1.4 Этическое учение Канта

Поскольку теоретический «чистый « разум потерпел фиаско в своих опытах постигнуть мир вещей в себе, то человеку остается лишь одно - уповать на «практический разум», под которым философ понимал учение о нравственности, этику. По его мнению, в области нравственности человек уже не подчинен необходимости, которая господствует с неотвратимой силой в сфере явлений. Как субъект нравственного сознания человек свободен, т.е. приобщен к миру вещей в себе. Кант устанавливает между теоретическим и практическим разумом отношение субординации: теоретический разум подчиняется практическому. Под практикой Кант понимал не реальную деятельность, а сферу применения нравственных оценок поступков людей. В основе любых нравственных оценок лежит категорический императив – основной закон этики Канта. Императив – есть форма повелений, связанная с категорией должного. Категорическим императивом философ называет такую форму повеления, которая представляет собой действие как бы ради его самого , без отношения к другой цели.. Императив не связан со стремлением к пользе или счастью людей, он носит строго формальный и априорный характер и имеет форму заповеди, безусловной, обязательной для всех людей. Категорический императив формируется следующим образом: поступай так, чтобы максима (основной принцип) твоей воли во всякое время могла бы служить принципом всеобщего законодательства. Этот принцип носит отвлеченный характер, Ему могут соответствовать самые разнообразные требования и постулаты: религиозные заповеди, выводы житейской мудрости и многое другое. Эти положения, выражая принципы гуманизма, имели большое прогрессивное значение для своего времени. В них заключен протест против закрепощающих человека уз феодально-абсолютистского строя. Большое влияние на этические и социально- политические взгляды Канта оказал Ж.Ж.Руссо. «Было время, когда……я презирал чернь, - писал Кант. Руссо исправил меня и направил на иной путь. Это ослепляющее преимущество исчезает; я учусь понимать человека…». (4.2.242). Выступая за права человека, философ подчеркивал, что « человек, зависящий от другого, не есть уже более человек; он это звание утратил, он тогда не что иное, как принадлежность другого человека, …в человеческой природе рабство есть наивысшее из зол». (4.2.253). Кант заимствовал у Руссо мысль о независимости нравственной природы человека от достижений науки и культуры, проломив ее в своем учении о независимости и первоначальности нравственности, о первенстве практического ума над теоретическим. Кант, вопреки догматам протестантизма и католицизма, считал, что нравственность автономна и не зависит от религии. Напротив, религия должна выводиться из принципов нравственности. Практический императив, провозглашая человека целью, а не средством, устраняет, по словам философа, «фанатическое презрение к самому себе как человеку (ко всему человеческому роду) вообще…». Человек не может быть ни чьим рабом, в том числе рабом божьим. Поэтому « мораль следует культивировать больше, чем религию», а «Бог необходим только с моральной точки зрения» (4.5.224). Бог превращен в этический символ. Кант, таким образом, сближается с деизмом. Кант мечтал о вечном мире на земле, о союзе свободных государств и свободных народов как гаранте этого мира. Обоснованию этого посвящен его трактат «Вечный мир». Кант – одна из ключевых фигур мировой философской мысли. Гегельсправедливо считал, что в учении Канта происходит главный переход к новейшей философии. В его учении о категориях рассудка и антиномиях разума, об активности субъекта в познании и нравственной практике началась разработка диалектического метода познания – главного движения немецкой классической философии. У Канта было огромное число последователей и не меньшее число критиков. Критиковали его «справа» и «слева». Справа – с позиций последовательного идеализма- за допущение материалистического тезиса о существовании независимо от субъекта вещей в себе. Слева – с позиций материализма – за агностицизм и априоризм, которые вели к субъективному идеализму. За это же его критиковал и Гегель, но с позиций абсолютного объективного идеализма и, что очень существенно, - с позиций всесторонне разработанного диалектического метода.

26. Суть «коперниканской революции», совершенной И.Кантом.

Смысл «коперниканской революции», осуществлённой Кантом в философии, состоял в том, что он ввёл в теорию познания воображение. Воображение – действительно великий конструктор, но не всемогущий. Воображение помогает создать знание о мире, но не сам мир. Вещи, по Канту, существуют сами по себе, независимо от нашего сознания. Именно они возбуждают наши чувства, дают содержание созерцанию. Но наше знание, считает Кант, не адекватно вещам самим по себе. Мы познаём, говорит он, только явления: мир же вещей самих по себе совершенно нам недоступен. Как только наш разум пытается их познать, то сразу же впадает в противоречия.

Кант справедливо полагал, что в жизни человека есть сферы, где наука бессильна. Так, в частности, обстоит дело с поведением человека, который пребывает как бы в двух мирах. С одной стороны, человек является клеточкой мира явлений, где всё строго определено, где характер формирует склонности и стремления индивида, а также условия, в которых он находится. Но кроме этого эмпирического характера, духовность человека имеет выход в сферу сверхчувственного, порождённого миром вещей в себе. Именно там, в области сверхчувственного, властно заявляет о себе нравственный закон.

В мире явлений, по Канту, места для Бога нет; здесь действуют законы природы. Его место – только в мире вещей в себе . Однако этот мир недоступен знанию. Это – область веры.

Теологам кантовская вещь в себе сильно мешала. Ведь теология – это наука о Боге. По Канту, увы, – таковая невозможна. Но Кант не был атеистом, т.е. он не отрицал Божественное бытие. За Богом он оставил сферу морали. Бог, согласно Канту, совершенно не нужен для объяснения природных явлений, но для обоснования нравственного мира идея Бога просто необходима. Лишь сделав шаг от моральности к религии, мы сможем ответить на вопрос, что такое счастье?! Надежда на счастье, утверждает Кант, начинается только с религии. Но чтобы иметь эту надежду, человек должен быть достойным счастья, а достоинство определяется его нравственностью. Нравственность же есть свобода и, сообразуясь с ней, человек соотносится с Божественной волей. Однако теоретическое познание Бога для человека исключено, что является для него великим благом. Будь научный разум неограниченным, люди превратились бы в марионеток, движения которых, как в кукольном представлении, хотя и кажутся верными, «но в фигурах нет жизни» (Кант И. Сочинения. Т. 4. Ч. 1. – М., 1965. – С. 484). Итак, счастье состоит в том, что теоретический разум не может достигнуть своей цели. Обоснование его ограниченности приводит нас сначала к доказательству первенства нравственного над теоретическим, а затем к религии, которая, по Канту, есть познание всех обязанностей как Божественных заповедей или «неотъемлемых законов каждой свободной воли самой по себе (подч. мной. – М.П.)» (Там же. – С. 463).

27. Почему И.Кант формулирует этику как строгую теоретическую науку?

Моральная теория Иммануила Канта не допускает исключений из реализации закона, которые были бы обусловлены неблагоприятными обстоятельствами. Лжесвидетельство не должно быть услышано. Однако нравственный закон не принуждает к тому, чтобы героические свершения проводились, невзирая на неблагоприятные последствия или невозможность их реализации. Когда сам Кант был призван к тому, чтобы прекратить заниматься критикой религии, потому что этого требует нравственный закон, он подчинился и обязался не читать лекций о религии.

Тезис об этике умысла отвечает идее Канта о том, что нравственное поведение в качестве своей основы не должно иметь «склонности» и что оно тем более является заслуженным, чем больше мы должны преодолевать свой эгоизм. Эта идея основывается на строгом дуализме чувственности и закона. Чувственность не должна быть направлена на то, чтобы человек тяготел к поведению на основе закона.

Наоборот, если поведение на основе чувственности (например, симпатии, дружбы, любви) совпадает с действием на основе закона, то оно не имеет моральной ценности, так как оно не мотивировано законом. По И. Канту, лишь одно чувство не нарушает нравственной ценности поведения – это чувство уважения к закону, ибо оно относится к общей нравственной ценности.

Этика И. Канта содержит рассуждения о свободе человека. Свобода проявляется также в способности деятельности относительно природы.

В природе все происходит согласно закону причинности, а потому и наше поведение должно быть подчинено этому закону, поскольку оно воздействует на природу. В то же время моральная теория И. Канта основана на свободе человека. В заключении к «Основаниям метафизики нравов» И. Кант решает эту антиномию таким образом, что применяет к ней различие между «вещами в себе» и явлениями, которое он вводит в «Критике чистого разума». С одной стороны, наше я как «вещь в себе» принадлежит к «интеллигибельному» миру, который открывается нам нравственным поведением.

С другой стороны, мы как «представители чувственного мира» принадлежим к миру явлений. Из этого примера можно сказать, что И. Кант решает проблемы своей этической философии при помощи достижений теоретической философии. В действительности обе этические работы И. Канта основаны на предпосылке, что путем рефлексии нравственного поведения мы приходим к определенным заключениям, к которым нельзя прийти при помощи одной лишь теории.

Это относится и к свободе, которая остается недоказуемой для «Критики чистого разума» (возможная «каузальность через свободу» является недоказанной, потому что это утверждение является одним из членов антиномии), тогда как в этических трактатах И. Кант доказывает свободу как условие нравственного закона, который мы осознаем.

28. В чем уникальность философской системы Г.Гегеля.

Творчество Гегеля считается вершиной классической немецкой философии. Гегель пошел значительно дальше своих великих предшественников. Он первым представил весь естественный, исторический и духовный мир в беспрерывном развитии. Основанная структура философской системы Гегеля может быть представлена следующим образом:

1. Учение о диалектике.

2. Философия права.

3. Философия государства.

 

Учение о диалектике. Философская система делится Гегелем на три части: 1) логика; 2) философия природы; 3) философия духа.Исходным пунктом философии Гегеля выступает тождество мышления (сознания) и бытия, это тождество представляет собой субстанциональное единство мира. Но тождество не абстрактное, а конкретное, то есть предполагающее и различие. Мышление и бытие подчинены одним и тем же законам, в этом смысл Гегелевского положения о конкретном тождестве. Объективное абсолютное мышление есть движущая сила всего сущего и выступает оно, как абсолютная идея, которая непрерывно развивается. Восхождение от абстрактного к конкретному - общий принцип развития. Новаторство Гегеля в том, что его логика прорывает узкий горизонт формальной логики. Гегель провозглашает единство: тождество диалектики, логики и теории познания.

Гегелю присущ гносеологический оптимизм, убеждение в познаваемости мира. Субъективный дух, человеческое сознание, постигая вещи, обнаруживает в них проявление абсолютного духа, отсюда вывод:все действительное разумно, все разумное действительно. Гегель полагал, что существующее разумно, именно когда оно выражает какую-то необходимость, закономерность.

Второй ступенью развития абсолютной идеи Гегель считал природу. Природа есть поражение абсолютной идеи, ее инобытия. Пораженная духом, природа не имеет независимо от него существования.

Третья ступень гегелевской системы - философия духа. Саморазвитие духаидет по трем ступеням:1) "субъективный дух" - индивидуальное человеческое сознание 2) "объективный дух" - человеческое общество, и три главные формы: право, нравственность, государство. 3) "абсолютный дух" - включает искусство, религию, философию.

Гегель сформулировал, правда, в идеалистической форме, категории и законы диалектики. Им выделено три закона диалектики, которые широко известны и ныне: 1) Закон перехода количественных отношений в качественные (при изменении количественных отношений после определенной стадии происходит изменение качества). 2) Закон направления развития (отрицание отрицания). Развитие происходит по спирали. 3) Закон единства и борьбы противоположностей, суть которого выражается в противоречии между формой и содержанием, возможностью и реальностью. Причина развития - единство и борьба противоположностей. Борьба ведет к трем исходам: взаимное уничтожение, капитуляция одной из сторон или компромисс.

2. Философия права. Гегель считал задачей науки о праве и государстве не разработку представлений о должном разумном праве и государстве, а нахождении разумного в самой действительности. Гегель не стремился противопоставить свой политический идеал действительности, астремился прежде всего найти разумность в самой действительности; отсюда призыв к примирению с самой действительностью, отказ от построения должного разумного права и государства и стремление оправдать как разумное существующее.

Понятие "право" употребляется в гегелевской философии права в следующих основных значениях: 1) право как свобода (идея права); 2) право как определенная ступень и форма свободы (особое право); 3) право как закон (позитивное право).

3. Философия государства.Гегель первым различает гражданское общество и политическое государство, трактуя гражданское общество, как опосредованная трудом, система потребностей, покоящаяся на господстве частной собственности и всеобщем формальном равенстве. Также разделяет сословия и подразделяет политическое государство на три власти, считая подлежащее разделение властей в государстве гарантией публичной свободы. Высшим моментом идеи государства и Гегеля представляет идеализацию суверенитета.

29. Фейербах о медицине как «родине материализма».

Основой аналитического мышления при изучении причинно-следственных взаимоотношений в физиологии и медицине является диалектический материализм. В свою очередь, «медицина является родиной и источником материализма» (Л. Фейербах).

Здесь перед нами один из главных парадоксов учения Фейербаха. Ведь медицина всегда занималась телом человека, именуемым по-гречески «сомой». Более точно «сома» — любой живой организм. И только особая область медицины, а именно психиатрия, занимается человеческой душой, по-гречески «психеей». Однако психиатрия занимается душой человека в ее патологии, то есть при отклонении от нормы. А что такое душа человека в ее норме, психиатр сам никогда не ответит. Здесь он должен обратиться к психологии, которая в вопросе о природе души смыкается с классической философией.

Но Фейербах настаивает на том, что человеком и его природой должна заниматься философия, основанная на медицине. Этой апелляцией к медицине он стремится придать научный вес своим изысканиям, в противоположность идеалистической философии, не скрывавшей своих связей с христианской религией. Тем не менее взгляды Фейербаха нельзя отождествлять с популярными в середине XIX века взглядами материалистов Фохта, Бюхнера и Молешотта. Вслед за французским медиком Кабанисом, они настаивали на том, что мысль выделяется мозгом, как желчь печенью, и что характер наших мыслей во многом зависит от состава потребляемой пищи. Тем самым идея тождества мысли и мозга, почерпнутая из работ Фейербаха, была выражена ими в самой вульгарной форме. Известно, что Л. Фейербах выступил с критикой воззрений философа и физиолога Я. Молешотта. Чтобы отмежеваться от вульгарно материалистических взглядов, Фейербах предпочитал именовать свое учение «реальным гуманизмом», а не материализмом.

30. Марксистская философия о диалектике как общей теории развития.

Статус диалектики в марксистской философии весьма высок. Впервые было достигнуто органическое единение диалектики с материализмом. Для того, чтобы понять и по достоинству оценить это единение, осуществленное К. Марксом и Ф. Энгельсом, необходимо отрешиться от упрощенного взгляда, приверженцы которого утверждают, что они «взяли» диалектику у Гегеля и соединили ее с материализмом Фейербаха. Это абсолютно вульгарная идея. На самом же деле классики диалектического материализма осуществили взаимопроникновение диалектики в естественнонаучный материализм, а научного материализма - в диалектику. Марксистская философия рассматривает диалектику (объективную и субъективную) как целостное развитие природы, общества и мышления и как субъективное отражение объективной диалектики человеческим разумом, теорией познания. Развивающийся мир при этом предстает как диалектическое осмысление абсолютного и относительного, чувственного и рационального моментов в его познании. На базе гегелевской диалектики философия марксизма выработала принципы, законы и категории диалектики материалистической. «Диалектика Гегеля, - писал К. Маркс в «Экономическо-философских рукописях 1844 года», - это диалектика духа, мышления, движения мыслей» [18].

Диалектика является проблемой многовековых раздумий и дискуссий философов о развитии в природе и обществе. Формулировке диалектического принципа развития предшествовал долгий и непростой путь в истории философской мысли, в становлении и совершенствовании научных методов познания. Источник изменения и развития идеалисты, например, видели в природе человеческого мышления. Целое тысячелетие в философии и конкретных науках господствовал аристотелевский запрет на поиск внутренних противоречий в самих вещах и явлениях. В подготовке диалектической концепции развития огромную роль сыграли космогоническая гипотеза Канта-Лапласа о происхождении Солнечной системы, эволюционная теория Ламарка, но особенно - теория Дарвина. В итоге сформировалась философия материалистического понимания истории. Вся глубина разработки материалистической диалектики была заложена в труде К. Маркса «Капитал», в котором отчетливо просматриваются два основных подхода к данной теории:

а)    познание законов развития капиталистического общества;

б)    материалистическое осмысление человеческой истории.

Становление же диалектики как учения о развитии происходило наиболее интенсивно в немецкой классической философии, главным образом в философии И. Канта и Г. Гегеля. Диалектика, по Гегелю, представляет собой подлинную природу определений рассудка, вещей и конечного вообще. Она есть имманентный переход одного определения в другое, в котором обнаруживается, что эти определения рассудка односторонни и ограничены, то есть содержат отрицание самих себя. Сущность всего конечного состоит в том, что оно само себя отрицает. Можно считать, что диалектика - это движущая сила всякого научного развертывания мысли, представляющая собой единственный принцип, который вносит в содержание науки имманентную связь и необходимость. Поэтому совершенно справедлива оценка Ф. Энгельса: великая заслуга Гегеля состоит в том, «что [он] впервые представил весь природный, исторический и духовный мир в виде процесса, то есть в беспрерывном движении, изменении, преобразовании и развитии... Для нас здесь безразлично, что Гегель не разрешил этой задачи. Его историческая заслуга состояла в том, что он поставил ее» [19].

31. Материалистическое понимание истории.

Философский материализм Маркс считал основой своего научного мировоззрения. Этот материализм был прежде всего реакцией на идеализм Гегеля и младогегельянцев, стремлением противопоставить ему объяснение мира “реальными”, “практическими”, “материальными” основаниями.

Маркс никогда не использовал термин “исторический материализм”, которым после его смерти стали обозначать его метатеорию общества. Этот термин ввел Энгельс, использовав его сначала в своих письмах 1890 г. К. Шмидту и Й. Блоху, а затем во введении к английскому изданию своей работы “Развитие социализма от утопии к науке” в 1892 г. [1, т. 37, 371, 396, 416; т. 22, 299]. Сам же Маркс предпочитал пользоваться более осторожным выражением “материалистическое понимание истории”, тем самым как бы подразумевая, что речь идет не о философской системе, а об определенной теоретико-методологической позиции или установке. Это не помешало историческому материализму стать одной из теоретических систем, наиболее догматических, замкнутых и претендующих на универсальные объяснения.

Что же такое материалистическое понимание истории в марксовой трактовке? Суть этого понимания выражена в известном предисловии Маркса к работе “К критике политической экономии”: “В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения – производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определённые формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание” [1, т. 13, 6–7].

В “Немецкой идеологии” мы находим аналогичные тезисы, в частности: “Сознание (das Bewusstsein) никогда не может быть чем-либо иным, как осознанным бытием (das bewusste Sein), а бытие людей есть реальный процесс их жизни” [там же, т. 3, 25].

Принцип редукции, сведйния духовного к материальному, объяснение всей социальной жизни из материальных ее аспектов, дополняется в историческом материализме указанием на необходимость учета обратного воздействия сознания на бытие. В конце жизни Энгельс был вынужден подчеркивать, что экономические факторы лишь “в конечном счете” определяют социальную жизнь.

Главные постулаты материалистического понимания истории, несмотря на внешнюю четкость и кажущуюся очевидность ряда формулировок, в значительной мере метафоричны, многозначны и тавтологичны. Даже такие базовые понятия, как “материальное” и “бытие”, чрезвычайно многозначны и туманны. Рассмотрим, например, некоторые из значений слова “материальное” у Маркса.

1) Материальное как экономическое. Это словоупотребление относится главным образом к производству средств жизнеобеспечения. Иногда Маркс ставит рядом два слова: “материальное экономическое”, так что второе служит как бы уточняющим по отношению к первому. Из такой трактовки “материального” вполне естественным образом вырос “экономический детерминизм”, который марксисты часто упрекали в вульгаризации исторического материализма.

2) Материальное как природное. В данном случае это понятие включает в себя природные факторы: биологические, геологические, орогидрографические, климатические и т. п. Здесь материалистическое объяснение сливается с натуралистическим; последнее отстаивали многие социологи натуралистических направлений, весьма далекие от исторического материализма.

3) Материальное как реальное. В этом значении слово близко контовскому термину “позитивное” как реальное в противоположность химерическому (см. лекцию 3). При таком словоупотреблении материалистические объяснения не отличаются от позитивистских объяснений Конта или Спенсера.

Последнее значение, в частности, присуще и марксовому термину “бытие”, которое рассматривается как “реальный процесс” жизни людей. При таком словоупотреблении основополагающий постулат “общественное бытие определяет общественное сознание” означает: “реальный процесс общественной жизни людей определяет их общественное сознание”. Но что отнести в таком случае к бытию, а что – к сознанию? Более чем сомнительно полагать, что “реальный процесс” – это экономика, а право, политика, мораль и т. д. – это “сознание”, в котором отражается этот “реальный” процесс. Во-первых, экономика не существует без экономического сознания, во-вторых, право, политика, мораль, наука и т. д. – это не менее “реальный” практический процесс жизни людей, чем экономика.

В итоге тезис “бытие определяет сознание” в социальной философии Маркса можно понимать трояким образом:

1) Одни реальные процессы жизни людей определяют другие реальные процессы; тезис столь же бесспорный, сколь и банальный.

2) Реальные процессы жизни людей определяют химерические; тезис столь же бесспорный, сколь и бессмысленный.

3) Базис, производственные отношения (“реальные”) определяют “надстройку”, т. е. политику, мораль, право и т. д.; тезис доказуемый в той же мере, что и противоположный.

Если к этому добавить чрезвычайную многозначность термина “определяет” в указанном постулате (“обусловливает”, “влияет”, “порождает”, “воздействует на”, “вызывает зависимость”, “формирует” и  т. д.), то научная ценность исходного постулата материалистического понимания истории окажется еще более сомнительной. Не случайно Маркс и Энгельс были вынуждены, во-первых, подчеркивать необходимость изучения взаимодействия между различными сферами социальной реальности, во-вторых, указывать на то, что материалистическое понимание – это объяснение “в конечном счете”. И то и другое было, по существу, бесполезно, так как вульгаризаторам исторического материализма это помочь не могло, а серьезные ученые и так всегда заняты исследованием взаимодействия различных факторов, а в объяснениях “в конечном счете” не нуждаются.

Вместе с тем материалистическое понимание истории заключало в себе важнейшее для социальной науки положение о том, что общества и группы нельзя объяснять теми представлениями, которые они сами о себе создают, что за разного рода идеологиями необходимо стремиться обнаруживать глубинные основания социальной реальности. Сведйние этой реальности к экономической подсистеме было безусловно ошибочным. Но включение этой подсистемы в социальную систему, анализ ее взаимосвязей с другими подсистемами общества были несомненно плодотворны. В ряде своих работ Маркс исследовал не одностороннее воздействие базиса на надстройку, а взаимодействие экономических и неэкономических институтов и взаимодействие последних между собой. Тем не менее, экономика, а также политика всегда представлялись ему более “реальными” (“материальными”) сущностями, чем, например, мораль, право или религия.

32. Антропология марксистской философии.

К. Маркс и Ф. Энгельс провозгласили главным назначением философии задачу быть орудием освобождения рабочего класса, всех трудящихся – от эксплуатации и духовным средством созидания коммунистического общества. При этом подчеркивалось, что философия должна разрабатываться на основе науки, а гносеологической ориентацией субъекта партийности должна стать ориентация на максимально достоверное знание. Лишь объективное знание способно стать орудием эффективного преобразования социальной действительности. Считалось (по крайней мере, теоретически), что всякая найденная истина или сформулированная на ее основе теория полезна пролетариату.

Интересы человечества, о которых заявлялось в марксизме, логически вели к признанию гуманизма как принципа действия. Борьба с эксплуататорами предполагала лишь свержение политической власти владельцев капитала и превращение этих владельцев в тружеников производства. Гуманизм Маркса и Энгельса вытекал из анализа отчуждения как всеобщего состояния человечества, обусловленного наряду с разделением труда господством форм собственности.

Итак, единство партийности и научности, революционности и гуманистичности – характерная черта марксизма, она проявилась в нем теоретически в процессе его формирования и развития.

Впервые в истории философии Маркс ввел практику в теорию познания. Практика становилась исходным пунктом, движущей силой, критерием истины и целью познания.

Маркс и Энгельс впервые в истории философии разработали на базе материализма законы диалектики, которые связали между собой три основные сферы реальности: природу, общество и мышление; они обнаружили глубинное единство всей развивающейся (а не статичной) действительности. Благодаря открытию всеобщих законов развития сам предмет философии становился динамичным. Это позволило перевести проблему предмета философии с языка абстрактно-всеобщего (как это было, напр., у Шеллинга и Гегеля) на язык конкретно-всеобщего анализа. Преобразованию подверглись не только представления о таких сторонах предмета философии, как «мир», «человек», «теоретико-познавательные отношения», но и аксиологические, онтологические отношения, а также представления о всеобщем философском методе.

К своеобразию марксистской философии, обеспечивающему ее методологическую эффективность, относится единство ее основных разделов: онтологии (объективной диалектики), теории познания и логики (мировоззренческой, философской или диалектической).

Недостатки марксизма: он недооценивал проблемы человека как индивида, переоценивал классовый фактор при анализе его сущности и экономики – при рассмотрении общества, искажал представление о законе отрицания отрицания, абсолютизировал борьбу противоположностей в развитии (вместо теоретического равноправия борьбы и единства противоположностей), абсолютизировал скачки-взрывы (революции в обществе) и недооценивал постепенные скачки (реформы в обществе); на практике марксизм характеризовался отступлением от гуманизма и от провозглашенного им принципа единства партийности с объективностью.

33. В чем проявляется специфика духовности в русской культуре?

Особая роль в разработке мировоззрения новой эпохи принадлежит России – в силу ее особого метафизического статуса. Не раз уже высказывалась точка зрения, что Россия, дескать, является неким мостом между Востоком и Западом и имеет черты, как Востока, так и Запада. Однако на наш взгляд, гораздо ближе к истине те авторы, которые утверждают, что Россия имеет свою собственную глубочайшую сущность, отличающую ее как от Востока, так и в особенности – от Запада. Особо отметим в этой связи крупнейшего современного эзотерика и писателя-метафизика Юрия Мамлеева, убедительно показавшего в своих произведениях, что Россия образует свою собственную метафизическую реальность, так сказать – «третью реальность», не зависящую ни от Востока, ни от Запада. При этом, несомненно, Россия имеет как некоторые западные, так и восточные черты, последние, конечно – в большей степени. О близости православия, с его принципами мистического созерцания к восточным доктринам – говорить не приходится. Эта близость не раз уже исследовалась, и она тем более многозначительна, что касается главным образом духовной практики, а не просто догм, хотя и в теории обожения и в теории догматической сдержанности православие очевидным образом приближается к восточным учениям.

Если же говорить о русской духовности вообще, то здесь явно видны довольно глубокие сферы пересечения с Восточным подходом. Это, прежде всего, проблема внутреннего «Я» человека – русской традиции, как известно, присущ поиск «Я» – бездны и тайн человеческой души. Тот факт, что проблема истинного «Я» стоит в центре Восточной традиции – также хорошо известен. Разумеется, тенденции этого поиска в России во многих аспектах отличаются от тех, которые имеют место в Индии, тем более что русский поиск еще совершенно незакончен, в то время как в Индии все, что находится в ее метафизических пределах уже почти завершено. Тем не менее, этот поиск истинного внутреннего «Я» человека имеет ряд общих черт с Восточным подходом, которые легко могут быть выявлены на примерах из истории русской культуры. В подтексте классической русской литературы лежит глубочайшая метафизика и философия, которые зашифрованы в виде тончайшего потока образов – художественный образ глубже абстрактной идеи и именно образ может лучше всего выразить весь таинственный подтекст метафизики. Русская литература по праву считается самой философичной литературой в мире. Не случайно Фридрих Ницше считал Ф. М. Достоевского величайшим знатоком человеческой души и знакомство с его произведениями относил к одной из крупнейших удач своей жизни. Россия, оставаясь православной страной, впитала и может еще впитать в себя, как на эзотерическом, так и на экзотерическом уровнях, глубинные черты мышления Востока, особенно Индии. Эти черты, эти особенности мышления и духа, уходящие вглубь духовного родства между Россией и Индией, могут стать и становятся частью современной русской культуры. Вне всякого сомнения, эта «восточность» своеобразно преломляется и перерабатывается в соответствии с русским духовным опытом. Но ее глубинность, учитывая духовное родство русской и индийской культур, может придать совершенно новую и неожиданную окраску будущему русскому мышлению и культуре и помочь их самобытному развитию.

Однако, несмотря на свою глубинную внутреннюю близость Востоку, Россия в духовном отношении не отделена «китайской стеной» и от Запада – хотя бы уже потому, что она является на протяжении тысячи лет христианской страной и «коллективное бессознательное», то есть «душа» русского народа, сформировалась под определяющим влиянием именно христианской религии в ее наиболее аутентичной – православной форме.

Таким образом, русский народ духовно переработал и как бы сплавил внутри себя в единое органическое целое, как Восток, так и Запад, сохраняя при этом всю свою духовную самобытность и не принадлежа ни тому, ни другому. Естественно, поэтому, что наиболее значимые попытки глобального мировоззренческого синтеза Востока и Запада, а также – религии, философии, науки и создания на этой основе, отвечающего потребностям времени мировоззрения новой эпохи, были предприняты, прежде всего, мыслителями, сформировавшимися в лоне именно русской культуры.

34. Антропологический принцип философии Н.Г.Чернышевского.

Свою материалистическую философию Чернышевский развернуто излагает в работе "Антропологический принцип в философии" (1860). В этой работе он пытается соединить антропологическое понимание человека у Фейербаха с принципом "разумного эгоизма" английского утилитаризма.

Всю существующую действительность Чернышевский называет природой, которая существует независимо от сознания. При этом на природу, по мнению Чернышевского, надо смотреть как "велят смотреть химия, физиология и другие естественные науки". "В природе, - пишет он, - нечего искать идей, в ней есть разнородная материя с разнородными качествами; они сталкиваются - начинается жизнь природы" [104]. Эту позицию можно отнести к тому, что позднее будет названо естественно-научным материализмом.

Что касается теории познания, то здесь Чернышевский выступает как сенсуалист фейербаховского толка. "Ощущение, - пишет он, - по самой натуре своей непременно предполагает существование двух элементов мысли, связанных в одну мысль: во-первых, тут есть внешний предмет, производящий ощущения; во-вторых, существо, чувствующее, что в нем происходит ощущение; чувствуя свое ощущение, оно чувствует известное свое состояние, а когда чувствуется состояние какого-нибудь предмета, то, разумеется, чувствуется и самый предмет" [105].

Далее Чернышевский рассуждает о том, что на определенной стадии жизни ощущение переходит в сознание. На этой стадии чувства, соединяясь с рациональным познанием, дают верное представление о мире. Истинность этих представлений подтверждается практикой. ""Практика", - пишет Чернышевский, - этот непреложный пробный камень всякой теории, должна быть руководительницею нашею и здесь" [106].

Диалектику Гегеля Чернышевский толкует только в смысле диалектики природы, в частности, как борьбу "полярностей". Жизнь в его учении характеризуется "поляризацией, раздвоением сил, и это раздвоение выступает источником движения и развития". Иначе говоря, в понимании диалектики Чернышевский не продвигается дальше Герцена, и даже наоборот: сдает здесь уже завоеванные позиции.

Что касается его представлений об обществе, то здесь нужно учесть: Чернышевский писал свои произведения в эпоху огромной популярности позитивизма. И обойти вопрос о влиянии на него позитивной философии никак нельзя. Философские воззрения на общество во времена Чернышевского уже было принято называть социологией. Хотя социология - это совершенно определенное понимание общества, связанное с именем О. Конта.

Но Чернышевский часто склоняется именно к социологическому пониманию общества вследствие недостатка историзма. И это - наиболее слабое место Чернышевского. Не социология Чернышевского - слабое место в социологии, а социологическая точка зрения - слабое место в понимании общества. И слабость такого социологизма связана со слабостью антропологического понимания человеческой сущности.

Чернышевский, подобно Фейербаху, исходит из того, что в основе всех форм общества лежит неизменная человеческая "природа". "Основанием всему, - пишет он, - что мы говорим о какой-нибудь специальной отрасли жизни, действительно должны служить общие понятия о натуре человека, находящихся в ней побуждениях к деятельности и ее потребностях" [107].

35. Проблема личности в философии русских писателей.

 В русской литературе существовало немало писателей, которые исследовали в своих произведениях проблему формирования личности человека. Она всегда представляла особый интерес для русских писателей.     Одним из таких писателей, посвятивших проблеме личности человека большинство своих творений, был Антон Павлович Чехов. Этот незаурядный человек всегда хотел видеть людей простыми, искренними, добрыми; всю жизнь .Чехов считал своими врагами пошлость, лицемерие, корысть. В людях он всегда осуждал бездуховность, мелочность. Современники Антона Павловича отмечали в нем внутреннюю свободу как наиболее яркий признак его характера. Горький говорил, что Чехов — единственный из действительно свободных людей, которых он когда-либо знал. Будучи врагом грубости, бездуховности, Чехов прошел путь самосовершенствования и самовоспитания, искореняя в себе недостатки. Все творчество Антона Павловича — призыв к духовному освобождению и раскрепощению человека.     В своих произведениях Чехов продолжил традиционную для классической русской литературы тему “маленького человека”. Но если писатели, предшественники Чехова, изображали своих героев — “маленьких людей” — с некоторым сочувствием, состраданием, то в большинстве рассказов Антона Павловича ничего подобного не было. В 80-е годы, когда казенные отношения между людьми пропитали все слои общества, “маленький человек” превратился в мелкого человека, утратил свойственные ему гуманные качества.     В рассказах 80-х годов, таких, как “Толстый и тонкий”, “Смерть чиновника” и многих других, чувствуется осуждение, некоторая неприязнь автора к героям. Чехов обличает чинопочитание “тонкого”, пресмыкающегося перед “толстым”. В рассказе “Смерть чиновника” мелкий чиновник Иван Дмитрич Червяков, находясь в театре, нечаянно чихнул и обрызгал лысину сидевшего впереди генерала Бризжалова. Несчастный Иван Дмитрич тяжело переживает это происшествие, несколько раз пытается извиниться перед генералом, но тот даже не обращает на него никакого внимания. И в конце концов после того, как взбешенный надоедливым чиновником Бризжалов рявкнул на него, Червяков, еле доползший до дома, внезапно умирает. Но этот герой не вызывает никакого сочувствия ни у автора, ни у читателя. Писатель, изображая смертельный испуг Червякова, отмечает, что “в животе” у чиновника “что-то оборвалось”: именно в животе, подчеркивает автор, а не в душе, как у нормального человека. Чехов показывает, что умирает как бы не человек, а некое бездушное, безликое существо. Но автор осуждает в рассказе не только самого бесхарактерного героя, не имеющего чувства собственного достоинства, но и общество, в котором существует этот герой. Ведь именно под влиянием окружающей среды человек, даже имеющий какие-то положительные задатки личности, может потерять свои душевные качества и опуститься до уровня такого мелкого существа, как Червяков. Чехов показывает это во многих своих произведениях. Эту проблему писатель рассматривает и в рассказе “Ионыч”. В нем достаточно глубоко раскрывается тема личности на примере главного героя — Дмитрия Ионыча Старцева. В этом рассказе прекрасно показано, как постепенно молодой врач Старцев, человек с хорошими задатками, превратился в того “Ионыча”, того сухого эгоиста и человека наживы, каким мы его видим в конце рассказа.     Мы встречаем доктора Старцева полным жизненных сил и энергии, способным действовать и чувствовать. Это интеллигентный, умный человек, стремящийся приносить пользу обществу. Он лечит людей, делая это вполне бескорыстно.     Спустя четыре года мы встречаем героя уже несколько пополневшим и ожиревшим. Он уже неохотно ходил пешком, уже спешно, подчеркивает автор, принимал больных у себя в Дялиже. Еще через несколько лет он становится пухлым, красным; у него в городе громадная практика. С годами у него появляется пристрастие к деньгам, он лечит людей уже не из добрых побуждений, а уже ради наживы и выгоды. Автор также отмечает, что со временем в душе героя постепенно гаснет когда-то вспыхнувший огонек. Чехов показывает посте пенную утрату истинных человеческих качеств у Старцева. С годами герой нравственно опустился, у него нет больше ни любви, ни уважения к людям. Этот человек теперь живет только ради денег, ему даже все равно, с кого их брать. Изображая Старцева, Чехов сравнивает его с языческим богом, автор показывает, насколько опустился и очерствел этот человек. Но также Чехов отмечает, что с потерей души, а также с потерей уважения к людям Старцев теряет последнее, что у него осталось, — имя. Это уже не интеллигентный земский врач Дмитрий Ионыч Старцев, а просто “Ионыч”. С именем уходит и душа этого человека, он превращается в заурядного стяжателя, в обыкновенного обывателя.     И снова писатель отмечает, что произошло это по вине не только героя, но и общества, поглотившего его. Да, автор обличает среду, убивающую в человеке все его лучшие духовные начала, но снова не чувствуется сострадания автора своему герою. Чехов считает, что человек способен сам противостоять влиянию общества, если человек духовно силен и внутренне независим. Писатель считает, что каждый уважающий себя человек в состоянии дать отпор общественному влиянию.     В других произведениях Чехова поднята та же тема. “Маленькая Трилогия” (серия рассказов, объединенных по своей идее) посвящена некоторым проблемам общества того времени. В первом рассказе — “Человек в футляре” — показано футлярное существование человека, добровольно изолировавшего себя от общества. Главный герой, учитель Беликов, живет в постоянном страхе. Он болезненно слаб, боится не только посторонних людей, но и даже своего слугу Афанасия. Всякого рода нарушения, уклонения, отступления от правил приводили его в уныние. Он осторожен, мнителен, всегда боялся, “как бы чего не вышло”. Этот человек даже в сухую погоду выходит на улицу в калошах, обязательно в теплом пальто, уши его всегда заложены ватой, все вещи его находятся в чехлах... Словом, Беликов создал себе два футляра: один — внешний, видимый, другой — внутренний, моральный. Автор таким образом показывает читателю сущность своего героя: желание спрятаться от жизни, паническую боязнь перемен, пребывание в постоянном страхе, нерешительность. Беликов не живет, а существует, но что еще хуже — это то, что он не дает жить и другим. Он постоянно читает окружающим проповеди, учит жить, считая себя во всем и всегда правым. В рассказе чувствуется осуждение, неприязнь автора к своему герою. После смерти Беликова один из героев замечает, что, к сожалению, мир еще полон такими людьми, как покойный Беликов. Беликовщина царит повсюду, она наполнила все слои общества. В рассказе “Крыжовник” основной является тема собственности.     Пределом мечтаний главного героя было приобретение собственного имения. Всю жизнь Николай Иванович провел в душном, тесном городе и всеми возможными путями старался из него вырваться, поселиться в собственной усадьбе и жить по-барски. Автор показывает долгий путь Николая к осуществлению мечты. И вот, наконец, добившись своей цели, герой поселился в деревне, в собственном имении. Даже его нелепая фамилия — Чимша-Гималайский — представлялась “ему теперь звучной, знатной и очень приятной”. Николай счастлив, горд и доволен собой, о большем он и не мечтал. Он уединился от всего мира в своей усадьбе, вырастил кислый крыжовник и рад этому. Но Чехов заставляет читателя задуматься об .этом счастье, а также и о сущности человеческого бытия. Если какой-то кусок земли составляет для человека предел его мечтаний, то как же мелочен и зауряден этот человек! Автор отмечает, что человеку нужно “не три аршина земли”, не усадьба, а весь земной шар, вся природа, где бы он смог проявить все свойства и особенности своего свободного духа. Изображая Николая Ивановича, Чехов сравнивает его с таким неприятным животным, как свинья. Человек, который “того и гляди хрюкнет в одеяло”, может вызвать у читателя только отвращение. Подобно Беликову, образ Николая имеет гротескные черты. А ведь когда-то он был добрым и кротким человеком...     Герой заботится только о собственном благополучии, его не волнуют судьбы других людей, например его жены, которую он морил голодом и был повинен в ее смерти, или его работников, которых, как он считает, иногда даже полезно подвергать телесным наказаниям. Автор осуждает корыстолюбие и бесчеловечность своего героя, его ограниченность. Николай Иванович — такой же “человек в футляре”, как и Беликов. Его футляр — это его собственная усадьба, в которой он спрятался от окружающего мира.     Герой последнего рассказа трилогии Алехин слаб, не способен на ответственный шаг, он не смог отстоять свое счастье и счастье любимой женщины. Он, как и Беликов, боялся нарушить привычный уклад жизни, внести в нее какие-либо изменения. Боязнь перемен делает человека пассивным, слабым, его участь — просто плыть по течению, полагаясь на волю случая, а не управлять ходом событий собственной жизни.     Проблема человека всегда стояла на особом месте в творчестве Чехова, писатель уделял ей большое внимание, считая ее наиболее важной и значимой. Чехов внимательно рассмотрел эту проблему в своих произведениях. Антон Павлович, искренний и душевный человек, старался находить в людях те же качества.     Чехов — писатель-гуманист, он искренне любил людей. Главное, что заключено в основе чеховского творчества, — его человечность. Изображая недостатки своих героев, писатель тем самым боролся с человеческими пороками.     Чехов произведениями своими подготовлял мир к лучшей жизни, более прекрасной, более справедливой, более разумной.

36. «Метафизика всеединства» в философии Вл.Соловьёва.

Стремление к исчерпывающему познанию действительности как целого и конкретность метафизических концепций являются характерными чертами философской системы ВС.

С. не удовлетворяла эмпирическая теория, согласно которой наше познание ограничивается только данными чувственного опыта и внешних явлений. Он полагал, что ни одно внешнее явление не может существовать и быть познано вне его необходимых отношений к другим явлениям и тому, кому является. Эти отношения могут быть познаны только посредством мышления, доказывающего нам общее значение или разум вещей. Любая вещь познается в ее отношении к целому. Это целое следует понимать не как неопределенную множественность вещей, а как всеединство.

Разум или смысл познаваемых вещей и явлений может быть познан только разумом же или смыслом познающего субъекта, отношение данного предмета ко всему может существовать для нас, поскольку в нас самих есть принцип всеединства, то есть разум.

Эмпиризм и рационализм приходят почти к аналогичным выводам: эмпиризм предполагает существование только одних внешних явлений без объекта и без субъекта, к которым они относятся, а рационализм ограничивается лишь чистым мышлением, т.е. мыслью без мыслящего и мыслимого. Человек не может преодолеть своего субъективного отношения к объекту в опыте и мышлении. Он не может познать объект как существующий, т.е. как нечто большее, чем его ощущение или мысль. Поэтому ни опыт, ни мышление не могут привести к истине, так как истина означает то, что есть, т.е. как сущее. И все есть истина в своем единстве или как единое”.Таким образом, “полное определение истины выражается в трех предметах:сущее, единое, все”.

Поэтому истина для Соловьева — это абсолютная ценность, принадлежащая самому всеединству, а не нашим суждениям или выводам. Познать истину — значит преступить пределы субъективного мышления и вступить в область существующего единства всего того, что есть, т.е. абсолюта.

На Западе, в католичестве, Бог — объект, вне человека и над человеком. Человек вытягивается к Богу, устремляется к нему. Человеческая природа исходит от томления по природе божественной. Целым рядом замечаний и рассуждений ВС доказывает несостоятельность западной философии и неверность главных ее путей. Первоначала вместо прежних абстрактных сущностей должен быть признан конкретный Всеединый Дух. В области этики должно быть признано, что последняя цель и высшее благо достигаются только совокупностью существ посредством логически необходимого и абсолютно целостного хода мирового развития, конец которого есть уничтожение вещественного мира как вещественного и восстановление его как царства духов, во всеобщности Духа Абсолютного. Таким образом, Соловье заключает, что истинное знание является результатом эмпирического, рационального и мистического познания в их взаимосвязи. Рациональная форма знания не теряет свой смысл, а лишь дополняется привнесением жизненного начала.

Соловьев считал, что абсолют является всеединством, которое есть, а мир — всеединство в состоянии становления. Мир содержит в себе божественный элемент (всеединство) в потенции как идею. Однако он содержит также небожественное — естественный, материальный элемент, в силу которого частное не есть всеединое. Однако частное стремится к всеединству и постепенно достигает этой цели, объединяя себя с богом. Этот процесс установления всеединства является процессом развития мира. Мир множественности ичастностиотрицает всеединство. Однако божественный принцип как идея существует потенциально в слепом, бессознательном стремлении каждого человека. Вначале этот элемент ограничивает разделение и распыление в формевнешнегозакона,восстанавливающего единство, необходимое для полноты жизни. Затем, на сравнительно более высокой стадии развития, вследствие роста сознания внешнее единство в человеке обращается вовнутреннее всеединство,основой которогоявляются этические принципы.

Мир в своем развитии проходит через два этапа. Первый этап (до человека) можно назвать эволюцией природы, а второй (человеческая деятельность) — историей. Конечным результатом развития мира является утверждение царства бога, которое “есть тоже, что действительность безусловного нравственного порядка или, что то же, всеобщее воскресение и восстановление всех”.

Теория Соловьева представляет собою одну из попыток идеально-реалистической религиозной философии создать цельное мировоззрение, состоящее из синтеза науки, философии и религии.

Соловьев понимал эволюцию природы как постепенное развитие мирового единства, являющегося необходимым условием для достижения божественного добра. Еще более высокая степень мирового единства достигнута в жизни человека и особенно в истории человечества.

Соловьев считал, что “общество есть дополненная и расширенная личность, а личность — сжатое или сосредоточенное общество”. Поэтому каждая ступень нравственного сознания неизбежно тяготеет к своему личному и общественному осуществлению. Следовательно, общество может стать полным и всеобъемлющим осуществлением нравственности.

37. Как оцениваются философией идеи русского космизма?

Основными представителями русского космизма являются:

• Федоров Н.Ф.

• Циолковский К.Э.

• Чижевский А.Л.

• Вернадский В.И.

Философия русского космизма является не только уникальным, но и прогрессивным направлением русской философии. Идеи русского космизма до сих пор используются в современных философских, социальных, геополитических теориях.

Характерные черты русского космизма профессор В.Я. Яковлев систематизировал следующим образом¹:

• соотнесенность позновательной практической деятельности людей с космической реальностью

• учет влияния неземных факторов на земные процессы

• закономерная неизбежность выхода человеческой цивилизации за пределы нашей планеты или "колыбели разума", как писал о нашей планете Циолковский.

Русский космизм представляет собой реально существующее, специфическое явление русской культуры, определяемое целостным системным комплексом идейных черт. Эти черты:

• Концентрация внимания на разумной (космической) организованности структуры природы и её процессов, и на эволюционизме, как на проявлении этой организованности. Эта черта была присуща ещё творчеству М.В. Ломоносова.

• Осознание всеединства Вселенной (термин «всеединство» употребляется и Н.Ф. Фёдоровым и В.С. Соловьёвым), а также следующих отсюда:

а) необходимости всеединого познания всеединого мира;

б) синергийного отношения к социальным и природным объектам, лежащего в основе принципа соборности.

• Указания на необходимость продления жизни человека с целью достижения бессмертия людьми и воскресения («высшего блага» согласно Л.Н. Гумилёву), как высшего проявления власти над природой («над временем» по Н.Ф. Фёдорову). Эта черта в творчестве Фёдорова восходит к идеям французского мыслителя XIX в. Ш. Стоффеля. Однако, у М.В. Ломоносова есть высказывание (которое можно трактовать по-разному), но, всё-таки, недвусмысленное в своей идейной основе: «Велико есть дело смертными и преходящими трудами дать бессмертие множеству народа…».

• Деятельностно-созидательный характер русского космизма, выражающийся, прежде всего в осознании необходимости активной эволюции, – то есть конструктивного вмешательства людей в естественную среду для снятия природных и социальных противоречий. (В частности, это идеи «регуляции», «ноосферы», освоения космоса, с целью обретения «власти над пространством и временем», по выражению Н.Ф. Фёдорова). С этой чертой связано мистико-философское «оправдание творчества» В.С. Соловьёвым, Д.Л. Андреевым и Н.А. Бердяевым (вплоть до провозглашения им «эпохи Третьего Завета»).

• Сверхформальная этика («супраморализм» Н.Ф. Фёдорова). Эта черта основывается на представлении о всеединстве. Согласно Н.Ф. Фёдорову, основной «отрицательной» заповедью супраморализма является «Жить нужно не для себя (эгоизм) и не для других (альтруизм), а со всеми и для всех».Из этого следует, в частности, что поступки человека оцениваются, исходя из целей вселенского масштаба, стоящих перед человечеством. Погружение в аморализм сверхформальная этика предупреждает требованием «жизни для всех», то есть – отсутствием ангажированности, приводящей к принципу «цель оправдывает средства», и, в конечном счёте, к оправданию зла. Сверхформальная этика разрешает применение насилия в интересах обороны при невозможности применения иных средств, но не оправдывает агрессию. Сверхформальная этика не ограничивает область нравственности миром живых, социальной сферой, и, тем более какой-либо её частью (видовым, национальным, классовым, профессиональным и любым другим коллективом). Элементы сверхформальной этики ярко выражены в произведениях Н.Ф. Фёдорова, В.С. Соловьёва, К.Э. Циолковского, А.Л. Чижевского, В.И. Вернадского, Д.Л. Андреева, Н.К. Рериха, Л.Н. Гумилёва. В творчестве К.Э. Циолковского мы встречаем мучительные раздумья, касающиеся нравственных проблем, приводящие автора от проповеди социальной селекции и биологического геноцида (истребления «низших», якобы вредоносных видов) к осознанию, что, всё-таки волеизъявления низших в космической иерархии существ, соединяются в волеизъявления высших, подобно голосам, сливающимся в хор.

Особенность русского космизма состоит в том, что, никогда не выступая наукой в чистом виде, он предстает как срез отечественного и мирового общекультурного целого, как определенная ориентация русской культуры, как космическое миросозерцание русского народа. Характерной чертой выступает стремление космистов осмыслить поставленные проблемы, отразить отношение к человеку, обществу и природе в глобальных и космических масштабах Изложенная позиция дает основание считать, что именно космизм, как естественнонаучное и религиозное направление, стал проводником глобальных идей в русской философии. Космисты впервые стали обосновывать идею единения людей не только на теоретических доктринах социально-политического, экономического или идеологического порядка, а руководствуясь экологическими, а также этическими соображениями.

Методология и мировоззрение космизма, по мнению современных ученых, будет составлять существенную часть современной науки. Так, например, очень значительна роль идей космистов в активизации исследования космоса, в развитии космических методов исследования земного и околоземного пространства, в формировании нового комплекса наук – комокреатики, космической антропоэкологии, космического землевладения и природоохранных исследований. Космизация науки обусловила интенсификацию исследований биосферы, ее возможных антропогенных изменений, провозгласила приоритет «экологического императива» в условиях коэволюции общества и природы. Именно здесь – на пути расширения и углубления экологизации и космизации сознания, возвращения человеку чувства ответственности, умения соотносить человеческие нужды и потребности с объективными закономерностями биосферы – лежит реальный выход из экологического, политического, социально-экономического и ценностного кризиса, в котором оказалась современная цивилизация.

Русский космизм как определенная ориентация русской науки, философии, религии и культуры стал предтечей идей отечественной современной глобалистики.  Это направление предвосхитило современную научную картину мира и осмысление глобальных проблем в терминах синергетики и универсального эволюционизма, а также выступило перспективным способом существования человечества в современном глобализирующемся обществе.

38. Психоаналитическая антропология З.Фрейда.

Психоаналитическое учение о человеке было выдвинуто З. Фрейдом. Видение человека с точки зрения «отца психоанализ»  отличается нетрадиционным представлением о его внутренней природе.  К своим теориям Фрейд пришел путем самоанализа и наблюдения за невротическими пациентами, т.к. границы между нормой и патологией (в психоанализе) не столь строги. Можно сказать, что человеческая природа была понята Фрейдом «по образу и подобию тех больных невротиков, с которыми он как врач имел дело». И здоровая и отклонившаяся от нормы психика истолковывается Фрейдом как результат совершающейся в раннем детстве эволюции либидо. В зависимости от того, успешно ли был преодолен «эдипов комплекс» или нет, произошла ли фиксация, задержка на одной из «доэдиповых» ступеней развития либидо, протекает вся взрослая жизнь человека.Итак, был предложен новый метод лечения невротиков, получивший название - психоанализ. В основе этого метода лежали представления о сексуальной этиологии неврозов, о бессознательном пласте человеческой психики, о скрытом психическом материале, вытесненном из сознания человека, и о возможностях перевода бессознательных мыслей в сферу сознания благодаря таким исследовательским приемам, как толкование сновидений, выявление патогенного содержания, получаемого в процессе расшифровки речевых ассоциаций, изучения ошибочных действий (описки, оговорки и иные промахи) и т.д. В поле зрения Фрейда оказался мало исследованный пласт человеческой жизни.    Психоаналитическая антропология была основана на «вычленении бессознательных и сознательных аспектов человеческой деятельности как не сводящихся друг к другу и характеризующихся своими собственными законами структурирования и функционирования»(Лейбин, В.М.) Приоритет отдавался бессознательному, как источнику мотивационного поведения человека. Оно же стало реально значимым концептом. Фрейд не только обратился к проблеме бессознательного, но и вывернул наизнанку сознание, обнаружив тем самым скрытые стороны бытия человека в мире. Что же представляет из себя человек, если в основе его лежит бессознательное?   Итак, как носителя бессознательного Фрейд рассматривал влечения человека. Доминирующее место отводилось сексуальным влечениям. По мнению Фрейда, они являются причиной возникновения невротических заболеваний. Проявление этих инстинктов Фрейд обнаруживал в снах, ошибочном поведении, оговорках, забывании, ошибках речи, в шутках, иронических высказываниях. Учение о сексуальной этиологии неврозов переросло затем у Фрейда в более общую теорию.Со временем Фрейд внес коррективы в свое понимание сексуальности. Если первоначально в качестве «первичных» он рассматривал сексуальные влечения, то в дальнейшем основатель психоанализа предпочитает говорить уже о «психосексуальности», имея в виду «душевный фактор» сексуальной жизни. Затем понимание сексуальности получает у Фрейда более широкую трактовку. Теперь оно включает всю сферу человеческой любви (любовь родителей, дружба, общечеловеческая любовь и т.д.). По словам самого Фрейда «расширенная сексуальность психоанализа совпадает с Эросом « божественного Платона». Эрос у Платона и в платонизме - это побудительная сила духовного восхождения и экстатическая устремленность к созерцанию идей истинно сущего, добра и красоты. Несмотря на то, что Фрейд не ставит во главу угла техники психоанализа переменную любви, как это делал Роджерс в своей «терапии любовью», он, тем не менее, предает ей большое значение в своей теории. Хотя по сведениям, касающимся работы самого Фрейда с пациентами, нельзя сказать, что он был абсолютным эталоном «нейтральности». Он искренне любил своих пациентов.   В более поздних работах Фрейд пришел к выводу о том, что «первичные» влечения составляют полярную пару созидательной любви и диструктивности. В конечном счете, Фрейд выдвинул гипотезу о том, что деятельность человека обусловлена наличием биологических и социальных влечений, где доминирующую роль играют «инстинкт жизни» (Эрос) и «инстинкт смерти» (Танатос). Человек у Фрейда - эротическое существо. Внутренний мир его подвержен конфликтам. Конфликт, обладающий двумя внутренне противоположными мотивациями свойственен человеческой природе. Фрейд помещает его на центральное место. Психоанализ считает, что человек разрываем конфликтами. Фрейдовская трактовка личности, основанная на вычленении трех структурных элементов помогает пониманию природы конфликтов. Итак, по Фрейду личность разделена на Оно(Id), Я (Эго) и Сверх-Я (Супер-эго). Все элементы структуры находятся в определенном соподчинении друг с другом.Оно(Id) - сфера бессознательного, подчиненная лишь принципу наслаждения. Она лишена сомнений, противоречий и отрицания. Оно(Id) –сущностное ядро личности. Вокруг него и над ним структурируются и настраиваются остальные элементы. Оно – это область нерешенных конфликтов и забытых впечатлений.Я (Эго)- сфера сознательного, посредник между бессознательными влечениями человека и внешней реальностью, включая природное и социальное окружение.Сверх-Я (Супер-эго)- сфера долженствования, моральная цензура, выступающая от имени родительского авторитета и установления норм в обществе. [Фрейд, З. «Я» и «ОНО»]Фрейдовское «Я» - это не что иное, как особая, дифференцированная часть «Оно». Следовательно, в психоаналитическом видении человека, бессознательное управляет сознанием, властвует над индивидом. Моральное и социальное «Сверх-Я» оказывается наследником и носителем бессознательного.  “Я” как бы находится в зависимости не только от бессознательного “Оно”, но и от социального “Сверх-Я”. «Сверх-Я» властвует над ним в виде двух “демонов” — совести и бессознательного чувства вины. Таким образом, фрейдовское “Я”, не являясь, по выражению основателя психоанализа, “хозяином в своем доме” , находится в конфликтных ситуациях с внешним миром, “Оно” и “Сверх-Я”, что постоянно драматизирует человеческое существование. Антропологизация бессознательного оборачивается драматизацией бытия человека в мире.Это усугубляется тем, что каждый индивид, по Фрейду, обладает склонностью к агрессии. Внутренний мир человека представляет собой арену борьбы и действия двух противоположных сил. Сексуальность и агрессивность – два основных побудительных мотива человеческой жизни и межличностных отношений. Они рассматриваются Фрейдом как две наиболее могущественные силы, детерминирующие поведение человека. Лозунгом Фрейда и соответственно результатом терапии были слова: «Там, где было Оно, должно стать Я». Человек представляется Фрейду отнюдь не мягкосердечным, добродушным существом. Среди его бессознательных влечений имеется врожденная склонность к разрушению и необузданная страсть к истязанию самого себя и других людей. Именно в силу этих внутренних качеств человека культура и цивилизация постоянно находятся под угрозой уничтожения.  Таким образом, мы видим, что с точки зрения психоаналитической антропологии человеку присуща двойственная природа. Фрейд не ставит окончательный диагноз в отношении характеристики человеческой природы как доброй или злой. Правда, в отличие от мыслителей, признававших исключительно “добрую природу” человека и акцентировавших внимание на сознательной деятельности людей, основатель психоанализа стремится выявить теневые стороны человеческого бытия, импульсивные и агрессивные наклонности индивида, а также подчеркнуть ведущую роль бессознательных влечений в жизни человека. Надо отметить, что это не значит, что Фрейд не признавал наличия в человеческом существе добрых начал или не верил в силу человеческого разума. “Мы подчеркиваем все злое в человеке, — замечает Фрейд, — только потому, что другие это отрицают, — благодаря чему душевная жизнь человека хотя и не становится лучше, но зато делается непонятной. Если же мы откажемся от односторонней этической оценки, то, несомненно, сможем определить форму взаимоотношений доброго и злого в человеческой природе”  Фрейд признавал и разумное начало в человеке, с сожалением говоря лишь о том, что “примат интеллекта лежит еще в далеком будущем, но все-таки не бесконечно далеко” . Вместе с тем Фрейд полагал, что “склонность к агрессии является первоначальной, само по себе существующей инстинктивной диспозицией в человеке”.   Итак, психоаналитическое видение человека предполагает:1.«Свертывание» человеческой проблематики во внутрь индивида.2. Акцентирование внимания на тех аспектах жизни, которые обнаруживаются по ту сторону сознания.3. Интерпретацию человеческого существование с точки зрения внутриличностных конфликтов.4. Взгляд на человека «снизу» (по способу рассмотрения человека как феномена Бытия), от заложенных в нем бессознательных сил.

39. Особенности философского осмысления культуры.

Культура представляет одну из наиболее общих форм человеческой деятельности. Она выражает меру осознания и овладения человеком сил природы, своих отношений и самого себя. Тем самым она дает целостную комплексную характеристику человека. Первоначальное понятие культуры, восходящее к латинскому слову Сultura (возделывание, обработка), употреблялось главным образом для определения воздействия человека на природу, что указывает на связь происхождения этого понятия с активной, преобразующей деятельностью людей . Впоследствии оно получило и другое, переносное значение - просвещенность, воспитанность, образованность человека

Число ее определений в настоящее время достигает около 600, и их можно сгруппировать следующим образом: 1) описательные, рассматривающие культуру как сумму результатов деятельности; 2) исторические, подчеркивающие роль социального наследия и традиций; 3) нормативные, подчеркивающие значение принятых правил и норм; 4) ценностные, согласно которым культура есть результат реализации идеально смысловых установок под углом зрения их значения для человека; 5) психологические, исходящие из идеи приспособления людей к природе и социуму; 6) идеологические, рассматривающие культуру как поток идей.

Наконец, то обстоятельство, что формами ее опредмечивания являются: язык, литература, искусство, которые можно рассматривать как знаковые системы, дает основание еще для одного подхода - семиотического, в котором культура предстает как совокупность знаков, подлежащих расшифровке

Она включает два аспекта: культуру материальную и культуру духовную

И материальная, и духовная культура существует в двух основных формах: предметной, существующей вне человека (например, в виде технических сооружений, научных выводов, зафиксированных в формулах, книгах), и личностно-деятельностной, т.е. в знаниях и желаниях людей она существует наряду с субъектом как субъективная культура.

По мысли ряда исследователей под культурой следует понимать не сами по себе материальные и духовные ценности, а уровень их создания и их качественную характеристику. Как считает А. К. Уледов, культура присуща всем без исключения явлениям общественной жизни как их качественная сторона, которая находит свое выражение в уровне и характере развития производительных сил и производственных отношений, материального и духовного производства, науки и литературы. Культура в таком понимании предстает как сотворенная человеком "вторая природа", отличная от естественной. Иначе говоря, она выступает как технологический контекст человеческой деятельности, которая лежит у истоков возникновения общества и является основой его существования и развития. При этом надо иметь в виду, что главным в культуре является не просто деятельность, а человек. Деятельность - это только способ и средство, результат и предпосылка его существования. Поэтому культуру следует рассматривать как процесс становления функционирования, развития человеческой сущности, воспроизводства человека как субъекта социальной деятельности

В данный момент самое существенное из достигнутого в исследовании культуры можно суммировать следующим образом: 1) ее следует рассматривать как социальное явление, порожденное обществом; 2) культура связана с человеческой деятельностью, общие признаки которой - активность, социальность, преобразовательный характер - свойственны и культуре; 3) человек выступает не только как объект культурной деятельности, но и как субъект, активное творческое начало культурно-исторического процесса; 4) культура, не может быть связана только с какой-то определенной стороной жизни общества, поскольку она присутствует во всех ее проявлениях.

Анализ всего комплекса явлений, включенных в понятие культуры, позволяет дать следующее ее обобщенное определений "Культура - это активная творческая деятельность людей по освоению мира, в процессе которой производятся и потребляются материальные и духовные ценности и происходит становление человека как субъекта культурной деятельности"

Понимание культуры как целостного общественного явления включенного многообразными способами и формами в исторический процесс, служит логической базой для выделения ее функций. Самой важной из них является созидательная. Культура создается в процессе творческой деятельности людей и является мерой их власти как над стихией природы, так и над собственными отношениями. Второй ее функцией является функция общения, ибо без определенных общезначимых средств общения, трансляции опыта и знаний невозможно объединение людей в группы, а значит и существование самого общества. Третья функция культуры - познавательная и в ряде случаев эвристическая Она не только дает целостную картину познания мира, но и способствует поискам лучших и наиболее эффективных форм познания нового. Четвертая функция культуры - оценочная, или идеей логическая. С ее помощью мир познается не только таким, каков он есть сам по себе, но и соотносится с некоторыми социальными образцами: эстетическими, политическими, нравственными. В реальной жизни все они взаимодействуют и преломляются, на при Ф-ском анализе культуры выделение каждой из них вполне правомерно.

1 Важное значение для понимания сущности культуры имеет выявление закономерностей ее развития. Главнейшей из них является обусловленность культуры материальным производством.

Другой ее закономерностью является преемственность, что означает передачу и использование новыми поколениями ранее накопленного культурного опыта и ценностей. Третья закономерность - классовый характер культуры Следующей закономерностью развития культуры является ее противоречивый характер.

40. Что понимается под общечеловеческими ценностями?

Общечеловеческие ценности  – это фундаментальные, общечеловеческие ориентиры и нормы, моральные ценности, являющиеся абсолютным стандартом для людей всех культур и эпох.

Ошеломляющее многообразие точек зрения по этому вопросу вмещает представления об общечеловеческих ценностях, как о явлении материальном, духовном, интеллектуальном. Иногда  общечеловеческие ценности, путают с ценностями человечества – водой, воздухом, пищей, флорой и фауной, полезными ископаемыми, источниками энергии и т.д.  Или с ценностями, имеющими государственный (общественный) статус – безопасность страны, экономика, здравоохранение, образование, быт и т.д. Поэтому одни считают «ценности» стабильными, неизменными, а другие – меняющимися в зависимости от смены экономических, политических, военных и других условий, от политики правящей верхушки или партии, от смены социально-политического строя и т. д.

Мы будем рассматривать ОЦ – как вневременное явление, как исходные фундаментальные аксиомы, которые могут именоваться как: «принципы», «законы», «установки», «заповеди», «заветы», «кредо», «символы веры», «каноны», «духовные аксиомы» и т. п. Это абсолютная, непреходящая и высоко значимая потребность как человечества в целом, так и отдельного человека, независимо от пола, расы, гражданства, социального положения и т. д.   

В непосредственной связи с пониманием ОЦ находится представление о двух вариантах общественных отношений: «Есть два понимания общества: или общество понимается как природа, или общество понимается как дух. Если общество есть природа, то оправдывается насилие сильного над слабым, подбор сильных и приспособленных, воля к могуществу, господство человека над человеком, рабство и неравенство, человек человеку волк. Если общество есть дух, то утверждается высшая ценность человека, права человека, свобода, равенство и братство... Это есть различие между русской и немецкой идеей, между Достоевским и Гегелем, между Л.Толстым и Ницше» (Н.Бердяев).

К одной из центральных и важнейших ОЦ можно отнести жизньотдельного человека, выступающую в качестве онтологической (бытийственной) основы всех других ценностей. 

Другой важнейшей общечеловеческой ценностью являетсятворчество. Именно творчество позволяет человеку чувствовать, осознать себя творцом, создателем небывалого, доселе не существовавшего. Оно возвышает человека, делает его «я» не только особенно значимым, но и уникальным. Это деятельная ценность. В результатах творчества запечатлено единство внешнего и внутреннего мира человека. И первобытный человек, и ребёнок, и современный взрослый испытывают особые, радостные эмоции, когда удаётся открыть, придумать, изобрести, сконструировать, создать что-то новое, не существующее в природе, либо усовершенствовать уже созданное ранее.

Творчество – проявляется не только в утилитарной, познавательной, исследовательской деятельности, но и в нравственной и особенно ярко – в художественно-эстетической сфере. Уже в первобытном обществе люди рисовали, лепили, ваяли, вырезали, украшали жилище, предметы быта, одежду, оружие, орудия труда, предметы культа, самих себя; они пели, музицировали, танцевали, изображали сценки разного характера. Это говорит о том, что, прекрасное (красота) – может рассматриваться , как высшая эстетическая ценность.

Люди всегда ощущали потребность в поисках истины. В донаучную эпоху понимание людьми истины было весьма многозначным: к ней относили знания опытные и сакральные, предания, убеждения, приметы, надежды, верования и т. д. Особым уважением пользовались её носители: старики, волхвы, ведуны, прорицатели, жрецы, философы, учёные. Дальновидные правители заботились о развитии науки и образования… Именно поэтому истину можно поставить в один ряд с другими исходными ценностями. Это – высшая интеллектуальная ценность, ценность человека как Homo sapiens.

В единстве с рассмотренными ценностями формируется и действуетчувство справедливости. Справедливость – это обеспечение интересов людей, уважение их достоинства. Утверждение справедливости, порождает в людях удовлетворение. В то время, как несправедливость вызывает обиду, возмущение, злобу, ненависть, зависть, мстительность и т. д., толкает на борьбу за восстановление справедливости. Это говорит о том, что справедливость является важнейшей морально-правовой ценностью.

Ряд авторов в этом контексте трактуют материальное благо, как высшую утилитарную ценность для человека как существа телесного. (Но в избранный нами подход такая трактовка материального блага явно «не ложится»). 

Выстраиваются две «шеренги» противоположностей: «жизнь – благо (добро) – творчество – истина – прекрасное – справедливость » и «смерть – безделье – зло – ложь – безобразное – несправедливость ». В первой цепочке понятий ценности связаны между собой неким своим соответствием, родством, находятся в единстве друг с другом, и во второй все антиценности находятся в своём единстве, соответствии, родстве.

  Некоторые авторы различают человека биологического и человека социального. Если первый озабочен удовлетворением своих потребностей – в еде, одежде, жилище, воспроизводстве своего рода... То второй, словно четки, перебирает варианты: что выгодно, и не выгодно... У него нет внутренних ограничений, он, как правило, лишен совести. Третий вид человека – это человек духовный – это, если говорить кратко, человек с совестью. Иначе говоря, со способностью различать добро и зло.  К ОЦ также можно отнести такие ценности, как смысл жизни, счастье, добро, долг, ответственность, честь, достоинство, вера, свобода, равенство...

В современную эпоху глобальных перемен особое значение приобретают абсолютные ценности добра, красоты, истины и веры как фундаментальные основания соответствующих форм духовной культуры, предполагающие гармонию, меру, равновесие целостного мира человека и его конструктивного жизнеутверждения в культуре. Добро, красота, истина и вера означают приверженность абсолютным ценностям, их поиск и обретение.

 Непреходящее значение имеют Библейские нравственные заповеди: ветхозаветные десять заповедей Моисея и новозаветная Нагорная проповедь Иисуса Христа.

В истории каждого народа, каждой культуры существует изменчивое и постоянное, временное и вневременное. Одно растет, достигает расцвета, стареет и умирает, а другое в той или иной превращенной форме переходит из одной формы в другую, внутренне не изменяясь, а преображаясь лишь внешне. ОЦ – это то, что остается вечным и неизменным на протяжении истории, пребывая в глубинах общечеловеческой культуры. Это нравственная аксиоматика, то непререкаемое и универсальное, те духовные опоры, которые «держат» мир, подобно физическим константам, на которых покоится все научное знание.

41. Какова суть гуманитарного подхода в переоценке роли науки и техники?

Философия науки

Философия науки как самостоятельная отрасль знания сформировалась в рамках философии сравнительно недавно. Конечно, первые философские идеи, лежащие в основании современной науки, определяющие принципы и цели научного познания, принадлежат еще родоначальникам философии Нового времени -Ф. БэконуиР. Декарту. Важный вклад в становление этой дисциплины внесли позднееИ. Канти неокантианцы. Однако систематически проблемы научного познания стали изучаться уже в XX столетии в рамках направления, получившего название "логический позитивизм". Как философское течение, логический позитивизм существовал в 30-е - 60-е годы прошлого столетия. На базе критики многих его идей сформировалсяпостпозитивизм, ведущие представители которого - К. Поппер, И. Лакатос, Т. Кун, П. Фейерабенд разработали свои концепции науки. Постпозитивизм, не разделяя многие установки логического позитивизма, тем не менее унаследовал от него, во-первых, исследовательскую проблематику (конечно же, существенно ее дополнив), и, во-вторых, инструменты анализа и решения изучаемых проблем - аппарат логических теорий, созданных современной логикой. В центре внимания философов науки XX столетия были прежде всего проблемы, связанные с методами научного познания: их структурой, познавательными возможностями и сферами применения. В связи с этим было принято говорить о философии и методологии науки как о едином направлении исследований.

Основные проблемы философии науки

Исторически сложилось так, что долгое время философия и методология науки ориентировалась на анализ прежде всего естественнонаучного знания, в особенности - физического и математического (о взаимоотношениях физики и философии см. хрестоматию 6.1ихрестоматию 6.2), поскольку именно оно считалось эталоном строгости и точности. Но в последней трети прошлого века исследовательский интерес стал смещаться в сторону гуманитарных и социальных наук. Проблемы методологии истории, психологии и социологии стали изучаться все более активно. Это позволило во многом преодолеть имевшую место односторонность методологических концепций и, кроме того, дало возможность заново переосмыслить некоторые из фундаментальных проблем науки, например, проблему закономерностей развития научного знания или проблему его достоверности.      Оценивая тенденции развития философии и методологии науки, большинство исследователей отмечают следующие два обстоятельства. Во-первых, эволюцию теоретических концепций от нормативного подхода к процедурам и результатам научных исследований к дескриптивному, описательному, и во-вторых, поворот от логического анализа структуры научного знания к проблемам его исторического развития. Эти тенденции во многом являются взаимосвязанными. Анализ исторического пути развития научного знания показал, что надежды на существование единого универсального научного метода, применимых везде и всегда критериев достоверности получаемых результатов, по всей видимости, не оправданы. В истории науки не существовало единых стандартов научной строгости и точности. В каждую историческую эпоху в различных научных дисциплинах применялись свои правила и приемы исследования, которые могли оказаться более или менее успешными. Это привело к отказу от первоначальной установки логического позитивизма перестроить все здание науки в соответствии с последними достижениями логики, и, поскольку ученые зачастую действовали вопреки предписаниям методологов, оставило за методологией преимущественно описательную и классифицирующую функции по отношению к методам научного познания и его результатам. Такое изменение установки не превратило, однако, предшествующие разработки философов науки в бесполезные инструменты, а только ограничило область их применимости и выявило степень их соответствия исторической практике научных исследований.      Как правило, методологические проблемы науки не являются собственно внутринаучными проблемами - они имеют значительное философское содержание, поскольку их способ постановки, а зачастую и решение зависят от принятых исследователем философских допущений относительно природы мира, познания и специфики научной деятельности.      К числу основных проблем философии и методологии науки обычно относят проблему возникновения научного знания, соотношения и взаимосвязи научных и вненаучных форм познания, проблема строения научного знания и основных функций науки, проблема развития науки.      Естественно, что каждая из этих проблем в свою очередь представляет собой довольно сложный комплекс подпроблем, характеризующийся собственными логическими и идейными связями. Так, проблема структуры научного знания требует выяснения вопросов, какое знание считать эмпирическим, а какое - теоретическим, что такое научный факт и что такое научная гипотеза, что является законом науки, а что является научной теорией, должна ли научная гипотеза основываться на фактах или она должна быть логическим следствием теории и т.д. Определенное решение каждой из этих проблем оказывает влияние на решение остальных, а иногда даже может завести решение других проблем в тупик, как это получается в знаменитой "дилемме теоретика"К.Г. Гемпеля.      Как показала практика исследования, средства современной логики позволяют, во-первых, формулировать эти и другие подобные проблемы вполне однозначным строгим способом, а, во-вторых, являются незаменимым инструментом их анализа. Их единственный недостаток состоит лишь в том, что они не могут быть достаточными средствами для решения всех методологических проблем. Логика оказывается здесь неразрывно связанной с философской теорией науки. К рассмотрению одной из таких проблем, где простого логического решения оказывается недостаточно, мы сейчас и перейдем.

Философия техникикак самостоятельная философская дисциплина сформировалась позднее философии науки. Сам термин был введен немецким философом Э. Каппом, опубликовавшим в 1877 году книгу под названием "Основные направления философии техники. К истории возникновения культуры с новой точки зрения". На протяжении XX столетия к философским проблемам, связанным с техникой, обращались многие выдающиеся мыслители, включая одного из самых значительных философов прошлого века -М. Хайдеггера. Это предопределило два способа постановки философского вопроса о технике. Первый, имеющий больше сторонников, состоит в представлении техники как специфического феномена человеческой культуры, второй же усматривает в технике, техническом универсальное основание культуры, фундаментальное отношение человека к миру. В первом случае речь идет о философии техники как об одном из направлений философских исследований (наряду с философией науки, философией религии или философией права), во втором случае мы можем говорить о возможном, хотя и до сих пор не развернутом, философском учении (здесь аналогом выступает, например, философия жизни). В дальнейшем мы будем рассматривать философию техники в первом из указанных смыслов.

Задачи философии техники

Как полагает большинство исследователей, философия техники призвана решать две взаимосвязанные группы проблем. В первую из них входит осмысление техники, уяснение ее природы и сущности, ее роли в истории цивилизации и в современном обществе (см.хрестоматия 6.4). Вторая группа проблем связана с анализом тенденций развития современных обществ и возможностей приостановки неблагоприятных тенденций путем технического совершенствования соответствующих сфер общественной и частной жизни. Принято считать, что в настоящий момент человечество переживает множество глобальных кризисов: экологический,эсхатологический, антропологический (деградация человека и духовности), кризис культуры и другие, причем все эти кризисы взаимосвязаны, а техника и, более широко, техническое отношение к окружающему миру является одним из наиболее влиятельных факторов этого глобального ухудшения. Однако, хотя тезис об ответственности технического прогресса за глобальные проблемы человечества выглядит достаточно правдоподобным, он все же нуждается в беспристрастном и объективном рассмотрении. Поэтому, даже признавая, что техника является неотъемлемой стороной современной цивилизации и культуры, органически связана с их ценностями, идеалами, традициями, противоречиями, все-таки трудно согласиться с часто высказываемым мнением, что чисто объективное, незаинтересованное изучение техники сегодня мало продуктивно и может лишь усугубить кризис, вызванный, конечно, не только техникой, но и техникой в том числе, напротив, изучение техники предполагает признание неблагополучия, кризиса культуры и требование понять технику как момент этого неблагополучия.

Общие характеристики техники

К основным характеристикам техники, определяющим ее сущность, относят следующие:

Техника есть искусственное образование, она специально изготавливается, создается человеком. В этом смысле техника - продукт культуры, а не природы. Техника воплощает в себе культурные идеи и опыт. Создание и использование техники подразумевает существование технологии и специальной организации деятельности, как индивидуальной, так и коллективной.

Техника является средством, орудием, которая служит для решения определенных задач, удовлетворяя тем самым какие-либо потребности человека. В силу этого к технике можно отнести любые такие средства: от простейших орудий труда до сложнейших технических систем.

Мир техники - это отдельная, самостоятельная реальность. Техника может противостоять не только природе, как искусственное - естественному, но и человеку (как творение - творцу). Чем более независимой, автономной от человека становится техника, тем более зависимым в своем существовании от техники становится человек.

Техника представляет собой специфический способ использования сил и энергий природы, природа при этом рассматривается как неиссякаемый источник энергии и материалов, а техника, создаваемая на основании современных научных теорий, становится средством подчинения природы человеку. Основные виды современной технической деятельности - это инженерное конструирование и изобретение.

Техника в современном мире тесно связана с технологией, а та, в свою очередь, со всем комплексом естественнонаучного и технического знания. Уровень развития техники напрямую зависит от уровня научного и технологического развития общества, а опосредованным образом - от культурного уровня общества в целом.

Эти общие характеристики техники, тем не менее, не являются достаточными для того, чтобы сформулировать развернутый ответ на первый же философский вопрос о технике - что она такое? Дело в том, что понимание техники как совокупности средств, специально созданных человечеством для удовлетворения своих материальных потребностей, будет и неопределенным, и неточным. По-видимому, технику как средство нельзя отделять от использующей это средство деятельности, поскольку как средства оказывают воздействие на характер деятельности, так и сама деятельность определяет свойства и характеристики используемых средств. Таким образом, в структуре техники можно различать технико-использующую деятельность, технико-производящую деятельность, собственно технические средства (орудия, машины, механизмы), а также техническую среду.      Принятие подобной структуры обосновывает следующие положения, описывающие существование и функции техники.

Во-первых, техника существует как бы на пересечении технико-производящей и технико-использующей деятельности.

Во-вторых, технико-использующая деятельность соединяет в себе как искусственную (техническую), так и естественную (природную) стороны.

В-третьих, технико-производящая деятельность опирается на специальные научные знания и осуществляется на основании результатов опытных исследований.

Наконец, техника оказывает такое влияние на природу и человека в целом, которое невозможно нейтрализовать.

Проблема соотношения науки и техники

В современной литературе по философии техники сформулировано несколько различных подходов к решению этой проблемы:      (1) Техника - это прикладная наука. Иначе говоря, наука занимается производством знания, а техника осуществляет приложение полученных знаний в практической деятельности. Такая модель взаимодействия науки и техники получила название линейной. Несмотря на наличие в ней рационального зерна, она все-таки является чрезмерным упрощением реальных отношений, складывавшихся между наукой и техникой на протяжении столетий.      (2) Наука и техника развиваются автономно друг от друга, однако эти процессы являются все же координированными. Эту модель взаимодействия в литературе называют эволюционной. Координация развития науки и техники имеет эмпирическую составляющую: иногда наука использует технические устройства для получения собственных результатов, иногда научные результаты успешно используются в технике. В эволюционной модели можно выделить три взаимосвязанные, но самостоятельные сферы: науку, технику и производство. Развитие каждой из них описывается по эволюционной схеме, принадлежащей С. Тулмину: создание новых вариантов (фаза мутаций) - отбор вариантов для практического использования (фаза селекции) - распространение успешных вариантов внутри каждой сферы на более широкую сферу (фаза диффузии и доминирования). Эта же схема приложима и к взаимодействию всех трех сфер. В науке создаются новые варианты, техника осуществляет их отбор, отобранные варианты распространяются в производстве.      (3) Наука развивалась в зависимости от уровня современной ей техники (точка зрения, в чем-то обратная линейной модели). Конкретизируя свою позицию, ее сторонники утверждают, что научное знание развивалось за счет исследования технических аппаратов и инструментов в попытке раскрыть загадки их функционирования. Конечно, такие исследования в истории науки неоднократно имели место. Но все же исследований другого типа было, по-видимому, гораздо больше.      (4) Наиболее реалистичной и соответствующей многим историческим фактам представляется позиция, в соответствии с которой, до конца XIX в. наука и техника действительно развивались обособленно, регулярного применения научных знаний в технической практике не было, но в настоящее время развитие техники осуществляется именно на основе современных научных достижений. Вообще историю взаимоотношений науки и техники, как отмечают исследователи, можно разбить на четыре периода. В первый период (донаучный) последовательно формируются три типа технических знаний: практико-методические, технологические и конструктивно-технические. Во втором периоде происходит зарождение технических наук (со второй половины XVIII в. до 70-х гг. XIX в.). Третий период - классический (до середины XIX века) характеризуется построением ряда фундаментальных технических теорий. Последний (четвертый) период (настоящее время) отмечен осуществлением комплексных исследований, интеграцией технических наук не только с естественными, но и с общественными науками, и вместе с тем дальнейшей дифференциацией и "отпочкованием" технических наук от естественных и общественных.

42. Бытие человека как проблема современной философии.

Бытие человека в философии предстает как существование трех сфер реальности: объективно-материальной (или материосферы), живого вещества (или биосферы) и субъективной духовности (или духосферы). Они проявляются в двух ипостасях: как предпосылка и как результат. Родившись, человек (как организм) должен «суметь вписаться» в духовное движение, чтобы стать собственно человеком. Если духовная среда благоприятна, а индивид правильно определил цель своей жизни, он достигает конечного результата - становится личностью. Материальное и духовное бытие последней представляет собой диалектический процесс единой общественно-материальной истории человечества.

Философские споры о природе человека и его бытии имеют многовековую историю. Нередко природу человека называли бинарной, то есть двойственной. Это, с одной стороны, самая высокая ступень саморазвития живой природы. С другой стороны, как утверждает К. Маркс, «сущность человека не есть абстракт, присущий одному человеку. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений» [21]. Таким образом, производственная и духовная сферы играют ключевую роль в становлении человеческого бытия.

Бытие человека - это его биологическая, социальная и духовная жизнь (специфические формы движения материи). Каждый человек - личность, которая формируется только в сфере конкретных общественных связей и отношений, в которой человеческий индивид вступает в общение с себе подобными. Он перенимает у других людей их жизненный опыт, накопленные за все предшествующие эпохи исторического развития человечества знания. Он присваивает выработанные до него духовные ценности, а также практические правила и устои, моральные нормы жизнедеятельности. Все это и характеризует различные социальные состояния и духовные процессы в бытии личности. Осмыслив свое место и роль в общественном бытии, человек становится самобытной личностью, уникальной индивидуальностью.

В процессе исторического саморазвития человек приобрел метабиологические (сверхбиологические) качества, породившие принципиально новые функции его жизнедеятельности: социально-культурную, духовную, творческо-созидательную. Кроме того, произошло «окультуривание» многих естественных (биологических по своей природе) проявлений. Так, к примеру, питание, межполовые отношения предполагают биологические (инстинктивные) потребности человека, но осуществляются они им сегодня в цивилизационной форме. Известные пять органов чувств радикально преобразовались: человек в определенном смысле видит, вдыхает и слышит иначе. Он наслаждается красотой природы, произведениям искусства, радуется всему, что способен уловить его «художественно развитый» глаз, «музыкальное» ухо, короче - всему тому, что не дано воспринимать животным. Жизненный путь личности, ее судьба во многом характеризуются внешними условиями (обстоятельствами), но в еще большей степени - внутренним стремлением к истинно человеческому бытию.

Говоря о бытии человека, нельзя не заметить тот факт, что оно не только является функциональным, как и у всех живых существ, но и проходит определенные стадии становления, когда наряду с развитием тела совершенствуется и крепнет человеческий дух. И хотя оба эти процесса диалектично взаимосвязаны, развитие каждого из них идет своим путем и подчиняется своим законам. Отсюда бесконечное многообразие и непохожесть друг на друга отдельных людей, которые по-разному проходят фактически одни и те же этапы в своем саморазвитии: индивид, личность, индивидуальность. Бытие каждого человека «созидается» порывом индивидуального духа и волевым усилием личности. В познании и созидании истинно человеческого бытия каждому необходимо найти свою духовную вершину и с этой высоты «творить» собственную судьбу.

Философия, будучи системой гуманных идеалов, способствующих формированию духовного облика человека, и сегодня дает ответы на сложные, определяющие смысл жизни вопросы. «Философия не есть наука, - убеждал Н.А. Бердяев, - не есть даже наука о сущностях, а есть творческое осознание духом смысла человеческого существования» [22]. Правда, индивидуальное бытие человека весьма противоречиво. Личность может смотреть на мир только сквозь призму своей собственной жизни, своего мировоззрения, своих интересов и т.д. Но в то же время ей свойственно интересоваться бытием как таковым. Н.А. Бердяев и другие философы современности не без основания усмотрели в таком противоречии источник драматизма, а порой и трагизма человеческой жизни.

Отдельные индивиды, не говоря уже об общественных группах, слоях или о человечестве в целом, исходят из своего территориального и временного положения, когда адаптируются к изменениям в этом мире. Но они не сделали бы ни одного верного шага, если бы повседневно, ежечасно не выясняли, каковы объективные свойства самого мира, его вещей, предметов и явлений. Каждая человеческая личность, смотря на мир, видит его по-своему. Она судит о нем в зависимости от уровня своего сознания. Чем он выше, тем легче не только выживать в этом мире, но и изменять его к лучшему. В философской и медицинской среде хорошо известно имя теоретика современной психологии личности Виктора Франкла, основоположника логотерапии. Смысл своего учения он выносил в фашистских лагерях смерти, сумев сохранить себя как личность, умело управляя жизненной ситуацией, не сломившись под ударами судьбы, сурово испытывавшей его тело и душу.

Вспомним еще о двух примерах реализации потенциальных духовных возможностей. В результате полученной еще в детстве травмы Валентин Дикуль признавался врачами неизлечимым, обреченным на пожизненную инвалидность. Однако сила духа молодого Дикуля не могла смириться с подобной ситуацией. И он вступил в борьбу за полнокровную физическую, психическую и интеллектуальную жизнь. К счастью, победил человеческий дух. Сегодня В. Дикуль - широко известный во всем мире врач-новатор (доктор наук), выдающийся спортсмен. В свои 63 года он поднимает штангу в 450 кг.

Юрий Власов, многократный чемпион мира по тяжелой атлетике, из-за тяжелой травмы также был прикован к постели, но совершил личный духовный подвиг, а именно сложным и трудоемким комплексом физических и психических упражнений вернул себя к нормальной социально-трудовой и творческой жизнедеятельности. Сегодня он известный писатель, активный общественный и политический деятель.

О великом значении силы человеческого духа свидетельствуют судьбы Н. Островского, А. Маресьева, А. Леонова и многих других «героев нашего времени». Только она раскрепощает все потенциальные возможности индивида, позволяет положительно воздействовать на свою судьбу и судьбы других. Философско-нравственное ориентирование человека предполагает глубокое интеллектуальное и общеобразовательное, общекультурное саморазвитие личности и искреннее ее стремление к осмысленной жизни и нравственно-этической общественной деятельности.

43. Человек как космический феномен.

Недавно группа немецких и американских генетиков, возглавляемая профессором С.Таабо из Мюнхенского университета, сделала сенсационное открытие. Оказывается, неандерталец, который с момента обнаружения в 1856 году его ископаемых останков, всегда занимал в эволюции человечества промежуточное положение между питекантропом и современным человеком, к нашей с вами далёкой родословной никакого отношения не имеет.Профессор С.Таабо и его коллеги извлекли из останков неандертальца возрастом около 30 тысяч лет фрагмент ДНК – дезоксирибонуклеиновой кислоты, главного носителя наследственности. После сравнения древней ДНК с таким же фрагментом из клетки современного человека оказалось, что неандерталец вовсе не был предком нынешнего Гомо сапиенс.Это открытие генетиков подтверждают и антропологи – немцы Ральф Шмит и Юрген Тиссен, а также англичанин К.Б.Стрингер. Неандертальцы безраздельно господствовали в Европе в течение 200 тысяч лет. Но около 40 тысяч лет назад откуда-то с Востока или из Африки на их земли вторглись орды наших непосредственных предков – кроманьонцев, обладавших более развитым умом и совершенным оружием. В жестокой борьбе они уничтожили большинство неандертальцев, а остальные бежали в удалённые уголки планеты. На жестокость борьбы указывают массовые захоронения неандертальцев с пробитыми черепами и другими боевыми ранами.Сопоставив все эти данные, учёные пришли к выводу, что скрещивания между прямыми предками современных людей и неандертальцами не происходило. Сегодня человечество может благодарить науку за то, что оно вдруг лишилось прародителей, и вопрос о происхождении Homo Sapiens вновь остался бы открытым, если бы не мумия.Эта мумия не из захоронения фараонов. Её обнаружили в 1995 году в глыбе вечного льда в высокогорном районе Центральной Монголии. Она оставалась во льду в течение 4-х тысяч лет. Мумия имеет длинные красные волосы, доходящие до плеч и массивные предплечья с татуировкой.Но некоторые внутренние органы и фрагменты мозга сделаны из неизвестных нам искусственных материалов. Создаётся впечатление, что они были созданы в результате поэтапных серий сложных операций, которые значительно превосходят уровень, достигнутый сегодня на Земле. Представляется, что все предпринятые хирургические манипуляции были не случайны, а предусматривали создание такого совершенного киборга, который был бы способен гарантированно выполнять наблюдения и сбор материалов именно в земных условиях. Такое заключение сделали исследователи Джастин Мэннерс (США) и Кент Дженингс (Англия), изучавшие мумию. Они пришли к выводу, что при жизни она была киборгом, то есть существом, объединяющим в себе черты робота и гоминида. Термин «гоминид» обозначает представителя семейства отряда приматов, включает как ископаемого человека, так и современных людей. Не надо путать с «гуманоидом» - пришельцем из Космоса, внешне напоминающим человека.Если опереться на многие утверждения и факты по поводу множественных следов посещений Земли существами из Космоса, то можно рассматривать Землю как космическую колонию.Развиваем гипотезу дальше. Поверхность Земли-колонии строго разделена между различными космическими центрами на отдельные секции, «зоны собственности», где они осуществляют свою деятельность, включая изыскания и эксперименты. Они посылают своих роботов, киборгов и гоминидов выполнять определённые задачи, собирать материалы и информацию, вести эксперименты на живых существах, включая сложные хирургические операции. Во многих случаях такие операции приводили к необъяснимым отклонениям, интерпретируемым археологами и патологоанатомами как уродства. Эксперименты, по-видимому, могли также проводиться с целью создания новых клонированных существ. Все это заставляет говорить о космическом источнике происхождения гоминидов, включая Человека.Такие авторитеты как Константин Циолковский и Жак Валле подчёркивали не раз, что Человек, прежде всего, космический феномен и только после этого – земной.Выходит, что свидетельства происхождения и эволюции Человека следует искать в Космосе. На Земле существует только хаотичное собрание цивилизаций, доставленных или поставляемых различными космическими центрами. Они не обнаруживают ни языковой, ни культурной взаимозависимости, ни общего прогрессивного движения.Они очень различаются по образу жизни, цвету кожи, телосложению, культурным стандартам, особенностям характеров и религиям. Одни из них, в настоящий момент, живут в процветании, другие – в упадке и дезинтеграции.Все это противоречит официальной теории происхождения Человека, поднимающей его к обезьяньему гнезду на дереве и, видимо, никого уже не сможет шокировать. Уфология, особенно её раздел, называемый палеоуфологией, разрушает учение о происхождении человека от обезьяны, обитавшей на Земле.Не координируемая космическими центрами обстановка на Земле, данная только как подарок свободного Космоса, привела к неконтролируемой перенаселённости Земли, растущему уничтожению невосполнимых природных ресурсов и разрушению окружающей среды. Неминуемые фатальные последствия этого никого не останавливают.Когда отдельные центры нарушают границу «зон собственности», между ними возникают конфликты. Они проявляются в столкновениях между НЛО с гибелью некоторых из них.После таких рассуждений возникает много вопросов. Один из главных – откуда все-таки в наше жизненное пространство вторгаются НЛО и пришельцы? При этом оговоримся: пространство, где возникают уфологические ситуации, называть «нашим» можно только условно, поскольку оно давно обжито и «не нашими» пришельцами. Сегодня нет научных данных о том, что к нам прилетает кто-либо с какой-то конкретной планеты. Просто мысль об инопланетном базировании НЛО – это первое, что приходит в голову. Но ведь можно думать и по-другому. Земля – элемент Космоса; мы, по большому счёту, живём в космическом пространстве. Поэтому те, кто говорят, что нас посещают пришельцы из космоса, не очень грешат против истины. Ну а где же они, наконец, гнездятся – на Земле, на сверхдальних звёздах, в складках окружающего нас многомерного пространства, ещё не изученного нашей наукой – сказать трудно.

44. Почему в центр внимания современной философии встала проблема сознания?

Сознание является одной из традиционных вечных философских загадок. Постоянное воспроизводство ее в истории культуры, философии и науки свидетельствует не только о существовании теоретических и методических затруднений в ее решении, но и о непреходящем практическом интересе к сущности этого феномена, механизму его развития и функционирования. В самом общем виде «сознание» является одним из наиболее общих философских понятий, обозначающих субъективную реальность, связанную с деятельностью мозга и его продуктами: мыслями, чувствами, идеями, предрассудками, научными и вненаучными знаниями. Без выяснения места и роли этой реальности невозможно создание ни философской, ни научной картины мира. В разные исторические периоды складывались неодинаковые представления о сознании, накапливались естественнонаучные знания, изменялись теоретико-методологические основания анализа. Современная наука, используя достижения НТР, значительно продвинулась в исследовании природы субстратной основы сознания, но одновременно выявила новые аспекты сознательной деятельности человека, требующие принципиально иных теоретико-методологических подходов философского анализа.

Традиционно считается, что заслуга целостной постановки проблемы сознания, а точнее проблемы идеального, принадлежит Платону. До Платона такой проблемы не существовало. Носителем мыслей и чувств человека считалась душа, которая сводилась к первооснове всего мира. Атомисты (Демокрит) рассматривают душу как образование, состоящее из особых округлых атомов и пустоты, т.е. как особое материальное образование. Развивая идеи Сократа о прирожденности истинного знания душе до воплощения ее в человеческое тело, Платон впервые выделяет идеальное как особую сущность, не совпадающую и противоположную чувственному, предметному, материальному миру вещей. В аллегорическом образе узников в пещере Платон объясняет самостоятельное существование мира идей (реального мира), определяющего существование мира вещей как отблеска, тени первичного мира. Эта концепция расчленения мира на 2 части (мир идей и мир вещей) оказалась решающей для всей последующей философской культуры Европы, в отличие от восточной традиции.

В философии сложились и сохраняют свое значение в современной культуре следующие концепции сознания.

•  Объективно-идеалистическая интерпретация сознания как сверхчеловеческой, надличностной, в конечном счете трансцендентальной идеи (мир идей у Платона; абсолютная идея у Гегеля; Бог у теологов; инопланетный разум у уфологов), лежащей в основе всех форм земного бытия. Человеческое сознание есть частица, продукт или инобытие мирового разума.

•  Субъективно-идеалистические системы рассматривают сознание человека как самодостаточную сущность, содержащую картину самой себя и являющейся субстанцией материального мира (Р.Декарт, Дж. Беркли).

•  Гилозоизм (овеществленная жизнь) утверждает, что вся материя мыслит, сознание является атрибутивным свойством всего материального мира. С точки зрения гилозоизма, вся материя одушевлена или, по крайней мере, обладает предпосылками к мышлению. Эта концепция восходит к ранним учениям милетской школы, ее элементы содержатся в учениях Аристотеля, Дж. Бруно, Б.Спинозы. Данные современной науки об элементах рассудочной деятельности животных, успехи физиологии в диагностике заболеваний центральной нервной системы, достижения кибернетики в создании «мыслящих машин» возрождают идеи гилозоизма и психофизиологического параллелизма, согласно которому и психическое, и физиологическое есть две самостоятельные сущности, исследование которых должно вестись через собственную субстанциональность.

•  Вульгарный материализм как редукционистское отождествление сознания с вещественными образованиями в мозгу человека. Сознание имеет чисто материальный характер, оно результат функционирования определенных частей или образований мозга. Отрицание качественной специфики сознания, мышления человека своими истоками уходит в античную культуру и особенно ярко проявилось в античном атомизме, но особую популярность материализация сознания получила в конце XVIII – начале XIX века в связи с распространением идеи дарвинизма. Наиболее видные его представители К. Фогт, Л. Бюхнер, Я. Молешотт, пропагандируя достижения науки середины XIX века, огрубляли, упрощали сложнейшую философскую и психофизическую проблему, проблему соотношения материи и сознания. В XX веке, в связи с успехами решения технических задач конструирования искусственного интеллекта, философскими дискуссиями по поводу проблемы «может ли машина мыслить?», исследованиями, обнаружившими непосредственную взаимосвязь между содержательной стороной мышления и структурой протекающих в мозгу процессов, вновь актуализировались идеи характеристики мышления как атрибута материального субстрата.

•  Социологизация сознания. Сознание ставится в абсолютную зависимость от внешней, в том числе и социальной среды. У истоков этих идей стоит Дж. Локк и его последователи, французские материалисты XVIII века, считающие, что человек рождается с душой, сознанием, как чистый лист бумаги. Критикуя концепцию «врожденных идей» Декарта, они считали, что содержание идей, понятий, при помощи которых человек анализирует данные органов чувств об отдельных свойствах вещей, формирует общество, воспитание. Зачатки этой концепции можно обнаружить уже у Аристотеля, ставящего формирование способностей, добродетелей человека в зависимость от потребностей общества, интересов государства – полиса. В этих идеях отрицается индивидуальность мышления человека, зависимость способностей мыслящего индивида от особенностей строения и функционирования его центральной нервной системы.

•  Диалектический материализм подходит к изучению сознания как сложному, внутренне противоречивому феномену единства материального и идеального, объективного и субъективного, биологического и социального. Опираясь на достижения классической и современной науки, диалектико-материалистическая концепция сознания вскрывает сущностные черты и особенности человеческого сознания.

•  Сознание – идеальное явление, функция, особое свойство, продукт высокоорганизованного материального субстрата – человеческого мозга, мыслящей материи.

•  Сознание – идеальный образ, снимок, копия, отражение в мозгу субъекта материального объекта.

•  Сознание обладает творческой активностью, проявляющейся в относительной самостоятельности его функционирования и развития и обратном воздействии на материальный мир.

•  Сознание - продукт общественно-исторического развития, вне общества оно не возникает и не может существовать.

•  Сознание как идеальное отражение материального мира не существует без языка как материальной формы своего выражения.

Все шесть рассмотренных концепций содержат в себе долю истины в понимании природы сознания, имеют своих сторонников, достоинства и ограниченности, отвечают на одни вопросы, но не дают ответов на другие и потому имеют равные права на существование в рамках философского знания. В неклассической и постнеклассической философии складывается парадоксальная ситуация: в теоретическом отношении вопрос о специфике сознания и, следовательно, о философском статусе феномена сознания ставится под сомнение, а практическое изучение сознания объективными, в том числе научными, методами активизируется, что свидетельствует о непреходящем значении и значимости человеческого мышления. На протяжении всего XX века одни участники в спорах о природе сознания воспроизводят идеи об ирреальности, трансцендентности сознания, а другие сводят сознание к языку, поведению, к нейрофизиологическим процессам, отрицая специфику и особую, свойственную самому сознанию структуру и сущность.

Разнообразие интерпретаций сознания связано в первую очередь, с вопросом о природе сознания и обоснованием его содержания. Представители современного конкретно-научного знания и философские системы, ориентирующиеся на науку, отдают предпочтение диалектико-материалистической концепции, которая в отличие от других дает возможность исследовать различные формы и продукты мыслительной деятельности научными методами. Однако, несмотря на популярность в научном сообществе, данная концепция не дает логически непротиворечивых и проверяемых на практике ответов на самые сложные, фундаментальные вопросы проблемы сознания:

•  Как в процессе эволюции неживой, неощущающей природы возникла мыслящая материя?

•  Каков механизм превращения материального, биологического раздражения в центральной нервной системе живых организмов в идеальное отражение, в акт сознания?

•  Что такое идеальное, какова его природа? И другие.

Указанные вопросы непосредственно связаны с общей философской и научной проблемой происхождения человека, решение которой предлагает концепция антропосоциогенеза. В рамках этой гипотезы сформулированы несколько идей, в частности концепция отражения и концепция эволюционно-трудовой природы происхождения человека.

Согласно концепции отражения, сознание является свойством высокоорганизованной материи – головного мозга человека. Из известных современной науке материальных структур именно мозг обладает наиболее сложной субстратной организацией. Около 11 млрд. нервных клеток образуют весьма сложное системное целое, в котором происходят электрохимические, физиологические, биофизические, биохимические, биоэлектрические и другие материальные процессы. Возникнув в результате длительной эволюции живого, мозг человека как бы венчает биологическую эволюцию, замыкая на себя всю информационно-энергетическую систему целостного организма, контролируя и регулируя его жизнедеятельность. Как результат исторической эволюции живого мозг выступает генетическим продолжением более простых форм и способов связи живого с внешним, в том числе и неорганическим миром. Но как и почему материя, состоящая из тех же атомов и элементарных частиц, начинает осознавать свое бытие, оценивать себя, мыслить? Логично предположить, что в фундаменте самого знания материи существует способность, сходная с ощущением, но не тождественная ей, что «вся материя обладает свойством, по существу родственным ощущению, свойством отражения». Такое предположение было сделано Д.Дидро еще в XVIII веке.

Материя на всех уровнях своей организации обладает свойством отражения, которое развивается в процессе ее эволюции, становясь все более сложным и многокачественным. Усложнение форм отражения связано с развивающейся способностью материальных систем к самоорганизации и саморазвитию. Эволюция форм отражения выступила в качестве предыстории сознания, как связующее звено между материей косной и материей мыслящей. Наиболее близко к идее отражения в истории философии подходили сторонники гилозоизма, но они наделяли всю материю способностью ощущать и мыслить, тогда как эти формы отражения характерны лишь для определенных ее видов, для живой и социально организованной форм бытия.

45. Интенциональность в учении Э.Гуссерля.

Интенциона́льность (от лат. intentio — намерение) — понятие в философии, означающее центральное свойство человеческого сознания: быть направленным на некоторый предмет

Гуссерль начал свою творческую деятельность как ученик Ф. Брентано. Последний предложил использовать термин “интенциональность”. Это означает, что феномены сознания обладают имманентной (т. е. внутренне присущей им) предметностью. Благодаря ей оказывается возможным избавиться от мучительного вопроса о соответствии знания внешней реальности. Гуссерль настаивает на вынесении вопроса о реальности “за скобки”. Следует изучать, считал Гуссерль, всеобщие и необходимые акты сознания. Именно за счет этих актов возможны суждения о реальных предметах. Сравним эту позицию Гуссерля с позицией Аристотеля в отношении средств познания времени.

Аристотель, как отмечалось выше, считал, что для постижения сущности времени следует привлекать такие способности нашего ума как опыт, память и воображение. При этом, насколько нам известно, он не ставил вопроса о том, можно ли, основываясь на перечисленных способностях нашего ума, осуществлять постижение других категорий. Но нет в суждениях Аристотеля и утверждения о том, что данные способности ума могут быть использованы только для постижения свойств времени.

Обратим внимание на те способности нашего сознания, которые выделяет в своем учении Э. Гуссерль –это способность ощущать, вспоминать,судить и воображать. Если сравнить "наборы" способностей, необходимых для познания свойств модусов времени, предложенные Аристотелем и Гуссерлем, то мы увидим, что у Гуссерля добавлена ещё одна способность, а именно способность "судить".

Зафиксируем сам факт наличия известного совпадения в "наборах". Случайно ли это? Что это за "набор" способностей нашего сознания, который Аристотелем упоминается как локальный, частный, однако необходимый и достаточный для отражения свойств модусов времени и который в учении Гуссерля рассматривается уже как всеобщий, подходящий для отражения, по сути, любых зависимостей, причем без конкретного указания, для постижения какого именно объекта он может быть использован?

Поскольку в учении Гуссерля четко и определенно подчеркивается ИНТЕНЦИОНАЛЬНОСТЬ сознания, его обязательная направленность на определенный объект, то, очевидно, целесообразно привлечь внимание к таким современным понятиям, как "интеллектуальная деятельность", к такой "интегральной" способности нашего сознания, как способность "строить программы".

46. Что означает поворот к человеку в современной философии?

Поворот философии к человеку. По мере того, как возникающие науки становились самостоятельными, философия повернулась к человеку. Еще Демокрит, говоря о человеке, употребил слово микрокосм – «маленький космос». Демокрит называл наивысшей добродетелью безмятежную мудрость, когда человек не подвержен действию страстей. Он говорил, что существует борьба между душой и телом: желания нужно обуздывать, причем делать это не из страха наказания, а из желания прийти к гармонии души, которая сама по себе – награда. Школа софистов обратила внимание на осмысление сущности человека и общества. Ими были поставлены вопросы социальной философии и этики. Однако последующие события привели к тому, что сами слова «софисты» или «софизм» приобрели отрицательный оттенок. Почему же это произошло? Именно софисты первыми стали обучать философии всех желающих, за деньги; именно они, развивая искусство диспута, похвалялись умением убедительно доказать любой тезис. Именно благодаря софистам философия из занятия удалившихся от мира мудрецов превратилась в форму интеллектуальной деятельности, знание которой считалось необходимым для любого образованного человека; а главное – в центре их внимания впервые оказались не проблемы космоса, а человек, общество, культура. Отвержение традиционных взглядов и принцип свободного анализа любой проблемы имели большое значение, несмотря на злоупотребления этой свободой.  Софисты отождествили мудрость с умением доказать желаемое. Главной ошибкой предшественников софист Горгий считал то, что они искали бытие вне человека – а его не существует, а если бы и существовало, мы не смогли бы его познать. Лишь в себе человек найдет истину, как гласит афоризм Протагора: «Человек – мера всех вещей: существующих – что они существуют, и несуществующих – что они не существуют».  Однако софисты не остановились на констатации этого, а дошли до релятивизма – провозгласили относительность всех знаний и суждений. О всякой вещи можно высказать два мнения, противоположных друг другу; какой кажется человеку вещь, такова она и есть, а если другой увидит ее иначе, то и это верно. Горгий утверждал: «Ничто не существует; а если и существует, то оно непознаваемо; а если познаваемо, то невыразимо». Истина недоступна, но мудрец умеет выбрать наиболее приемлемое из мнений и убедить в нем остальных.  Софисты, сопоставляя противоречивые этические нормы, господствующие у разных народов, сделали вывод, что не существует единого морального закона. Гиппий противопоставлял законы природы и человеческие постановления: одни вечны, другие – случайны. Незыблемы лишь законы природы, а законы человеческие произвольны, добро и зло относительны: например, болезнь – зло для больных, добро для врачей. Софисты делали вывод: нужно следовать природному закону, даже ценой нарушения человеческого. Отсюда был один шаг до объявления необязательности соблюдения законов морали.  Философом, поставившим себе цель обосновать моральные нормы и возможность достижения истины, стал Сократ.  В отличие от подавляющего большинства мыслителей, Сократ не излагал собственную философскую систему, не пытался навязать своих взглядов. Он сравнивал свой метод с работой повитухи: как она помогает матери родить ребенка, так и мудрец должен помогать человеку сформулировать ответы, которые заложены в его душе. Истина – в самом человеке, ей нельзя научить, можно лишь помочь человеку самому открыть ее; а дело философа – искусно ставя вопросы, помогать самоанализу. Поэтому были записаны не изречения Сократа, а его диалоги – попытки дойти до истины вместе с собеседником.  Метод Сократа – освобождение разума от иллюзий и рождение истины при самопознании. Сократ считал возможной выработкуобъективных истин, то есть таких, которые могут быть приняты всеми людьми. Он разрабатывал диалектику – метод нахождения истины при помощи спора, искусство свести противоречивые суждения в единое понятие. Сначала Сократ прибегал к иронии, пробуждая сомнение в общепринятых истинах. Он не начинал с опровержения чужих взглядов, а просил самоуверенного оппонента поучить его, объяснить то, что тому казалось очевидным – и постепенно, в процессе вопросов и ответов, собеседник приходил к выводу, что не знает того, что якобы знал. Затем Сократ сравнивал частные явления, выделял в них общее, противоречия сводил к высшему единству…  Сократ исследовал в человеке человеческое, внутренний мир, назвав его душой. Ее свойства – свобода суждения, умение сохранять свою целостность, стремление к самопознанию и самовозвышению. Ее составные части – разум и чувства, между ними идет борьба (разум стремится победить страсти); свободен лишь тот человек, кто достиг самообладания, подчинив страсти разуму. Тело лишь инструмент души. Сократ утверждал, что внешние обстоятельства не смогут изменить душу, важен только ее собственный выбор. Главная цель человека – воспитать свою душу. Счастье – состояние души, и приносит его не внешние события, а добродетель; а значит, добродетельный человек счастлив всегда, потому что ничто извне не нарушит гармонию его души. Основные добродетели таковы: умеренность как умение обуздывать страсти, храбрость как умение преодолевать опасности, справедливость как умение соблюдать законы общественной жизни. Свободная душа господствует над инстинктами; свободный человек умеет управлять своими желаниями, всегда сохраняя власть над собою.  По Сократу, основной закон морали очень прост: нужно избегать дурного и стремиться к благу. Каждый человек, умеющий рассуждать, придет к одинаковым выводам о том, что хорошо и что плохо. Человек всегда стремится поступать хорошо, но иногда ошибается в расчете, вредя себе же. Если люди делают злое, то причина этому – незнание, неумение разума справиться со страстями и найти верный путь. Тот, кто узнает суть поступка, верил Сократ, не станет грешить сознательно. 

47. Что такое сознание и самосознание?

Сознание – это высшая, свойственная только людям и связанная с речью функция мозга, заключающаяся в разумном регулировании и самоконтролировании поведения человека, в целенаправленном и обобщенном отражении действительности, в предварительном мысленном построении действий и предвидении их результатов. Сознание мгновенно связывает между собой то, что человек услышал, увидел, и то, что он почувствовал, подумал, пережил.

Ядро сознания:

– ощущения;

– восприятия;

– представления;

– понятия;

– мышление.

Компоненты структуры сознания – чувства и эмоции.

Сознание выступает как результат познания, а способом его существования является знание. Знание – это проверенный практикой результат познания действительности, ее правильное отражение в мышлении человека.

Сознательность – нравственно-психологическая характеристика действий личности, которая основывается на оценке и сознании себя, своих возможностей, намерений и целей.

Самосознание – это осознание человеком своих действий, мыслей, чувств, интересов, мотивов поведения, своего положения в обществе.

Согласно Канту, самосознание согласуется с осознанием внешнего мира: «сознание моего собственного наличного бытия есть одновременно непосредственное осознание бытия других вещей, находящихся вне меня».

Человек осознает себя:

– через созданную им материальную и духовную культуру;

– ощущения своего собственного тела, движений, действий;

– общение и взаимодействие с другими людьми. Формирование самосознания заключается:

– в непосредственном общении людей друг с другом;

– в их оценочных отношениях;

– в формулировании требований общества, предъявляемых к отдельному человеку;

– в осознании самих правил взаимоотношений. Человек осознает себя не только посредством других людей, но и через созданную им духовную и материальную культуру.

Познавая себя, человек никогда не остается таким же, каким он был прежде. Самосознание появилось в ответ на зов общественных условий жизни, которые с самого начала требовали от каждого человека умения оценивать свои слова, поступки и мысли с позиции определенных социальных норм. Жизнь своими строгими уроками научила человека осуществлять саморегулирование и самоконтроль. Регулируя свои действия и предусматривая их результаты, самосознающий человек берет на себя полную ответственность за них.

Самосознание тесно связано с феноменом рефлексии, как бы расширяя его смысловое поле.

48. Философия экзистенциализма о человеке и его судьбе.

В философии до середины XIX века господствовали идеи рационализма. Однако трудности, связанные с рациональным познанием, препятствия на путях построения жизни разумными способами ставят под сомнение эффективность рациональных принципов постижения мира. Неудовлетворенность сложившимися формами философской мысли приводит буквально к «философскому бунту», одним из последствий которого явилось возникновение философского течения, именуемого экзистенциализмом (от латинского – существование). Иногда используется термин философия существования.

Экзистенциализм – своеобразная философия, не умещающаяся в рамки традиционных представлений. Ее специфичность обусловлена особым интересом к так называемым индивидуальным смысло-жизненным вопросам, первое место среди которых занимают проблемы человеческого существования, судьбы личности в современном мире. В рамках самих же вопросов внимание экзистенциалистов направлено на осмысление вины и ответственности, решения и выбора, отношения человека к своему призванию и долгу, наконец, к смерти. Лишь в той мере, насколько эти вопросы соприкасались с проблематикой науки, морали, религии, философии истории, последние представляли интерес для экзистенциалистов.

Истоки философии экзистенциализма лежат в творчестве Б.Паскаля, С. Кьеркегора, М. де Унамуно, Ф. И. Достоевского и Ф. Ницше. Так, уже С. Кьеркегор ставил под сомнение правомерность всякой рациональной системы. Философским критерием для него выступает тесная связь с человеческим индивидом и его чувствами.

Условно экзистенциализм подразделяют на религиозный (Н. Бердяев, Л. Шестов К. Ясперс, Г. Марсель,) и атеистический (М. Хайдеггер, Ж.П. Сартр, А. Камю, М. Мерло-Понти, С. де Бовуар). Принадлежностью философа к тому или другому направлению определяется и форма его философствования. Религиозный экзистенциализм, исходя из признания реальности трансцендентного, оперирует символическими и даже мифопоэтическими образами. Ведь трансцендентное не поддается познанию и на него можно лишь намекнуть. Атеистический атеизм, напротив, ставит цель раскрыть иллюзорность трансценденции и потому ему свойственна аналитическая и критическая направленность.

В трудах экзистенциалистов отсутствует движение от простейших определений предмета к всестороннему и глубокому раскрытию его сути. Объединяющая их основа имеет сюжетно-тематический характер. В своих философских конструкциях экзистенциалисты используют причудливые категории, с трудом переводимые на устоявшийся язык традиционной философии.

Выступая против официальной, прежде всего университетской философии, экзистенциалисты упрекают ее в том, что она сосредоточила внимание на абстрактных онтологических и гносеологических проблемах, упустив конкретного человека с его повседневными заботами, печалями и горестями. Они критикуют традиционную философию за идеализм и попытки растворить реальный мир в мысли, за стремление разрешить противоречия человеческого бытия сугубо логическими приемами. Выступая с подобной критикой, экзистенциалисты вынашивают надежду порвать с абстрактностью и идеализмом.

На деле же экзистенциализм отказывается от ориентации на теоретически развитое знание, скептически относится к специализированным продуктам духовной культуры, полагаясь лишь на улавливание подвижных умонастроений и ситуационно-исторических переживаний человека современной эпохи.

Первоочередной интерес экзистенциалистов сконцентрирован на познании состояния человека, выражающегося в его переживаниях. В соответствии с их представлениями, люди переживают чувство постоянного беспокойства, заброшенности, одиночества, в силу чего они вынуждены философствовать и лишь поэтому остаются человеческими существами. Способность к философствованию сохраняет «бытийственность», позволяет противостоять натиску внешних сил. В содействии этому противостоянию проявляется функция философии. Именно философии доступно постижение внутреннего переживания человеческого существования, поскольку оно ускользает от прагматически настроенной науки.

Для экзистенциализма, как отмечалось, весьма характерны своеобразные термины и понятия, в числе которых ключевыми являются категории – человеческое бытие, экзистенция, страх, ничто.

Бытие,по представлениям экзистенциалистов, – это ни эмпирическая реальность, данная во внешнем восприятии, ни система связей, конструируемая научным мышлением, ни мир умопостигаемых сущностей. Бытие может быть постигнуто как некая изначальная, непосредственная, нерасчлененная целостность субъекта и объекта, оно может быть воспринято только через самое себя. Бытие дается непосредственно, в виде собственного бытия – существования, илиэкзистенции.В немецком экзистенциализме для обозначения существования употребляется слово «Dasein», которое буквально переводится как «тут-бытие», что предполагает сиюминутное нахождение человека «здесь и теперь». Отсюда задача философии состоит в анализе бытия человека, застигнутого «здесь и теперь» в спонтанном проявлении его переживаний.

Экзистенция – это средоточие человеческой личности, это судьба-призвание, которой человек вынужден беспрекословно подчиняться. Он – существо, приносящее жизнь в жертву своему предназначению. И на самоотречение человек идет совсем не потому, что существует идеал, оправдывающий жертву. Нет, просто он не в силах существовать, не посвящая жизнь какому-либо идеалу. Осознавая свою бренность и обреченность, человек устремляется к вечному, но не к бессмертию души и человеческого рода, а к надвременной значимости безусловного принципа. Человек тоскует по безусловному.

Он испытывает постоянный страх,боясь потерять жизнь или какие-никакие жизненные блага. Страх – это боязнь не исполнить предназначения, ради которого человек готов жертвовать не только благами, но и жизнью. В былые времена отсутствие конкретно воспринимаемого безусловного компенсировалось верой и религиозными идеалами. Однако по мере секуляризации общества символы откровения утратили свою притягательную силу для многих людей.

В результате человек оказался перед лицом мира без Бога, толкуемого как «ничто».А с точки зрения экзистенциализма Бог – это трансцендентное, в свою очередь трансценденция есть «ничто», выступающее как глубочайшая тайна экзистенции. «Ничто» нельзя сделать объектом мысли, его прямо и непосредственно обнаруживает особое человеческое состояние – страх. «Ничто» принадлежит самому человеческому бытию и раскрыть его природу – задача истинной философии.

Таковы общие принципы экзистенциализма, главные познавательные усилия которого направлены на изучение неповторимой жизненной ситуации отдельного человека, на постижение ценности и уникальности его внутреннего мира. Лейтмотив экзистенциальной философии – протест против порабощения человека внешними общественными силами.

49. Философские идеи герменевтики.

Сам Гадамер намеренно избегал привычного для философской классики системного изложения своего учения, ибо отвергал "дух системы" вместе с другими жесткими установлениями традиционного рационализма. Тем не менее анализ "Истины и метода" и ряда других более поздних сочинений Гадамера позволяет выделить несколько принципов и понятий, которые в гадамеровском варианте герменевтики приобретают фундаментальное значение.

Отправным пунктом гадамеровской герменевтики становится критическая оценка традиции европейского рационализма в его попытке развить далее основания греческой мысли, выраженные понятиями "логос" и "нус". При этом под эгидой "логоса" как бы объединяются те направления мышления, которые, с одной стороны, подразумевают исследование чисел, пропорций, соотношений, а с другой стороны, приписывают некие свойства логоса самому миру и его динамическому началу, подразумевая "то, благодаря чему все происходит" (Гераклит). Понятие "нус" начинает многовековую череду размышлений о соотношении бытия и мысли. "Это мышление... эта греческая рациональность, которая передала нам логику и диалектику и в определенном смысле подготовила начало современной науки, - больше чем методологическая процедура. Это было ухватывание рациональности бытия и принятие его как божественного дара, второго прометеева огня".

Кантовская философия толкуется у Гадамера интересно и оригинально. С одной стороны. Кант ориентировался на научную рациональность нового времени, что охотно подчеркивают современные критики классической мысли. С другой стороны, он поставил задачу объединить разум как таковой, ибо хорошо видел наметившийся разрыв между научной рациональностью и жизнью. Однако впоследствии тонкости философии нового времени были отставлены в стороне, а рациональность стала все больше сводиться к рациональности средств, тогда как цели представлялись ясными, самоочевидными. Это была одновременно и редукция целостности разума лишь к некоторым его проявлениям, и невиданная экспансия разума с его поистине универсалистскими претензиями. Оборотной стороной медали стало широкое распространение иррационализма в обыденной жизни и культуре (там же, с. о, 9). Вот почему вновь и вновь поднимается вопрос о Логосе, снова и снова дискутируется тема рациональности и бытия. Подход самого Гадамера к этому вековечному и в то же время весьма актуальному спору он резюмирует в следующих утверждениях. "Между рациональностью науки и той задачей мышления, которую мы называем "философией", или "метафизикой", существует непрерывное взаимодействие... Но оно не должно вести философию к отрицанию специфического характера ее миссии. А она состоит отнюдь не в превращении науки в чистую науку разума. Человеческий разум проявляется во множестве форм - они и бросают вызов нашему мышлению. Наш опыт относительно мира мы артикулируем с помощью языка; мы общаемся с помощью языка, мы держим открытым окно в целостность мира: Хайдеггер и Витгенштейн заставили нас вновь осознать это. Всякий опыт, который прорывает эгоцентрический горизонт индивидуального признания, всякие солидарность или любовь расположены в том широком пространстве, оправдать которое и оправдать себя перед лицом которого - задача мышления" (р.13-14). Речь идет о рациональности, как она находит проявление в искусстве и его восприятии, в религии и других формах, несводимых к научной рациональности. Философия должна участвовать в осмыслении "различных форм рационального творчества", не прибегая к "деспотизму системы понятий"" (р.14).

Тем не менее для осмысления тех проблем, которые стоят в центре герменевтики, Гадамер вводит, разъясняет и приводит в определенную целостность ряд понятий, придавая им фундаментальное, т.е. категориальное, значение. Акцентирование этих понятий связано с исходным замыслом его герменевтики.

Значительную роль в герменевтике Гадамера занимает полемика с "идеализмом сознания", приверженность которому он находит не только у трансценденталистов, но и у философов, пытавшихся преодолеть философский субъективизм. Идеализм сознания - детище нового времени, отмечает Гадамер. Древние по существу не знали таких понятий как сознание и субъективность, хотя со времени Гераклита они размышляли о различных их формах, особенно о таких как сон, экстаз, вдохновение. В новое время к сознанию и его исследованию было привлечено пристальное внимание. Но скоро сознание как бы заслонило собой мир, бытие. В этой своей критике Гадамер идет по пути Хаидеггера и попадает, как и тот, в плен труднейших проблем и противоречий.

Одна сторона дела: Гадамер, как и Гуссерль и Хайдеггер, хочет оставить в стороне, "заключить в скобки" многие интерпретации человека, мира, познания, которые предложила традиционная философия. Поэтому Гадамер одобряет гуссерлевский метод феноменологической редукции и пользуется им. Но пользуется скорее по-хайдеггеровски: он пытается пробиться "к самим вещам", под которыми, однако, понимает специфический сплав переживания, "экзистирования", пребывания внутри события и истолкование языковых данностей, выступающих в виде текстов. Казалось бы, переживания и интерпретация принадлежат к числу наиболее "субъективных" продуктов человеческого духа. Если начинать именно с них, то не усугубляется ли опасность снова впасть в тот же самый резко критикуемый идеализм сознания? Вопрос весьма непростой. Гадамер, несомненно, вслед за Хайдеггером, ищет выход философии в "само бытие", для чего он специально и обстоятельно исследует бытийные основания, объективные социально-исторические предпосылки, казалось бы, чисто субъективных и неповторимых процедур интерпретации. Как это ни парадоксально, но именно неповторимость, уникальность ситуации "текст-интерпретация" становится для Гадамера залогом ее бытийной укорененности.

Так, мы имеем перед собой Текст. Обращение к тексту - традиция герменевтики, на которую опирается и Гадамер. Но в процедуры истолкования текста, которые и находятся в центре его внимания, Гадамер вносит важные новшества. В некоторых традиционных и современных герменевтических концепциях обосновывалась идея о том, что истолкование должно стать максимальным "приобщением" к миру, замыслам, личности творца (или творцов) текстов, как бы "перевоплощением" в давно умерших авторов. Тем самым гарантировались глубина и объективность интерпретации, реконструкция заложенного в тексте смысла. Гадамер существенно модифицирует герменевтический подход. Настаивая на непреодолимой уникальности бытийной исторической ситуации, в которой был создан текст, и ситуации его интерпретатора, Гадамер делает вывод: "проникновение", "перевоплощение" невозможно, да и нежелательно. Раз дистанция между прошлым и настоящим, текстом и интерпретатором все равно существует, раз реконструкция нереальна и все равно имеет место конструкция смысла (текста и ситуации), то следует тщательно продумать процессы и процедуры герменевтики именно в этих, ранее упускавшихся из виду или подвергаемых отрицанию аспектах.

При объяснении уникальности экзистенциальной ситуации, в которой оказался создатель текста, Гадамер прежде всего отстаивает тезис об определенной самостоятельности смысла текста по отношению к его творцу: обыкновенно в тексте "сказывается" многое из того, чего непосредственно не имел в виду автор. "...Понимание может выходить за пределы субъективного замысла автора, более того, оно всегда и неизбежно выходит за эти рамки. Герменевтика на ранних стадиях своего развития - пока не произошел психологический поворот, называемый теперь историзмом, - это сознавала, да и каждый из нас сам приходит к такому сознанию, стоит лишь поставить перед мысленным взором некоторую знакомую нам модель понимания (скажем, понимание исторических фактов или, что то же самое, понимание исторических событий). Никто не станет утверждать, что историческое значение действия или события измеряется субъективным сознанием вовлеченных в него лиц. Чтобы понять историческое значение некоторого действия, нельзя ставить его в зависимость от субъективных планов, идей и замыслов его агентов. Это очевидно. По меньшей мере со времен Гегеля ясно: история так устроена, что прокладывает себе путь вовне, за пределы знания единичных субъектов о самих себе. В полной мере это относится и к опыту искусства. Я полагаю, что мысль эту надлежит применить и к сфере интерпретации текстов, хотя смысловое содержание последних и не допускает той неопределенности в истолковании, какая возможна с произведениями искусства. "Подразумеваемое" в этой области тоже не является элементом субъективного внутреннего мира, что убедительно продемонстрировал своей критикой психологизма Гуссерль"3. Текст становится, таким образом, относительно самостоятельной, объективной бытийной данностью со сложным переплетением смыслов. В немалой степени благодаря этому язык толкуется как своего рода реальность, которая есть важнейшая сторона человеческой рациональности, также существенная сторона жизни, бытия. "Мы понимаем язык постольку, поскольку мы в нем живем... Герменевтическая проблема состоит, таким образом, вовсе не в правильном пользовании языком, но в истинном взаимопонимании по тому или иному поводу, осуществляемом в среде языка". Тема языка и мира, "жизненного мира", очень важна для Гадамера. Исследователи справедливо отмечают, что у Гадамера, с одной стороны, встречаются высказывания в духе языкового солипсизма ("Языковой опыт мира "абсолютен""), но что, с другой стороны, "абсолютизация" языка объясняется онтологической исследовательской установкой, согласно которой мир, действия человека, события выражаются в языке, превращающемся в "самостоятельное инобытие".

Развивая идеи Дильтея, Гуссерля, Хайдеггера, Гадамер возводит герменевтику как философское учение к истокам человеческой жизни, к самой человеческой сущности. Можно по-разному отличать человек ка от животных, рассуждает Гадамер, но сам человек выделяет себя из животного мира главным образом благодаря "свободному выбору" (еще древние греки, напоминает философ, ввели для его обозначения понятие "прохерезис"). Но едва зафиксировав это качество человеческой сущности, о котором издревле размышляли философы, Гадамер истолковывает его нетрадиционно. О свободе философы имели обыкновение повествовать в торжественно-приподнятых тонах, отмечая, правда, что свободный выбор дается трудно и требует от человека особых практических и духовно-нравственных усилий; Гадамер же с самого начала расшифровывает свободный выбор через понятия Vorurteil, Vor-verstandnis, благодаря которым свобода сразу предстает в диалектическом единстве с не-свободой.

Привычный перевод немецкого слова Vorurteil на русский язык - "предрассудок". Гадамер дает этому слову более широкое толкование. Vor-urteil (от: "vor" - перед чем-то и "Urteil" - суждение) в контексте гадамеровской герменевтики означает сложный духовный комплекс "преднастроенности" по отношению к любому предмету, делу, явлению, человеку, о которых мы выносим какое бы то ни было суждение. Классическая традиция признавала это, но сводила все именно к предрассудкам, "идолам", ложным понятиям, от которых можно и необходимо избавиться. По мысли Гадамера, простое "отбрасывание" Vor-urteil совершенно невозможно, ибо в их наличии и власти над человеком проявляется социально-исторический характер жизни индивида. Неверно сводить пред-суждение и пред-понимание к простейшим интуициям, чисто индивидуальным переживаниям. "Задолго до того, как мы осуществляем рефлективное самоосмысление, мы само собой разумеющимся образом понимаем самих себя как живущих в семье, обществе, государстве... Вот почему пред-суждения индивида-в куда большей мере чем суждения - выступают как историческая действительность человеческого бытия".

Аналогичным образом обстоит дело с пред-пониманием (Vor-verstandnis). Еще до того, как человек рационально, рефлективно, более или менее отчетливо понимает что-то, он - часто незаметно для себя - именно истолковывает подлежащее пониманию, придает понимаемому совершенно особый смысл. Гадамер считал все это важным не только для обычного, повседневного человеческого сознания, для коммуникации индивидов, но и для культуры, в исследовании которой на первый план выступают такие формы и структуры как "текст", "традиция" и их истолкование. Гадамер любит опираться на такие примеры как, скажем, толкование Библии (и других религиозных текстов) и интерпретация законов. Если издавна предполагалось, что для наилучшего понимания текстов, традиций, преданий всего лучше "вжиться" в них, "слиться" с ними, то Гадамер, напротив, рекомендует всегда сохранять "дистанцию" по отношению к истолковываемому письменному тексту или историческому событию. В наиболее успешных случаях герменевтике удается достигнуть "сплава горизонтов": далекое становится близким, сегодняшнее укореняется во вчерашнем, и взаимопонимание людей разных эпох, стран, поколений неизмеримо расширяется. Этому способствует такое толкование соответствующего текста, при котором он берется не изолированно, а в контексте "истории воздействия", влияния его.

50. Концепция человека в психоанализе З.Фрейда.

Философия психоанализа— одно из наиболее известных направлений в европейской философии XX века, оказавшее самое существенное воздействие не только на многие философские школы, но и на всю духовную культуру — искусство и литературу, театр и музыку, политические и социальные доктрины. Популярность психоанализа породила и популярность разнообразных психологических служб в западном мире.

Отличительная особенность психоанализа состоит в том, что он обращен к человеку, ориентирован на постижение человеческой психики во всем ее многообразии.

Основатель психоанализа Зигмунд Фрейд — врач-психиатр, продолжатели его философских традиций Карл Густав Юнг, Карен Хорни и Эрих Фромм также были практикующими врачами-психоаналитиками, однако философия психоанализа шире утилитарной цели врачебной помощи. Кроме динамической концепции психики и создания эффективных методов лечения неврозов психоанализ сформировал немало концепций и оригинальных гипотез, связанных с проблемами философской антропологии, философии культуры, философии жизни, сделал далеко выходящие за рамки врачебной деятельности выводы, которые вызывали множество споров, не прекратившихся и до настоящего времени.

Зигмунд Фрейд (1856–1939) родился и прожил практически всю свою жизнь в Австрии, только после захвата в 1938 году Австрии фашистами он эмигрировал в Великобританию. Большая часть жизни Фрейда была связана с Веной, где он окончил медицинский факультет университета, работал, здесь вышли в свет его первая фундаментальная работа по психоанализу «Толкование сновидений» (1899), которую до сих пор считают своей библией все психоаналитики, и вообще подавляющее большинство его работ, как медицинского, так и философского характера, которые ввиду их чрезвычайной популярности сразу же переводились на разные языки, в том числе и на русский. Здесь же проходила его деятельность, направленная на создание международных организаций врачей-психоаналитиков, которые и сейчас работают практически во всем мире.

Творчество Фрейда, если говорить о его философском аспекте, можно разделить на два этапа. Первый касается создания концепции бессознательного (конец XIX века — до 1920 года), когда на основе экспериментальных данных он делает вывод о существовании в психике каждого человека достаточно четко выраженных структурных образований, которые характеризуются как сознание, предсознание и бессознательное. В противовес рационалистической европейской философской традиции Фрейд уделяет особое внимание именно бессознательному, определяя его как ту часть психики, в которую вытеснены неосознанные желания человека, имеющие иррациональный и вневременной характер. Реализации этих желаний и идей мешает та часть психики, которую Фрейд назвал предсознанием. Оно осуществляет цензуру желаний, характеризующих бессознательные стремления человека, здесь же находится источник конфликта человека с самим собой, поскольку бессознательное подчинено принципу удовольствия, а предсознание считается в первую очередь с реальностью. Его задача — обуздать желания бессознательного, не дать им проникнуть в сознание и реализовываться в какой-то деятельности, поскольку именно они могут стать источником невротического поведения.

Анализируя бессознательное, Фрейд вводит в широкий философский обиход понятие либидо как сексуального желания или полового инстинкта. Фрейдистская философия усматривает в нем такой вид энергетики человека, который оставляет неизгладимый след на всей его жизни. Позже Фрейд связал с либидо не только эротическую любовь, но и все другие виды любви — себялюбие, любовь к детям, родителям, вообще к человечеству. Исследуя либидо, Фрейд делает вывод, что этот импульс может быть, во-первых, разряжен в каком-то действии, во-вторых, подавлен и вытеснен назад в бессознательное, в-третьих, сублимирован, то есть переключен на другие, более высокие сферы деятельности людей: искусство, мораль, политику. Отсюда главный вывод философии психоанализа: вся человеческая культура создана на основе биологически обусловленного процесса превращения сексуального инстинкта человека в другие, сублимированные виды деятельности. Это позволило ему охарактеризовать европейскую культуру как культуру, созданную невротиками, людьми, чьи нормальные сексуальные влечения были в свое время подавлены и затем трансформировались в замещающие виды деятельности.

На втором этапе творчества (1920–1939) Фрейд уточняет концепцию бессознательного, включая в сферу инстинктивных импульсов первичные космические позывы — Эроса и Танатоса (жизни и смерти). Наиболее существенная разработка этого периода — динамическая концепция психики человека, включающей такие структуры, как Оно, Я и сверх-Я. Оно, по мнению Фрейда, — кипящий котел инстинктов, рождающий все последующие противоречия и трудности человека. Структура Я призвана реализовать (запрещать) импульсы Оно, согласуя их с требованиями той социальной реальности, в которой живет человек, а сверх-Я выступает как судья, общественный надзиратель над всей психикой человека, соотнося его мысли и поступки с существующими в обществе нормами и образцами поведения. Каждый из «этажей» психики человека живет своей жизнью, но реализация плодов их деятельности чаще всего искажена, ибо жизнь человека в обществе подчинена не его биоэнергетике, а тому культурному окружению, в которое он включен. Вся европейская культура, по мнению Фрейда, является культурой запрета, и все главные табу касаются именно бессознательных импульсов, поэтому развитие культуры предполагает развитие неврозов и несчастий людей, ведет к увеличению чувства вины каждого человека, отказу от собственных желаний.

Сам Фрейд признавался, что на него оказала значительное влияние философия жизни Ф. Ницше. При этом, исследуя глубинные стороны сознания автора книги «Так говорил Заратустра», Фрейд рассматривал ее не только с позиций философского анализа, но и как врач-психоаналитик.

Карл Густав Юнг (1875–1961) — швейцарский врач, психолог и философ, в течение ряда лет работал вместе с Фрейдом как практикующий врач и одновременно как один из приверженцев философии психоанализа. В дальнейшем Юнг разошелся с Фрейдом во взглядах на природу бессознательного, на понимание либидо, на первичные формы адаптации человека к окружающему его миру социума. Внесенные им в философию психоанализа новые положения во многом укрепили позиции психоаналитической философии и вместе с тем позволили создать новое, продуктивное направление в философии культуры, а также развить его собственную концепцию — аналитическую психологию.

Анализируя бессознательное, Юнг считает неправомерным все психические импульсы Оно сводить к сексуальности, трактовать либидо лишь как энергию влечений, а тем более выводить всю европейскую культуру из сублимаций индивида. В своей работе «Метаморфозы и символы либидо» (1912) Юнг характеризует как либидо все проявления жизненной энергии, воспринимаемые человеком в качестве бессознательного стремления или желания. Он показывает, что либидо человека на протяжении жизни претерпевает ряд сложных превращений, зачастую весьма далеких от сексуальности; более того, оно может трансформироваться и возвращаться вспять из-за каких-то жизненных обстоятельств, что приводит к воспроизводству в сознании человека целого ряда архаических образов и переживаний, связанных с первичными формами жизнедеятельности людей еще в дописьменную эпоху. На этой основе Юнг создает культурологическую концепцию, основанную на понимании бессознательного в первую очередь как коллективного и безличного, а уж затем как субъективного и индивидуализированного. Коллективное бессознательное проявляется в виде архетипов культуры, которые нельзя описать, осмыслить и адекватно отразить в языковых формах. В этом смысле Юнг претендует на создание нового типа рациональности, не поддающегося традиционному европейскому логицизму.

Исследуя соотношение индивидуального и социального бытия человека, Юнг приходит к выводу, что в истории человечества эта проблематика выражается по-разному, в зависимости от специфики восточных и западных культур. Восток, с его мистическим колесом жизни, реинкарнацией и переселением душ, формирует человека при абсолютизации коллективного бессознательного, принижая всякое личностное начало в человеке. Западная культура, как это сложилось к XIX веку, характеризуется преобладанием рациональности, практицизма и научности во всех сферах бытия, а господствующая во многих европейских странах протестантская мораль, основанная на индивидуализме и возвышающая субъекта, отмечена пренебрежением к коллективно-бессознательным основам культуры. Обращенность европейской культуры к достижению, успеху, к личностной победе приводит к серьезной ломке психики человека.

Вслед за многими другими философами на рубеже XIX–XX веков Юнг повторяет, что европейская культура больна и ее надо лечить. Он предлагает свой путь решения: необходима интеграция сознательного и бессознательного начала в психике человека; только в таком случае формируется подлинная индивидуальность, то есть такой человек, который хорошо представляет особенности архетипических основ своей культуры и имеет четкое представление о специфике своих личностных психических особенностей.

Из концепции архетипов культуры несколько позже вырастает теория менталитета, успешно разрабатываемая в современной гуманитарной науке. Слово «менталитет» (от лат. mens — образ мыслей) обозначает совокупность установок и предрасположенностей человека, социальной группы, этноса чувствовать, мыслить и поступать определенным образом. Менталитет предполагает не только наличие определенных традиций и норм культуры, он включает и коллективное бессознательное, которое определенным образом влияет на поступки людей и на их понимание действительности. Таким образом, в том числе и благодаря Юнгу бессознательное и неосознанное в индивидуальной и социальной психике стало равноправным объектом научного исследования и сознание стало пониматься как природное и культурное, как чувственное и рациональное, как личностное и коллективное. Такой подход оказался значительно более плодотворным, нежели господствовавшая до того концепция классического рационализма.

Юнг отмечал, что «Фрейд — великий разрушитель, разбивающий оковы прошлого», что он «подобно ветхозаветным пророкам безжалостно низвергает кумиры, безжалостно предает гласности порчу, поразившую души его современников». Главная же проблема фрейдизма, по мнению Юнга, заключается в том, что его создатель не был способен предложить действительную позитивную программу, потому что психоанализ разрушает только ложные ценности XIX века, но Фрейду остался недоступным тот глубоко лежащий пласт психики, который присущ всем людям.

Концепция Юнга рассматривает бессознательное как определенную совокупность некоторых фундаментальных образов — символов, важных для любой цивилизации (как, например, символ Древа Жизни). Этот и подобные ему символы уже не могут быть описаны лишь в сфере инстинктов. Юнг полагал, что особенностью его подхода к изучению коллективного бессознательного является сочетание строгой научности и метода свободных ассоциаций, позволяющих выходить на более высокий уровень научного обобщения. В последние годы жизни он, в противовес классической причинной связи, традиционно исследуемой европейской наукой, обращается к изучению акаузальных синхронных связей. С его точки зрения, множество событий, особенно в духовной сфере жизни народов, происходит синхронно, но они не связаны причинно. Этот подход заинтересовал не только гуманитариев — историков и литераторов, но также физиков, работающих над фундаментальными проблемами деления атомов, таких, как В. Паули и Э. Шрёдингер.

51. Бессознательное как психический феномен бытия человека.

Бессознательное в широком смысле – совокупность психических процессов, операций и состояний, не представленных в сознании субъекта. В ряде психологических теорий бессознательное – особая сфера психического или система процессов, качественно отличных от явлений сознания. Термин «Бессознательное» используется также для характеристики индивидуального и группового поведения, действительные цели и последствия которого не осознаются. Концепция бессознательного впервые была четко сформулирована Лейбницем, трактовавшим её как низкую форму душевной деятельности, лежащую за порогом осознанных представлений. Первую попытку материалистического объяснения бессознательного предпринял Д. Гартли, связавший его с деятельностью нервной системы. В начале 19-го века началось собственно психологическое изучение Бессознательного. Динамическую характеристику последнего ввел Гербарт (1824), согласно которому, несовместимые идеи могут вступать между собой в конфликт, причем более слабые вытесняются из сознания, но продолжают на него воздействовать, не теряя своих динамических свойств. Новый стимул в изучении бессознательного дали работы в области психопатологии, где в целях терапии стали применять специфические методы воздействия на бессознательное (гипноз). Исследования французской психологической школы позволили вскрыть отличную от сознательной психическую деятельность, не осознаваемую пациентом. Продолжил эту линию Фрейд, который представил бессознательное в виде могущественной иррациональной силы, антагонистичной деятельности сознания. Бессознательные влечения по Фрейду могут выявляться и ставиться под контроль сознания с помощью техники психоанализа. Юнг помимо личного бессознательного, ввел понятие коллективного бессознательного. В 20 веке возникла и ныне существует мощная философская школа психоанализа, которая специально занимается отношениями между сознанием и сферой бессознательного. Бессознательным называют то, что достаточно редко попадает под рационально-логический «луч», остается за гранью осознавания. Бессознание включает в себя механизмы регуляции организма, наших движений и действий, содержит стереотипы поведения, которым мы привычно следуем, эмоционально- ценностные установки. Оно выступает вместилищем того, что мы по разным причинам желаем забыть. Между сознанием и бессознательностью, тем не менее, нет непреодолимой преграды, и вместе они составляют тот внутренний мир, которым обладает каждый из нас.  Бессознательное представляет собой форму психического отражения, в которой образ действительности и отношение субъекта к этой действительности представлены как одно нерасчлененное целое: в отличие от сознания в бессознательном отражаемая реальность сливается с переживаниями субъекта. В следствие этого, в бессознательном отсутствуют произвольный контроль осуществляемых субъектом действий и рефлексивная оценка их результатов. Невычленность образа действительности из отношений к ней субъекта проявляется в таких особенностях бессознательного, как нечувствительность к противоречиям и вневременной характер бессознательного – прошлое, настоящее, будущее сосуществуют и не находятся в отношении линейной необратимости последовательности. Бессознательное находит свое выражение в формах познания ребенком действительности, в интуициях, аффектах и т.д., а также в стремлениях, чувствах и поступках, побуждающие причины которых не осознаются личностью. В целом в психологии выделяются 4 класса проявлений бессознательности: 

1. Надиндивидуальные подсознательные явления, усвоенные субъектом как членом той или иной социальной группы образцы типичного для данной общности поведения, влияние которых на его деятельность актуально не осознается субъектом и не контролируется (подражание). 

2. Неосознаваемые побудители деятельности – мотивы и смысловые установки личности. По Фрейду – это «динамическое вытесненное бессознательное», охватывающее нереализованные влечения, которые из-за их конфликта с социальными нормами изгоняются из сознания и образуют скрытые аффективные комплексы, предрасположенности к действиям, активно воздействующие на жизнь личности и проявляющиеся в непрямых символических формах (юморе, обмолвках, сновидениях). Важное значение имеют такие феномены бессознательного в межличностных отношениях, как эмпатия (непосредственное вчувствование), проекция (не осознанное наделение человека собственными свойствами) и т.д. 

3. Неосознаваемые операционные установки и стереотипы автоматизированного поведения. Они возникают в процессе решения различных задач и опираются на прошлый опыт.

4. Неосознаваемое субсенсорное восприятие: при изучении порогов ощущения диапазона чувствительности человека были обнаружены факты воздействия на таких раздражителей, о которых он не мог дать отчета.

52. Философская антропология Э.Фромма.

Итак, всякая философская антропология, естественно, начинается с вопроса "Что такое человек?". Многие мыслители пытались осветить эту тему, перечисляя те или иные уникальные человеческие свойства. Одни считали, что человеческая природа, скажем, обусловлена фактом грехопадения, другие усматривали ее в разумности человека, третьи в его социальности. Подход Фромма принципиально иной. Он отказывается от конкретного определения человеческой природы, которое сводилось бы к обозначению человеческих задатков. В концепции американского исследователя "человеческая природа" выступает как философское понятие, некая абстракция.

Фромм полагает, что понятие и сущность человека выражают не качество и не субстанцию, а противоречие, имманентное человеческому бытию. По мнению Фромма, поведение человека нельзя объяснить на основе раскрытия одних только биологических механизмов, извечно присущих людям. Он отвергает также и противоположную точку зрения, согласно которой основные мотивы поведения индивидов надо искать в социокультурных факторах. Как полагает ученый, надо избегать изолированного анализа только психического или только социального. Главные страсти и желания человека, отмечает Фромм, возникают из его всеобщего существования, то есть из уникальной ситуации, в которой вообще оказался человек. По своим физиологическим функциям люди принадлежат миру животных, существование которых определяется инстинктами и гармонией с природой. Но вместе с тем человек уже отделен от животного мира. И эта его "раздвоенность" составляет суть психологически окрашенного экзистенциального противоречия.

Проблема сущности человека понимается Фроммом как глубинное экзистенциальное рассогласование. Поступки людей уже не определяются инстинктами. В сравнении с другими животными эти инстинкты у людей слабы, непрочны и недостаточны для того, чтобы гарантировать им существование. Кроме того, самосознание, разум, воображение и способность к творчеству нарушают единство со средой обитания, которое присуще животному существованию. Человек знает о самом себе, о своем прошлом и о том, что в будущем его ждет смерть, о своем ничтожестве и бессилии. Человек остается частью природы, но он неотторжим от нее. Он теперь понимает, что "заброшен" в мир в случайном месте и времени, осознает свою беспомощность, ограниченность своего существования. Над ним тяготеет своего рода проклятие: человек никогда не освободится от этого противоречия, не укроется от собственных мыслей и чувств, которые пронизывают его существо. Человек, отмечает Фромм, это единственное животное, для которого собственное существование является проблемой: он ее должен решить и от нее никуда не уйти.

Здесь возникает следующая проблема фроммовской философской антропологии. Это вопрос о модусах человеческого существования. Философ формулирует известную дихотомию "Иметь или Быть". Экзистенциальное противоречие позволяет человеку думать о собственном самоосуществлении. Но оно подсказывает и иной выход – Иметь, то есть заглушить коллизию человеческого бытия, обратится к иллюзорному самоудостоверению.

Обладание представляется нормальной функцией нашей жизни: чтобы жить, мы должны обладать вещами. Более того, мы должны обладать вещами, чтобы получать от них удовольствие. Да и как может возникнуть другая альтернатива в обществе, высшей целью которого является иметь и иметь как можно больше и в котором один человек может сказать о другом: "Он стоит миллион долларов"? При таком понимании, напротив, кажется, что сущность бытия заключается именно в обладании, что человек ничто, если он ничего не имеет ( работа "Иметь или Быть?" ). Фромм полагает, что за душу человека борются два принципа принцип обладания и принцип бытия. Человек должен быть самим собой, развивать присущие ему качества, а не стремиться к стяжательству, к непомерным вожделениям. Тенденция Иметь в конечном счете черпает силу в биологическом факторе, в стремлении к самосохранению. Вторая тенденция Быть значит отдавать, жертвовать собой обретает силу в специфических условиях человеческого существования. Эти рассуждения Фромма приобретают сегодня особую значимость и актуальность.

Фромм постулирует вечность экзистенциального поиска. Так, в философском наследии ученого возникает множество бытийственных человеческих проблем любовь, свобода, власть, смерть. Содержанием человеческой истории, по Фромму, является стремление людей обрести самих себя, реализовать те потребности, которые порождены распадением прежних, изначально целостных связей. Однако конкретно сложившееся общество, та или иная форма социального обще жития мешает полному воплощению человеческих потенций. На протяжении длительной истории человечества разум, воля, эмоции людей не получали и не могли получить адекватного самовыявления. Общество не содействовало реализации глубинных потребностей, а, напротив, стесняло их или направляло в ложное русло.

Философская антропология Фромма включает в себя психоаналитические, экзистенциальные, собственно антропологические, марксистские идеи. Она открыта также для древней мистической традиции, для восточного оккультизма. Не приводит ли это к эффекту эскизной собирательности, или в результате рождается плодотворный синтез? Исходные позиции философа не претерпевают существенных изменений. Доминанта философской рефлексии Фромма мучительное и напряженное постижение тайны Человека.

53. К.Маркс и Ф. Энгельс о социальной сущности человека

В современной литературе нет единого мнения, к какому периоду развития философии отнести философию К. Маркса (1818-1883) и Ф. Энгельса (1820-1895): к новоевропейской философии или к новейшей. Очевидна неразрывная связь этой философии с новоевропейскими традициями, однако многие идеи К. Маркса и Ф. Энгельса выходят за рамки новоевропейской философии и предвосхищают ведущие интенции философии новейшего периода.   Сами философы источниками своей философии считали диалектику Г. Гегеля и материализм Л. Фейербаха, а также социалистические идеи французских просветителей. При этом идеи К. Маркса и Ф. Энгельса решительно отмежевались от немецкой классической философии. Эти философы осознавали себя основоположниками принципиально нового этапа в развитии философии. По-видимому, философию К. Маркса и Ф. Энгельса можно считать постклассической: она отталкивается от немецкой классической философии, опираясь на неё и одновременно критикуя, выходит за её рамки.   Диалектический материализм   Философия К. Маркса и Ф. Энгельса является последовательно материалистической: материальное начало первично по отношению к идеальному началу бытия. Сознание человека является продуктом высокоорганизованной материи. Мир един, и его единство - в его материальности.   Во всех предшествующих материалистических системах господствовала метафизика, то есть недиалектическое представление о мире. Диалектику развивали только идеалисты. Только идеальному началу приписывалась способность к развитию. К. Маркс и Ф. Энгельс совершили революционный шаг в философии, соединив материализм с диалектикой. Они выдвинули принцип самодвижения материи. Материя никем не сотворена, она существует вечно. Движение - неотъемлимый атрибут материи. Движение абсолютно, а покой относителен. Идя против новоевропейского механицизма в понимании природы, марксизм выступает против редукции всех видов движения к простейшему - перемещению - и выделяет иерархию уровней движения материи.   Принципиально новую идею выдвигает марксизм и в теории познания: разделяя гегелевское представление о познании как о процессе, марксизм в качестве основы познания и критерия истины называет практику - процесс взаимного преобразования мира - человеком и человека - миром. Этот критерий не носит абсолютного характера, поэтому процесс познания бесконечен.   Принципиально новым, по отношению к предшествовавшей философии, явилось в марксизме и понимание главной задачи философии: философия должна не только познать мир, но и преобразовать его. Сами философы попытались осуществить этот принцип: в отличие от многих своих коллег,   К. Маркс и Ф. Энгельс не были кабинетными учеными, а самым активным образом участвовали в политической жизни Европы.   Исторический материализм   Марксизм видит своё принципиальное отличие от предшествующего материализма не только в диалектическом характере своей философии, но и в последовательном проведении материалистического принципа в понимании общества. Действительно, материализм XVIII века в понимании основ общественного развития стоял на позициях исторического идеализма: движущей силой развития общества считались идеи выдающихся личностей.   К. Маркс и Ф. Энгельс настаивают на том, что в основе происхождения и развития общества лежит производственная деятельность людей. Прежде чем сочинять идеи, люди должны пить, есть, одеваться и т.д. В отличие от животных, активность которых направлена на приспособление к окружающей среде, человек, удовлетворяя свои потребности, целенаправленно преобразует природные объекты. Человек выделяется из природы именно через преобразовательную деятельность: он не только потребляет, но и производит.   К. Маркс выделяет три основных вида производства: производство средств производства, производство потребностей и производство человека. Производительная деятельность преобразовывает не только окружающий мир, но и самого человека: в зависимости от того, что и как он производит, формируются его представления о мире, его отношения к другим людям, его способности.   Таким образом, в понимании общества К. Маркс и Ф. Энгельс реализуют материалистический принцип первичности общественного бытия по отношению к общественному сознанию. Этот принцип и составляет основу исторического материализма - социальной философии марксизма.   Учение о человеке   В рамках социальной философии (не выделяя учение о человеке в особый раздел) марксизм выдвигает свое понимание человека. В согласии с материалистическими основаниями своего учения, К. Маркс и Ф. Энгельс признают биологическую природу человека: человек и человеческое сознание появились в процессе длительной эволюции материального мира. Оба философа в числе первых поддержали учение Ч. Дарвина, а Ф. Энгельс, в целях дальнейшего развития дарвинизма, даже написал книгу «О роли труда в процессе превращения обезьяны в человека».   Однако, признавая биологическую природу человека, философы настаивали на социальной сущности человека: человек есть «совокупность общественных отношений». Вне общества человек не может стать человеком. Только вступая в общественные отношения, видя в другом человеке человека, человек открывает и реализует человека в себе.   Биологические по своему происхождению потребности человека (в пище, сне, размножении) приобрели социальную форму удовлетворения и социальный смысл, поэтому уже не имеют ничего общего с соответствующими потребностями у животных.   Социальная концепция сущности человека открывает путь для конкретноисторического, а не абстрактного понимания человека. Через освоение социальных отношений человек становится сыном своей эпохи, приобретает те или иные особенности своего мышления и деятельности. От меры социализации человека зависит и мера реализации им своих сущностных сил: творческого потенциала, способности к разумной и свободной деятельности.   Особенности социального устройства общества накладывают ограничения на возможность полной реализации человеком его сущностных сил, то есть на возможность быть человеком. Сущность не может реализоваться в существовании человека в условиях капиталистического общества.   Проблема отчуждения   К. Маркс начинает свою критику капиталистического устройства общества, исходя из принципа гуманизма: именно при капитализме достиг своей крайней степени процесс отчуждения человека от средств производства, от процесса производства и, как следствие, от своей - человеческой - сущности. Человек, создавший машинное производство, стал рабом машины, придатком к ней. Труд рабочего - это повторение однообразных механических операций, которые не актуализируют его сущностные силы: не требуют творчества, целеполагания, исключают возможность свободного принятия решений. Таким образом, человек в процессе производства не имеет возможности быть человеком, производить, как человек. Опредмеченные сущностные силы человека - механизмы - стали господствовать над ним, стали враждебными по отношению к своему создателю.   Причину существования капиталистического отчужденного труда К. Маркс видит в частной собственности, которая, в свою очередь, возникла на основе исторически неизбежного процесса разделения труда. По мере углубления разделения труда нарастает и отчуждение человека: частичная деятельность порождает «частичного» человека.   Однако К. Маркс усматривает в современном ему капиталистическом производстве и другую тенденцию - потребность в повышении уровня подготовленности работника, которая создает предпосылки для преодоления отчужденного труда. Маркс рассматривает капитализм как общество, в котором содержатся зачатки его гибели и выхода к новому этапу развития.   Противоположный отчуждению процесс, который подспудно формируется в капиталистическом обществе, он называет коммунизмом. Коммунизм - это гуманизм, это процесс возвращения человека к самому себе, это преодоление разрыва между сущностью и существованием человека. Коммунизм преодолевает частную собственность на основе всестороннего развития человека, на основе присвоения им всех богатств, созданных человечеством.   В отличие от предшествующих социалистических и коммунистических утопий, марксизм строит свое учение о коммунизме не на основе абстрактных рассуждений о желаемом и должном, а на основе изучения тенденций развития западноевропейского общества. Марксизм настаивает на необходимости научно-объективного рассмотрения истории развития человечества: рассмотрении его как естественно-исторического процесса, имеющего свои собственные законы развития. Представление о существовании объективных законов общественного развития явилось совершенно новым для социальной философии.   Теория формаций   Реализуя эту программу исследования общества, К. Маркс и Ф. Энгельс создают теорию формационного развития общества. Общество в своем развитии проходит через исторически определенные, своеобразные ступени развития - общественно-экономические формации. Западноевропейское общество в своей истории прошло через первобытно-общинную, рабовладельческую, феодальную формации, находится в капиталистической формации в преддверии коммунистической. Переход от одной формации к другой означает социальную революцию, то есть качественный скачок в развитии социальных отношений, предполагающий соответствующие преобразования и в политической сфере.   В основе каждой формации лежит исторически обусловленный способ производства, то есть диалектическое единство производительных сил (орудия труда и люди с их умениями и навыками) и производственных отношений (отношения собственности, обмена, распределения и потребления). Уровень развития производственных отношений и их характер зависят от уровня развития производительных сил. Эту зависимость опосредует процесс разделения труда. Выйдя на новый уровень развития, производственные отношения оказывают обратное - положительное - влияние на дальнейшее развитие производительных сил.   Производственные отношения являются базисом, то есть основой формирования и функционирования соответствующей надстройки общества: идей (политических, правовых, религиозных и проч.), господствующих в общественном сознании, и институтов, их реализующих (государство, правоохранительные органы, церковь и др.).   В теории формаций идея коммунизма получает свою детальную разработку. Коммунизм рассматривается как общественно-экономическая формация, основанная на высочайшем уровне развития производительных сил и общественной собственности на средства производства. При коммунизме будут преодолены товарно-денежные отношения, которые всегда содержат в себе возможность появления и существования социального неравенства. Распределение станет осуществляться из общественных фондов по принципу «каждому - по потребностям». Особенности коммунистической надстройки - отсутствие государства (оно отомрет и будет заменено общественным самоуправлением) и господство научного мировоззрения.   История марксистского учения   Маркс в своем идейном развитии пережил два больших этапа. Первый начинается в 1842 г. и заканчивается в 1848 г. Этот период называют периодом раннего, или молодого Маркса. Он примечателен тем, что Маркс находится под глубоким влиянием философии Гегеля. Наиболее значительным произведением этого периода стали «Экономическо-философские рукописи 1844 г.». В них Маркс оперирует терминологией Гегеля и Фейербаха (отчуждение, родовая сущность человека), которая исчезнет в период его идейной зрелости. Теоретическая позиция Маркса в этот период помещается в рамках гегелевского идеализма, политическая позиция - это революционный демократизм.   Маркс работает редактором газеты и анализирует политическую борьбу «старого режима» с новыми демократическими веяниями в Германии. В 1845 г. Маркс совместно с Энгельсом пишут «Немецкую идеологию», в которой выдвигают гипотезу материалистического понимания истории, создают проект нового категориального аппарата своей социальной философии (общественное сознание и общественное бытие, формы общения).   Итоги собственного философского развития Маркс сжато представил в одиннадцати «Тезисах о Фейербахе». Здесь уже излагается самостоятельное мировоззрение, определена революционизирующая роль практики, сущность человека понимается как совокупность данных общественных отношений, а антропологический материализм Фейербаха подвергается критике за непонимание действительных причин отчуждения, за уступку идеализму.   Таким образом, к 1847-1848 годам («Манифест коммунистической партии») Маркс переходит на позиции материализма в философии и коммунизма в политике, причем последний он намеревается исследовать научно, в учебной комнате. С этого времени (1848 г.) начинается так называемый период зрелого Маркса, период написания «Капитала» и создания политической экономии капитализма и собственного философского мировоззрения.   Французский марксист Луи Альтюсер (1918-1990) выдвинул предположение, что в 1845 г. в идейном развитии Маркса произошел «эпистемологический разрыв», который и привел мыслителя к новому мировоззрению. Более того, аутентичным, подлинным марксизмом с этих пор стали считать именно раннего Маркса с его гегелевской проблематикой и идеализмом. Такой взгляд характерен не только для западной науки марксологии, но и для современного нам западного марксизма: «Если мы устраним этот фильтр марксизма, то увидим совсем другого Маркса - более философичного мыслителя, самого выдающегося ученика Гегеля, полноценного представителя немецкого идеализма, который ближе других подошел к постижению природы современного индустриального мира» . Таким образом, Маркс один, а марксизмов несколько: западный, «аутентичный», неомарксизм и советский (марксизм-ленинизм, диамат, истмат).   Концепция дивергенции (расхождения) марксизма по двум направлениям является основополагающей в методологической концепции западной марксологии. Согласно этой концепции, от раннего Маркса первого периода его развития как философа берёт начало весь западный марксизм и его главнейшие представители (Д. Лукач, К. Корш, А. Грамши). Есть марксизм французский (Л. Альтюсер, Э. Балибар, Л. Сэв), итальянский (А. Грамши, Л. Группи, Л. Джеймона и др.), австрийский (М. Адлер), югославский (журнал Praxis). Все они возникли на оригинальной национальной почве и использовали идеи Маркса для решения социально-политических проблем своих стран в эпоху пролетарских революций и войн. От зрелого Маркса, согласно теории дивергенции, через его популяризатора и интерпретатора Энгельса путь ведёт к Ленину и советскому марксизму, с его проблематикой политической экономии, способа производства, категориями диамата и истмата. Таким образом, необходимо также выяснить роль Энгельса как первого марксиста в создании марксизма вообще.   После смерти Маркса в 1883 г. Энгельс остался у руководства немецкой социал-демократией. Основные его произведения - а писал он чрезвычайно ясно - это «Диалектика природы» и «Анти-Дюринг» Последняя из работ считалась научно-теоретической программой немецкой социал-демократии. Но повсеместное распространение позитивизма в Европе в конце XIX века не могло не затронуть наследие Маркса, которое его продолжатели-марксисты стали понимать в духе экономического детерминизма. Они таким образом преувеличивали роль экономического базиса в общественной жизни, что делало марксизм плоским и односторонним экономическим, а не философским учением. Энгельс в письмах 1890-х годов лидерам немецкой социал-демократии настоятельно указывал на ошибочность такой трактовки исторического материализма. Он подчеркивал, что и сам Маркс, хотя он и не имел времени на разъяснение своей доктрины, в своих чисто исторических трудах показывал роль субъективного фактора, духовной стороны общественной жизни в историческом процессе. Тем не менее вместе с экономическим детерминизмом в рабочее движение проник и оппортунизм, отказ от идеи революции, идеология реформизма, что ещё больше увеличило предпосылки для последующего раскола.

54. Сущность антропологии в философии марксизма.

Интерес к философской антропологии Маркса в нашем веке возник после 1932 г., когда были опубликованы «Экономическо-философские рукописи 1844 г.» Обнаружилось, что Маркс усиленно работал над фундаментальными проблемами сущности и существования человека, его свободы и рабства, отчуждения и преодоления отчужденных сил, смысла истории. В трактовке этих проблем Маркс проявил себя как творчески мыслящий гегельянец. Заметна его установка на критический синтез многих гегельянских идей. Наиболее же показательны для философско-антропологических взглядов Маркса труды 1845-1848 гг., в которых молодой автор стремился критически переосмыслить и развить фейербаховские представления о человеке, учитывая при этом идеи А. Цешковского, М. Гесса и в особенности М. Штирнера. Главное, что внес Маркс в понимание человека, — это концепция социального отчуждения человеческой сущностной природы. Мысль о социальной природе человека у Маркса встречается чуть ли не с первых его шагов на философском поприще.

В полной мере она выражена в «Тезисах о Фейербахе», где Маркс говорит о сущности человека как "ансамбле общественных отношений". Положения «Тезисов» были развиты Марксом в «Немецкой идеологии», где полемика с Фейербахом осложнена спором с М. Штирнером. Согласно Фейербаху, человек выразил свои сущностные свойства в идее Бога, наделив объективированный образ Бога предикатами любви, мудрости, силы. Это отношение нужно "перевернуть" — человек осознает свою природу в божественных свойствах и тем самым "присваивает" их себе, таким образом освобождаясь от религиозного отчуждения. Человек сам божественен, т.е. добр, могуч, мудр, доброжелателен. Сущность человека — в этих моральных качествах. Штирнер критически отнесся к фейербаховскому образу человека, доказав, что все его моральные характеристики содержательно идентичны стандартным христианским ценностям и потому остаются отчужденными, враждебными людям как индивидам. По Штирнеру, моральное отчуждение имеет столь же репрессивную природу, как и отчуждение религиозное. И то и другое призвано лишь к подавлению отдельных Я. Индивидуальную же природу Штирнер считал эгоистической, антиморальной, даже анти социальной, если речь идет о стандартах жизни и деятельности в гражданском обществе и государстве.

Обе эти позиции Маркс преодолевает, но частично использует их идеи. Его понимание природы человека как социальной включает в себя объяснение причин и идеальных, позитивных представлений о человеке, и эгоистических характеристик индивидуального сознания и праксиса. При этом также используется понятие отчуждения. Согласно Марксу, в человеке все его основные (чувственно-эмоциональные, телесные и интеллектуальные) характеристики не суть нечто природное, натуральное или как-то заданное извне. В человеке все "очеловечено", поскольку человек как индивид существует в связях и отношениях с другими людьми. Исторические традиции, обычаи, культурные схематизмы и стереотипы, унаследованные поведением и мышлением, активно воздействуют на любого индивида. Глубинные, "родовые" характеристики человека—а это и есть его "сущность" — составляют, по Марксу, итог мировой истории, результат социальных воздействий. "Человек как таковой" — только абстракция, фиксирующая эту бесконечность качеств, вложенных в каждого индивида социумом. Равным образом, Я — индивид как таковой — тоже абстракция; Я есть микрокосм, в котором "...история отдельного индивида отнюдь не может быть оторвана от истории предшествовавших ему или современных индивидов, а определяется ею". Таким образом, добро и зло в человеческой природе, любовь или эгоизм Маркс объясняет не самой этой природой, а социальными обстоятельствами, или, как он выражается, "предпосылками", наделяющими индивидов теми или иными качествами. Обстоятельства вовсе не однозначны, т.е. стимулируют либо "добро", либо "эгоизм". Они историчны, т.е. изменчивы в социальном времени. Они рукотворны, ибо сам человек или сами индивиды создают свои собственные социальные обстоятельства в ходе смены поколений. Они еще и широко вариативны. Характеристики социального бытия — язык, половозрастные роли, семейные отношения, виды жизнеобеспечения и трудовой деятельности — многообразны. Поэтому социальная детерминация личностного Я человека всегда наличествует, но вовсе не становится, по Марксу, столь же стопроцентной, как детерминация природная. В современном ему обществе Маркс видел узкий выход из сферы социального детерминизма в полосе социально случайного. Индивид в этом смысле обладает свободой и выбором, может встать на сторону "добра" или на сторону "зла", приблизиться к гуманистическому идеалу (по Фейербаху) или отклониться в сторону штирнеровского "эгоиста".

Тем не менее Маркс вовсе не старался возвыситься над вековой схваткой добра и зла, "самоотверженности" и "эгоизма". Если ни о человеческом роде, ни об отдельном индивиде не следует выражаться в этих морально-философских категориях, то все же можно оценивать и квалифицировать эпохи, нравы, социальные параметры "обстоятельств" жизни людей. И диагностировать этим большую или меньшую степень тяготения людей к тому или иному полюсу. Социальный диагноз у Маркса становится основой морально-философских оценок человеческой жизни, сознания и праксиса. Маркс многократно подчеркивал, что не следует верить "словам эпохи о себе самой", что судить о людях нужно по делам, а не по словам. Мораль, даже в философском изображении, лишь манифестирует, да и то однобоко, глубинные течения и движения в социальной реальности. Поэтому-то Маркса и, не устраивала фейербаховская идея о единстве сущности человека и его существования. Он расценивал ее как прекраснодушие — чаще всего люди как раз живут в весьма неблагоприятных для "человеческого" начала условиях и обстоятельствах. Равным образом, Маркс видел в штирнеровском образе "человека-эгоиста" такую же однобокую философскую символизацию всех реальных вариаций связей между людьми в условиях господства товарно-денежных отношений. Хотя эти отношения Маркс считал господствующими в современном ему обществе, а всякое индивидуальное человеческое существо так или иначе вследствие этого господства оказывается искаженным, "одномерным" (как выразился в наше время Г. Маркузе), но это не исключает и возможности иного пути. Реальность, определяющую "человеческое" и "античеловеческое" в человеке, Маркс судит строго, поскольку в ней царит отчуждение. "Примирение с действительностью" в гегелевском духе Маркс отвергает. Это позиция гуманизма, поскольку, по Марксу, в современном ему обществе стало наглядно явственным положение, когда "...собственное деяние человека становится для него чуждой, противостоящей ему силой, которая угнетает его, вместо того, чтобы он господствовал над нею". Такое положение квалифицируется как социальное отчуждение (Entfremdung); этим понятием Маркс пользуется для оценки всей социальной реальности. В наибольшей степени отчуждение, по Марксу, тяготеет над людьми наемного физического труда (пролетариями), однако то же самое, в несколько иной степени, можно сказать о любом человеке. Отчужден мир человека — отчужден и сам человек в своем мире. Но если у Фейербаха отчуждение человека концентрировалось в Боге и ликвидация отчуждения означала обратное "присвоение" человеком всех божественных качеств, — то у Маркса человек должен присвоить себе обратно весь социальный мир, сделать его своим, т.е. превратиться в ' "целостного", "универсального", "тотального" индивида. В состоянии ли он это сделать? По Марксу, — в состоянии, поскольку по своей сущности человек не только социальное, но и практическое существо. Эту мысль, известную по «Тезисам о Фейербахе», Маркс также разделяет с другими гегельянцами — А. Цешковским, М. Гессом, — но интерпретирует по-своему. Согласно Марксу, устойчивые формы практической деятельности задают пределы развитию человека: каков праксис, таков и человек. Существующие формы практики достаточно инерционны, поэтому и люди в истории соединяются в типические социальные группы, характеристики которых повторяются. Человек, созидая предметы (опредмечивание) — нечто иное, чем он сам, — тем самым реализует себя в природе, превращает ее в очеловеченную природу. Но природа вовсе не пластична, поэтому преобразование ее в человеческую не просто. На протяжении большей части человеческой истории оно выступает как движимое нуждой. Это необходимость, которая для отдельного частного индивида представлена в виде давления внешних условий и обстоятельств жизни. Человек "живет природой", человек сам природное существо — это означает, что для Маркса нет природы вне человека, нет разрыва между человеком и "внешней средой". Вообще-то для Маркса довольно долгое время были безразличны проблемы антропогенеза, и уж совсем чужды космогонические интересы и размышления об устройстве мира, о месте человека во Вселенной. Маркс — социальный философ по преимуществу, его размышления о человеческом праксисе имеют общим основанием тезис о единстве "природы и истории" (своеобразное развитие гегелевско-шеллинговского единства духа и бытия). В крайне редких высказываниях можно найти мысль о материи как "абсолютной предпосылке" человеческого бытия, но в этом качестве она Маркса особо не интересует. Напротив, мыслей о неразрывности истории человеческого рода и истории природы немало (в полемике с Л. Фейербахом, Б. Бауэром и в некоторых других аспектах содержания «Немецкой идеологии»).

Итак, природа служит "великой мастерской" для человека. Человек вынужден постоянно и непрерывно создавать себе возможности для жизнеобеспечения и тем самым опредмечивать самого себя, практически реализовывать свои потенции в предметном мире. Одно нельзя оторвать от другого: создавая предметы, преодолевая внешние обстоятельства или приспосабливаясь к ним, производя, реализуя в предметной среде свою сущность, человек одновременно изменяет самого себя. Нет человеческого праксиса без самоизменения человека — это важнейшая характеристика праксиса как субстанции в Марксовой философии. Или, иначе говоря, праксис у Маркса можно понимать по аналогии с гегелевской субстанцией-субъектом (некое порождающее и независимое начало, которое само себя одухотворяет в ходе собственной порождающей деятельности). Для оценки марксовского понимания праксиса важно иметь в виду, какие представления об этом были в немецкой философии раньше: и у современников, и особенно у Фейербаха. В 1844 г., приступив к освоению экономической литературы, Маркс оценил историческое значение труда — как самопорождающего начала для человеческого рода (и подобное понимание с радостью обнаружил он у Гегеля). Но труд в мире отчуждения человеческой сущности есть нечто иное. Поэтому немецкая философская традиция, вплоть до современников Маркса, нисколько не обольщалась значением труда, справедливо отрицала его конкретные античеловеческие формы. Гегельянцам потому и казалось нужным создать "практическую философию", ввести философию "в каждый дом", что мнения их о человеческом праксисе были весьма негативны. В их отношении к праксису был как бы генетически закодирован страх людей духовного, теоретического труда перед грубостью и жестокостью житейского обихода, политических и культурных нравов Германии. Англо-американского личностного активизма, приятия практической жизни и себя в ней немецкая философия не знала. И потому максимум вовлечения в практические дела (себя — как философа) без ущерба для философии она видела в фейербаховской программе "единения с природой", чувственного контакта с натурой и любовных отношений с другими, т.е. с иным Я (под чем Фейербах понимал семейные отношения и праксис со всей немецкой основательностью и трезвостью).

Особенно же сильно философская вражда к "практическому" проявлялась в неприятии столь всесильной в сфере поступков и общественных отношений власти материальных интересов, эгоизма, отношений купли-продажи, взаимной эксплуатации людей, принципу полезности. Во всех этих образах так или иначе фиксируется социальная жизнь с ее суровыми реальностями, среди которых практичность — синоним практического успеха, богатства, жизненной удачи. Это чуждо философам, и Фейербах вполне последовательно — в «Сущности христианства» — поддержал традиционно протестантское неприятие "торгашески-практического" начала в жизни. Для понимания Марксовой концепции человеческого праксиса важно то, что фундаментальнейшим уровнем социальной жизни Маркс считает производство. Это, так сказать, "самый" субстанциональный уровень самой субстанции. Ошибочным было (и у приверженцев, и у противников Маркса) мнение, будто Маркс некритически и простодушно видит человеческий праксис в какой-то степени развития промышленности, той или иной исторической форме производственной деятельности. Напротив, Маркс толкует производство весьма обобщенно, причем сам указывает на отличие философского подхода от всякого более конкретного: "Промышленность можно рассматривать как великую мастерскую, в которой человек впервые присваивает себе свои собственные силы и силы природы, опредмечивает себя, создает себе условия для человеческой жизни. Когда промышленность рассматривают таким образом, то абстрагируются от тех обстоятельств, в рамках которых она не действует как промышленность; в этом случае стоят уже не в промышленной эпохе, а над нею; рассматривают промышленность не по тому, чем она ныне является для человека, а по тому, чем нынешний человек является для человеческой истории, чем он является исторически; оценивают не промышленность как таковую, не ее нынешнее существование, а напротив, ту силу, которая заключается в промышленности помимо ее сознания и против ее воли и которая уничтожает ее и создает для человеческого существования". В промышленности, таким образом, Маркс видит общую субстанцию человеческого рода — праксис; или, иначе, осмысливает промышленность скорее на философском, чем на социологическом уровне.

В исторических же формах промышленности — до современной включительно — Маркс видит господствующим труд в его отчуждении; таков же его оценочный подход к историческому прошлому промышленности и бывшим в прошлом формам труда. Наделение человека или людей рангом самостоятельной суверенности, т.е. статусом субъекта социальной истории, и расшифровка, раскрытие этих положений в понятии производящего праксиса (или "производства", "промышленности") — все эти Марксовы идеи имеют далеко идущий философский смысл. Прежде всего бросается в глаза некая двойственная, но и очевидная интенция к "снятию" наиболее могучих "ограничителей" человеческой активности — Бога и природы. Кажется, что Маркс исключает саму идею трансцендентного и абсолютного; социум, общественная реальность приобретают у Маркса некий фундаментальный, конечный онтологический смысл. В абстрактном философском "пределе" у Маркса отношения между людьми, между человеком и природой, между человеком внешним и внутренним должны быть чисты и прозрачны. Универсальный индивид, универсальная деятельность, универсальная гармония! Смысл существования богов и природы снят, они не нужны и забыты. В реальном праксисе — лишь частичное приобщение, лишь начало подлинной истории, а потому господствует предыстория, нечто иное, оборотное, что лишь когда-то в будущем можно будет сбросить, как старую кожу. Мир наличный, мир сегодняшнего бытия всегда есть мир зла и отчуждения.

Итак, Марксова антропология рисует образ человека как некоего потенциального сгустка социальной активности; однако противоречие в том, что бытие человека трактуется как мир отчуждения; праксис людей тесно ограничен наличными предпосылками, обстоятельствами, т.е. отчужденными формами, "окаменелыми" результатами их деятельности. Оценка человеческой активности как всесильной и наличного бытия как "предыстории" становится ключом к пониманию некоторых утопических прогнозов и проектов, встречающихся в текстах Маркса (преобразование всех основ социального универсума, ликвидация семьи, государства, появление всемирного языка или концепция личностной универсальности). Ясно, что антропология Маркса создавалась с целью служить обоснованием радикалистских программ и движений. Считалось, что в мире человеческого праксиса все можно и должно переделать, включая и самого человека.

55. Что такое культура? Функции культуры.

Само слово "культура" появилось в Древнем Риме, где оно означало прежде всего агрокультуру, т. е. возделывание, обработку, культивирование земли. Этот первоначальный смысл в дальнейшем уступает место другому, связанному с личными достоинствами и совершенством человека. В XVIII в., вошедшем в историю как эпоха Просвещения, понятие культуры по сути ограничивается одной лишь духовной культурой. Именно в этом значении термин "культура" впервые получает достаточно широкое распространение. Главное в нем - просвещенность, образованность и воспитанность человека. Решающая роль при этом принадлежит знанию, хотя и в этот период уже было ясно, что образование является необходимым, но недостаточным условием для того, чтобы быть культурным. Вместе с тем культура еще не стала объектом всестороннего изучения.

Структура культуры - термин употребляется для объяснения строения культуры, включающей субстанциональные элементы, которые опредмечиваются в ее ценностях и нормах, функциональные элементы, характеризующие сам процесс культурной деятельности, различные ее стороны и аспекты. Структура включает в себя  - систему образования,  - науку,  - искусство,  - литературу,  - мифологию, нравственность,  - политику,  - право,  - религию,  сосуществующих между собой и составляющих единое целое. Кроме того в рамках культурологии сегодня исследуются и такие ее структурные элементы, как  - мировая и национальная культура,  - классовая,  - городская и сельская,  - профессиональная и др,  - духовная и материальная.  В свою очередь каждый из элементов культуры может делиться на другие, более дробные.  Материальная культура связана с историческим подходом. Чаще всего рассматриваются в этом плане древние культуры.  Духовная культура - наука, мораль, нравственность, право, религия, искусство, образование; материальная - орудия и средства труда, технику и сооружения, производство (сельскохозяйственное и промышленное), пути и средства сообщения, транспорт, предметы быта.  Функции культуры  - Основная (человекотворческая) Человек живет не в природе, а в культуре. В ней он сам себя познает. Здесь есть и моменты миропонимания, формирования, воспитания и социологизации человека. Иначе она еще называется преобразующей функцией, поскольку освоение и преобразование окружающей действительности являются фундаментальной потребностью человвеку.  - Информационная Обеспечивает процесс культурной преемственности и различные формы исторического прогресса. Проявляется в закреплении результатов социокультурной деятельности, накоплении, хранении и систематизации информации. Особо оценивается представителями семиотического подхода к культуре. Знания о мире и о себе. Передача знаний, коммуникация. Выделяется специальная  - Познавательная функция Потребность в ней вытекает из стремления любой культуры создать свою картину мира. Существуют как теоретические, так и практические формы познания, в результате которых человек получает новое знание о мире и самом себе. а также в связи с информационной выделяется  - Коммуникативная функция Коммуникация - это процесс обмена информацией между людьми с помощью знаков и знаковых систем. Культура продуцирует конкретные правила и способы коммуникации.  - Нормативная (регулятивная или защитная функция) - является следствием необходимости поддержания определенного сбалансированного отношения человека и окружающей среды, как природной так и социальной. Также обусловлена необходимостью поддерживать равновесие и порядок в социуме, приводить в соответствие с общественными потребностями и интересами действия различных социальных групп и индивидов. Культура создает нормы - юридические, технические, этические, экологические и др. Устанавливает табу. Позволяет регулировать формы отношений. Законы, порядок. История нормативных актов - это часть исторической культуры.  - Знаковая Знаки - вербальные и невербальные системы образов культур народов. Их знание и прочтение - семиотическая функция.  - Ценностная (Аксиологическая)Культура показывает значимость или ценность того, что в одной культуре ценно, в другой таковым не является.  - Духовно-нравственная - воспитательные роли культуры.  - Потребительская (релаксационная) Функция снятия стресса, напряжения. Долгое время эта функция недооценивалась. Форма трансляции познавательного социального опыта.

56. Современные концепции культуры и цивилизации.

Существует 4 основных концепции цивилизации и культуры: 1) эпоха Просвещения – цивилизация и культура это одно и то же, а критерием развития общества является уровень образованности. 2) О. Шпенглер «Закон Европы». В ней Шпенглер рассматривал культуру как живое об- разование, которое подобно человеческому организму, проходит этапы детства, взросления, зрелости, старости и смерти. Цивилизация рассматривается как свидетельство старости и смерти культуры. Признаки цивилизации – урбанизация и рост городов-гигантов, распространение атеизма и кризис религии, духовный кризис человека. 3) Ценностная теория М.Вебера – культура – это система ценностей, а цивилизация как система знаний и технологических достижений (цивилизация и культура сближаются, но не отождествляются). 4) Минюшев – культура содействует выживанию человека. 

57. Культура и мировые религии современности.

В языческих верованиях было не развито самое существенное, что по- разному проявилось в так называемых мировых религиях, хотя в язычестве можно увидеть подступы к этому. Речь идет о ценности духовного состояния и развития человека, которая связана с единой сверхценностью, единым Богом. Монотеизм, т. е. религии, основанные на вере в единого Бога, появляется в истории человечества вслед за политеизмом, многобожием. В разных регионах земли развиваются разные варианты монотеистических верований, среди которых наиболее широкое распространение получили буддизм, ислам и христианство. Во всех этих религиях утверждается возможность обретения человеком блаженного состояния, приобщения его к вечности, к истинной жизни. При этом земное существование человека видится как некий переходный момент, значимость которого оценена по-разному в каждой из указанных религий и даже внутри каждой из них в разные исторические периоды.   Так, для буддизма исходным стало то, что жизнь в мире полна страданий. Источник страданий - это само рождение человека, а смысл и характер каждого нового рождения (ибо человек рождается снова после своей смерти) определяются поступками, совершенными в прошлой жизни. Тяга к земным благам осложняет существование, ведет к недостойным поступкам и, таким образом, предопределяет несовершенство новых воплощений человека, цепь которых непрерывна. Надо разорвать эту цепь, уяснив иллюзорность этой жизни, и достичь истинного знания, истинного существования, освободившись от земной суеты.   Учение Будды, по его мнению, имело один вкус - вкус к освобождению, к достижению человеком высшего состояния - нирваны, определить которое очень сложно. Нирвана - это не обычная жизнь, ибо жить - значит страдать. Но это и не смерть, не небытие. Это именно особое бытие человека, освободившегося от перерождений, устранившего причины страданий через кардинальное изменение самого себя и своих отношений с миром. Состояния нирваны достичь трудно. И от простого буддиста требуется меньше: быть правдивым, щедрым, заботиться о монахах и учителях, стараться не делать зла, не иметь злых помыслов. Тогда он будет лучше жить на земле и получит надежду на блаженство в грядущем.   В буддизме, развивавшемся в разных странах, разных условиях, - масса школ и ответвлений. Ранний буддизм и некоторые поздние его варианты (например, дзен-буддизм) похожи скорее не на религию, а на своеобразную жизненную философию. В других вариантах (в частности, ламаизм) буддизм выступает именно как религия. В целом же буддизм (в сравнении с языческими религиями) проявил в себе изменение отношения “человек - бог”, воплотил тенденцию к духовному единению людей через одну веру, к обретению ими единого смысла жизни, единых норм человечности, единых ценностей бытия. И буддизм стал важным моментом культуры огромного региона.   То же самое, хотя и по другому, выразилось в развитии ислама и христианства. Разница между религиями оказалась существенной, ибо в ней сказалось различие между людьми Юго-Восточной Азии, Ближнего Востока и средиземноморско-европейских областей. Различие определилось разной природной средой и разной историей, разницей в типах развивавшихся культур. Общества Средиземноморья, Европы, даже славянского мира и Арабского Востока оказались более динамичными, подвижными. Юго-Восток Азии был более традиционным, консервативным, с очень медленным развитием производства, основой которого было примитивное сельское хозяйство в условиях, требовавших постоянного кропотливого труда для обеспечения жизни. По-видимому, представления о круговоротах, циклах, перерождениях, о том, что все повторяется, а в сущности, все есть одно, шли от видения круговоротов в природе, природной цикличности, столь важной для такого сельского хозяйства. И эти представления проецировались на все бытие, в том числе и на человеческую жизнь. Тяжесть труда и быта, их неизменность, продуцировали мысли о самоограничении (часто вынужденном), о стойком покое, покое как блаженстве. Юго-азиатскому Востоку были присущи: относительно недвижная экономика, четко фиксированная сословность, ритуальность, церемониальность поведения, созерцательно-мистичное отношение к миру, сочетавшееся со своеобразно страстным, но узким рационализмом, с мелочной регламентацией жизни. И если для Европы характерна устремленность, историзм во взгляде на мир, на человечество, то на Юго-Востоке Азии доминировали представления о циклах, о принципиальной неизменности мира и общества, определяемых вечным началом. Человек Востока вообще более замкнут, обращен внутрь себя, эмоционально скрыт и более самоуглублен, нежели европеец.   Но и Восток не одинаков. И так называемый Ближний Восток - это срединное место между Средиземноморьем, Европой и Юго-Восточной Азией. Человек Ближнего Востока тоже срединен. Традиционность, консервативность ближневосточных обществ - меньшая, чем на азиатском Юго-Востоке, но большая, чем в Европе. Замкнутость культуры тоже. Однако на цивилизации Ближнего Востока с определенного момента начали больше влиять именно культуры средиземноморского бассейна и его окружения. Ислам как мировая религия развился не без воздействия христианства, но и на основе местных ближневосточных религиозных культов, повлиявших еще ранее на культуру Древней Индии и на появление христианства (зороастризм, иудаизм).   Родоначальник ислама пророк Мухаммед пришел к убеждению, что все в мире суета, кроме единого Бога. Пророк понял и необходимость внесения крупных изменений в нравственную и правовую сторону жизни арабов. Мухаммед был видимо очень эмоционален. Бог являлся ему и во сне и наяву. Бог сам сообщил ему, что он пророк. От Бога пророк получил возможность дать людям Коран (Чтение). Аллах оказался богом более единым, чем у христиан (нет Троицы). У Аллаха исходно не было человеческих черт. И человек, согласно исламу, не сотворен по образу и подобию Бога. Человек зависим от Бога во всем и не может влиять на него: ни рассердить, ни обидеть. Бог мусульман всемогущ, добр, милосерден, и только поэтому, выполняя его заповеди, человек может заслужить сносную жизнь на земле и счастливое бессмертие на небесах.   Исламский Бог - абсолютная ценность, которая выше всего, в том числе и всякой нравственности. Хорошо то, что предписано Богом; плохо то, что им запрещено. Воля Аллаха - это и есть единственное добро. Человек должен стремиться выполнить эту волю, стремиться к Богу, к добру и избегать зла. Нравственные законы и нормы провозглашаются как божественные заповеди и становятся, таким образом, обязательными для всех правоверных (независимо от таланта, богатства, силы, ума). Добродетель может быть вознаграждена, ибо и это в воле Аллаха. И после смерти, по его воле, оказывалась возможной новая жизнь: блаженная для одних и невыносимо ужасная для других, злых и порочных.   Из идеи единого Бога вытекало положение о братстве всех людей одной веры, внутри которого должны быть отношения, основанные на любви, милосердии и справедливости. Такие отношения считались единственно совместимыми с истинной верой. И именно вера должна была приводить к такого рода отношениям. Вера же внешне выражалась в омовениях, молитвах, постах, размышлениях о Боге, но главное в активном претворении в жизнь его воли, выраженной в Коране.   При всех различиях в разных вариантах Ислама (шииты, сунниты и др.) для него характерно изначальное единство религии и права, оформленных норм поведения. Законы провозглашаются от имени Аллаха, но следят за их исполнением правители. Ислам регламентирует жизнь людей. Известно, как надо судить, как наследовать, как торговать, как вступать в брак и т. д. При этом существуют разные толкования Корана и, в общем, есть ислам как бы для избранных и его бытовые варианты.   Главное - вера в то, что Аллах - единственный Бог, а Мухаммед - его пророк и посланник. Обязательны омовения, молитвы, посты. Запрещено пить алкогольные напитки, есть свинину, играть в азартные игры. Нужно совершать хаджи - хождения в святые места. Существуют налог на имущест­во и доходы в пользу религиозной общины, и добровольные пожертвования. А когда очень надо, то есть и Джихад - полная отдача сил, средств, времени, возможностей для торжества Ислама. Поведение в обыденной жизни регулирует Шариат - комплекс религиозно-юридических норм, принципов и правил, соблюдение которых означает праведную жизнь, угодную Аллаху. В массовом сознании Шариат воспринимается и как Божественный Закон, и как образ жизни мусульманина.   В каждой из мировых религий выражены религиозно-культурные особенности мышления и деятельности. Буддизму и культуре региона, где он распространен, свойственны тяготение к покою, к слиянию с вечностью, и выражение этого тяготения в традиционности, ритуализованности, некоторой консервативности жизни. Исламу и исламской культуре свойствен, с одной стороны, больший динамизм, акцент на активной деятельности человека, выполняющего волю Аллаха, но, с другой стороны, поскольку все в воле Аллаха, то в сознании и поведении мусульман есть и момент фаталистичности, предопределенности, который проявляется в отрешенности от земной суеты. Во всяком случае, ни в буддизме, ни в исламе прямо не выражена тенденция к принципиальному изменению мира. И тут и там для этого существуют непрямые пути (например, через самоизменение человека в буддизме). Симптоматично и то, что ни в одной из этих религий нет богочеловека.

58. Новейшая философия о проблемах человеческого бытия.

Проблема человеческого бытия является объектом философской мысли более двух с половиной тысячелетий. Формирование философской категории «бытие» явилось результатом исторического развития философской мысли. В зависимости от исторической эпохи и философской позиции мыслителя в понятие бытия вкладывалось различное содержание.

 

Уже в древнегреческой философии это понятие трактовалось неоднозначно.

1. Бытие рассматривалось как первоначало мира,  основа всех вещей. Для милетцев – это конкретный вид вещества. Для атомистов – это атомы.

2. Бытие рассматривалось как существование в философии Парменида.

В философии Авиценны (980 – 1037 гг.) бытие – это произведение божественного разума.

Для Фомы Аквинского (1221 - 1274) подлинным бытием обладает Бог. Мир обладает неполным, ограниченным бытием.

 

Философия Нового времени ставит проблему познания бытия, с позиции познавательных способностей человека. Впрочем, и само бытие в Новое время начинает рассматриваться не как божественный порядок, а как окружающие чувственные предметы и процессы, которые человек может познать собственным разумом.

Но уже в 19 и 20 веках научно-материалистические взгляды на бытие подвергнуться критике. В экзистенциализме, философии жизни начнется критика познавательной способности разума, сознание человека предстанет как беспомощное. Новое мировоззрение приведет к новой формулировке проблемы бытия. Речь будет идти не о бытие в его многообразных формах, а о лингвистических единицах. Само бытие предстанет как некая неопределенность.

 

В философии советской России бытие будет рассматриваться с позиции его многоуровневости: неорганическая и органическая природа, биосфера, общественное бытие, бытие индивидуального. Бытие понималось как бытие природы и как реальный процесс жизнедеятельности людей.