Глава 4. Последствия падения римской власти в Британии.

Итак, начиная со второго десятилетия V века Британия перестала быть частью Римской Империи. Формально это выражалось в изгнании римских гражданских чиновников и в исходе с острова римских войск. Однако римское владычество над островом не ограничивалось подчинением Британии императору, присутствию легионов, римскими гражданскими чиновниками и налогообложением. Армия была далеко не единственным инструментом влияния римской цивилизации. Поэтому интересен вопрос, насколько долго просуществовали следы римской культуры после ухода римских войск, сохраняли ли жители Британии связи с Римом, как глубоко было влияние римского наследия на дальнейшую историю Британии.

На протяжении трёх с половиной веков своего владычества римляне создали своеобразную культуру, соединяющую в себе римские и местные черты. Римляне вложили много сил в романизацию провинции, и, казалось, достигли больших успехов. В первой главе я говорил о технологически сложной римской промышленности, о высокоразвитом ремесле, о городах, построенных римлянами. Однако оказалось, что эта романизация была поверхностной, основывалась исключительно на присутствии римлян в Британии, и римские бытовые и культурные достижения были вскоре забыты.

Наиболее красноречивым доказательством наступившего упадка стало крушение городской жизни. Раскопки в Чичестере, Колчестере, Эксетере и других городах показывают печальную картину. Большие дома римского периода были покинуты, люди стали жить в жалких деревянных хижинах. Римские бани и храмы оказались заброшены. Упадок городской жизни легко доказывается при раскопках на кладбищах. В Чиренчестере последние могилы римского типа относятся к началу V века, в Винчестере и Дорчестере захоронения на больших кладбищах продолжались до 420-430-х годов⁶¹. Упадок и заброшенность кладбищ - лучшее доказательство прекращения жизни в городах.

Упадок великолепных римских вилл ещё более показателен. Новые виллы не строились, начиная уже с последней четверти IV века. Также нет никаких следов расширения или перестройки уже существовавших вилл⁶². Однако жизнь на виллах полностью не прекратилась. В местечке Стэнвик (Нортгемптоншир, Центральная Англия) обнаружены остатки виллы. Боковые крылья строения были покинуты и разрушены, но в центральной части здания следы человеческой деятельности не прекращалась в первой половине V века. На вилле в Фростер - Корт (Глостершир, запад Англии) половина здания была уничтожена пожаром, но другая часть виллы была обитаема⁶³. Это может свидетельствовать о том, что прежние хозяева продолжали жить в старых виллах, но средств для того, чтобы сохранять виллы в качестве хозяйственных и культурных центров, какими они были в IV веке даже у обеспеченных жителей острова уже не было.

Развитая система промышленности и ремесла также перестала интересовать местных жителей после ухода римлян. Экономическая и политическая встроенность Британии в римскую систему была велика. Разрыв с Римом принёс в Британию хаос и потрясения. Стройная римская экономическая система рухнула. Римская чеканка монет прекратилась ещё в начале V века. Добыча ресурсов из шахт тоже сделалась бессмысленной. Технологичное ремесло, особенно гончарное дело, как свидетельствуют археологические находки, ещё сохранялось приблизительно до 430-х годов, вероятно, до тех пор, пока были живы ещё старые мастера. Археологические раскопки на территории бывших промышленных и ремесленных центров в Нью – Форест и в Нин Вэлли показывают застой в производстве в конце четвертого века и полный упадок в V веке. Полностью производство не прекращалось, но теперь производство шло только для повседневного потребления, а не для коммерческой деятельности⁶⁴. Продукция традиционно поставлялась в армию и в города. Исчезновение военного рынка и упадок городской жизни стал главной причиной того, что размер гончарных мастерских и количество выпускаемой продукции резко сократилось.

Упадок в экономике стал следствием не только варварских нашествий и ухода римлян, но скорее результатом общего упадка римской империи. Полностью обвинять в крушении романо-британской культуры «бога из машины» в лице германских племён неверно⁶⁵. Уже упомянутый мной историк Майкл Джонс отрицает ключевую роль англосаксов в исчезновении романо-британской цивилизации. Автор шутит, что англосаксы и падение римской власти в Британии имеют между собой столько же общего, сколько раки и Раковая Кадриль в книге «Алиса в стране чудес» Льюиса Кэрролла - танец, который танцуется без участия раков⁶⁶. М. Джонс не считает, что набег саксов 410 года, упомянутый в «Галльской хронике» был по-настоящему катастрофическим⁶⁷. Этот поход саксов мог ничем не отличаться от обычных пиратских набегов, к которым Британия была уже привычна. Ведь загадочные и легендарные события, связанные с англо-саксонским нашествием, и борьбой бриттов с захватчиками относятся как минимум к середине V века, полвека спустя после ухода римлян. М. Джонс считает, что быстрый успех саксов стал всего лишь следствием внутренней слабости Римской Британии позднего периода⁶⁸.

Переходный период между уходом римлян и англосаксонским завоеванием в англоязычной литературе называется “Sub-Roman Britain”. В политическом отношении после ухода римлян в Британии фактически наступил период анархии. Этот период нельзя даже назвать откатом к доримским временам племенной раздробленности. До прихода римлян кельтские племена, несмотря на свою многочисленность и разобщённость всё же представляли собой определённую систему. Отдельные энергичные вожди доримского периода иногда выступали в роли объединителей племён и пытались создать державу регионального масштаба, как например, катувелланы во главе с Кунобелином в начале I века. После ухода римлян политическая жизнь на острове свелась, по сути, к созданию множества мелких королевств и войне всех против всех. Крупнейшими королевствами были на территории будущей Англии были Думнония на юго-западе (фактически независимая уже в конце IV века), Элмет (на территории современного Йоркшира в центре Англии), Эбрук – государство на севере Англии вокруг города Эборак (в середине V века на его территории образовалось ещё одно королевство Регед). На территории современной Шотландии крупнейшими королевствами были Стратклайд и Гододдин. Особенно ярко раздробленность первой половины V века проявилась на территории современного Уэльса. Там образовались королевства Дивед, Гвент, Поуис, Гвинед и многие другие. Вышеперечисленные королевства населялись кельтскими племенами и управлялись племенными вождями бриттов.

Из туманных намёков Гильды Премудрого можно заключить, что все эти племенные микро-королевства находились в постоянной вражде между собой. Гильда отмечает, что «народ был нетвёрд при сдерживании врагов, а силён был в гражданских войнах». На смену римской гражданско-правовой системе пришли законы первобытного общества. «Цари помазывались не от Бога, а те, кто выделялись жестокостью среди других, и немного позднее сами помазавшие убивали их без правильного следствия и избирали еще более убийственных»⁶⁹.

Моральный облик новых правителей Британии ярко описывает Гильда. «Есть в Британии цари, но тираны; есть судьи, но неправедные. Они защищают и покровительствуют, но они — сутяги и разбойники. Они имеют огромное количество жен, но [их жены] — потаскухи и изменницы. Они часто клянутся, но становятся клятвопреступниками; они дают обеты, но почти постоянно при этом лгут. Они ведут войны, но войны гражданские и несправедливые. Они по всей родине настойчиво преследуют воров, а тех [воров], кто сидит с ними за столом, не только любят, но и защищают. Они широко раздают милостыню, но в то же время нагромождают огромные горы преступлений. Они сидят в кресле судьи, но редко стремятся к соблюдению норм законного судопроизводства. Презирают безобидных и смиренных, а кровавых, гордых, отцеубийц, своих соратников и прелюбодеев, враждебных Богу, как только могут, возносят к звездам. Они держат в тюрьмах множество скованных людей, которых они, обременяя цепями, мучают скорее своей хитростью, нежели по заслугам. Они клянутся, стоя между алтарями, и чуть позже презирают их, словно грязные камни»⁷⁰. Гильда не жалеет нелестных эпитетов для характеристики вождей: «тиранический детёныш нечестивой дамнонской львицы», «злобный аспид», «рыжий мясник», «островной дракон»⁷¹.

В таких условиях британцы не могли не вспомнить о римлянах. Какое бы ни было отношение у местных жителей к римлянам в начале V века, теперь времена римского владычества воспринимались, возможно, как золотой век. Недостатки их правления уже забылись, и бритты готовы были подчиниться любой власти, которая защитила бы их от варваров. Вполне возможно, что Гильда, говоря об отношении британцев к римлянам как к покровителям «неразумного народа» отражал представления второй половины V – начала VI века, а не времен конца римского владычества. В конце концов, британцы решили обратиться за помощью к римлянам. Вот что пишет Гильда: «Стало быть, опять посылают жалостные оставшиеся письма к Агицию, римскому государственному мужу, говоря так: «Агицию трижды консулу — стон британцев», и, немного ниже, жалуясь: «варвары гонят нас к морю, гонит море к варварам; мы зарезаны или утоплены между этими двумя родами погибели!» Однако никакой помощи на это они не получили»⁷². О жалобах британцев упоминает и Беда Достопочтенный⁷³. Адресат этих жалоб понятен – речь идёт о Флавии Аэции – выдающемся римском полководце, который в битве на Каталаунских полях в 451 году сумел остановить полчища вождя гуннов Аттилы. Упоминание о третьем консульстве Аэция даёт возможность установить точный год британских жалоб римлянам – 446 (в этот год Аэций стал консулом третий раз). Беда оправдывает не пославшего помощь Аэция тем, что он был занят борьбой с вождями гуннов Аттилой и его братом Бледой (Бледлой)⁷⁴. Подтверждение этому можно найти в Галльской хронике 452 года, где годом смерти Бледы назван 446 год⁷⁵. Таким образом, последний шанс Британии вернуться под власть римлян был упущен.

Однако отсутствие военной помощи со стороны Рима не означало полного разрыва Британии с жизнью Римской Империи. Не стоит забывать о том, что связывало различные провинции империи прочнее, чем власть императора или римские законы. Речь идёт о христианстве и христианской церкви. Несмотря на то, что Британия уже не была частью Римской Империи, она воспринималась как часть христианского мира, и выдающиеся деятели римской церкви не могли не быть обеспокоенными набегами языческих племён, а также отрезанностью острова от религиозной жизни на континенте, что могло стать причиной расхождения с официальным учением церкви у местных священников и возникновения популярных ересей.

Опасения оказались не беспочвенными. В начале V века в Британии зародилась распространившаяся по всей Римской Империи ересь пелагианства. Основатель этой ереси некий Пелагий был британцем по происхождению⁷⁶. Учение Пелагия было, вероятно, особенно популярно в Северной Африке. На соборе в Карфагене в 416 - 417 гг. учение Пелагия было осуждено, а в 418 году против пелагианства выпустил рескрипт император Гонорий. Вкратце суть пелагианского учения сводилась к следующему. Пелагий отрицал доктрину первородного греха. Грех Адама был, по учению философа, личным грехом и не мог иметь последствий для человечества. Человек же, по мнению Пелагия, обладает свободой воли. Он может выбирать: следовать ли ему «дурному примеру» Адама или доброму примеру Христа без помощи Бога⁷⁷. Против Пелагия выступили такие христианские писатели как Блаженный Августин и Павел Орозий. Окончательно пелагианское учение было осуждено на Вселенском соборе в Эфесе в 431 года.

Для борьбы с пелагианской ересью был направлен один из самых почитаемых святых галло-римского мира - святой Герман (Сен-Жермен) Осерский. Святой Герман посещал Британию дважды: в 429 и 445 годах. О первом посещении подробно пишет Беда Достопочтенный в главах XVII - XXII первой книги «Церковной истории англов». Источником для Беды послужило житие святого Германа, написанное Констанцием в Лионе в 475 году.

По словам Беды, пелагианскую ересь в Британию принёс некто Агрикола, сын пелагианского священника Севериана⁷⁸. Учение Пелагия широко распространилось по Британии, несмотря на то, что Беда пытается оправдать бриттов тем, что они стали жертвами «хитростей зловерия», а сами они, якобы, «не имели никакого желания принимать это извращённое учение»⁷⁹. По словам Беды, не в силах справиться с ересью сами британцы попросили помощи у галльских священников⁸⁰. В Британию отправились епископы Герман из Автисидора (Осер) и Луп из Треказена (Труа). Богословский диспут привлёк большую толпу, что свидетельствует о его важности для британцев. Победа осталась за Германом и Лупом. Диспут, вероятно, состоялся в Веруламии, где находилась могила первого британского мученика - святого Альбана. Об этом свидетельствуют раскопки в храме святого Альбана, перед которым была обнаружена обширная площадка, предназначенная для паломничеств или диспутов при стечении народа⁸¹. Также такой вывод можно сделать из сообщения Беды о том, что после дискуссии галльские епископы посетили место мученичества святого Альбана. Пелагианская доктрина отрицала поклонение святым, поэтому визит епископов на могилу Альбана символически возродил официально одобренный культ.

Согласно традициям агиографической литературы, которой пользовался Беда, рассказ о визите святого Германа изобилует чудесами, совершёнными епископом. Для нас интересен сюжет об исцелении слепой девочки десяти лет. Беда говорит о том, что её отцом был «муж в звании трибуна»⁸². Беда пользовался житием, которое вероятно было составлено на основе личных рассказов Германа. Герман в молодости изучал гражданское право в Риме, поэтому разбирался в титулатуре римских гражданских и военных чиновников, и если он говорит о том, что встреченный им человек был трибуном, мы можем верить ему (хотя возможно, что составитель жития Констанций или Беда, живший на три века позже описываемых событий, могли что-то перепутать). В Британии военные трибуны командовали гарнизонами в крупных городах, однако мы не можем считать факт нахождения в Веруламии военного трибуна свидетельством пребывания в городе остатков римского гарнизона. Вполне возможно, что гарнизон был распущен, а его бывший командир по старой памяти называл себя римским титулом⁸³.

О втором визите святого Германа Беда сообщает кратко, говоря, что осерский епископ прибыл для борьбы с вновь распространившимся пелагианством. Более подробно об этом визите говорит валлийский историк VIII - IX века Ненний. Ненний говорит, что святой Герман прибыл во времена короля Гвортигирна⁸⁴. Этот полулегендарный король бриттов более известен под именем Вортигерн. Именно он стал виновником завоевания Британии саксами. Ненний описывает отношение местных жителей к святому по-другому, чем это делает Беда. В рассказе Ненния не видно доброжелательной и ликующей паствы, о которой постоянно говорит Беда. Наоборот, Герман постоянно сталкивается с враждебностью Гвортигирна и более мелких королей-злодеев. Лишь немногие спутники следуют за святым⁸⁵. Рассказ Ненния может свидетельствовать об изменении отношения местных жителей к континентальному миру. Запуганные бритты теперь враждебно относились к любым чужакам. Кроме того, если сопоставить рассказы о святом Германе с рассказами Гильды о жалобах британцев к Аэцию, то можно сделать вывод, что бритты ждали не епископа, а полководца с войском, который мог бы их защитить.

Концом эпохи Sub - Roman Britain стало англосаксонское завоевание, произошедшее около 450 года (согласно Галльской хронике, в 441-442 годах). Я не буду подробно рассматривать сюжет появления саксов в Британии и пересказывать многочисленные легенды, связанные с этим событием. Остановлюсь на одном из персонажей, который встречается у всех раннесредневековых британских авторов.

Самый ранний из британских авторов Гильда Премудрый в рассказе об англосаксонском завоевании почти не называет имён. Единственный персонаж, которого он называет - Амвросий Аврелиан. Гильда даёт ему такую характеристику: «человек законопослушный, который в такой буре и потрясении остался чуть ли не один из римского племени, причем были убиты его родители, одетые, бесспорно, в пурпур».⁸⁶. Под бурей и потрясением Гильда имеет в виду приход саксов. Во главе с Амвросием бритты бросили вызов саксам и даже одержали несколько побед. Беда повторяет рассказ Гильды почти дословно⁸⁷.

Но самую интересную легенду о последнем римлянине в Британии рассказывает Ненний⁸⁸. Ненний повествует о том, как король Гвортигирн (Вортигерн), пригласивший в Британию саксов, опросил колдунов о том, почему крепость, которую он строил, трижды поглощалась землёй. Колдуны повелели принести в жертву ребенка без отца. Когда такой мальчик был найден, он посрамил колдунов, указав истинную причину обрушения крепости. Под землей находились два дракона, борющиеся между собой, что символизировало победу саксов над бриттами. Когда Вортигерн спросил у мальчика, кто он такой, ребёнок сказал, что его зовут Амброзий, а его отец - римский консул. Если закрыть глаза на явную нестыковку в легенде (как ребенок без отца мог знать, что его отец - римский консул?), то она может свидетельствовать о сохранении римского населения в Британии. Кроме того, по словам Ненния, Вортигерн «страшился Амброзия и римлян»⁸⁹. Вряд ли влияние остатков римских было таким значительным, что заставляло трепетать короля бриттов, но факт, что римляне в глазах Ненния выступали как борцы с тираном и защитники острова от саксов.

Любопытно, что самый поздний автор, повествующий о римских временах в Британии - Гальфрид Монмутский делает героем этой легенды совсем другого персонажа. Гальфрид тоже описывает подвиги Амброзия, которого называет Аврелием. Гальфрид называет его сыном Константина, под которым угадывается последний британский узурпатор римских времён (любопытно, что ещё одним сыном Константина Гальфрид называет Утера Пендрагона - отца легендарного короля Артура)⁹⁰. Но мальчиком, который посрамил колдунов короля Вортигерна Гальфрид называет легендарного волшебника Мерлина⁹¹. Таким образом, идейным вдохновителем борьбы с саксами в глазах автора эпохи классического Средневековья служит уже не римлянин, а кельтский колдун. Это, на мой взгляд, свидетельствует об окончательной утрате реальной исторической памяти о римском наследии, которое окончательно растворилось в плавильном котле британской истории в последующие за уходом римлян несколько веков.