Светлана Пожарская - Фотомастер
.pdf
Евгений Канаев, «ХХХ»
компонуются вместе. Важно, чтобы от этого соединения получилась какая-то закрутка, связь, внутренняя логика.
Потом смотрю, как по цвету ложатся. Если все «о'кей», складываю два негатива «бутербродом» и помещаю его в сканер. На мониторе появляется материал, с которым я продолжаю работать: добавляю выдержку, корректирую цвет. Эти операции я делаю вместе с оператором. Никаких особых ухищрений при этом я не совершаю.
Отметим один исключительный факт: фотомастеру Евгению Панаеву удалось добиться такого признания, какое нечасто выпадает на долю фотожурналиста или фотохудожника. Обычно фотографии в газетах и в неспециалъных фотографических журналах лишь иллюстрируют уже написанный материал, оставаясь на «вторых ролях». Мастерство и самобытность творческого
почерка Евгения Канаева позволили ему работать свободно в «несвободной среде». И второе: органичное соединение репортажного и художественного в работах Евгения — отличительная черта его авторского стиля.
Заключение.
Итак, уважаемый читатель, мы познакомились с творчеством современных фотомастеров. У каждого из них — своя тема и свой фотографический почерк. Как говорится, они все отмечены «не общим выраженьем». И у каждого свои секреты мастерства.
Удовлетворен ли уважаемый читатель ответами «подсудимых»? Все ли секреты раскрыты? Наверное, нет. Ведь как бы ни был богат чужой опыт, учимся мы все же на своем. Поэтому мне захотелось допросить еще одного человека. Допросить «с пристрастием»!
«Кого?» — спросите вы.
Себя... (как говорится, «своя рубашка ближе к телу»).
О том, что из этого получилось — в следующей главе...
Из венского журнала мы узнаем о новой моде применения светописи вместо татуировки, кото-
рая начала прививаться в Бухаресте. Соседство с Востоком, где уже давно существует татуировка рук, ног и других частей тела, требовавшая известного рода страдания от желавшего себя украсить на память каким-либо знаком Востока, заменена теперь в Бухаресте негативом и пока еще находящимся в секрете раствором. Изобретатель такой фотографической татуировки зарабатывает очень хорошо, беря от 250 до 300 франков за отпечаток на теле, и теперь ношение на руке или на груди портрета мужа или детей является модою в высшем тамошнем обществе.
Сам процесс переноса нестираемой фотографии на тело требует всего двух часов работы. Для этого ту часть тела, на которую хотят
перенести изображение, предварительно очищают выщипыванием всех на ней волосков. После
чего ее красят очень тонким слоем химического раствора, настолько же чувствительного к свету, как и позитивные бумаги. В лаборатории на нее накладывают пленочный негатив того изображения, которое хотят получить, и человек выходит на свет для печати. Благодаря этому составу изображение получается совершенно подобно татуировке, но лишь с большею подробностью изображения, чем при обыкновенном способе, передавая как портреты, так и виды.
Изображение, остающееся на коже, несмываемо и не видоизменяется на свету.
«Чего только не делают ради моды!» — можем прибавить от себя к этому сообщению.
ж. «Фотографъ-Любителъ», № 9, 1901 г.
глава 7
С в о я р у б а ш к а б л и ж е к т е л у
Светлана Пожарская, «В полете»
И т а к , п о с л е д н и й д о п р о с , в е р н е е , с а м о д о п р о с - ф о т о э с с е.
СВЕТЛАНА ПОЖАРСКАЯ родилась во второй половине ХХ века. Детские и юношеские годы прошли в бурных поисках смысла жизни. Будучи несовершеннолетней, «по уши» влюбилась в Фотографию. Ни работа фотографом в фотоателье службы быта, ни учеба в Институте Культуры
на кинофотоотделении не смогли убить этого чувства. |
» |
|
Пожарской |
||
Ответственный секретарь Союза фотохудожников Рос- |
||
|
||
сии (куратор детской и юношеской фотографии). Работаю |
|
|
ведущим специалистом отдела фотоискусства Государст- |
Светланы |
|
венного Российского Дома народного творчества в Москве. |
||
|
||
Участник и призер всесоюзных, всероссийских и междуна- |
|
|
родных фотовыставок и конкурсов. Один из авторов книги |
Портрет«, |
|
«Фотобукварь». |
||
|
Расскажи о своей любви к Фотографии. С че- |
Ниязов |
|
го все началось? |
||
|
||
Моя любовь к фотографии в своем развитии |
Едыге |
|
пережила несколько этапов. В первое время она |
||
|
была для меня лишь увлекательной игрой, когда проявка каждой пленки, печать любого снимка воспринималась как чудо, как фокус. Я щелкала затвором фотоаппарата направо и налево, особенно не задумываясь о том, что снимаю и зачем. Мне нравился сам процесс. Эта игра в «щелкунчики» как-то незаметно переросла в потребность постоянно иметь камеру при себе. Как записную книжку. Только теперь из пулеметчицы я перешла в снайперы. Сегодня каждый кадр требует от меня большой
внутренней подготовки. Лишь когда «замкнет» треугольник «чувство — мысль — реальность», я нажимаю на спуск фотокамеры. Этот момент и есть мгновение истины, которое я пытаюсь поймать и остановить.
Что в фотоснимке для тебя наиболее важно?
Более всего ценю в фотографиях недосказанность, позволяющую соучаствовать, сопереживать увиденному. Тогда действительно происходит чудо — снимок из плоского (двухмерного) измерения, из мертвого пространства фотобумаги и остановленного во времени отпечатка жизни переходит в другую реальность. Он как бы оживает вновь в чувственном и духовном восприятии зрителя. В последнее время в своих «светописях» стремлюсь соединить бесконечность мыслей и переживаний с лаконичностью изобразительного ряда. Наверное, это влияние стихов, которые пишу с детства. Они и ныне порой «случаются».
Светлана Пожарская, из цикла «Метро»
Как подаянье с неба Слетает белый снег. О, как давно уж не был Спокоен человек.
Как жаждет он забыться В делах, мечтах, грехах; Ему спасенье снится На дальних берегах.
А поутру, проснувшись, Он вновь спешит туда, Где треплет тело, душу Людская суета.
1990
Светлана Пожарская, «Материнство»
Небо — в клетку, Солнце — в клетку, В клетку облака;
Мимо клеток течет человечья река.
Ив бетоне земля — в клетке,
Идеревья стоят в сетке. Звери смотрят на людей, Люди смотрят на зверей. Не поймут, где беда.
Мясо есть и вода. Почему же глаза грустны, Плачут, что ли они?
По ночам закрывают двери, Но с трудом засыпают звери; Бегемоту снится болото, Мишке — лес до небес, Солнце — слону, Небо — орлу.
Завтра люди придут опять, Звери будут, возможно, спать. Люди, тише проходите, Не шумите, не будите; Пусть хотя бы во сне, Звери радуются весне.
1971
Светлана Пожарская, «Прощание с морем»
Светлана Пожарская, «Пенсионеры»
На солнышке пригрелись дед и кот, И мирно на скамейке дремлют оба; Им дела нет до суеты народа, Что мимо них туда - сюда снует.
Мы все спешим, и времени всё нет Побыть наедине с самим собою, В гармонии с природой и судьбою, Как эти двое славных, кот и дед.
1998
Слюсарев» |
М.» |
Александр |
ПортретА. |
Светлана Пожарская, « |
Светлана Пожарская, « |
С чего же, по-твоему, начинается Фотомастер?
Мне кажется, с желания, а вернее, с потребности заниматься фотографией не столько ради развлечения или удовольствия, но в силу того, что она становится для человека жизненной необходимостью и единственной возможностью выразить свое творческое «я».
Фотографическое творчество — это способ общения с миром и с людьми, способ самовыражения личности. Обретение этого «Я» у меня связано с работой над циклом «Метро». До определенного момента я просто делала разрозненные фотографии разных жанров. Никакой целенаправленности в съемке не было. В ту пору в моем арсенале были только старенький «Зенит-ЗС», да «Фэд-Микрон- 2». Это самая маленькая фотокамера того времени (до появления «мыльниц»). Она свободно умещалась в кармане пальто или в моей женской сумочке. Именно ее, отправляясь на работу, я каждый день брала с собой. Снимала в метро и в подземных переходах с выдержкой «от руки», т.е. приблизительно 1/4-1/8 секунды, а когда света было достаточно, то и на 1/30.