Глава 1. О преступлениях и проступках против постановлений ограждающих народное здравие:

- Отделение 4-е. О нарушении правил, установленных на случай скотских падежей.

- Отделение 5-е. О нарушении правил для охранения чистоты воздуха и безвредности воды.

Глава 2. О нарушении постановлений для обеспечения народного продовольствия:

- Отделение 3-е. О нарушении постановлений против безвременного и излишнего истребления служащих на пищу диких животных и рыб¹⁹.

Проанализировав эти статьи Уложения можно сделать заключение, что имелись отдельные статьи, защищающие конкретные объекты природы от преступных посягательств на них. Такими объектами являлись: дикие животные, рыбы, птицы, воздух, вода, растительность, особенно леса, земля. Однако говорить о системе природо-охранительного уголовного законодательства применительно к Уложению не приходится. Статьи, в которых предусматривалась ответственность за посягательства на отдельные объекты природы, нельзя отнести к чисто экологическим, так как в них предусматривалась ответственность и за деяния, не являющиеся экологическими. Кроме того, большинство статей о посягательствах на отдельные объекты природы по своей социальной направленности обеспечивали защиту прав собственников (государства, частных лиц). Таковы, например, нормы об ответственности за незаконную рубку, истребление диких животных, произведенные в казенных лесах или частных угодьях. Наибольшее внимание уделяло вопросам ответственности за посягательства на живую природу. Некоторая часть норм при этом содержалась в главе "О нарушениях постановлений для обеспечения народного продовольствия" и предусматривала уголовно-правовые санкции за "безвременное и излишнее истребление служащих в пищу диких животных и рыбы". Преступлением объявлялось самовольное создание рыбных заводов; незаконный улов рыбы; непринятие должностными лицами ("чинами полиции", сельскими начальниками) "мер по прекращению охоты и звериной и птичьей ловли в запрещенное время и в запрещенных местах", "допущение торговли добытою в запрещенное время дичью". Специальная глава отводилась статьям о наказуемости нарушений правил о казенных и частных лесах: за самовольную рубку деревьев, укрывательство или покупку похищенного или самовольно срубленного другими лицами леса, ненадлежащее выполнение обязанностей или злоупотребление ими со стороны "лесных чинов и стражи", сопротивление такого рода лицам. Но подобные составы защищали не столько экологические интересы, сколько интересы собственности государства и частных лиц. Несколько с иных позиций осуществлялась защита неживой природы: воздуха и воды. Включая соответствующие статьи в главу "О нарушении правил для охранения чистоты воздуха и безвредности воды, а также безвредности съестных припасов", законодатель признавал наказуемым, в частности, действия того, кто "построит, признанные по законам вредными для чистоты воздуха или воды, фабрику, мануфактуру или завод в городе, или хотя бы вне города, но выше оного по течению реки или протока". Помимо ареста от 7 дней до 3 месяцев содеянное влекло за собой уничтожение построенного за счет виновного. Отдельная санкция устанавливалась за выброс в воду ядовитых или сильнодействующих вредных веществ с намерением лишить кого-либо жизни.

Уложение 1845 года подвергалось законодательным изменениям, связанными с экономическими, политическими и административно-судебными реформами. Так, в 1866 году из него были исключены уголовные проступки (ответственность за деяния, за которые максимальный возможный срок заключения в тюрьму не превышал года, с 20 ноября 1864 года устанавливалась Уставом о наказаниях, налагаемых мировыми судьями).

Следующим шагом было принятие «Устава о наказаниях налагаемых мировыми судьями» который предусматривал наказания за достаточно широкий спектр действий, наносящих ущерб, как общественному благоустройству, так и природной сфере. Статьи Устава содержали наказания за «засаривание» рек, каналов, источников и колодцев бросанием в них камней, песку и т.п. (ст. 52); за порчу воды в местах, где ее берут для внутреннего употребления (ст. 111); за проведение сточных труб в реки или каналы (ст. 53). К противоправным приравнивались такие действия, как «своз мусора», «нечистот или палого скота не в назначенное для этого место» (ст. 56) и др. Наказание также назначалось, если охота, а также рыбная или инаяловля осуществлялись в запретное время, в недозволенных местах, запретными способами или без соблюдения предписанных правил, равно как разорение птичьих гнезд или продажа дичи, добытой в недозволенное время (ст. 57), за самовольную охоту, рыбную или иную ловлю на чужих землях или в чужих лесах и водах (ст. 146). Много внимания уделялось охране и защите лесных ресурсов: определялись наказания за неосторожное обращение с огнем в близком расстоянии от лесов или кустарников, стоящего на корню или жатого хлеба, за курение в хвойных лесах табаку или сигар и тому подобного в жаркую и сухую погоду, за употребление или стреляние в лесу для зарядов пакли или льна (ст. 95). Предусматривалась также ответственность за порубку деревьев в корабельных рощах, заказных рощах при порче или уничтожении семенных или посаженных деревьев, «когда порубка или похищение сделаны не по нужде, а из корысти» (ст. 156); за самовольную порубку, «переруб против назначенного в порубочном билете или несоблюдение требований, указанных в билете, вырубка не той породы, которая указана в порубочном билете» (ст. 158); за порубку казенного леса или заготовку лесных изделий не в отведенных для того участках (ст. 161). В Уставе были нормы, направленные на защиту общераспространенных полезных ископаемых, находящихся в собственности, таких как песок, глина и т.п. (ст. 145). Все перечисленное лишь небольшая часть проступков, наносящих ущерб собственнику природного объекта или ресурса либо непосредственно природной среде, за которые были предусмотрены Уставом наказания²⁰.

Таким образом, все дальнейшие решения российских царей были направлены в основном на развитие введенных Петром I природоохранных и лесоохранных норм.

Уже в XIX в. в целях охраны и восполнения природных богатств промышленники, занимающиеся промысловым делом, на договорной основе могли приостановить или прекратить вовсе промысел. Подтверждение этого содержится в книге одного из виднейших ученых-натуралистов Б.М. Житкова. Он писал: «Случалось уж давно, что промышленники в некоторых местностях Сибири заказывали отдельные местности и леса, что зверю можно было свободно плодиться. Такой заказник был одно время отведен в Камчатке соболиными промышленниками». По свидетельству того же автора использовались такие меры защиты природы, как временный запрет промысла или охоты на определенные виды животных. С 1913 по 1916 гг. правительством был запрещен промысел соболей в Сибири, временно был запрещен промысел морских котиков на Командорских островах, в среднерусских губерниях до Петрова дня также была запрещена охота²¹.

Заповеди, то есть запреты на использование природных ресурсов, имели своей целью их естественное воспроизводство для последующей эффективной разработки, а вовсе не охрану природы как таковой.

Уголовное уложение 1903 г., сохранив большинство статей, предусматривающих ответственность за посягательства на природу, дополнило этот перечень рядом новых статей.Уголовное Уложение 1903 г. пошло по пути значительного смещения акцентов в уголовно-правовой оценке социальной направленности многих из вышеперечисленных преступлений. Сконструировав особую главу — "О нарушении постановлений, ограждающих народное благосостояние", законодатель, с одной стороны, объединил в ней составы, ранее изложенные в разных разделах Особенной части, а с другой — предусмотрел основания уголовной ответственности за ряд новых деяний. Если не касаться статей, непосредственно связанных с обеспечением граждан продовольствием, то наибольшее число норм (например, по сравнению с нарушением правил обеспечения чистоты воды) посвящалось наказуемости за несанкционированное пользование (заметим: и лесовладельцем, и иными лицами) лесными ресурсами: рубка или корчевка леса, расчистка лесной площади или обращение ее в другой вид угодий; уничтожение лесной подстилки и т. д. Немало статей данной главы было призвано обеспечить охрану диких животных и птиц. Формулируя составы незаконной охоты (без установленного свидетельства, на запрещенные породы дичи, запрещенными способами или в запрещенное время), Уголовное Уложение устанавливало к тому же специальные санкции за: 1) убой зубра или самки лося, оленя, дикой козы; 2) "недозволенное разорение птичьих гнезд или вынимание из них яиц или птенцов"; 3) реализацию и покупку с целью продажи дичи, убитой в запрещенное время. В более унифицированном виде предусматривались основания уголовной ответственности за рыбную и иную ловлю "в недозволенное время, в недозволенных местах, запрещенными способами или без соблюдения предписанных правил". Не были оставлены без внимания и общественные интересы в части защиты от распространения заразных болезней среди домашних животных, сельскохозяйственных растений, плодовых деревьев и т. д. Решая в главе "О нарушении постановлений, ограждающих народное благосостояние" вопросы, которые в последующем приобретут значение экологической безопасности, Уголовное Уложение 1903 г. не отождествляло с ними проблемы уголовно-правовой охраны иных объектов: собственности, общественной и личной безопасности, интересов государственной и общественной службы. Этим объясняется наличие в нем сходных статей, содержащихся в разных главах и объявляющих преступлением, в частности, пользование чужим имуществом (к примеру, самовольную рыбную ловлю, охоту, порубку леса), неисполнение должностным лицом обязанности по принятию мер предосторожности против эпизоотии.

В Уголовном уложении имелись и другие нормы, которые могут быть отнесены к числу экологических.

Однако гл. 11 Уголовного уложения в силу так и не вступила и вплоть до 1917 г. в части экологических преступлений продолжало действовать Уложение о наказаниях 1845 г. Вместе с тем в Уголовном уложении 1903 г. положено начало формированию системы экологических преступлений, что явилось шагом вперед по сравнению с Уложением о наказаниях, свидетельствует о той значительной работе, которая была проделана как учеными, так и законодателем по разработке системы экологических преступлений²².

К XX в. в России существовала достаточно разработанная система водного законодательства. В труде С.Л. Котарского и М.В. Хлевинского проведен анализ «водного права»²³. Постановление о праве на воды и использование их встречаются в Соборном уложении 1648 г., но это постановление так и последующие распоряжения правительства касались преимущественно интересов судоходства и сплава, а также предупреждений подтопов. Нормы регулирования водных отношений также содержатся в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. в главе опроступках против постановлений о судоходстве по рекам и каналам (ст. 1087); в главах 1-3 раздела 2 (ст. 82-390). В Уголовном уложении России 1903 г. (ст. 235-237) была предусмотрена ответственность за использование собственником природных ресурсов в ущерб интересам общества, предусматривалось наказание за нанесение вреда минеральным источникам (ст. 384), надзор за которым осуществляли окружные горные инженеры. Помимо этого массива актов существовали разъяснения Сената по практике применения водного законодательства и принципов водного права. Для России водное законодательство имело большое значение, так как позволяло решать вопросы осушения, орошения или обводнения земель с учетом интересов как землевладельцев, так и сельскохозяйственных производителей, вопросы «...улучшения почвенных, климатических и санитарных условий всей местности». К началу 1907 г. в отдельных городах уже существовали системы очистки сточных вод: механическая в Риге, биологическая в Царском Селе, Ростове-на-Дону, Москве.

Первый в истории России проект закона об охране природы был разработан в 1915-1916 гг. под руководством академика И.П. Бородина, пионера серьезной научной природоохранной деятельности в стране²⁴. Однако этот проект, представленный в Государственную думу, так и не стал законом в связи с последовавшими революционными событиями. Очевидно, что импульсом к его подготовке послужила Международная конференция по охране природы (Берн, 1913 г.), в работе которой участвовали российские ученые. Выступая на этой конференции, профессор Г.А. Кожевников отмечал: «В России не существует специального закона для охраны природы. Причиной этому является то, что до последнего времени Россия обладала иобладает таким количеством диких животных, что сама мысль об охране природы была чужда как народу, так и правительству».

В те времена антропогенное воздействие на природу было не столь значительным, ведь население брало от природы лишь минимум, почти не вмешиваясь в его растительно-биологический процесс. Однако по мере развития общества вмешательство человека в окружающую его природную среду увеличилось, что привело к снижению количества и качества естественных элементов окружающей среды человека. Природа стала не в состоянии справляться с возросшими вредными антропогенными воздействиями на нее со стороны общества. Осознание опасности деградации природной среды привело к возникновению новой формы взаимодействия общества и природы, к охране окружающей природной среды. Правовая охрана природы была объектом научных интересов целой плеяды прогрессивных ученых-юристов. Научная и общественная деятельность этих ученых имела большое значение в становлении экологического правосознания в России в дореволюционный период и представляет для нас большой научный интерес в связи с переходом государства на рыночные отношения в области природопользования и отказом от монополии на природные ресурсы.

Исходя из проведенного исследования, можно прийти к выводу, что в России до начала XX в. уголовная ответственность за экологические преступления осуществлялась как позитивными правовыми нормами (Русская Правда, Соборное уложение, законодательство Петра I, Екатерины II и др.), так и нормами обычного права, применявшимися на территории всей страны. В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845года мы видим, как законодатель продолжает совмещать два подхода к уголовной охране природы – собственнический подход и заботу о здоровье нации.

Мы наблюдали при этом, как проявлялась неразрывная взаимосвязь времен и периодов истории. В последующие годы многие нормы не только активно реализовывались на практике, но и трансформировались в новые, более современные. Процесс становления и развития уголовного законодательства России в области регулирования природопользования и охраны природы в дореволюционный период был обусловлен не только особенностями и спецификой социально-экономического положения государства, но и состоянием окружающей природной среды в это время. Возросшее антропогенное воздействие на природу предопределяло необходимость разработки и принятия не только соответствующих правовых актов в сфере регулирования природопользования и охраны природы, но и мер по их правильному регулированию и применению.