Французская революция в трудах э. Бёрка
Французская революция произвела на Бёрка потрясающее впечатление. Его сочинение «Размышления о французской революции» является своего рода манифестом реакции. Интересно, что оно вышло в 1790 г., когда революция еще далеко не развернулась вглубь и вширь, когда она еще, можно сказать, торжествовала свои мирные победы. Это протест не против крайностей революции, а против самих принципов революции, против ее идеологии.
Бёрк категорически отрицал необходимость революционного ниспровержения во Франции Старого порядка. Бёрк, доказывая жизнеспособность монархии Бурбонов, основное внимание обращал на социально-экономические аспекты. Подобный подход к изучению общественных явлений применялся им и ранее. Будучи убежден, что все сферы социальной жизни находятся в неразрывном единстве, поскольку управляются одним, данным свыше универсальным законом, мыслитель считал состояние экономики важным показателем соответствия государственной политики объективно существующему во вселенной порядку вещей.
Во время конфликта с Американскими колониями он, отстаивая необходимость компромисса, также широко использовал экономическую аргументацию, опираясь на данные статистики. Не удивительно поэтому, что и в дискуссии о Французской революции Бёрк проявлял повышенный интерес к вопросам экономики.
Уже в парламентском выступлении 9 февраля 1790 г. он осуждал французов не только за ниспровержение монархии, церкви, дворянства, закона, развал армии и флота, но и за разрушение торговли и промышленности. В «Размышлениях» Бёрк противопоставил вызванный революцией упадок хозяйственной жизни Франции процветающему состоянию торговли и промышленности при Старом порядке. Указав на быстрый и стабильный прирост населения в предреволюционные десятилетия, на постоянно увеличивавшийся выпуск в стране звонкой монеты.
Государственное устройство Франции английский мыслитель находил также вполне приемлемым, потому что оно обеспечивало подданным основные социальные права, а именно – на жизнь в соответствии с законом, на справедливость в отношениях с другими гражданами, на плоды своего труда и средства сделать труд производительным, на наследование родителям, на воспитание и образование своих детей, на наставление в жизни и утешение в смерти.
Впрочем, Бёрк отнюдь не идеализировал старый порядок, ибо был достаточно хорошо осведомлен о его недостатках. Еще в 1769 г., тщательно изучив систему налогообложения в соседней стране, он заявил, что ее пороки чреваты в будущем крупными потрясениями. Землевладение французского дворянства, отмечал он, связано с исполнением феодальных повинностей в пользу монарха, от которых английские джентри уже век как избавлены и которые намного превышают поземельный налог в Британии.
В «Размышлениях» он также обращал внимание на дефекты государственного строя Франции, причисляя его к «неупорядоченным» или «плохо упорядоченным» монархиям, где открыты возможности для многочисленных злоупотреблений. К таким недостаткам он относил даже одну из основ абсолютной монархии - неограниченную власть суверена над подданными.
Считая, что на земле вообще не может существовать идеального строя, полностью свободного от недостатков, Бёрк осуждал революционную ломку во Франции исторически сложившегося порядка. Наиболее серьезные пороки старого строя, утверждал он, вполне можно было устранить посредством реформы.
Способность французской монархии к самосовершенствованию представлялась Бёрку бесспорной. В работах периода революции Бёрк также подчеркивал, что мирное преобразование государственного строя Франции было, не только возможно, но и реально велось в годы правления ее последнего короля.
Политика короны в начале революционного кризиса, по мнению Бёрка, тоже убедительно свидетельствовала о способности монархии к само реформированию. Причем, король, намереваясь покончить со злоупотреблениями зашел, по мнению английского мыслителя, даже несколько дальше, чем от него ожидало общество. До конца своих дней сохранив глубокое уважение к памяти Людовика XVI, Бёрк считал, что причиной его краха стало отнюдь не отсутствие готовности к реформам.
Таким образом, по убеждению английского мыслителя, объективных причин у Французской революции не было, поскольку прежний строй обладал достаточной жизнеспособностью, а его недостатки вполне могли быть устранены в ходе постепенно проводившихся реформ.
Однако революционный переворот все же свершился и тому нужно было найти свое объяснение. Причины случившегося Бёрк искал в сфере субъективной деятельности людей, а именно в области идеологии и политики. Суть происходившего во Франции он видел в мятеже против христианской религии. Еще в февральской речи 1790 г. он объявил об опасности, угрожавшей вере со стороны клики, исповедующей атеизм. В «Размышлениях» он уже прямо заявил о существовании «заговора» писателей-атеистов против церкви и государства.
Кроме «литераторов», Бёрк в «Размышлениях» называл участниками «заговора» также представителей «денежного интереса», к которым относил, прежде всего лиц, разбогатевших на операциях с государственными ценными бумагами. Они, по его словам, хотели, разгромив церковь, поживиться за счет ее земель и, принизив значение королевской власти и дворянства, поднять свою роль в обществе.
Считая уничтожение церкви и ниспровержение религии главной целью «заговорщиков», Бёрк весьма скептично относился к провозглашенным Национальным собранием Франции требованиям третьего сословия. Даже проблему дефицита государственного бюджета, ставшую поводом для созыва Генеральных штатов он признал, искусственно раздутой для прикрытия атаки на собственность духовенства.
Бёрк находил причины революции в субъективных факторах идеологического и политического характера, хотя и оценивал их с иным знаком, чем радикалы и левые виги. Согласно его убеждениям, предпринимаемое людьми может увенчаться успехом только при благоприятном стечении объективно существующих обстоятельств. Во Франции такой предпосылкой успеха «заговора» стало нарушение имевшего ранее место баланса социальных противоречий.
Признавая землевладельческую знать наиболее подготовленной к управлению государством частью общества, Бёрк, тем не менее, считал чрезвычайно важным сохранять баланс между «земельными» и «денежными"» (торговыми) интересами. Во Франции же такое равновесие в предшествовавший революции период было нарушено, поскольку законы королевства, наделяя дворян огромными привилегиями, не позволяли представителям денежной аристократии занять в обществе место, соответствующее их реальной значимости. Возникшие из-за этого обида и раздражение побудили владельцев денежного капитала вступить в «заговор» против монархии и церкви, утверждал Бёрк.
В последующих работах Бёрк в целом придерживался той же концепции причин революции, что и в «Размышлениях». Так, в «Обращении новых вигов к старым», вышедшем через год, он вновь заявил, что своим успехом революция обязана ловкости «заговорщиков» и недостаточной решительности прежнего правительства.
В написанном спустя еще несколько месяцев произведении «Мысли о французских делах» Бёрк предупреждал об опасности распространения по всей Европе «заговора атеистов», уже победившего во Франции. Любопытно, что в данном сочинении автор счел необходимым усилить, даже сравнительно с «Размышлениями», акцент на субъективном характере обстоятельств, приведших к революционному перевороту. По мнению Бёрка, у этих социальных групп не было других оснований желать революции, кроме свойственной им любви к новшествам как таковым и стремления к неограниченной власти, достигаемой разрушением религии и монархии.
Бёрк категорически отрицал то, что подавляющее большинство французов стремилось к революционному обновлению страны и активно участвовало в нем. К числу наиболее активных деятелей французских событий Бёрк, кроме членов «заговора», т.е. «литераторов» и «денежной аристократии», относил также лиц свободных профессий - врачей, журналистов и, прежде всего, юристов. Помимо представителей просвещенных кругов, Бёрк считал одной из наиболее мощных движущих сил революции городскую «чернь».
По его убеждению, во Франции установилась диктатура наихудших членов общества. Основная же часть населения удерживается в повиновении либо насилием, либо обманом, поскольку широкие массы, утверждал Бёрк, отравлены иллюзией обладания властью. И хотя эта мнимая власть получена ценой ухудшения условий жизни, добровольно от нее никто не откажется.
Интересно, что, согласно трактовке Бёрка, по мере развития революции социальная подвижность активно участвовавшего в ней меньшинства все больше увеличивалась. Те революционеры, что не смогли полностью разорвать узы, связывавшие их с прежним порядком, отторгались и преследовались своими бывшими соратниками.
Еще в «Размышлениях» Бёрк заявил, что происходящее во Франции – это не имеющий аналогов опыт разрыва исторической преемственности. Деятели революции, писал он своему французскому корреспонденту, считают Старый порядок неисправимо порочным и хотят установить совершенно новый государственный строй, не имеющий ничего общего с прежним.
Сам Бёрк, неизменно подчеркивавший необходимость сохранения преемственности в политике, рассматривал подобный подход как крайне опасную попытку произвольного вмешательства в заданный свыше естественный ход вещей.
Это стремление французских революционеров разрушить до основания реально существующее общество Бёрк считал результатом влияния просветительской философии. Непримиримо враждебная христианству она, по словам автора «Размышлений», извратила имевшееся у людей представление об окружающей действительности, пробудила ненависть к ней и безрассудное желание полностью изменить весь порядок вещей во имя абстрактного совершенства.
Идеология Французской революции носит атеистический характер и направлена против всех существующих в мире религий. Ну, а поскольку ее адепты признают теорию прав человека единственно истинной и применимой для всех стран без исключения, они обязательно постараются распространить революцию на соседние государства, что приведет к военному противоборству из-за различия идеологий, не уступающему по ожесточенности религиозным войнам средневековья, предостерегал английский мыслитель.
После того, как военные действия все-таки начались, и Британия оказалась в них вовлечена, Бёрк настойчиво убеждал сограждан в том, что война эта никоим образом не является подобием прежних межгосударственных конфликтов, как многие из них думали. Речь идет, считал он, прежде всего о глобальном противостоянии непримиримых идеологий.
Рассматривая теоретические представления, в соответствии с которыми создавался новый государственный строй Франции, Бёрк констатировал их утопичность, умозрительность, оторванность от реальной жизни.
Он считал, что существовала прямая зависимость между утопическим характером идеологии, рассматриваемой якобинцами как руководство к действию, и широко применяемыми ими методами государственного принуждения. Ниспровергнув Старый порядок, революционеры разрушили те социальные институты, благодаря которым общественные отношения во многом регулировались без непосредственного вмешательства властей самими же гражданами на основе традиций, обычаев и норм нравственности.
Бёрк не раз подчеркивал, что подобная попытка перекроить общество по умозрительной схеме оказала губительное воздействие на все стороны социальной жизни Франции, и, в частности, на экономику. Будучи приверженцем свободного рынка, он видел в принятой революционным правительством системе реквизиций, принудительных займов и таксации цен наглядный пример того, как не должно себя вести государство в сфере хозяйственных отношений.
Для Бёрка Великобритания конца XVIII века представляется сформировавшимся феноменом, чье национальное своеобразие нужно охранять. Практическая задача автора «Размышлений» состоит в том, чтобы оградить свою страну от распространения революционного радикализма и добиться установления строжайшего контроля от французской чумы.