Из русско-французской военной конвенции от 5 августа 1892 года

«Франция и Россия, одушевленные одинаковым желанием сохранить мир и не имея иной цели, кроме как приготовиться к нуждам оборонительной войны, вызванной нападением сил тройственного союза (между Германией, Австро-Венгрией и Италией, возобновленный в 1891 году. — Авт.) на ту или другую и у них, условились относительно следующих пунктов:

1. Если на Францию нападет Германия или Италия, поддержанная Германией, то Россия употребит все имеющиеся в ее распоряжении силы для того, чтобы напасть на Германию.

Если на Россию нападет Германия или Австрия, поддержанная Германией, то Франция употребит все свои наличные силы для войны с Германией.

2. В случае, если силы тройственного союза или одной из держав, ВХОДЯЩИХ в его состав, были бы мобилизованы, то Франция и Россия при первом и известии об этом событии... мобилизуют немедленно и одновременно всю наличность своих сил и двинут их возможно ближе к своим границам.

3. Наличные силы, которые должны быть употреблены против Германии будут со стороны Франции числом в 1 300 000 человек, со стороны России от 700000 до 800 000 человек...

5. Франция и Россия не заключат сепаратного мира...

7. Все статьи, перечисленные выше, будут храниться в строгой тайне». (Хрестоматия по истории СССР/сост. С.С. Дмитриев. Т. 3)

Из воспоминаний великого князя Александра Михайловича

«Он жаждал мира, сто лет ненарушимого мира. Только открытое нападение на Россию заставило бы Александра III участвовать в войнах. Горький опыт XIX века научил царя, что каждый раз, когда Россия принимала участие в борьбе каких-либо европейских коалиций, ей приходилось впоследствии лишь горько об этом сожалеть...

Французы, англичане, немцы, австрийцы — все в разной степени делали Рос­сию орудием для достижения своих эгоистических целей. У Александра III не было дружеских чувств в отношении Европы. Всегда готовый принять вызов, Александр III, однако, при каждом удобном случае давал понять, что интересу­ется только тем, что касалось благосостояния 130 миллионов населения России». (Великий князь Александр Михайлович. Книга воспоминаний)

МНЕНИЯ ИСТОРИКОВ

О внутренней политике Александра III

«За время правления императора Александра III проявились следующие ос­новные тенденции власти: не огульно-отрицательное, но, во всяком случае, критическое отношение к тому, что именовалось "прогрессом"; и стремление придать России больше внутреннего единства, путем утверждения первенства русских элементов страны. Кроме того, одновременно проявлялись два течения, цалеко не сходных, но как бы восполнявших друг друга. Одно, ставящее себе це­лью защиту слабых от сильных, предпочитающее широкие народные массы отле­пившимся от них верхам... можно было бы назвать... христианско-социальпым. Это течение, представителями которого были, наряду с другими, министр юстиции Манасеин и К.П. Победоносцев, писавший, что "дворяне одинаково с народом подлежат обузданию". Другое течение, нашедшее себе выразителя министре внутренних дел гр. Д.А. Толстом, стремилось к укреплению правящих сословий, к установлению известной иерархии в государстве. Первое течение, между прочим, горячо отстаивало крестьянскую общину, как своеобразную рус­скую форму решения социального вопроса». (Ольоенбург С.С Царствование им ператора Николая II)