Shapovalov_V_F_Osnovy_filosofii_Ot_klassiki_k

человеческого начала материей, т.е. с утратой человеческого в человеке, с низвержением духовных ценностей. «Для того чтобы управлять природой... человек вынужден в реальности все более и более подчинять свой интеллект и свою жизнь не человеческой, а технической необходимости и материальной энергии, которую он приводит в действие, так что она заполняет сам человеческий мир»1. Согласно Ж. Маритену, период материалистического низвержения ценностей будет в конечном итоге преодолен и культура вновь вступит в свои права. Она вернется к своим христианским истокам, но это должна быть новая христианская культура, вобравшая в себя трагические уроки истории XX в.

Символизм и жизненность. На то обстоятельство, что культура неразрывно связана с использованием символов, обратил внимание немецкий философ Э. Кассирер. С его точки зрения, поскольку человек живет в культуре, он может быть определен как «существо символическое» — animal simbolicum2. Однако ранее Кассирера значение символической стороны культуры подчеркивал П. Флоренский. В книге «Столп и утверждение истины» (1914) он писал, что символы - «органы нашего общения с реальностью. Ими и посредством их мы соприкасаемся с тем, что было отрезано до тех пор от нашего сознания. Изображением мы видим реальность, а именем — слышим ее; символы — это отверстия, пробитые в нашей субъективности»3. Несмотря на серьезные различия между концепциями Э. Кассирера и П. Флоренского (гносеологизм Э. Кассирера и онтологизм П. Флоренского), их объединяет подход к культуре как к явлению по своей сути символическому. Понятие символа рассматривается при этом исключительно широко. Для символа не обязательно прямое сходство с отображаемой реальностью. Например, слово не имеет подобия с тем, что оно обозначает: ни звучание, ни написание слова не имеют ничего общего с тем предметом, который словом обозначается. Символ и есть знак, для которого сходство с обозначаемым предметом не обязательно или не имеет существенного значения.

Трактовка культуры как явления символического, во-первых, означает, что, живя в культуре, мы живем в мире символов; они окружают нас со всех сторон: от знаков дорожного движения до произведений науки и искусства. Символическую сторону имеет каждый жест, каждое человеческое действие. Во-вторых (и это более важно), символическая концепция культуры утверждает, что призвание культурного творчества не в том, чтобы создавать подобия уже известных предметов, а в том, чтобы преображать мир, наделять его новыми смыс-

1Маритен Ж. Философ в мире. М., 1994. С. 74.

2См.: Кассирер Э. Опыт о человеке: Введение в философию человеческой культуры//Проблема человека в западной философии. М., 1988. С. 3-30.

3Флоренский П.А. Соч.: В 2 т. М., 1990. Т. 2. С. 344.

536

лами. В этом пункте рассматриваемая концепция прямо противоположна получившей в нашей стране широкое распространение теории отражения. В отличие от последней, символическая концепция дела ет акцент на неподобии, на несходстве продуктов культурного творчества с их прообразами. С этой точки зрния главное, например, в произведении искусства состоит не в том, что художник повторил в изображаемой натуре, а в том, что он привнес по сравнению с известным. Узнаваемость образа лишь повод, чтобы выразить неизвестное. Культура — это не простое удвоение мира, а его преображение. В- третьих, в силу символической сущности культура неустранимо условна. Об условности современной науки мы уже говорили в связи с субъектностью научного знания. Еще более ярко выражена условность в произведении искусства. В самом деле, воспринимая, напри - мер, театральный спектакль, мы отдаем себе отчет в том, что происходящее на сцене имеет условный характер, т.е. происходит «не понастоящему». Наличие условности определяет наличие рамк и — границы, отделяющей произведение от жизни. Сцена и зрительный зал, художественное полотно и зритель, телевизионный или киноэк - ран, экспозиция музея — все имеет свою меру условности, а следовательно, меру отделенности и отдаленности от жизни. В силу символической условности культура оказывается не преображением жизни как таковой, а творчеством произведений — преображением не реальным, а воображаемым.

Неудовлетворенность отделенностью культуры от жизни ощущали многие писатели, художники, артисты, режиссеры. Особенно ярко эта неудовлетворенность проявилась начиная с первых десятилетий XX в. С 10-х и 20-х гг. берут свое начало эксперименты по преодолению символической условности культуры. Театральные режиссеры изобретают приемы включения зрителя в сам процесс театрального действа. С этой целью часть действия переносится, например, непосредственно в зрительный зал или даже в фойе театра. Порой спектакли выносятся на улицы и площади городов; зрителям отводится роль не наблюдателей, а участников спектакля. Художники придумывают способы «вхождения» тех, кто созерцает картину, непосредственно в ее рамки. Для этого в картинах используются не образы предметов, а сами предметы, непосредственно вмонтированные в полотно. Иногда это уже вовсе не картина, а конструкция, созданная из реальных вещей. Можно привести множество иных примеров подобных поисков. Некоторые из разработанных в первые десятилетия века приемов вошли в арсенал современного искусства. Однако в целом намерение преодолеть символичность культуры не увенчалось успехом. Оно скорее привело к упрощению культуры, к выхолащиванию ее духовного содержания.

Когда речь идет о преображении жизни средствами культуры, то имеется в виду прежде всего преображение духовной стороны человеческого бытия. Нет никакого смысла преобразовывать окружающий

537

мир, если человек не навел порядка в собственной душе. Преобразованный человеком мир всегда будет нести на себе печать душевной структуры человека. В продуктах преобразования выразится либо гармония, либо хаос — в зависимости от того, что является преобладающим в человеческой душе. Поэтому преображение жизни это, прежде всего, преображение духа людей, духовной жизни, направленности их замыслов. Это движение к тому состоянию, которое еще Аврелий Августин назвал «состоянием невозможности грешить». Понимая именно так задачу преображения жизни, ряд философов пришел к выводу о необходимости преодоления культуры. Ярко представлена эта позиция в философии Н. Бердяева.

Согласно Н. Бердяеву, «культура по глубочайшей своей сущности и по религиозному своему смыслу есть великая неудача»1. Имеется в виду,

что культура не в состоянии решить задачу преображения жизни в силу присущих самой культуре особенностей. Но неудача культуры это «священная неудача». Это значит, что культура неизмеримо выше нигилизма и обскурантизма. Поэтому следует не отрицать культуру, не опускаться ниже ее, а подниматься выше, двигаться к сверхкультуре. Человечество должно перейти к новой сверхкультурной эпохе. Она станет эпохой творчества не произведений, а непосредственного творчества жизни. С точки зрения Н. Бердяева, культура не есть цель сама в себе. Она есть средство преображения духа человека. Согласно Н. Бердяеву, именно такое понимание культуры свойственно русской традиции: «Русским не свойствен культ чистых ценностей. У русского художника трудно встретить культ чистой красоты, как у русского философа трудно встретить культ чистой истины. И это во всех направлениях. Русский правдолюбец хочет не меньшего, чем полного преображения жизни, спасения мира»2. В отличие от этого западный человек рассматривает культуру как цель саму по себе. Он видит в ней самоценность, поэтому легко смиряется с формальностью, символизмом, внешней упорядоченностью. Видимо, России следует учиться у Запада утонченности и изяществу, но не утрачивать устремленности к преображению жизни.

Искусственность и естественность. Культура есть искусственный мир, созданный человеком. Она являет собой своеобразную надстройку над природой. Культура формирует человека, но одновременно она отрывает человека от природы. В этом состоит одно из важнейших противоречий культуры. Оно с особой силой ощутимо в наши дни. Человек оказался запертым в стенах искусственного мира: в городах, на предприятиях, в офисах, квартирах. Он задыхается без природы, его тянет вернуться к ней, но сделать это удается эпизодически и не в полной мере. Человеку грозит утрата былой естественности. Все более

1Бердяев Н. Смысл творчества. М., 1989. С. 521.

2Там же. С. 523.

искусственными становятся все атрибуты человеческого существования — от пищи до способов мыслить.

Заложенный в культуре отрыв от природы стал предметом философского осмысления задолго до современности. Одним из первых эту проблему поставил Ж.-Ж. Руссо (1712-1778). От него идет представление о прошлом золотом веке человечества, когда человек был естествен и раскрепощен. Цивилизация (которую Ж.-Ж. Руссо отождествляет с культурой) исказила и извратила человека. Сходные идеи развивал великий русский писатель Л. Толстой (1828-1910). Оба мыслителя остро критиковали современную им цивилизацию, обнаруживая в ней множество пороков и недостатков. С их точки зрения, порочность человека целиком объясняется гнетущим и извращающим воздействием цивилизации. Сам по себе человек, как человек «естественный», по своей природе добр. В естественном состоянии он свободен, в то время как в рамках цивилизации он угнетен и подавлен. Для Ж.-Ж. Руссо идеалом жизни становится вымышленный золотой век, для Л. Толстого

— патриархальный крестьянский быт.

Нельзя не признать оправданности целого ряда критических упреков в адрес цивилизации, сделанных Ж.-Ж. Руссо и Л. Толстым. Они во многом справедливы и по сей день. В частности, современная цивилизация страдает лицемерием и фальшью не в меньшей степени, чем во времена Ж.-Ж. Руссо или Л. Толстого. Современные общественные институты, такие, как государство и его органы (суд, прокуратура, милиция и др.), система образования, наука и искусство столь же несовершенно решают поставленные перед ними задачи, как и в прошлом. Но означает ли это, что следует отказаться от них вовсе? Таково одно из сомнений, возникающее относительно кон - цепций, подобных выдвинутым Ж.-Ж. Руссо и Л. Толстым. Оно подкрепляется тем соображением, что, отказавшись от общественных институтов, созданных культурой, придется отказаться и от комфорта, который они обеспечивают. Наконец, существенный вопрос состоит в том, насколько естественен «естественный человек»? Не является ли он целиком вымышленным персонажем, за которым стоит не кто иной, как варвар? На чем основана уверенность, что, будучи освобожден от оков цивилизации, человек поведет себя наилучшим образом? К сожалению, такая уверенность не подкрепляется опытом XX в. Напротив, опыт показывает, что всюду, где разрушаются основы государственности, где происходит крушение культурных институтов, наступают хаос и анархия, обнаруживается разгул самых необузданных страстей.

Для современной философии характерен подход, говорящий о том, что зло в человеческой природе происходит не исключительно из со- , циальных факторов: какие бы ни были социальные условия, человек таков, что всегда будет находиться в состоянии выбора между добром и злом. По словам Ф. Достоевского, «Дьявол с Богом борется, и поле

539

борьбы — сердца людей». Исходя из этих соображений, следует сделать вывод, что тотальная критика культуры не оправдана. Не следует возлагать на культуру всей полноты ответственности за зло в челове-: ческой природе. Опыт XX столетия показывет, что, ликвидировав культурные институты, а вместе с ними правила, нормы, идеалы и ценности, мы откроем дорогу не в золотой век, а в царство хаоса и анархии. Призывы к сокрушению культуры во имя свободы и естественности человека весьма опасны. Особенно они опасны в России (а не, скажем, в странах Запада): у нас и без того сильны настроения культурного скепсиса и нигилизма. Деятели культуры, призывающие, подобно Л. Толстому, к сокрушению культуры, вольно или невольно рискуют вызвать к жизни разрушительные силы, которые крайне трудно поддаются укрощению и умиротворению. Поэтому, если уж идти от культуры, то не «назад», а «вперед». Если же последнее невозможно, то, по меньшей мере, следует оберегать и совершенствовать культуру во всех ее многообразных проявлениях.

Вместе с тем в концепциях критики культуры с позиций естественности есть своя внутренняя правда. Они выражают тоску культурного человека по природному бытию. Воскресить патриархальнокрестьянский быт невозможно в полном объеме. Но это не значит, что невозможно воскресить и сохранить отдельные элементы этого быта. Не насилие над природой, а гармония с ней, столь характерная для патриархально-крестьянского уклада прошлых эпох, — вот что остается привлекательным для современной цивилизации.

Г л а в а I V

ИСТОРИЧЕСКАЯ ДИНАМИКА КУЛЬТУРЫ

Вопрос об исторической динамике культуры — это вопрос об исторических типах культур и их особенностях. В современной философии и социологии именно тип культуры нередко берется за основу типологической характеристики общества. Поэтому выявляя историческую типологию культуры, мы выявляем под определенным углом зрения различные типы общественной организации.

Вместе с тем задача обнаружения и описания различных типов культуры и соответственно различных типов общества весьма сложна. Дело прежде всего в том, что мировая история дает примеры почти неограниченного множества культур и их типов. Выявить и описать их — задача колоссальная по объему и сложности. Философия должна иметь в виду факт огромного разнообразия культур. Однако наиболее важным с точки зрения философского подхода является выявление исторической типологии культуры, имеющей универсальное значение.

Такая типология исходит из признания универсальных тенденций в развитии культуры, порожденных взаимосвязями и взаимозависимостями различных регионов и стран. Это означает, что все страны и народы в той или иной форме проходят (или должны пройти) одни и те же этапы в эволюции типа культуры. Особенности отдельных культур при этом не исчезают, но подвергаются видоизменениям по мере включения в единый процесс мирового развития.

Рассматривая историческую динамику культуры под углом всемирности, приходится признать, что особую роль в ней играет за - падная культура. В частности, феномен, который может быть охарактеризован как «западный активизм», возникший в Новое время (XVI— XVIII вв.) и предполагавший установку на активно -творческое отношение к миру, оказал мощное влияние на развитие всех стран и народов, на всемирную историю в целом. Западный по своему происхождению, он со временем стал достоянием всего цивилизованного человечества. Установка на активизм стала в XIX-XX вв. во многом естественной для людей, исходно принадлежащих к культурам, отличным от западной. Тем не менее нельзя сказать, что идущие от Запада культурные установки целиком и без остатка подчиняют ту или иную региональную культуру или культуру отдельных стран. Специфика отдельных культур сохраняется, поскольку всякая самобытная культура оказывает сопротивление внешним влияниям. Локальная культура так или иначе трансформирует культурные потоки, идущие извне.

Таким образом, историческая типология культуры, претендующая на универсальность, не должна заслонять особенностей локальных культур и специфики культурной эволюции отдельных стран. В противном случае возникает опасность принять желаемое за действи - тельное. О бщемировые тенденции, в том числе и тенденции культурного развития, проявляются по-разному в различных регионах и странах. Это связано с неравномерностью современного мирового развития. Регионы и страны, достигшие передовых рубежей в на- учно-техническом прогрессе, в обеспечении высокого уровня жизни для большинства населения, ощущают на себе потребность перехода к новому типу культуры совсем не так, как страны, перед которыми названные задачи только еще стоят. Например, проблема выживания для большинства стран Запада и Японии выступает как проблема ограничения отрицательных воздействий на окружающую среду, как задача внедрения экологически чистых технологий и даже как задача ограничения уровня потребления. Между тем та же проблема выживания для неразвитых стран выступает в первозданном виде — как задача спасения людей от голода и болезней. Ни о каком ограничении уровня потребления здесь, разумеется, не может идти речи. Таким образом, универсальные тенденции мировогр развития — это именно тенденции, а не актуальная реальность, одинаковая для все-

541

Сегодня на географической карте планеты не осталось не только «белых пятен», куда еще не проник человек, но и пространств, не затронутых в той или иной степени деятельностью человека или ее последствиями. Биосфера Земли, т.е. сфера обитания живых существ, подвергается мощному воздействию различных видов человеческой деятельности. Антропогенное1 воздействие на природу постоянно возрастает. Сегодня силы человека, вооруженного техникой, сравнимы с силами природы, а порой превосходят их.

В планетарном масштабе происходит неуклонный рост численности населения. К началу нашей эры на Земле (по приблизительным оценкам) насчитывалось около 200 млн. человек. Для удвоения этого числа потребовалось 13 веков, но следующее удвоение произошло уже за 600 лет. К началу XIX в. на планете проживало 800 млн. человек. К концу того же столетия — 1 млрд. 700 млн., а в 1962 г. — 3 млрд. 200 млн. Теперь на Земле уже свыше 5,6 млрд. человек, а в первые десятилетия XXI в. население Земли превысит 6 млрд. человек.

Названные факторы, как и целый ряд других, выдвинули перед человечеством задачи, ранее неизвестные. В частности, со всей остротой встали экологическая проблема и проблема обеспечения населения Земли необходимыми средствами существования. Вскоре к ним прибавилась проблема ядерного оружия и предотвращения ядерной катастрофы. Эти проблемы стали первыми из большого числа глобальных проблем. Глобальными их стали называть по той причине, что они затрагивают не отдельные регионы или страны, а человечество в целом.

Тесная взаимозависимость в рамках современного мира такова, что ни одна страна не может не испытывать на себе воздействие факторов общемирового значения. Роль этих факторов постоянно возрастает. Например, последствия антропогенного воздействия на природу могут проявиться не только там, где оно непосредственно осуществилось, но и в самых отдаленных уголках планеты, непричастных к реализации этого воздействия. Последствия ядерного испытания ощущаются повсеместно, а порой, вследствие разнообразных причин (направления ветра и др.), сила радиоактивного заражения более велика в районах, достаточно удаленных от точки взрыва. Истощение озонового слоя, вызванное развитием определенных видов производств в отдельных странах, ощущается всеми жителями планеты. Ядовитые продукты распада ДДТ, применявшегося для борьбы с вредителями полей, были обнаружены очень далеко от мест применения — в организме пингвинов, обитающих в Антарктиде. Заражение СПИДом или наркомания становятся гораздо более опасными вследствие широкого общения людей и современных средств транспорта.

1 Антропогенный — вызванный деятельностью человека.

Под глобальными проблемами современности понимается комплекс острейших социоприродных противоречий, затрагивающих мир в целом, а вместе с ним и отдельные регионы и страны. Глобальные проблемы следует отличать от региональных, локальных и частных (местных).

Термин «глобальный» связан с понятием «земной шар», т.е. вся планета в целом. Таким образом, критерием отличения глобальной проблемы от неглобальной (региональной, локальной, частной) выступает пространственный масштаб. Глобальной проблемой будет та, которая в той или иной форме охватывает всю планету. Понятие «региональный» характеризует круг острых вопросов, которые возникают в рамках отдельных континентов, крупных социально-экономических районов мира или в достаточно крупных государствах. Понятие «локальный» относится к проблемам либо отдельных государств, либо больших территорий од- ного-двух государств. К проблемам такого рода можно отнести землетрясения и их последствия, крупные наводнения, локальные конфликты типа Карабахского между Арменией и Азербайджаном, конфликта в Северной Ирландии и др. Наконец, частными, или местными, проблемами следует считать проблемы, относящиеся к отдельным районам государств, городам и иным населенным пунктам. Примерами таких проблем является дефицит пресной воды в ряде крупных городов мира, транспортные пробки на дорогах, конфликты, связанные с деятельностью администрации района или города, и др.

Следует подчеркнуть, что границы, позволяющие считать ту или иную проблему либо глобальной, либо региональной, либо локальной, в ряде случаев изменчивы и подвижны. Кроме того, как было отмечено в определении глобальной проблемы, она всегда имеет различные уровни своего проявления — от собственно глобального до местного. Так, катастрофа на Чернобыльской АЭС и ее последствия могут быть рассмотрены как региональные или локальные. Они непосредственно затронули лишь ряд областей Украины, Белоруссии и России. Глобальный аспект этой катастрофы отчетливо выявляется тогда, когда вопрос ставится в общем виде — как вопрос о возможностях и границах использования АЭС для производства энергии и способах обеспечения безопасности АЭС.

Важным моментом в разграничении глобальной проблемы является уровень технических и экономических возможностей для локализации проблемы, т.е. ограничения ее распространения за пределы отдельных регионов и стран. В практике мирового сообщества и, в частности, в практике руководства стран Запада принято сегодня принимать первоочередные меры именно для локализации, а не для немедленного и исчерпывающего решения проблемы. Такой подход оправдан тем соображением, что превращение, например, локального конфликта в региональный и тем более в мировой значительно осложнит его разрешение. Вместе с тем практика локализации часто чревата тем, что проблема не столько решается, сколько загоняется вглубь, теряет внешнюю остроту, но отнюдь

547

не исчезает. Так, действия международных организаций (ООН и НАТО)

вконфликте на территории бывшей Югославии, на Ближнем Востоке и

вряде других регионов мира диктуются именно стремлением ограничить сферу распространения конфликта, не допустить его расползания. В связи с такой установкой мировое сообщество скорее смирится с затяжным характером конфликта, чем пойдет на его быстрое разрешение с риском распространения на другие регионы. Приоритетным является сохранение относительного порядка и благополучия там, где они не нарушены. Практика локализации тем самым возлагает всю тяжесть окончательного разрешения проблемы на те страны, на чьей территории она возникла. Помощь же мирового сообщества, как правило, направляется на предотвращение последствий, могущих иметь глобальный характер.

Таким образом, не все противоречия современной эпохи могут быть автоматически отнесены к категории глобальных. Не может служить критерием глобальности и степень остроты проблемы. Например, опустошительная засуха в ряде районов Африки, повлекшая за собой голодную смерть миллионов людей, при всей трагичности происшедшего сама по себе не становится проблемой глобального характера. Между тем для жителей пострадавших регионов возникшая вследствие засухи ситуация будет крайне острой и, более того, критической. Помощь мирового сообщества может быть в этом случае мотивирована гуманитарными соображениями, но не глобальностью проблемы. Или взять столь масштабное по своим последствиям событие, как распад Советского Союза, повлекшее за собой множество локальных конфликтов и иные отрицательные последствия. Однако при всей значительности это событие не выросло в проблему глобального значения. Оно бы стало таковым, если бы, например, был утрачен контроль над ядерным оружием или произошло что-либо в том же роде, чреватое глобальной угрозой. Мировое значение распада СССР

определяется не остротой его последствий для населения, а факторами, значимыми для мирового сообщества в целом.

Сказанное позволяет ввести некоторые дополнительные характеристики глобальных проблем. Во-первых, это такие проблемы, которые затрагивают интересы не только отдельных людей, но могут повлиять на судьбу всего человечества. Здесь важным является слово «судьба», под которым подразумеваются перспективы будущего развития мира. Во-вторых, глобальные проблемы не решаются сами собой и даже усилиями отдельных стран. Они требуют целенаправленных и организованных усилий всего мирового сообщества. Нерешенность глобальных проблем может привести в будущем к серьезным, возможно, необратимым последствиям для человека и среды его обитания. В-третьих, глобальные проблемы тесно связаны одна с другой. Поэтому столь трудно даже теоретически вычленить и систематизировать их, не говоря уже о том, чтобы разработать систему последовательных шагов для их решения.

Общепризнанными глобальными проблемами являются такие, как

548

загрязнение окружающей среды, проблемы ресурсов, демографии, ядерного оружия и ряд других. Однако особая сложность состоит в том, что решение одной из проблем предполагает необходимость учета влияния на нее других. Как отмечал один из ведущих теоретиков глобалистики, проблемы, вставшие перед человечеством, «сцепились друг с другом, подобно щупальцам гигантского спрута, опутали всю планету... число нерешенных проблем растет, они становятся все сложнее, сплетение их все запутаннее, их «щупальца» с возрастающей силой сжимают в своих тисках планету»1. Тесная взаимосвязь глобальных проблем, их динамика определяют сложность вопросов о методах их изучения и прогнозирования.

Глава II

МЕТОДОЛОГИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЦЕССОВ.

ГЛОБАЛЬНОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ

Сегодня очевиден комплексный (междисциплинарный) характер гло-

бальной проблематики. Это значит, что в исследовании глобальных проблем должны принимать участие самые разнообразные отрасли научного знания — как общественно-гуманитарные науки, так и естественные, и технические. Вместе с тем возникает необходимость синтеза различных подходов, объединения и осмысливания полученных результатов. Таким образом, постепенно сформировалась особая область знания — теория глобальных проблем, или глобалистика. Важно подчеркнуть, что она включает в себя в том числе и уровень философских обобщений, поскольку ее выводы имеют значение для философского понимания общества, истории, человека. Одновременно глобалистика многое дает для тех областей философии, которые прямо не связаны с ней. Например, философия культуры не может игнорировать ряд важных следствий, вытекающих из самого факта возникновения глобальных проблем. В частности, глобальные проблемы выступают одним из важных факторов, обусловливающих потребность перехода к новому типу культуры — постклассическому. Главенствующей установкой для него является установка не на преобразование окружающего мира, а на выживание человечества (см. раздел «Философия культуры»).

Глобалистика не ограничивается только теоретическими изысканиями. Она призвана выработать практические рекомендации для решения глобальных проблем. Однако очевидно, что именно решение этой

Печчеи А. Человеческие качества. М., 1980. С. 7.

549

задачи осложнено целым рядом трудностей. Возникает, в частности, вопрос о том, кому должны быть адресованы данные рекомендации. Иначе говоря, кто является тем субъектом, который обладает достаточными возможностями для реализации согласованных мероприятий в масштабах всей планеты? Таким субъектом могли бы быть международные организации, прежде всего ООН. Однако они не обладают ни соответствующими полномочиями, ни необходимым уровнем материальных ресурсов. Тем не менее даже относительно небольшие возможности международных организаций нельзя не использовать. Часто адресатом рекомендаций глобалистики являются правительства отдельных государств, деловые круги, а также общественность. Но и здесь имеются свои трудности, связанные прежде всего с неравномерностью мирового развития и с тем, что различные страны испытывают на себе глобальные воздействия по-разному и в разной степени. В любом случае эффективные рекомендации должны учитывать множество социальных, экономических и политических факторов.

Особое значение для глобалистики имеют науки, связанные с изучением жизни (живых существ), а также земной поверхности: комплекс биологических дисциплин, геология, геохимия, геофизика, почвоведение и др. Не случайно, именно эти науки впервые обратили внимание на многие факты отрицательных изменений, вызванных деятельностью человека. Случаи гибели уникальных объектов природы, уничтожения отдельных видов фауны и флоры стали предметом изучения биологии. Обнаружилось, что такие утраты наносят большой вред биосфере, так как видовое разнообразие есть важнейшее условие нормального функционирования всех природных систем. За последние 400 лет с лица Земли исчезли 94 вида птиц и 63 вида млекопитающих.

Сокращение видового разнообразия растительного и животного мира связано с уничтожением лесов, интенсивной земледельческой деятельностью, с ростом больших городов и увеличением городского населения, со значительным развитием сети железных и автомобильных дорог. Особое значение для функционирования биосферы имеют леса, почвы и сохранение естественного круговорота воды в природе. Однако именно эти факторы нормальной жизнедеятельности организмов подвергаются все большему угнетающему воздействию в связи с развитием общества. Неблагоприятным изменениям подвержен состав атмосферы Земли. Сжигание органического топлива (угля, нефти, газа), уничтожение лесов и обработка почвы повысили за последнее столетие содержание углекислого газа в атмосфере на 15%. В связи с этим происходит общее потепление климата. Между тем увеличение средней мировой температуры воздуха у земной поверхности на 2—3°С (сейчас оно достигло 0,5°С) приведет к таянию льдов в Антарктиде и Гренландии. В результате произойдет значительное повышение уровня Мирового океана, что грозит затоплением значительных территорий.

Глобалистика обращает особое внимание на вопрос о предельных

нагрузках антропогенного характера, которые природа способна выдержать. Экологический кризис проявляется как нарушение естественного равновесия в результате чрезмерных перегрузок на природные системы, многократное превышение допустимых норм загрязнения окружающей среды. Пока сохраняется мера, в рамках которой отходы производственной и иной деятельности утилизируются естественным путем, кризиса не наступает. Но человек создал дополнительные нагрузки на окружающую среду, значительно превышающие возможности природы противостоять такому воздействию. Природа оказалась не в состоянии адсорбировать (очистить и включить в природные системы) отходы человеческой деятельности. С нарушением меры деградация естественной среды приобретает необратимый характер. Поэтому если люди хотят жить, не уничтожая природную основу своего существования, они должны помочь природе справиться с теми перегрузками, которые они сами на нее возложили. Открытие самой возможности необратимой деградации природной среды имеет огромное значение с самых разнообразных точек зрения: экономической, политической, мировоззренческой.

Столь же большое значение для глобалистики приобрел факт обнаружения исчерпаемости природных ресурсов. По мере развития экономической деятельности все большее число природных ресурсов переходит из категории возобновимых в категорию невозобновимых. Выяснилось, что для запасов отдельных элементов, минералов, горных пород существует свой предел истощения. Таким пределом истощения может быть либо полное исчерпание запасов, либо ограничение, связанное с экологической безопасностью, т.е. когда дальнейшая разработка ставит под угрозу экологическое равновесие, либо, наконец, - невозможность для общества платить за данный ресурс слишком высокую цену. Примером последнего может служить гипотетическая (абстрактная) возможность добывать воду из воздуха путем синтеза содержащихся в нем кислорода и водорода. Такая добыча потребовала бы колоссальных энергетических и иных затрат, немыслимых даже с учетом самых блестящих перспектив научно-технического прогресса.

Со второй половины XX столетия масштабы и темпы добычи минерального сырья (нефти, газа, угля, полезных ископаемых) резко возросли. По некоторым оценкам, за последние 40 лет в мире было потреблено минерального сырья столько же, сколько за всю предшествующую историю человечества. В результате значительная часть известных на сегодня запасов минеральных ресурсов залегает в сложных условиях или представлена относительно бедными месторождениями. Их разработка требует гораздо больших, чем ранее, капиталовложений, более совершенной технологии добычи и переработки. Столь же быстрыми темпами растет потребление энергии. Каждые 10 лет выработка электроэнергии удваивается. Однако основными источниками энергии на сегодня остаются невозобновимые минеральные ресурсы: нефть, уголь, газ, торф, уран-235. Ограниченность ресурсов природы