Практика. Гребнева

В "Касьяне с Красивой Мечи" Тургенев поэтически воспроизвел некоторые черты народной крестьянской идеологии, прикрытой религиозной сектантской оболочкой {См. об этом в работах: Бродский Н. Л. И. С. Тургенев и русские сектанты. М., 1922; Воробьева З. А. Рассказ И. С. Тургенева "Касьян с Красивой Мечи".-- Уч. зап. Ленингр. гос. пед. ин-та им. А. И. Герцена, кафедра рус. лит-ры, 1958, т. 170, с. 95--108.}. Через семью Аксаковых Тургенев был знаком с материалами судебного следствия по делу секты "бегунов", или "странников", в с. Сопелки Ярославской губ. (одним из участников этого следствия, производившегося в 1849--1851 гг., был И. С. Аксаков). Тургенев проявил большой интерес к этой секте, справедливо усматривая в ней своеобразную форму оппозиции тогдашним устоям общественной жизни со стороны крестьянских масс. 25 июля (6 августа) 1856 г., после беседы с Тургеневым и с его слов, Фарнгаген фон Энзе отметил "два основных вопроса" во внутреннем состоянии России: "рост сектантства и крепостное право" (Varnhagen von Ense К. A. Tagebücher. Hamburg, 1870. Bd. XIII, S. 111--112). На принадлежность Касьяна к религиозной секте указывал И. Делаво в примечаниях к выполненному им французскому переводу "Записок охотника" (см. выше, с. 425). В образе Касьяна, по свидетельству Делаво, "автор представил... сектанта, и если он не говорит этого, то это потому, что этому воспрепятствовала цензура" (с. 465 указ. книги). Уклончивый ответ Касьяна на вопрос автора о его родне Делаво комментировал следующим образом: "Сектанты не признают авторитета официальной церкви, и естественно, что браки, которые они заключают между собой, рассматриваются властью как незаконные. Поэтому они не любят говорить о своей семье посторонним; постоянные преследования, которым они подвергаются, сделали их очень подозрительными" (там же, с. 486). Эти примечания восходят, по-видимому, к самому Тургеневу, советами и указаниями которого Делаво пользовался, работая над французским переводом "Записок охотника".

В полном соответствии с учением "странничества", Касьян не видит в окружающей его социальной действительности "правды" и "справедливости". Он не участвует в обычных крестьянских занятиях, которые учители "странничества" называли "вражьей работой" на антихриста, отвергает собственность, деньги, живет в безбрачии. Тургенев наделяет своего героя пантеистической любовью ко всякой живущей на земле твари и социальной мечтой о сказочной стране, где "живет птица Гамаюн сладкогласная" и "всяк человек" живет "в довольстве и справедливости".

"Бегуны" отвергали официальную церковь, и, вероятно, поэтому (возможно, но указанию И. С. Аксакова) при подготовке отдельного издания 1852 г. Тургенев отбросил слова Касьяна: "Случается, так в церкви божией на крылос меня берут по праздникам. Я службу знаю и грамоте тоже разумею". Вместо этих слов, бывших в "Современнике", во всех последующих источниках: "Грамоте, однако, разумею" (117, 40--41).

Имея в виду оглядку на цензурное ведомство, с которой писался рассказ о народном правдоискателе, отрицающем существующий порядок вещей, Тургенев спрашивал Е. М. Феоктистова в письме от 12 (24) марта 1851 г.: "В главном характере много поневоле недосказанного -- хочется мне знать, можно ли понять, в чем дело?" При отсутствии первоначальных рукописей невозможно конкретно и в полной мере судить о цензурных самоограничениях, на которые вынужден был пойти Тургенев. Несомненно, однако, что восстановлением доцензурного чтения, а не новым авторским вариантом, следует считать слова Касьяна, указывающие на типичность его фигуры для тогдашней действительности: "И не один я, грешный... много других хрестьян в лаптях ходят, по миру бродят, правды ищут... да!.." (119. 34-36).

Поэтизация в "Касьяне с Красивой Мечи" "странничества" как одной из разновидностей духовной жизни народа явилась причиной преимущественного успеха этого рассказа у славянофилов и "почвенников" со свойственным им патриархально-консервативным взглядом. Журнал "Москвитянин", сурово отозвавшийся о "Певцах" и "Свидании" и скептически о "Бежине луге", новый рассказ "Записок охотника" встретил одобрительно. В рецензии Ап. Григорьева (Моске, 1851, No 7, с. 420--423) оба выведенных в рассказе лица объявлялись созданными "цельно и прекрасно" и принадлежащими "к удачнейшим созданиям г. Тургенева". Рецензент находил, что все детали в рассказе отличаются особенной "прелестью", а описание зеленой ветки на фоне голубого неба -- "прелестная картина истинного мастера".

Сходная оценка содержится в анонимной рецензии "Отечественных записок" (1851, No 4, отд. VI, с. 104--105).

О впечатлении, произведенном рассказом на московских друзой Тургенева, Е. М. Феоктистов сообщал автору 17 (29) марта 1851 г.: "...Ваша статья о Касьяне -- прелесть! Это бесспорно один из лучших Ваших рассказов -- и таково общее здесь мнение. Кроме характера, который вышел очень рельефен и понятен, самое описание деревни, пустой в жаркий летний день, наконец описание самого этого дня,-- всё это как будто сейчас видишь, как будто сам только что выехал из этой деревни. Вообще весь рассказ -- истинно превосходен. Очень хороша также девочка. Право, кроме этого восхищения я не могу Вам передать ничего более, да и едва ли, думаю, и можно что-нибудь критиковать в этом рассказе" (ИРЛИ, арх. Л. Н. Майкова, ф. 166, ед. хр. 1539, л. 10 об.-- 11). И ЗО марта (11 апреля): ""Касьян" всем понравился, "Бежин луг" тоже, хотя менее "Касьяна",-- но сказать ли Вам общий голос об них в известных московских кружках? Все говорят: "довольно". Рассказы очень хороши, последний всем ужасно понравился, но все находят, что Вы уже слишком часто выпускаете их и что пора бы Вам переменить род" (там же. л. 13--13 об.).

"Касьян с Красивой Мечи" был последним рассказом "Записок охотника", опубликованным в "Современнике". 2 (14) апреля 1851 г. Тургенев писал Феоктистову, что считает работу над "Записками охотника" законченной и намерен писать большое произведение в иной манере.

Стр. 112. ...сидел на передней грядке...-- Грядки -- здесь: поперечные брусья, образующие края кузова у телеги.

Стр. 115. Вам кажется, что ~ деревья не поднимаются от земли, но, слоено корни огромных растений, спускаются...-- 13 (25) октября 1852 г. Тургенев писал Полине Виардо: "Знаете ли, в одном месте моей книги <...> я говорю так же, как вы, о деревьях, которые как будто опускаются в небо?"

Стр. 118. Красивая Мечъ, или Красивая Меча.-- река в б. Тульской губ., правый приток Дона. Протекая в высоких, скалистых и извилистых берегах, Красивая Мечь считалась одним из красивейших мест Европейской России. В повести Н. Ф. Павлова "Ятаган", которая была хорошо известна Тургеневу, этой реке посвящена пространная лирическая характеристика и рассказывается предание о ней (см.: Три повести Н. Павлова. М., 1835, с. 177--183). Матери Тургенева, а потом ему самому, принадлежало на Красивой Мечи с. Кадное Меньиюе.

Стр. 119. Гамаюн -- легендарная птица, изображение которой украшало мундиры царских сокольничих. Упоминается в изданной при царе Алексее Михайловиче книге: "Новое уложение и устроение чина сокольничия пути", которую Тургенев хорошо знал и любил. (См. эпиграф и упоминание о ней в рецензии Тургенева на "Записки ружейного охотника" С. Т. Аксакова, 1852 г.-- наст. изд., Сочинения, т. 4.)

БУРМИСТР

Впервые опубликовано: Совр, 1847, No 10, отд. I, с. 197--209 (ценз. разр. 30 сент.). под No VI, вместе с "Конторой". Подпись, общая для двух рассказов: Ив. Тургенев.

Сохранился черновой автограф рассказа (ГПБ, ф. 795. ед. хр. 3, 4 л.). Первоначальное заглавие ("Порода") в автографе зачеркнуто. Под ним написано "6. Бурмистр". На полях рукописи четыре программы "Записок охотника" (см. Приложение I, Программы I--IV), проект обложки отдельного издания "Записок охотника", рисунки пером и многочисленные надписи, не относящиеся к тексту. Подпись: Ив. Тургенев.

В настоящем издании в текст ЗО 1880 внесены следующие исправления:

Стр. 125, строки 11--12. Вместо "из Лючии и Сомнамбулы тоже помнит" -- "из Лючии и Сомнамбулы тоже иное помнит" (по черн. автогр., Совр, ценз. рукоп. и всем изданиям до ЗО 1874).

Стр. 129. строка 31. Вместо "сторожился" -- "сторонился" (по черн. автогр. и на основании письма Тургенева к Белинскому от 14 (26) ноября 1847 г.).

Стр. 133, строка 35. Вместо: "стояли два мужика" -- "стояло на коленках два мужика" (по черн. автогр.).

Стр. 133, строка 37. Вместо "в домашних заплатанных рубахах" -- "в замашных заплатанных рубахах" (по черн. автогр.). Опечатка -- в Совр. (Впервые на это обратил внимание Б. М. Эйхенбаум, исправив текст в Т, Сочинения, т. I, с. 129.)

Работа над рассказом "Бурмистр" могла начаться не ранее первых чисел апреля, так как Программа I на нолях черновой рукописи "Бурмистра" ne могла быть набросана ранее этого времени (Клемая, Программы, с. 95). В черновой редакции рассказ был окончен к середине июня ст. ст. 1847 г. Основная работа над черновой редакцией приходится на конец мая -- первую половину июня в Зальцбрунне, куда Тургенев приехал вместе с Белинским 22 мая (3 июня). В середине июня о существовании нового рассказа уже знал Некрасов. В письме от 24 июня (6 июля) 1847 г. он просил Тургенева: "Белинский говорит, что Вы еще написали рассказ; если не думаете скоро написать другой, то высылайте хоть этот; это нам к осени куда хорошо; нас то и дело спрашивают, будут ли в ..Современнике" еще Ваши рассказы" (Некрасов, т. X, с. 71). Тургенев предназначал рассказ для августовской книжки "Современника", о чем свидетельствует пометка в той же Программе I. Однако он не выслал рассказ в срок.

В июле работа над рассказом, видимо, была прервана из-за поездки в Лондон, откуда Тургенев приехал уже в Париж 18 (ЗО) июля 1847 г. Здесь к началу сентября рукопись "Бурмистра" была перебелена и отослана в Петербург, о чем Тургенев писал из Куртавнеля 5 (17) сентября Белинскому, прося его взять на себя корректуру.

В журнальной публикации были сделаны две цензурные купюры: устранено указание на то, что Пеночкин был "гвардейским" офицером, и снято шутливое восклицание его -- "Конституция!". Оба слова были восстановлены Тургеневым в цензурной рукописи 1852 г., где обнаруживаются также следы весьма значительной стилистической правки.

В ЗО 1859 во фразе: "...а только на нашей земле..." (131, 36 наст. изд.) была допущена опечатка, искажающая смысл,-- "...а только не нашей земле...". В ЗО 1860 эти бессмысленные в контексте слова подверглись корректорской правке, в результате которой появились строки: "...а только не на нашей земле...". Этот испорченный текст воспроизводился в трех последующих прижизненных изданиях (1865, 1869, 1874) и бытовал таким образом двадцать лет. Тургенев заметил ошибку и устранил ее только при подготовке ЗО 1880.

В ЗО 1880 Тургенев проставил дату написания рассказа: "Зальцбрунн, в Силезии, июль, 1847 г.". Дата не совсем точна (основная работа над "Бурмистром" падает на конец мая -- первую половину июня), но она стала традиционной как авторская датировка. По мнению Ю. Г. Оксмана, Тургенев сделал пометку о дате с целью "подчеркнуть ее связь с точной датой письма Белинского к Гоголю: "15 июля 1847 г. Зальцбрунн"" (Оксман, Сб, 1959, с, 207).

Рассказ "Бурмистр" -- один из самых острых антикрепостнических рассказов цикла. В художественной системе образов, в решении основного конфликта заложена идея социального антагонизма двух классов. Здесь появляется также новая для "Записок охотника" тема -- зарождение кулака-эксплуататора в крепостной деревне. Материал для этого давали, в частности, наблюдения над хозяйством В. П. Тургеневой в Спасском.

В своем рассказе Тургенев затронул многие вопросы, обсуждавшиеся в журналистике того времени. В суждениях Пеночкина "об отличных качествах русского мужика", о принципе управления крепостными крестьянами и т. п. писатель сатирически использует основные положения реакционных публицистов {О связи рассказа с идеологическими течениями 40-х годов см. в работах Ю. Г. Оксмана, Н. Л. Бродского, В. А. Ковалева, названных выше (с. 408, 448).}. В 1846--1847 годах, в связи с общим упадком сельского хозяйства в крепостной России, на страницах многих газет и журналов ("Северная пчела", "Земледельческая газета", "Журнал министерства внутренних дел", губернские ведомости) печатались статьи о системе управления крепостными, о мерах, но искоренению недоимок, способах и размерах наказания крестьян. Основные меры по поднятию сельского хозяйства сводились к рекомендации усилить различные виды помещичьего и государственного принуждения. В рассказе "Бурмистр" Тургенев рисует истинное положение дел в крепостной деревне при "образованном" помещике, "умном" бурмистре и при "выгодной для крестьян" оброчной повинности.

Белинский считал рассказ лучшим после "Хоря и Калиныча" (Белинский, т. 10, с. 346). Анненков вспоминает о первой непосредственной реакции критика на рассказ: "Он <Тургенев> написал в Зальцбрунне своего замечательного "Бурмистра", который понравился и Белинскому, выслушавшему весь рассказ с вниманием и сказавшему только о Пеночкине: "Что за мерзавец -- с тонкими вкусами!"" (Анненков, с. 334).

Герцен имел в виду, в частности, этот рассказ, когда писал: "У Тургенева есть свои предмет ненависти, он не подбирал крохи за Гоголем, он преследовал другую добычу -- помещика, его супругу, его приближенных, его бурмистра и деревенского старосту" (Герцен, т. XIII, с. 177, перевод с немецкого).

Современники были единодушны в признании высокохудожественных достоинств рассказа. Боткин восторженно писал Анненкову 12 октября 1847 г.: "Какая прелесть "Записки охотника": "Пеночкин" и "Контора", помещенные в 10-м No "Современника"! Какой артист Тургенев! Я читал их с таким же наслаждением, с каким, бывало, рассматривал золотые работы Челлини" (Анненков и его друзья, с. 553). Даже рецензент "Отечественных записок", скептически отнесшийся к молодому автору и поставивший Тургенева ниже Даля и Григоровича, отметил "Бурмистра" в числе трех лучших рассказов цикла (Отеч Зап, 1848, No 1, отд. III).

В 1852 г. наибольшие придирки чиновника Главного управления цензуры Е. Волкова вызвал именно этот рассказ. В рапорте на имя министра он подчеркивал, что характер помещика описан с самой злой иронией, указывал на недопустимость таких слов, как "государственный человек" (в применении к безграмотному мужику), "либеральничать", возмущался рассказом о подкупе посредника при размежевании и станового по делу о мертвом теле. Негодование чиновника вызвал сам факт появления в печати слова "конституция": "Хотя тут и понятно, что Пеночкин, употребив слово Конституция, хотел выразиться иронически, но тем не менее г. ценсор не должен был бы допускать этого слова к печати, вспомнив, что оно повторялось простым народом на Сенатской площади во время страшной катастрофы 14 декабря" (Оксман, Сб., 1959, с. 275).

В сотую годовщину рождения Тургенева Короленко в речи о Тургеневе и "Записках охотника" говорил: "...и Пеночкин, человек с прекрасными манерами (из рассказа "Бурмистр"), который хладнокровно приказывает: "Насчет Федора -- распорядиться", и господин Зверков, искренне убежденный в неблагодарности крепостной девушки <...>, всё это для того времени обыкновенные явления и обыкновенные люди, которыми была полна тогдашняя жизнь... И ужас был именно в этой обыденности..." (Короленко В. Г. Собр. соч. в 5-ти т. М.: Молодая гвардия, 1961. Т. 5, с. 374).

Обобщающий смысл образа Пеночкина, истинную суть "гуманности" тургеневского "цивилизованного" помещика вскрыл В. И. Ленин. Он дважды обращался в своих публицистических статьях к тургеневскому персонажу: в 1901 г. в статье "Внутреннее обозрение" и в 1907 г. в статье "Памяти графа Гейдена" (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 5, с. 301, и т. 16, с. 43).

Стр. 124. Бурмистр -- назначенный помещиком управляющий из крепостных крестьян. В поместье В. П. Тургеневой бурмистром был крепостной человек Иосиф Григорьевич Горбылев, которого крестьяне звали "главным министром". По воспоминаниям современников, Горбылев получил однажды с лутовиновских крестьян в свою пользу несколько тысяч рублей недоимки, хотя помещица простила им долг. Мошенничество раскрылось, но изворотливый бурмистр после недолгой опалы вновь вошел в доверие к барыне (Рында, с. 21).

..."Вечного жида" едва осилил.-- "Вечный жид" ("Le Juif errant") -- роман французского писателя Эжена Сю. Выходил отдельными томами в 1844--1845 годах. Имел огромный успех у современников.

Стр. 125. ...из Лючии и Сомнамбулы тоже иное помнит...-- "Лючия ди Ламмермур" (1831) и "Сомнамбула" (1835) -- оперы выдающихся итальянских композиторов: первая -- Гаэтано Доницетти, вторая -- Винченцо Беллини. Эти оперы в 40-х годах пользовались в России большой популярностью. Они входили в репертуар итальянской оперной труппы в Петербурге.

Стр. 128. ...доморощенного Карема...-- Карем -- знаменитый французский повар (Marie Antoine Carême); служил у Талейрана, а затем при русском и австрийском императорских дворах.

Стр. 131. Третьего дня сказку подписали.-- Сказка -- список, реестр, опись. Здесь: документ о проведении размежевания.

Стр. 132. ...земский...-- Здесь: писарь или помощник при бурмистре.

Стр. 133. Что ж, купите ~ на мое имя...-- Крепостные крестьяне не имели права собственности на землю, покупка могла быть оформлена только на имя помещика.

КОНТОРА

Впервые опубликовано: Совр, 1847, No 10, отд. I, с. 210--226 (ценз. разр. ЗО сент.), под No VII, вместе с "Бурмистром". Подпись, общая для двух рассказов: Ив. Тургенев.

Сохранился черновой автограф (ГПБ. ф. 795, ед. хр. 4. 4 л.). На полях автографа рисунки пером (человек в постели, мужской профиль, фигура с кинжалом) и надписи, не относящиеся к тексту. Подпись: И. Т. Заключительные слова рассказа отличаются в рукописи от текста в "Современнике" и последующих изданий. В рукописи читаем: "В течение месяца число дворовых людей г-жи Лосняковой уменьшилось двумя -- мужчиной и женщиной. Читатель, вероятно, угадает их имена".

В настоящем издании в текст ЗО 1880 внесены следующие исправления:

Стр. 147, строка 2. Вместо "что тут, чужой-то барин" -- "что тот, чужой-то барин" (по черн. автогр., Совр, ценз. рукоп. и всем изд. до ЗО 1874).

Стр. 149. строки 16--17. Вместо "чего?" -- "чего? Из господской власти вышли, что ли?" (по черн. автогр. и Совр). В ценз. рукоп. фраза вычеркнута цензором.

Стр. 149, строка 18. Вместо: "Меня отпусти" -- "Меня отпусти на волю" (по черн. автогр. и Совр). В ценз. рукоп. слова "на волю" вычеркнуты цензором.

Судя по записи названия "Контора" в Программе I, возникновение замысла рассказа относится к апрелю -- июню ст. ст. 1847 г. К работе над рассказом Тургенев приступил, вероятно, во второй половине июля в Париже, по возвращении из лондонской поездки. В первом слое Программы III, датируемой второй половиной июля -- началом августа, рассказ обозначен как неоконченный. Однако Белинский знал о его существовании еще до отъезда в Петербург. Окончательная отделка была завершена в начале сентября 1847 г. В письме к Белинскому от 5 (17) сентября Тургенев называет "Контору" вместе с "Бурмистром" старыми рассказами и сообщает, что он переписал эти два рассказа и отправил их Некрасову в Петербург. При этом Тургенев просил Белинского взять на себя корректуру рассказов.

Из журнальной публикации цензор убрал строки о "старших", назначивших сторожем глухого старика (стр. 139, строки 25--26 наст. изд.). Слова эти восстановлены Тургеневым в цензурной рукописи {А. Е. Грузинский писал еще об одном цензурном вмешательстве в текст журнальной публикации: "...путем пропуска нескольких маленьких словечек был накинут легкий флёр на сцену мошеннического уговора Николая Еремеича с купцом насчет покупки хлеба у барыни, так что самый смысл сцены утратил ясность" (Научное слово, 1903, кн. 7, с. 96). Однако сопоставительный анализ текста чернового автографа, журнальной публикации и цензурной рукописи заставляет отвергнуть это утверждение. Некоторая смысловая неясность указанной. сцены в публикации "Современника" происходила от недостаточной авторской обработки. В цензурной рукописи Тургенев подверг сцену тщательной стилистической правке и устранил неясность (см. раздел "Варианты" в изд.: Т, ПСС и П, Сочинения, т. IV, с. 416).}.

В цензурной рукописи из речи Куприяна цензор вычеркнул слова о "господской власти" и "воле" (стр. 149, строки 17--18 наст. изд.). В прижизненных изданиях они не восстанавливались. В цензурной рукописи Тургенев осуществил значительную стилистическую правку, которая продолжалась и в ЗО 1852.

По требованию предварительной цензуры Тургенев внес исправления в текст ЗО 1859: снял сравнение осеннего дождя со "старой девкой" и некоторые подробности из описания сюжета третьей картины, обнаруженной охотником в конторе (Оксман, Сб, 1959, с. 284--285). Однако в издании ЗО 1865 писатель вновь вернулся к этим сценам, подвергнув их стилистической обработке и частично восстановив первоначальный текст.

В окончательном тексте рассказа остались две неточности, не замеченные и не исправленные автором: дважды (145, 35 и 146, 23) Николай Еремеич назван приказчиком, хотя из разговора охотника с дежурным (с. 142) выясняется, что приказчиков в системе управления Лосняковой не было.

В рассказе "Контора" Тургенев разоблачает одну из форм помещичьего управления крепостными крестьянами. Учреждение господских контор было чрезвычайно популярно в середине XIX века (такая контора была и у В. П. Тургеневой). В результате этого нововведения над крепостными крестьянами появился еще один хозяин и распорядитель -- конторщик, что усилило гнет и поборы. Пагубно отражалось это и на самих "управителях", вчерашних дворовых, лакейской аристократии, получивших "узаконенную" помещиком и развращавшую их власть над крепостным мужиком.

Белинский чрезвычайно высоко оценил рассказ, отнеся его к числу лучших в "Записках охотника" наряду с "Хорем и Калинычем", "Бурмистром" и "Однодворцем Овсяниковым" (Белинский, т. 10, с. 346).

Антикрепостнический противопомещичий дух рассказа был отмечен в рапорте цензора Е. Волкова 1852 г.: "В означенной главе,-- писал он,-- автор, верный своему плану, снова насмехается над помещиками, выставляя их пошлыми глупцами и какими-то сумасбродами" (Оксман, Со, 1959, с. 276).

Стр. 138. ...чрезвычайно мелкий и холодный дождь, который с самого утра, не хуже старой девки, неугомонно и безжалостно приставал ко мне...-- Эти строки вызвали резкие критические замечания братьев Аксаковых, которые, в общем, весьма скептически отнеслись к "Запискам охотника" в 1852 г. (по выходе отдельного издания). Иван Аксаков писал Тургеневу 4 октября 1852 г. в Спасское: "В "Записках охотника" встречаются очень часто такие натянутые сравнения, такие претенциозные остроты <...> что я удивляюсь, как ваш строгий и разборчивый вкус допустил всё это. К чему все эти шуточки и остроты, часто ни к селу, ни к городу, на счет старых девок, кислых фортепьян (слово кислый у вас в большом ходу), рыхлых купчих, дряблых грудей и проч., и проч.? Нападения на старых девушек напоминают мне нападения г. Вонлярлярского на единственные сапоги у бедняка. На этот счет так остроумно острятся водевильные писатели, что вы могли бы не оспаривать у них первенства в этом отношении" (Рус Обозр, 1894, No 7, с. 476). В том же духе высказался и Константин Аксаков. Он находил, что в "Записках охотника", "кроме общего неясного достоинства, есть общие же, ясные недостатки. Первый недостаток: это постоянное усилие, которое сопровождает всякое описание, всякий разговор, всякое изображение <...> Потом: есть любимые выражения, часто неуместные, есть старые насмешки над старыми девами, которые нора бы уже кинуть серьезным людям" (там же. с. 481--482).

Стр. 141. На другой картине два старика ели арбуз...-- Картина с изображением двух стариков, которые едят арбуз, была в усадьбе Тургеневых в Спасском и в настоящее время находится в Государственном заповеднике Спасское-Лутовиново.

...Э -- я фа пасатыню удаляюсь...-- Начальные слова романса "Я в пустыню удаляюсь". Текст приписывается М. В. Зубовой. Впервые опубликован в сборнике XVIII века "Песенник, или Полное собрание старых и новых российских народных и протчих песен..." (СПб., (1798), ч. 2, No 6).

Стр. 142. ...волховских котелок...-- Волхов -- уездный город Орловской губернии; котелки -- крендели, сваренные в котле.

Коскенкин -- старая народная форма имени Константин.

Стр. 145. ...две сереньких и беленькую вашей милости...-- Бытовые названия ассигнаций по их цвету: серенькая -- 50 рублей; беленькая -- 25 рублей.

Стр. 148. ...цвета аделаида -- темно-синего цвета. Об этом и других случаях употребления в русской литературе этого обозначения для темно-синего цвета см. в заметке М. П. Алексеева (Т сб, вып. 3, с. 169--170).

Стр. 153. ...ты меня сабуром опоил...-- Сабур -- растение алоэ. Его сгущенный сок употребляется как лекарство. В больших дозах ядовит.

БИРЮК

Впервые опубликовано: Совр, 1848, No 2, отд. I, с. 166--173 (ценз. разр. 31 янв.), под No X. Подпись, общая для шести рассказов: Ив. Тургенев.

Автографы неизвестны. Об утраченном черновом автографе можно судить только по его краткому описанию, сделанному прежним владельцем рукописи А. М. Подшиваловым в сообщении "Факсимиле одной из рукописей Тургенева" (ИВ, 1884, No 1, с. 97--99). В этом сообщении факсимильно воспроизведен первый лист автографа, кончающийся словами "показалась на пороге" (стр. 155--156, строки 1--29) и опубликован текст фрагмента (прочитанный с пропусками и ошибками). Рукопись воспроизведенного листа сильно правлена; последний слой близок к первопечатному тексту; на полях -- рисунки и записи: "Theo-dor Mundt", "Sebastien" и др.

В настоящем издании в текст ЗО 1880 внесены следующие исправления:

Стр. 160, строка 3. Вместо "взял лошадь за чолку" -- "взял лошадь за холку" (по Совр, ценз. рукоп. и всем изданиям до ЗО 1880).

Стр. 162, строки 5--6. Вместо "недолго тебе чваниться!" -- "недолго тебе царствовать!" (по Совр и ценз. рукоп.). В ценз. рукоп. "царствовать" вычеркнуто и заменено на "чваниться" цензором.

Время написания рассказа определяется на основании анализа программ "Записок охотника". Записи на полях чернового автографа не содержат точных примет времени. Впервые название "Бирюк" появляется в Программе V, в первоначальном слое которой рассказ вычеркнут как оконченный. Слова Тургенева в письме к Белинскому от 5 (17) сентября 1847 г. о написании им двух рассказов позволяют отнести создание черновой редакции "Бирюка" к концу августа -- началу сентября 1847 г. (Клеман, Программы, с. 104--106). Судя по отметке в Программе VI, "Бирюк" предназначался для первого номера "Современника" 1848 г. Так как из рассказов, опубликованных во втором номере "Современника" за 1848 г., "Бирюк" был написан ранее других, к нему, очевидно, и следует отнести первое из эпистолярных свидетельств этой поры об отправке материалов в редакцию "Современника"; 7 (19) ноября 1847 г. Тургенев писал П. Виардо: "Всё это время я много работал; я только что отправил толстый пакет в наш журнал" (подлинник по-французски).

Белинский, ставя в целом рассказы из "Записок охотника", напечатанные в "Современнике", 1848, No 2. ниже опубликованных ранее, отметил среди них два. "Больше других мне понравились "Бирюк" и "Смерть"",-- писал он П. В. Анненкову 15 (27) февраля 1848 г. (Белинский, т. 12. с. 467).

В рассказе нашли отражение впечатления Тургенева от родных ему мест; в километре от Спасского-Лутовмнова, поблизости от оврага Кобылий Верх, действительно была раньше избушка лесника (Богдановы, с. 10).

Стр. 156. ..."как в море челнок"...-- Цитата из стихотворения Лермонтова "Три пальмы".

ДВА ПОМЕЩИКА

Впервые опубликовано: ЗО 1852, с. 21--40 (о подготовке издания и времени выхода в свет см. с. 406--409 наст. тома).

Сохранился черновой автограф рассказа (ГДЕ, ф. 795. ед. хр. 5). Первоначальное, зачеркнутое название -- "Два соседа"; подпись: И. Т. Автограф содержит полный текст рассказа с густой стилистической правкой; последний слой близок к тексту ЗО 1852.

В настоящем издании в текст ЗО 1880 внесены следующие исправления:

Стр. 165, строки 1--2. Вместо "поводит усами и бровями" -- "поводит усами и бровями, сперва усами, йотом бровями" (по черн. автогр. и ценз. рукоп.).

Стр. 166, строка 19. Вместо "высказать свое красноречие" -- "выказать свое красноречие" (по черн. автогр.;.