!Гипноз / Рожнов В. - Гипноз от древности и до наших дней

нестись к ним критически казались людям неоспоримой реальностью.

Страстные приверженцы религии, независимо от то­ го, каким именем называли они того, кому поклоня­ лись— Христом или Брамой, Аллахом или Иеговой, не щадили себя в мучительных поисках «богообщения». Они слепо верили в то, что, испытывая «видения» и «озаре­ ния», смертный общается с богом, который открывает таким путем избранникам «божественные истины». Горячие поклонники иных форм мистики, таких, как спиритизм, месмеризм, предпринимали отчаянные по­ пытки призвать «духов» в жажде познать подобным об­ разом «высшие, сокровенные» тайны бытия.

Но наука ясно и неопровержимо доказала, что все эти способы «познания» истин и тайн были лишь само­ обольщением. Дошедший до состояния религиозного экстаза, одурманенный и оглушенный всеми этими приемами человек принимал страстно желаемое за действительное. Ему всего лишь казалось, что он «ви­ дит» и «слышит» богов и духов...

Острое чувство глубокого сожаления испытываем мы при мысли о людях, переносящих все эти вредные воз­ действия ради того, чтобы «удостоиться», как у них при­ нято говорить, «благодати».

Нет!—говорим мы. Это не благодать, а зло, часто непоправимое. Это бесцельное разрушение мозга — ве­ ликолепного, сложного и тонкого инструмента, с по­ мощью которого мы воспринимаем и познаем окружаю­ щий нас мир.

...И ВЕЧНЫЙ ПОИСК

Роль учения Павлова о высшей нервной деятельности в истории познания физиологических закономерностей, управляющих работой человеческого мозга, невозмож­ но переоценить. Наука о психической деятельности че­ ловека праздновала свою победу, свою первую подлин­ ную победу. Из года в год исследования продвигались вперед в поисках объяснения все более сложных, преж­ де не находивших своей разгадки явлений. Мы рассказа­ ли только что, как эти исследования подошли к осве­ щению загадки героя нашей книги — гипноза — доста­ точно странного состояния человека, все еще не вписы­ вающегося в рамки науки. Предложенные Павловым и

212

его учениками истолкования дали возможность врачампсихотерапевтам, применявшим гипноз для помощи сво­ им больным, наконец-то почувствовать прочную почву под ногами.

И действительно, кого как не их, издавна вынужден­ ных довольствоваться зыбкими представлениями о при­ меняемом ими в лечебных целях состоянии и вместе с тем постоянно убеждавшихся на своем опыте в силе и широте его возможностей, должна была привлечь на­ дежность метода условных рефлексов, доказавшего свою объективность? Ведь он предоставлял в руки ис­ следователя реальную власть над причинами — внешни­ ми воздействиями и следствиями, возникающими в от­ вет на эти воздействия, ответными реакциями животного или человека. Здесь все подкупало своей наглядностью, здесь были точные цифровые данные, убедительные кривые, воспроизводимые результаты...— словом, все, о • чем прежде могли только мечтать исследователи пси­ хики, казалось бы навеки обреченные довольствоваться чисто описательными рассуждениями. И не удивительно, что чем большее признание получала условнорефлекторная теория высшей нервной деятельности, тем шире и смелее входила в круг практической медицины психо­ терапия (кратко определяемая как лечение больных словом врача), а с нею один из эффективнейших ее методов — гипнотерапия. Одновременно расширялся и круг тех, кто стремился анализировать гипноз объектив­ ным методом: физиологи варьировали опыты по изуче­ нию гипноза у животных; врачи-гипнологи предприняли различные варианты рассмотрения особенностей разви­ тия гипнотического состояния у человека, регистрируя с помощью разнообразных приборов изменения, пре­ терпеваемые в ходе этого развития физиологическими функциями.

В 50—60-х годах нашего века и отечественные, и за­ рубежные гипнотерапевты — последователи представле­ ний Павлова — с оптимистической уверенностью готовы были повторить вслед за ним упомянутые нами выше слова: «Еще две-три добавочные черты — и в руках физиолога окажется весь этот механизм, так долго оста­ вавшийся загадочным, окруженным даже какою-то таин­ ственностью». Однако этот оптимизм оказался несколь­ ко преждевременным. Чуть позже мы еще поговорим об этом подробнее.

Дальнейшее расширение практического применения гипноза в лечебных целях стимулировалось далеко не

213

только желанием укрепить его теорию. Этого со все большей настойчивостью требовала сама жизнь.

Прогресс науки и техники раскрыл новые горизонты улучшения жизни общества, но вместе с тем он повышал требования к главному фактору этого прогресса — к че­ ловеку, и прежде всего к его нервно-психической сфе­ ре. Разумеется, влияние научно-технического прогресса на жизнь и мироощущение человека не может не за­ висеть от того социального строя, в котором этот про­ гресс совершается. В странах капиталистического мира, где главной целью любых научно-технических усовер­ шенствований является увеличение прибыли частных компаний, каждое из таких новшеств оборачивается повышением уровня безработицы, непомерной интенси­ фикацией труда, растущей неуверенностью трудящихся в завтрашнем дне и т. п. В социалистических странах ускорение научно-технического прогресса имеет прин­ ципиально иные цели — повышение духовного и мате­ риального уровня жизни народа и развитие творческих возможностей каждого человека как личности. Вместе с тем не может не существовать и общих проблем. И од­ на из них — трудности, вызываемые стремительным ростом количества и сложностью информации, которую должен воспринимать и перерабатывать каждый чело­ век, желающий жить в ритме своего времени. Развива­ ется и совершенствуется технология производства, и это требует от работающих неустанного совершенствования знаний и мастерства, также создавая определенные нагрузки для психики. Меняется не только производ­ ство, но и быт, весь образ жизни современных людей, а это неизбежно связано с ломкой привычных жизненных стереотипов, с необходимостью ускоренно перестраи­ вать свои привычки и поведение. И наконец, и это-то и есть самое главное,— растет интенсивность человеческо­ го общения, разнообразятся и множатся формы контак­ тов между людьми.

Аобласть межчеловеческих отношений — важнейшая

вжизни людей — оказывает самое сильное влияние на человеческие эмоции, на настроение, желание совер­ шенствоваться, активно работать и жить. И здесь многое зависит от душевных качеств личности, эта сфера тре­ бует от человека воспитанности, душевного такта, раз­ витого умения общаться с окружающими.

Каждый современный человек, где бы он ни жил, гораздо чаще, чем люди прошлого и даже начала ны­ нешнего века, оказывается перед лицом повышенных

214

психологических нагрузок. И ныне сохранение душевно­ го равновесия как основного условия эффективности любой целенаправленной деятельности становится зада­ чей достаточно трудной, требует от человека умения владеть собой, незаурядного запаса душевных сил. Если же таковых предпосылок оказывается недостаточно, то возникает повышенное отрицательное эмоциональное напряжение, которое, накапливаясь, может повести к тем или иным нервно-психическим расстройствам, что рано или поздно вызовет необходимость обратиться к врачу-специалисту по лечению подобных расстройств. Естественно, в условиях нашего времени возросла роль психотерапии как именно той области медицины, пред­ метом особого внимания которой и является преду­ преждение и лечение болезненных расстройств, вызван­ ных чрезмерным отрицательным эмоциональным напря­ жением.

Увеличение потребности в психотерапевтической по­ мощи привело к тому, что все больше стали применять­ ся так называемые коллективные и групповые методы психотерапевтического лечения, позволяющие одному врачу оказывать лечебную помощь сразу многим людям и тем самым оптимально использовать свои силы и время. Но обнаружилось, что преимущество методов коллективной терапии не только в этом — чисто коли­ чественном факторе. Гораздо более существенным яви­ лось то, что эти методы весьма действенны — они быст­ рее и сильнее, глубже влияют на каждого, получающего лечение, и результаты такого лечения зачастую оказы­ ваются более прочными, дольше сохраняют свое влия­ ние на больного после выписки из больницы или оконча­ ния амбулаторного лечения.

Высокая эффективность групповых и коллективных методов психотерапии постепенно стала общепризнан­ ным фактом. Это обстоятельство не могло не радовать. Но вместе с тем оно ставило в тупик теоретиков. Чем объяснить это очевидное усиление действия слова в ус­ ловиях группы, где перед врачом уже не один больной, а 8—10 (такое число больных было признано психотера­ певтами оптимальным для достижения наилучшего ре­ зультата при применении подобных методик)? Если сло­ во не что иное, как «сигнал сигналов», если оно просто замена реального физического раздражителя, то поче­ му его действие оказывается иным — более сильным,— когда оно обращено сразу ко многим людям? Какой фактор здесь себя проявляет? С позиций условно-

215

рефлекторной теории и представлений о двух сигналь­ ных системах действительности объяснить это неопро­ вержимое свидетельство практики не удается.

Не менее серьезные затруднения для объяснения гипноза с позиций учения Павлова представили и чисто теоретические исследования, предпринятые в 50-х годах с помощью всем теперь хорошо известной методики электроэнцефалографии (которая широко употребляет­ ся в медицинской практике в целях постановки диагноза больному).

Электроэнцефалография (или кратко ЭЭГ) — это за­ пись электрической активности мозга, выражающейся в форме частых (от 8 до 30 герц) микроколебаний потен­ циала, характеризующего активность коры головного мозга. При разных состояниях человека эта активность меняется: так, во сне характер ЭЭГ один, при бодрство­ вании другой. Исследователи гипноза попробовали срав­ нить ЭЭГ человека, погруженного в гипноз, с ЭЭГ, харак­ терными для состояния сна и бодрствования. И оказа­ лось, что данные одних исследователей говорили о том, что кривая ЭЭГ человека в гипнозе имеет большое сходство с ЭЭГ сна, а другие ученые, напротив, получи­ ли кривые ЭЭГ гипноза, очень похожие на ЭЭГ бодрст­ вования. Странно, не так ли? Мало того, эта методика исследования состояния электрической активности мозга в гипнозе не позволяла установить сколько-нибудь явных различий между стадиями глубины гипноза. А между тем внешнее, зрительное наблюдение за развитием гипнотического состояния у человека уже давно, как мы об этом писали выше, установило наличие таких разли­ чий. И наконец, наиболее серьезным недостатком этого метода исследования гипнотического состояния было то, что с его помощью невозможно вести непрерывную, на протяжении всего времени погружения больного в глубокий гипноз, регистрацию наблюдаемых изменений электрической активности его мозга. Для подобной регистрации потребовались бы целые километры запи­ сывающей пленки в одном только исследовании. Почему мы называем этот недостаток методики электроэнцефа­ лографии серьезным? Потому что она, будучи методом объективным, все же не давала возможности зарегист­ рировать переход гипноза из одной стадии в другую — первой во вторую и второй — в третью, самую глубо­ кую. Об этом шли споры уже с самого возникновения гипнологии, особенно обострившиеся (см. об этом даль­ ше в этой части книги) в последние годы. Самоотчет

216

испытуемого, как и просто внешнее наблюдение иссле­ дователя, согласно существующим в науке понятиям о достоверности опыта, не считаются достойным доверия доказательством. Здесь можно говорить и о притворстве испытуемого, и о его желании сделать приятное экспери­ ментатору или просто соответствовать в своем поведе­ нии принятым представлениям о гипнозе. Нужна была не зависящая ни от гипнотизирующего, ни от гипнотизи­

Известный нейрофизиолог Н. А. Аладжалова многие годы занималась исследованием другой формы электри­ ческой активности мозга — не тех частых колебаний ее, которые характерны для классической ЭЭГ, а медлен­ ных, даже сверхмедленных колебаний потенциала (крат­ ко СМКП) с периодом от 1 до 10 секунд (секундный ритм) и от 1/2 минуты до десятка минут (минутный ритм). Для регистрации этой формы мозговой активнос­ ти был создан специальный прибор. Оказалось, что СМКП отражает не частные, а глобальные формы мозго­ вой активности, в которой другие, более мелкие ее элементы объединены в достаточно крупную организа­ цию, вероятно, уже близкую к тому, что можно назвать психической функцией. Важно было проследить, как меняется эта форма электрической активности мозга во время гипноза. В 1973 году тремя исследователями — Н. А. Аладжаловой, одним из авторов настоящей книги, В. Е. Рожновым, и врачом-психотерапевтом С. Л. Каменецким совместно — было инструментально прослеже­ но, как изменяется СМКП в процессе погружения чело­ века в глубокое гипнотическое состояние. Ввиду того что регистрировались достаточно медленные изменения мозговой активности, запись производилась непрерывно на протяжении всего сеанса гипноза, а требовались для этого лишь немногие метры фиксирующей пленки. Ре­ зультаты были чрезвычайно интересными.

На полученных кривых удалось обнаружить самый момент перехода гипноза в третью, наиболее глубокую стадию — сомнамбулизм. Он регистрируется в форме резкого — скачкообразного изменения уровня регистри­ руемой кривой в виде внезапно возникающей впадины, на глубине которой выявляется короткая серия частых (относительно записывающихся до и после этой впади­ ны) пятисекундных колебаний. Явление это длится около двух минут и возникает точно в тот момент, когда испы­ туемый констатирует потерю самоконтроля (он обычно

217

выражает это словами: «Я словно отключился»). После этого характерного перепада кривой регистрация пока­ зывает специфический, весьма замедленный ритм СМКП, который авторы трактуют как явное свидетельство пере­ хода мозга на новый, особый режим функционирования. И в самом деле: именно этот новый режим и связан с характерными внешними проявлениями глубокого гип­ ноза: с чрезвычайной восприимчивостью к внушениям врача и полной потерей реакции на все другие воздейст­ вия со стороны, вплоть до невосприимчивости к сильным болевым раздражителям.

Итак, давние наблюдения гипнологов, свидетельст­ вующие, что гипноз есть состояние, отличающееся соб­ ственными, т. е. только ему одному присущими, внешни­ ми и внутренними проявлениями, своими специфичес­ кими свойствами, подтвердились. Подтвердились нако­ нец-то объективно. Механический, холодный, бесстраст­ ный, не имеющий собственного мнения и потому не за­ щищающий его (пусть часто и ненамеренно, незаметно для самого себя, как это свойственно человеку) прибор четко и ясно записал—есть такое состояние — гипноз, и у него есть свои, качественно отличающиеся от всех других состояний, особенности: характерный, выявляю­ щийся в ощущениях гипнотизируемого переход в третью, наиболее глубокую форму этого состояния (испытуемый говорит в этих случаях о себе: «Почувство­ вал, что отключился»), характерный для этого перехода ритм сверхмедленной электрической активности мозга глубокозагипнотизированного человека. Чисто внут­ ренние, внешне не констатируемые особенности гипноза способен зарегистрировать только прибор. А внешне для наблюдателя это состояние проявляется теми давно известными особенностями глубокого гипноза, которые всегда поражали (не перестают поражать и сегодня наблюдателей) своей парадоксальностью,— это полное отсутствие реакции на реальные физические раздраже­ ния и повышенная реакция — восприимчивость к словам гипнотизирующего, даже вовсе не соответствующим реальности (загипнотизированному подносят к носу ват­ ку, смоченную нашатырным спиртом, а внушают, что он вдыхает запах розы); это возможность внушить поведе­ ние, соответствующее внушаемому возрасту, а не дейст­ вительному возрасту испытуемого; это возможность вы­ ключить у загипнотизированного память о реально пережитых им событиях, о которых он только что ожив­ ленно рассказывал, и оживить у него воспоминания о

218

происшествиях и деталях впечатлений, о которых он давно забыл, и т. д. и т. п. Не будем повторяться, мы говорили обо всех этих так называемых «чудесах» гипно­ за в предыдущих главах книги. Нет, в понятие «частич­ ного сна», в понятие «состояния, переходного между сном и бодрствованием», эти странные особенности не укладываются. И поэтому следует признать, что гипноз человека — состояние качественно другое, присущее только человеку и ничего тождественного ему в мире животных нет.

Если «частичный сон» животных можно объяснить процессами, совершающимися внутри мозга того живот­ ного, у которого это состояние развивается, то для пони­ мания гипноза человека учета только тех процессов, которые протекают в психике человека и ограничены мозгом отдельного индивида, недостаточно. Глубокий гипноз человека — это процесс активного межиндиви­ дуального взаимовлияния, и потому может найти свое истолкование лишь при внимательном изучении законо­ мерностей этого взаимодействия. Напомним читателю. На всем протяжении процесса гипнотизации ярко высту­ пает преобладающая значимость межиндивидуальных отношений — отношений человека к человеку (больного к врачу и врача к больному), отношений внутри группы людей и группы к человеку, проводящему гипнотиза­ цию, и т. п. От стадии к стадии развивающегося состояния гипноза главный фактор этого межиндиви­ дуального взаимодействия — словесное внушение — по­ степенно обретает все большую силу влияния на гипно­ тизируемого, тогда как все другие внешние раздражи­ тели (свет, шум, тепло, холод, неудобство положения тела) блекнут, отходят на все более дальний план. Когда же наступает самая глубокая стадия гипноза, эти послед­ ние уже полностью стираются, вовсе перестают воспри­ ниматься гипнотизируемым (он и говорит о себе «отклю­ чился»), И именно в этот момент (его как раз и зафик­ сировал прибор, регистрировавший СМКП) наиболее ярко выступает приоритетное влияние внушения — про­ водника межиндивидуального процесса. Словесное вну­ шение, проводимое гипнотизирующим, обретает в этой стадии, как мы уже неоднократно говорили в разных местах этой книги, непреодолимое, чрезвычайное по силе влияние на загипнотизированного — на его психику, на его поведение, на весь его организм, все его телес­ ные проявления. Многие из этих проявлений не поддают­ ся сознательному контролю человека, а другой чело-

219

век — в частности, проводящий лечебный сеанс гипноза врач — может всеми этими процессами управлять при помощи чисто психологического фактора — произноси­ мых им слов внушения. Как же так? Откуда у психоло­ гического фактора столь явно проявляющая себя сила? И что всего непонятнее: такое управление наиболее действенным оказывается тогда, когда оно направлено на человека, погруженного на какое-то время в бессоз­ нательное состояние, как это и происходит на стадии глубокого гипноза. Слово ведь обращено к сознанию человека. Почему же словесное внушение столь мощно действует на психику глубокозагипнотизированного? Можно ли найти ответ на эти издавна волнующие не только психотерапевтов, но и всех любознательных лю­ дей вопросы?

Бессознательное... Упомянув об этой стороне челове­ ческой психики, мы оказываемся перед необходимостью познакомить читателя хотя бы в краткой (и по возмож­ ности доступной) форме с одной из самых сложных проблем современного знания, в разрешении которой заинтересованы сегодня, как никогда ранее представи­ тели многих его отраслей — физиологи и психологи, философы и кибернетики, филологи и математики, но более всех — психотерапевты. После бурных дебатов и обсуждений этой проблемы, прошедших в последние годы, было признано: без раскрытия, без учета хотя бы самых общих основ неосознаваемой психической дея­ тельности человека сколько-нибудь полного понимания закономерностей его психики и поведения достичь не удастся. Психотерапевты в числе первых столкнулись с насущной необходимостью и вместе с тем с огромными трудностями понимания бессознательного. Нам здесь необходимо несколько подробнее поговорить об уже пройденном в познании этой проблемы пути для того, чтобы стали ясны дальнейшие шаги науки к новому ' пониманию гипноза как явления, связанного с пробле­ мой бессознательного в тесный, неразрывный узел.

Первым крупным ученым, направившим все свои усилия на изучение роли бессознательного в психике здоровых и страдающих невротическими расстройства­ ми людей, его природы и психологических механиз­ мов, его влияния, был австрийский невропатолог и пси­ хотерапевт Зигмунд Фрейд. Тема эта приковала его внимание, когда был он еще совсем молодым, только начинающим свою врачебную деятельность, специалис­ том. Это были 90-е годы прошлого века. Время, отме-

220