Мастер и Маргарита. Глава 23. Страница 2

     Возвышавшийся  перед  оркестром  человек  во  фраке,  увидев Маргариту, побледнел,  заулыбался  и  вдруг взмахом  рук  поднял  весь  оркестр.  Ни на мгновение не прерывая музыки, оркестр,  стоя,  окатывал Маргариту  звуками. Человек  над  оркестром  отвернулся  от  него  и  поклонился  низко,  широко разбросив руки, и Маргарита, улыбаясь, помахала ему рукой.

     —  Нет, мало,  мало, — зашептал  Коровьев, —  он  не будет спать всю ночь. Крикните ему: "Приветствую вас, король вальсов!"

     Маргарита  крикнула  это и подивилась  тому,  что ее голос,  полный как колокол, покрыл вой  оркестра. Человек  от  счастья вздрогнул  и  левую руку приложил к груди, правой продолжая махать оркестру белым жезлом.

     —  Мало,  мало,  — шептал Коровьев,  —  глядите  налево,  на  первые скрипки, и кивните так, чтобы каждый думал, что вы его узнали в отдельности. Здесь только мировые знаменитости. Вот этому, за первым пультом, это Вьетан. Так, очень хорошо. Теперь дальше.

     — Кто дирижер? — отлетая, спросила Маргарита.

     —  Иоганн  Штраус,  —  закричал  кот,  —  и  пусть  меня  повесят  в тропическом саду на лиане, если на  каком-нибудь балу когда-либо играл такой оркестр. Я приглашал  его!  И, заметьте, ни  один не заболел и ни  один  не отказался.

     В следующем зале  не  было  колонн, вместо  них стояли  стены  красных, розовых, молочно-белых  роз с одной стороны, а  с другой  —  стена японских махровых камелий. Между этими стенами уже били, шипя, фонтаны,  и шампанское вскипало   пузырями  в   трех   бассейнах,   из   которых  был   первый   — прозрачно-фиолетовый, второй — рубиновый, третий — хрустальный.  Возле них метались негры в алых повязках, серебряными  черпаками наполняя из бассейнов плоские чаши. В розовой стене оказался пролом, и  в нем на эстраде кипятился человек в красном с ласточкиным хвостом  фраке. Перед ним гремел  нестерпимо громко  джаз. Лишь только дирижер  увидел Маргариту, он согнулся  перед  нею так, что руками коснулся пола, потом выпрямился и пронзительно закричал:

     — Аллилуйя!

     Он  хлопнул себя по коленке раз, потом накрест по другой — два, вырвал из рук крайнего музыканта тарелку, ударил ею по колонне.

     Улетая,  Маргарита  видела  только, что  виртуоз-джазбандист, борясь  с полонезом,  который дул Маргарите  в  спину, бьет по  головам  джазбандистов своей тарелкой и те приседают в комическом ужасе.

     Наконец вылетели на  площадку, где, как  поняла Маргарита,  ее  во тьме встречал  Коровьев с  лампадкой.  Теперь на этой площадке  глаза  слепли  от света, льющегося из хрустальных  виноградных гроздьев.  Маргариту установили на место, и под левой рукой у нее оказалась низкая аметистовая колонка.

     —  Руку  можно  будет положить на нее, если  станет  очень  трудно, — шептал Коровьев.

     Какой-то  чернокожий  подкинул под ноги  Маргарите подушку с вышитым на ней золотым  пуделем,  и  на нее  она, повинуясь  чьим-то  рукам, поставила, согнув  в  колене,  свою правую  ногу.  Маргарита  попробовала  оглядеться.  Коровьев и Азазелло стояли возле нее  в парадных  позах. Рядом с Азазелло — еще трое молодых  людей,  смутно  чем-то напомнивших Маргарите  Абадонну. В спину веяло холодом. Оглянувшись, Маргарита увидела, что из мраморной  стены сзади нее бьет шипящее вино и  стекает в  ледяной бассейн. У левой  ноги она чувствовала что-то теплое и мохнатое. Это был Бегемот.

     Маргарита была  в высоте, и  из-под  ног  ее вниз  уходила  грандиозная лестница, крытая ковром.  Внизу, так далеко, как будто бы Маргарита смотрела