурядной, выдающейся, гениальной. Как пишет А.И. Ракитов: «Подлинный гений не тот, кто в состоянии овладеть сложными и тонкими знаниями, но тот, кто способен открыть нечто новое, до него не известное. Замечу, кстати, что это новое не обязательно должно быть сложным и причудливым. В основе многих великих открытий лежат относительно простые идеи, но додуматься до них нелегко». В этом случае мы говорим о гениальной личности учёного. Если же его способности ничем особым не отличаются, а научные знания, созданные им, не являются принципиально новыми, то мы говорим о заурядной личности. Между тем, во всех случаях взаимодействие, в котором между рабочей силой учёного и продуктом его труда складываются отношения владения, пользования и распоряжения, а также распределения, присвоения и потребления, мы называем научным производством личной жизни учёного.

Комплекс качеств, наличие которых позволяет индивиду включиться в научную деятельность, весьма сложен. Американский социолог науки Р. Мертон правильно подметил, что требования, предъявляемые к учёному наукой как социальным институтом и обществом в целом, часто оказываются противоречивыми.

Требования, предъявляемые к учёным:

1. Учёный должен быть готов к тому, чтобы сделанное им открытие стало достоянием его коллег насколько можно быстрее, не скрывать своих идей, но он должен избегать неправильной тенденции - слишком поспешно отдавать в печать свои труды.

63

2.Учёный не должен позволять себе стать жертвой модных, зачастую безжизненных идей. Он обязан оставаться гибким, восприимчивым к новым перспективным идеям и избегать косности под видом разумной поддержки интеллектуальных традиций.

3.Учёный вправе рассчитывать на высокую оценку своего труда со стороны других исследователей, но обязан трудиться безотносительно к этой оценке.

4.Учёный должен воздерживаться от претензий на признание его новых открытий до тех пор, пока они не будут достаточно обсуждены, но он должен защищать свои новые идеи

иоткрытия, независимо от того, как велика оппозиция.

5. Учёный должен знать труды своих предшественников и современников, работающих в той же области, но обязан помнить, что чрезмерно большая эрудиция может свести на нет собственную творческую работу.

Характерной чертой этой категории людей является их особая чувствительность к вопросам приоритета объективности оценки, к намеренному его игнорированию. В литературе, посвященной развитию науки, иногда встречается мнение, что некоторые учёные были безразличны к вопросам приоритета. Однако на самом деле за редким исключением это не так. Хорошо известно, люди науки обычно переживают многократные независимые открытия как одну из профессиональных опасностей. Почти все, кто уверенно стоит в пантеоне науки: Ньютон, Декарт, Лейбниц, Паскаль или Гюйгенс, Листер, Фарадей, Лаплас или Дэви в то или иное время были вовлечены в эти яростные споры. Немногие учёные хладнокровно реагируют, когда узнают, что один из их главных вкладов в науку, тот, который, как они знают, был результатом их долгой упорной работы, является всего лишь повторным открытием того, что другие уже нашли примерно в то же время.

Никто из тех, кто систематически изучает споры по приоритету, не может уже воспринимать как действительность порт-

64

рет учёного как учёного, свободного от претензии на его идеи и его открытия когда-то неизвестного факта.

Вот два иллюстрирующих примера, хотя их можно было бы привести десятки. Эрнст Джоунсон утверждает в своей биографии, что Фрейд не интересовался вопросами приоритета, считая их скучными. Однако фактически Фрейд был заинтересован в приоритете более чем в 150 случаях. С характерной самоуверенностью он сообщал, что даже мечтал о приоритете и должном распределении почестей за достижения в науке.

Действительно, Фрейд интересовался вопросами приоритета не больше, чем Ньютон, Галилей, Лаплас, Дарвин или другие гиганты науки, которые, по словам биографов, интереса к таковому не проявляли. Приводимые же ими факты опровергают это утверждение.

Декарт писал, что он не хвалится тем, что он первооткрыватель, тем не менее настаивал на своем приоритете по отношению к Паскалю, обвиняя последнего, а также Т. Гоббса в плагиате. Чтобы сохранить свое лидерство, Декарт умоляет своего друга Мерсенна «сказать ему (Гоббсу) как можно меньше о неопубликованных предложениях, так как он - человек, создающий репутацию сомнительными действиями». Кстати, упомянутый английский философ Т. Гоббс давая понятие, что такое человек, утверждал: «Природа человека есть сумма его природных способностей и сил, таких, как способность питаться, двигаться, размножаться, чувствовать и т.д. Эти способности мы единодушно называем природными и они содержаться в определении человека как одарённого разумом животного».

Споры о приоритете - довольно сомнительная глава истории науки, но она занимает в ней значительное место. Наиболее известен спор между Ньютоном и Лейбницем о приоритете в открытии дифференциального исчисления, в который были втянуты не только учёные, но и политики, и журналисты. Однако безоговорочно согласиться с мнением, что споры позорят учёных, нельзя. Как вынужденная мера они иногда необходимы.

65

6.3 Предмет труда учёного

В самой общей форме предметом труда учёного является знание о незнании законов строения, взаимодействия, движения и развития реального мира. Сейчас, например, мы хорошо знаем, что науке неизвестны законы, на основе которых развивается духовная культура, как отдельного человека, так и человечества. По мнению П.Л. Капицы: «Пока нет общепризнанных представлений об объективных закономерностях, на которых должно основываться развитие духовной культуры человека и общества». Вместе с тем хорошо известно, что в философии и психологии, например, не знают общих законов человеческой деятельности. Поэтому первый раздел сборника «Деятельность: теории, методология, проблемы» так и называется: «Деятельность как проблема». Достаточно известно, что у деятельностного подхода есть свои сторонники и противники. Кстати, сторонниками человеческой деятельности написаны горы статей, брошюр, монографий. «Однако, - как отмечает В.П. Лекторский - более детальное знакомство с рядом произведений, специально посвященных проблематике деятельности, разочаровывает. Дело в том, что разговоры о деятельности не всегда открывают новые горизонты в понимании исследуемых феноменов, а иной раз сводятся к простому навешиванию «деятельностной» терминологии на те представления, которые были и до этого хорошо известны». Итак, предметом тру-

да учёного являются проблемы, которыми могут быть не только законы движения и развития реального мира, но и методы их исследования.

Анализ вторичных элементов начнём с рабочей силы. Физическая и духовная способность к труду непосредственно связана с его организмом. Без связи с организмом не может существовать известная способность к труду у математика, физика, химика, биолога, врача, социолога и психолога. Напоминание об этой связи необходимо потому, что определенной способностью к труду обладают, как известно, современные ЭВМ. Кто в наше время не знает, что они решают весьма сложные математические,

66

физические, графические задачи, небезуспешно играют с людьми

вшахматы. И всё-таки духовная способность учёного к труду существенно отличается от интеллекта ЭВМ по своим качествам, количеству и мере. В самом деле, у человека они являются соци- ально-естественными, а у ЭВМ - социально-техническими.

Совершенно очевидно, что, имея определенные способности к труду, учёный начинает взаимодействовать с известными средствами труда. В этой связи у него появляется другой вторичный элемент, который называется живым трудом. Действительно, при взаимодействии рабочей силы и средств труда у физической и духовной способности к труду появляется социальная функция,

вкоторой собственно и появляется живой труд известного математика, физика, химика, социолога, врача, психолога или физиолога и т.д. С появлением живого труда начинается его взаимодействие с предметом труда, в связи с чем появляется следующая социальная функция, в которой уже проявляется технологический процесс. Действительно, учёный, удерживая в памяти определенное количество и качество знаний, информации, узнает в известной предметной области неизвестные ему научные факты, понятия, законы, теории; он производит знания о незнании. Чем эти знания полнее, тем эта область незнания становится всё глубже и шире. Именно поэтому любимым выражением античного философа Сократа, например, было: «Я знаю, что я ничего не знаю». Знание же о незнании порождает известные проблемы, а знание о незнании законов движения реального мира, очевидно, указывает на научные проблемы. В этой связи, в процессе взаимодействия рабочей силы и средств труда, у учёного появляются новые знания, это означает, что он производит их. Вновь произведённые знания являются функцией рабочей силы и известных средств труда. В этой функции и выражается живой труд учёного. Взаимодействие же, в котором между рабочей силой и средствами труда учёного складываются отношения владения, пользования и распоряжения, а также распределения, присвоения и потребления, мы называем научным производством трудовой жизни учёного.

67

6.4 Моральная ответственность учёного

Изменение места и роли науки в системе общественного производства, рост непосредственного влияния научных достижений на жизнь общества, глобальные и необратимые последствия ряда из них - вот те условия, в которых со всей остротой встали в науке этические проблемы, в том числе вопрос о социальной ответственности учёных.

Деятельность в сфере науки нельзя рассматривать изолированно от общих социальных условий, социальных потребностей и перспектив общественного развития в целом. Мощные силы и средства, которые вызывает к жизни современная наука, выдвигают перед обществом и перед самой наукой множество не только социально-экономических, но и социально-нравственных проблем.

Проблема социальной ответственности учёных – центральная среди этических проблем науки. С этим согласны все,

но в её трактовки имеются разные подходы. Учёный всегда нёс моральную ответственность за результаты своей работы, считают одни, она заложена в самой природе научного творчества и потому возникает вместе с наукой. Другие, напротив, подчёркивают, что в своём современном виде этот вопрос был осознан и сформулирован лишь в нынешнем столетии под влияние двух мировых войн и в особенности – создания ядерного оружия.

Это различие мнений, в общем-то, легко преодолевается, если более чётко разграничивать два плана ответственности: «внутринаучную» - чисто профессиональную ответственность учёного перед наукой за непрерывный прогресс достоверного знания о мире и «внешнюю» ответственность учёного за науку перед обществом, зависящую от его гражданской позиции. Первая, действительно, неразрывна с самой научной деятельностью и неотделима от неё. Вторая же реально возникла в 40-х годах прошлого века в связи с резким проявлением социально опасных последствий применения научных достижений.

68

Если говорить о «внутринаучной» ответственности, то она постоянно стимулируется социальными механизмами функционирования науки. Дело в том, что естественнонаучное знание развивается на основе суммы уже имеющихся знаний, и соответственно система ценностей в науке построена таким образом, чтобы каждый учёный стремился совершить открытие, которое ведёт в систему научных знаний. Однако элементы нового входят в неё только через их «апробацию» и использование в дальнейших работах учёных, это побуждает автора открытия как можно быстрее передать своё достижение в руки коллег, всего научного общества.

Немедленная и широчайшая гласность, придаваемая всем научным достижениям, а также тщательная проверка результатов последующими учёными, использующими их в своих работах, - вот те механизмы, через которые наука следит за «нравственностью» своих деятелей, делает чувство профессиональной ответственности неотъемлемой чертой настоящего учёного. Его ответственность является психологически сложным синтезом рациональных («сознание ответственности») и эмоциональных («чувство ответственности») элементов, взаимно стимулирующих друг друга и выступающих в качестве необходимых моментов морального сознания личности учёного.

Итак, из рассмотренного ясно, что ответственность за

«продукт» своей деятельности, за научное знание всегда должна быть и была присуща учёному. К середине ХХ века не-

виданно разросшаяся, смыкающаяся с производством, превращающаяся в универсальную преобразующую силу наука стала оказывать всё более глубокое влияние на жизнь общества, в котором многое стало зависеть от научных достижений. Это усилие взаимодействия науки и общества совершалось, конечно, постепенно, но всё же наглядный результат наступил слишком быстро и неожиданно. Научный мир ещё не научился по-новому мыслить в новых условиях теснейшей взаимосвязи науки и её социального окружения, а ведь именно эта небывалая ситуация и привела от-

69

ветственность учёного за результаты своей работы в социальноэтическую проблему.

Положение учёного в современной науке оказалось существенно отличным от положения его предшественников. Сегодня, когда исследования ведутся коллективами, когда научный эксперимент сливается с передним краем народного хозяйства, ошибка учёного (особенно научного руководителя коллектива) перестаёт быть его личным делом. Хорошо известны примеры того, насколько болезненно отзывается сейчас не только на самом учёном, но и на обществе нарушение норм научной деятельности, выдача в сферу потребления «некачественного продукта». Осознание этого положения должно стимулировать требовательность учёного к себе, повышать ответственность за качество полученных им результатов.

В тоже время в литературе 70-х годов ХХ века, особенно западной, отмечался рост тенденций умышленной фальсификации научных данных. Частично это может быть объяснено ослаблением механизма выявления фальсификации – повторения опытов независимыми учёными или научными коллективами. Неимоверно разросшаяся современная наука фактически воспроизводит только фундаментальные эксперименты, отвергающие установившиеся представления или открывающие новые горизонты. Кроме того, усложнившиеся методы исследования ведут к невозможности отрицать оригинальный результат на основании нескольких неудачных попыток повторить исследование. Правда, некоторые авторы утверждают, что фальсификационными могут оставаться только результаты, не имеющие для науки особого значения. Тем не менее, столь необходимый в современных условиях высокий моральный уровень научных работников и даже чисто профессиональная ответственность их перед широкой общественностью ещё не стали всеобщей закономерностью. Этот вопрос требует, по-видимому, особого изучения и поиска более действенных, чем наличные, методов контроля.

Вторым аспектом проблемы социальной ответственности учёных является вопрос об ответственности за содержание сде-

70