Эпизод будущего во сне

Настоящего нет. Оно только математическая линия, отделяющая прошлое от будущего Будущее – логическое следствие прошлого. Будущее, как следствие уже существующих в прошлом причин, уже существует, и его иногда видят во сне.

Мне было лет 13, когда я увидел очень простенький сон в нашей мастерской у верстака стоял мой отец и разговаривал с молодым человеком, у которого было довольно круглое лицо, слегка рябоватое от следов оспин. Молодой человек посасывал маленькую, как мне показалось, очень забавную трубочку. На голове у него была фуражка, казавшаяся маловатой. Ни его самого, ни такой трубочки я до этого ни разу не видал.

После этого прошло два дня и, войдя в мастерскую, я увидел точное повторение моего сна так же стоял мой отец и беседовал с молодым человеком из моего сна. Тот держал в зубах уже знакомую мне трубочку.

Парень прибыл в наши места издалека, поэтому раньше я не встречал его наяву. Он нанялся к моему отцу в подмастерья, и впоследствии мы с ним стали друзьями.

За оградой серого особняка

Каменная ограда отделяла его от внешнего мира, и у железных узорчатых ворот дежурил «вратарь», для которого тут же был построен крохотный домик, выкрашенный в такой же светло-серый цвет, как и сам особняк. От ворот бетонированная дорога вела меж цветочных клумб к подъезду.

Этот особняк построил для себя престарелый директор одного из провинциальных банков Маньчжурии, чтобы в окружении своей семьи, в довольстве и счастье, как он его понимал, доживать свой век...

Меня ввел туда племянник владельца, бывший мой студент по Гиринскому университету. То были тридцатые годы, когда японцы захватили Маньчжурию, Гиринский университет перестал функционировать, и мне опять пришлось зарабатывать свой хлеб в Харбине частными уроками. Три раза в неделю я приходил в этот особняк преподавать русский язык младшей дочери старого директора.

Это было очаровательное существо, нежное, кроткое и очень чувствительное. Наглый захват японцами ее страны уязвил ее национальную гордость до того, что она однажды даже расплакалась на уроке...

Наши уроки проходили в зимнем саду и были приятны,' Раза два я видел проходящую высокую худую согбенную фигуру старого директора.

Потом захотела брать уроки и ее старшая сестра. То была особа властного и крутого нрава. Лет ей было за тридцать. Рано овдовев, она вернулась к отцу и стала для него особо доверенным лицом и чем-то вроде домоправительницы – деньги и слуги находились в ее распоряжении. И была в этом доме еще одна женщина, на которую тяжко легла властная рука домоправительницы; это была жена ее брата, скромного и тихого человека, который, по старому китайскому обычаю, женившись, остался жить в лоне отцовской семьи. Но этой женщины я так и не увидел: она умерла незадолго до моего появления в сером особняке.

Все эти подробности сообщил мне племянник хозяина, когда я впоследствии обратился к нему с вопросами...

Вскоре младшая сестра неожиданно куда-то уехала, а я, приходя на урок к старшей сестре, раз за разом получал от «вратаря» краткое сообщение:

– Тай-тай ю бин (Госпожа больна).

В конце месяца мне через «вратаря» передали плату за учение с просьбой продолжать мои посещения – госпожа, мол, надеется на скорое выздоровление, но, когда я осведомился, что за болезнь у госпожи, лицо «вратаря» сразу приняло такое замкнутое выражение, сопровождаемое коротким «не знаю», что я заподозрил неладное...

Через какое-то время я встретил племянника старого директора на улице. У меня с ним были дружеские отношения, и я сразу задал ему вопрос:

– Что с моей ученицей? Чем она болеет?

Мы отошли в сторону, и племянник в кратких словах рассказал, как в сером особняке боролись за власть две женщины. Как властная и скупая старшая сестра день за днем ущемляла и принижала жену своего брата, которая, не найдя крепкой опоры в своем тихом муже, выплакивала свои обиды в подушку и наконец умерла.

– А теперь, – продолжал племянник, – умершая является к старшей сестре. Та в безумном страхе начинает метаться по комнате с криком: «Вот, вот она!» – и указывает на пустой угол, где никого нет. Потом она падает и начинает выкрикивать страшные угрозы и ругательства в свой собственный адрес, то есть ругает самое себя.

– Ты дрянь... Из-за тебя умер мой ребенок... Ты и меня в могилу загнала... Но и ты теперь недолго будешь жить – я тебя уволоку туда же, где сама нахожусь... Дрянь! Последняя дрянь... Не уйдешь теперь ты от меня!..

Выкрики прерываются рыданиями; наконец больная в полном изнеможении засыпает...

Через месяц я еще раз получил плату через «вратаря», а также предупреждение, что госпожа вынуждена прекратить уроки.

Я ушел, зная, что за оградой серого дома продолжается борьба двух женщин, живой и мертвой, и что иллюзии старого высокого и худого человека, всю жизнь накапливавшего богатство и построившего себе, как ему казалось, изолированный островок личного счастья среди страстного, взбаламученного людского моря, обманули его, как до этого обманывали многих...

И чем дальше я уходил от серого особняка, тем больше осознавал, что для счастья человеческого не нужно строить оград, отделяющих от других людей, а, наоборот, нужно их разрушить и раскрыть душу в любовном объятии всему миру...