Методы и средства православного воспитания девиц

Воспитание благочестия – многогранный педагогический процесс, требующий со стороны родителей и педагогов искренних благочестивых чувств и расположения. Для того чтобы воспитать детей достойными звания православных христиан, наставники и, в первую очередь, родители должны быть людьми глубоко верующими и благочестивыми. Никакие устные наставления в добродетелях не затронут детское сердце, если ребенок не будет видеть перед собой реальные примеры добрых дел и поступков.

Как утверждает доктор психологических наук, профессор Майя Ивановна Лисина: «Важнейший путь влияния общения на психическое развитие детей состоит в том, что ребенок в контактах со взрослым наблюдает его деятельность и черпает в ней образцы для подражания» [6].

Здесь нужно отметить, что педагогические возможности семейного воспитания имеют наибольший вес в процессе формирования личности ребенка. В отличие от образовательных учреждений, где детей обучают, большей частью, по учебникам, содержащим теоретические нормы и правила, семья дарит ребенку возможность постоянного подражания живому примеру. Видя в своих родителях подлинную глубину человеческих отношений, ребенок с детства привыкает заботиться о тех, кто рядом; проявлять жертвенность и терпение; быть великодушным к другим и требовательным к себе.

Теплота и искренность семейной атмосферы в сочетании с разумной строгостью и требовательностью родителей, исключающей какие-либо поблажки в отношении мирских пристрастий и прихотей, создают необходимые условия для православного воспитания девиц. Иеромонах Порфирий указывает на следующие методы воспитания девиц, проистекающие из его основной цели: «Подавлять в них всякую склонность к рассеянности и своеволию; внушать им любовь и повиновение к родителям и предержащей власти, уважение к старшим, благорасположение к равным, упражнять их в чтении назидательных книг; назначать для них уроки из тех особенно мест Священного Писания и истории Церкви, где раскрываются доблести или сильные характеры великих жен; требовать от них точного исполнения уставов Святой Церкви и всех христианских правил; вводить их в круг благочестивых занятий, предохранять их от всех поводов и случаев к соблазнам, встречающимся, например, в народных зрелищах, театрах, шумных собраниях и чтении книг худого содержания; приготовлять их к трудам, сообразным их состоянию и семейным обязанностям; приучать их к умеренности в пище, отдыхе и сне; избирать для них такие игры, которые, укрепляя силы их, вместе с тем возвышали бы и нравственное чувство; обращать внимание и на самую одежду, поддерживая в ней скромность, простоту и постоянство; одним словом, по псалмопевцу, - пригвоздить страху Божию плоти их (Пс. 118, 120). Ибо где обитает сей страх, там всякая душевная чистота; оттуда бежит всякий порок и всякое преступление» [1].

Примечательно, что характер воспитания девиц в учебных заведениях Российской Империи во многом соответствовал вышеназванным положениям. Так, в уставе "Общества благородных девиц" (Смольного института), основанного по указу императрицы Елизаветы II в 1764 году, в качестве целей и задач воспитания указываются: «Повиновение начальствующим, взаимная учтивость, кротость, воздержание, равенственное в благонравии поведение, чистое, к добру склонное и праводушное сердце, а напоследок благородным особам приличная скромность и великодушие, и одним словом удаление от всего того, что гордостью и самолюбием называться может. Сие краткое многих важных качеств наименование, добрым оных употреблением и слиянием, долженствует произвести совершенное молодых девиц воспитание» [7]. При этом особо отмечалось, что «первое попечение надлежит иметь о вере, дабы заблаговременно посеять и вкоренить в сердцах благоговение, то есть безмолвное почитание христианского благочестия» [8].

В соответствии с уставом общества воспитание «благородных девиц» было подчинено выработанной педагогом И.И. Бецким особой системе, которая включала в себя:

1. Физическое воспитание. Предписывалось девочкам чаще быть на чистом воздухе и в движении. Воспрещалось кормить детей веществами пряными и возбуждающими и требовалось приучать их «есть все, что есть только можно, и в выборе приправ к кушанью не быть прихотливую; но стараться, чтоб было все, сколько можно, просто».

2. Физико-моральное воспитание – основывалось на тезисах: «праздность есть мать пороков, а отец всех добродетелей – трудолюбие» и «трудами и непрестанным телодвижением, отгоняя уныние, леность, грусть, они предшественники дурных нравов, человек сохраняет силу, бодрость и веселость духа, столь нужные и для здоровья, и для доброты сердца».

3. Собственно моральное воспитание - опиралось главным образом на требование: "удалять от слуха и зрения детей все то, что хоть тень порока имеет". Для чего и возникла необходимость учреждать совершенно закрытое учебное заведение [9].

В одном из своих писем Вольтеру Императрица Екатерина II писала: «Мы воспитываем их так, чтобы они могли украсить семейства, в которые вступят, мы хотим сделать их не жеманницами, не кокетками. Но любезными и способными воспитывать своих детей и иметь попечение в своем доме» [10]. Екатерина II понимала, что главная задача педагогики состоит не в обучении, а в воспитании, то есть формировании волевых и нравственных основ характера человека. В уставе Смольного института говорится, что девочки доверены начальству «яко драгоценный для государства и Отечества залог» [9].

Телесные наказания были строжайше запрещены, ибо «жестокость приводит к упорству и бесчувствию». Преподавателям давались указания «стараться приохочивать детей к учению пристойной кротостью, ласкою и обнадеживаниями», то есть поощрением веры в собственные силы.

В основу плана воспитания положены были развитие религиозного чувства, христианское благочестие и совместная молитва. Средством исправления провинившихся служило пристыжение перед всем классом, «дабы стыд одной служил всегда к воздержанию других от подобных поступков». Но применялась эта мера лишь в очень важных случаях, к каковым отнесено малейшее нарушение благочиния во время молитвы, а тем более при церковном богослужении. Из этого видно, как строго относился устав к христианскому воспитанию, где оно и поставлено «яко первое всему основание».

В обыденной жизни указывалось обращать особое внимание на учтивость и опрятность. Учтивость «благородная и непринужденная» была обязательна не только в отношении высших и равных, но и с низшими, «с самыми последними, какого бы звания кто ни был». Из этого качества уже само собой развивались благожелательность, уважение к личности другого, приветливость в обращении.

Строго обязательным для старших девушек было преподавание в младших классах, что было очень важным моментом обучения и воспитания, так как к тому времени, когда они становились женами и матерями, у них уже имелся практический опыт.

Все высокие нравственные качества Устав Смольного института предполагал прививать детям, в первую очередь, личным примером всего педагогического персонала, начиная с его начальницы, которой «следовало поступать во всем с крайним благоразумием и кроткостью, тем паче, что собственным примером она должна одобрять всех прочих, к воспитанию молодых девиц определенных, а особливо учительниц, от которых зависит все совершенство доброго воспитания и обучения». Умеренность, кротость и благоразумие должны были быть главными качествами воспитателей [9].

В Смольный институт принимались исключительно дочери знатных потомственных дворян и высших чиновников. Воспитание имело придворный и аристократический характер. В 1765 году при Смольном институте было открыто учебно-воспитательное учреждение для девиц других сословий (кроме крепостного крестьянства).

Что же касается крестьянских девочек, то их воспитание происходило под влиянием самой жизни, под влиянием труда и хозяйственных забот, которые часто не хуже учебников и педагогических тонкостей научали детей многим необходимым навыкам и качествам.

Христианский философ и писатель Иван Александрович Ильин пишет о значении труда в воспитании детей: «Ребенок должен с раннего детства по­чувствовать творческую радость и силу труда, его необходимость, его почетность, его смысл. Он должен внутренне испытать, что «труд» не есть «болезнь» и что работа не есть «рабство», что, наоборот, труд есть источ­ник здоровья и свободы. В русском ребенке должна про­явиться склонность к добровольному, творческому труду, и из этой склонности он должен почувствовать и осмыс­лить Россию как бесконечное и едва початое трудовое поприще. Тогда в нем пробудится живой интерес к рус­скому национальному хозяйству, воля к русскому нацио­нальному богатству как источнику духовной независи­мости и духовного расцвета русского народа. Пробудить в нем все это значит заложить в нем основы духовной почвенности и хозяйственного патриотизма» [11].

В русской традиции девочек начинали приучать к труду раньше, чем мальчиков. Они с шести лет садились за прялку, пасли цыплят, учились вышивать, к десяти должны были уметь убирать дом, мыть посуду, гладить белье, доить корову, присматривать за младшими.

В процессе выполнения домашних и полевых работ мать обучала им свою дочь, показывая и объясняя, что к чему, иногда позволяя помогать в наиболее простых операциях. По мере освоения трудовых навыков девочка становилась полноценной помощницей матери, за ней закреплялись некоторые посильные для нее обязанности. Так, девочка могла выгнать и встретить скотину, помочь приготовить для нее корм, поднести матери, занятой готовкой, продукты или кухонную утварь, сделать уборку, помыть посуду, присмотреть за младшими братьями и сестрами. С двенадцати лет девочка могла уже стать работницей по найму, чаще всего нянькой.

Уже в пять-шесть лет девочка перенимала от матери навыки ухода за младенцем, состоявшие, главным образом, из укачивания, пеленания, изготовления сосок, своевременного кормления из рожка и развлечения ребенка песенками и прибаутками. Такие няньки чаще всего с большой ответственностью относились к своим обязанностям, добросовестно исполняли их и гордились своей ролью.

К десяти годам девочка легко управлялась уже с двумя-тремя малышами. В отношениях с ними она держала себя как маленькая женщина: озабоченная, расторопная, деловая, учила их и наказывала. Первой обязанностью девочки было пестовать своих младших братьев и сестер. Но в малообеспеченных семьях подростки с этого возраста, уже могли стать наемными няньками. На Русском Севере наем в пестуньи на время страды стоил от трех до пяти рублей.

В Тверской губернии, например, няньке за работу в летний период полагалось семь пудов муки, отрез на платье в восемь аршин, кашемировая «шалинка», полторы меры яблок, а также картошка, выращенная ею на полосе хозяев. Осенью хозяева обязались выдавать ей сапоги, а ее матери предоставить лошадь в сенокос. К зиме наниматель должен был справить няньке костюм - рубаху, полушалок, «ферязь» или сарафан и «гейшу». По условиям найма няньке предоставлялась также возможность гулять три праздника по два дня. По окончании службы для нее пекли ржаной пирог с капустой и хлеб, которые принято было отдавать с приговором: «Вот тебе хлеб и пирог и няньку за порог».

Отношение маленьких нянек к чужому ребенку было ласковое: «Дочечка ты моя разжеланная, писанка моя сладкая, да я тебя на ручки возьму, да я тебя на улочку сведу. А там маменька идет, молочка в рожке несет, пирожка в пазушке». Часто бывало, что и на следующий год девочка-нянька служила на одном месте, где ее уже считали своей.

В области ткаческих работ, традиционно считавшихся женским занятием, девочка в пять-семь лет могла помогать матери наматывать нитки на цевки (берестяные трубочки, выполняющие роль катушек), а к семи годам уже овладевала навыками прядения. Отец делал ей личную прялочку, чуть меньшего размера, чем у матери.

С десяти лет девочки начинали ткать пояса. К четырнадцати-пятнадцати годам - завершению подросткового периода, - повсеместно умели ткать холсты, что было необходимо для заготовки приданого на следующем возрастном этапе.

С девяти-одиннадцати лет дочь помогала матери жать в поле, для чего ей изготавливали маленький серп. Чуть позже, по мере накопления физических сил, она могла уже копать картошку. Одной из обязанностей девочек-подростков была прополка огородных растений.

В целом во время подросткового периода происходило активное осознание девочки ее будущей роли как женщины, осуществлялась постепенная подготовка к ее будущему предназначению: жены, матери, хозяйки. При этом основными учителями, передававшими «женские» знания и умения были мать и старшие сестры [12].

Так, в многодетных крестьянских семьях воспитание проходило в процессе совместной трудовой деятельности. Младшие учились на примерах старших, их приобщение труду сопровождалось родительскими советами и помощью.

Николай Евграфович Пестов в книге «Православное воспитание детей» пишет: «Пусть же радуются родители, если Господь им даровал много детей: чем больше детей, тем более Божьего благословения на семью. И здесь нечего бояться материальной нужды: вспомним наблюдение царя и пророка Давида: "Я был молод и состарился, и не видал праведника оставленным и потомков его просящими хлеба..." (Пс. 36:25)» [13].

В России семья традиционно является одним из важнейших институтов воспитания. Церковь сформировала в русском народе восприятие семьи как малой церкви с православным укладом жизни, с христианскими нормами воспитания детей.

В древний период истории России государство нормативно закрепляло необходимость православного поведения в семье, соответствующего отношения к семейной жизни. Древнерусская начальная общеобразовательная школа была дома, в семье. Ребенку надлежало воспитываться не столько уроками, которые он слушал, сколько нравственной атмосферой, которою он дышал. «Хозяин дома, отец семейства, - писал русский историк Василий Осипович Ключевский, - был настоящий народный учитель в древней Руси, потому что семья была тогда народною школой или, точнее, народная школа заключалась в семье» [14].

        Подобное отношение к семейной жизни было присуще и эпохе раннего христианства. Так, согласно историческим свидетельствам периода Римской Империи, отношение к семье как воспитательнице и источнику новых молодых сил Церкви было повсеместно распространено среди христиан. При воспитании детей верующие во Христа родители разумно соединяли строгость с любовью. Обсуждая поступки детей, родители всегда указывали на жизнь вечную, где все христиане должны ожидать наград и наказаний.

  Особенное внимание родители обращали на то, чтобы дети не столько заботились о своей наружности, сколько о своих внутренних качествах. Чтобы привить своим детям добрые навыки, отец и мать брали их с собой на богослужения, посещали вместе с ними больных и заключенных в темницах.

Воспитанию будущих матерей в Православии уделялось особое внимание, поскольку пример матери всегда является первым для ребенка. Нравственная сила женщин в деле воспитания, несомненно, очень велика. Церковные бытописатели оставили нам многие образцы благочестивой ревности, с какой матери заботились о спасении своих детей и принесении их в святую жертву Господу Иисусу Христу.

         История первохристианской Церкви украсилась примерами целого ряда матерей, воспитавших достойных детей. Так, блаженный Августин свидетельствует о своей матери, что она во время беспорядочной его жизни и пребывания в манихейской ереси плакала о нем гораздо более, нежели другие матери плакали о смерти своих детей. Господь внял ее молитве. Сын ее со временем обратился на истинный путь, сделался ревностным подвижником веры и благочестия.

Также Григорий Богослов, рассказывая о своем обращении в христианство, говорит, что он «в сей свет приведен молитвами своей матери, которая от детских пелен посвятила его на служение Господу, и что все это случилось с ним по благодати Христовой» [15].

Церковные бытописатели описывают характерный для раннего христианства случай: префект Валентия увидел однажды женщину, которая так поспешно вышла из дому, что не заперла дверей и не оделась надлежащим образом. Она несла с собой малолетнее дитя и, пробиваясь сквозь толпу народа, спешила с ним куда-то. Префект приказал схватить ее и подвести к себе.

— Куда ты так бежишь, несчастная? — спросил он женщину, когда ее привели к нему.

— На поле, — отвечала она, — где собирается народ православный.

— А разве ты не слыхала, что и префект идет туда же, чтобы предать смерти всех христиан, которых найдет там?

— Слышала, потому-то и спешу, чтобы и меня умертвили вместе с другими. — Но это дитя зачем несешь с собой?

— Для того чтобы и оно удостоилось получить мученичество.

Услышав это, префект приказал везти себя к императорскому дворцу. «Император! — сказал он, войдя во дворец. — Если повелишь мне умереть — я готов; но порученного тобой дела не могу исполнить». Рассказав о женщине все, что видел и слышал от нее, префект укротил гнев властителя [15]. Такую великую силу несут в себе вера и мужество матери-христианки.

Подводя итог данному разделу, можно сказать, что методы православного воспитания девиц направлены на формирование у будущих матерей таких качеств как твердая вера, скромность, трудолюбие, кротость, мужество, смирение, уважение и сострадание к ближним, душевная чистота. При этом конкретные средства воспитания могут различаться и дополнять друг друга в зависимости от определенных жизненных условий и ситуаций.

Важно понимать, что первыми учителями и духовными наставниками детей становятся их родители, являющие собой живой пример благочестивой жизни. От родителей юные христиане получают первые навыки в труде и послушании, от них узнают свою историю и корни, узнают Бога и Его заповеди. Родители – первые благовестники христовых истин для своих сыновей и дочерей. По словам архиепископа Амвросия (Щурова): «Родители-христиане могут помочь детям понять, что в основе всякой дисциплины лежит принцип “Да будет воля Твоя”, а не родительское “я так хочу”» [16].