3.2 Соотношение естественного и позитивного права

Проблемы теории права, как в зеркале, отражают противоречия реальной практики правоотношений. В публикациях последних лет можно отметить наличие скрытого или явного спора между сторонниками нормативистскогои «естественного» толкования сущности права. Хорошо известно, что советское правоотрицалоестественное право, рассматривая его как буржуазный пережиток и правовую иллюзию. Внесение в современную Конституцию РФ статей, признающих права и свободы личности как «естественные», изменило ситуацию в отечественном правосознании. В нем, пока конфликтно, сосуществуют представления оправе как мере свободы и как выраженной в законе воли государства. Этим представлениям соответствуют либеральные и консервативные социально-политические идеологии. Фиксируемое многими теоретиками отсутствие единой идеологии в современной России есть свидетельство того, что, во-первых, ни одна из указанных идеологий не является сегодня доминирующей (старые идеологические ценности не вытеснены новыми, ноне способны обеспечить движения курса реформ); во-вторых, между этими идеологиями отсутствует согласование, а значит, и общее для них основание.

Личность есть существо автономное, т. е., в известном смысле, само законное и самодостаточное. Поэтому, если, например, для индивида естественным является право на жизнь, то для личности столь же естественным может быть и право на смерть. Последнее есть право высокого социального порядка, в котором человек притязает на самостоятельное решение вопроса, — «быть или не быть». Таким образом, процесс становления человеческих качеств формирует новые более высокие притязания, которые образуют систему естественных прав личности. К ним относятся, например, право на свободу творчества, общения, на достойное человеческое существование и др.¹⁶Позитивное право, помимо решения других социально значимых задач, должно обеспечивать гарантии соблюдения естественных прав человека.

Совокупность естественных прав образует некую систему координат, в которой всякая позитивная норма получает определение и смысл. Критерием социальной значимости и приемлемости вводимых государством норм поведения субъектов может быть логический критерий непротиворечивости этих норм естественным правам, обязательно признаваемым и гарантируемым государством.

Такое понимание соотношения естественного и позитивного права может рассматриваться как теоретическое обоснование постмодернистского пути развития современной правовой политики.

Глава 4 . Дополнительное исследование .

4.1 Правовые реформы в России начала хх века

Вначале XX в. Россия имела реальную возможность мирного разрешения противоречий между властью и обществом. В конце XIX – начале XX вв. в России формировались элементы рыночной экономики, которая становилась частью мирового народно-хозяйственного комплекса; обозначились контуры гражданского общества и правового государства. Однако самодержавию так и не удалось ликвидировать противоречие между новыми явлениями социально-экономического развития и обветшавшей политической системой.

Лишь под непосредственным давлением Первой русской революции 1905 г. Николай II был вынужден пойти на половинчатые реформы политической системы, которые отсрочили, правда ненадолго, конец империи.

Между тем, царизм имел вполне реальные воз­можности коренным образом изменить ситуацию в стране, реализовав системные реформы, разработанные представителями либеральной бюрократии, и найдя на этой основе согласие с обществом. Достаточно было провести последовательную реформу по­литической системы: гарантировать гражданские и политические

права, дать всеобщее избирательное право, реально осуществить разделение властей, сформировать ответственное министерство, которое должно было реализовать пакет экономических и социальных преобразований, направленных на улучшение положения большинства населения страны. Вместо этого Николай II продолжал вплоть до октября 1905 г. судорожно цепляться за неограниченную власть, игнорируя требования общества.

Под давлением революции царь издал Манифест 17 октября 1905 г., в котором декларировались гражданские и политические свободы, расширялся круг избирателей, а Государственной думе гарантировались законодательные права. Однако правительство, делавшее ставку на насиль­ственные методы прекращения революции, воздержалось от оценки Манифеста 17 октября как конституционного акта.¹⁷

На следующий день после его опубликования был обнародован указ «О мерах к укреплению единства и деятельности министерств и главных управлений».¹⁸В результате в России появилось объединенное правительство – Совет министров – во главе с премьер- министром С.Ю. Витте.

Реформирование исполнительной власти стало важной составляющей в деятельности правящей элиты по введению представительного органа с законодательными полномочиями. Помимо выполнения главной задачи – объединения действий министров, – на этом этапе решался также вопрос о подчиненности исполнительной власти. Было сделано все возможное, чтобы не допустить ответственности правительства перед народным представительством.

В ряде западноевропейских государств министерство является солидарно ответственным перед парламентом. В отличие от европейского законодательства, в русском государственном праве такой ответственности не существует, «следовательно, отсутствует самый надежный фактор единства внутри высшего административно коллегиального органа». Одновременно Основные законы урезали права народного представительства: Дума не имела права выдвигать предложения об их пересмотре, ограничивались ее бюджетные права. Царь сохранял за собой право созыва и роспуска народного представительства, право издания (по ст. 87) указов в промежутке между думскими сессиями. Но главное, разумеется, заключалось не в юридических тонкостях, а в неготовности исполнительной власти во главе с царем следовать принятым законам. Именно здесь и начинались коллизии. Прежде всего, важно понять, как исполнительная власть трактовала Манифест 17 октября 1905 г., Положение об учреждении Государственной думы и Государственного совета, Основные законы 1906 г.

и другие акты, направленные на реформирование политической системы. Следует учитывать, что эта трактовка не оставалась неизменной и в своей эволюции зависела от ситуации, от соотношения общественно-политических сил.

В 1905 г. Николай II, подписывая Манифест 17 октября, заявил, что «дарует конституцию, решительным противником которой он был и продолжал оставаться». Этот факт в значительной степени предопределит отношение императора к народному представительству, наделенному им в эти дни законодательными полномочиями.

В 1909 г. он уже заговорил о желании превратить Думу в законосовещательный орган; в 1913 г. еще раз «подправил» свои оценки: «При отсутствии у нас конституции Дума есть полная бессмыслица»; в 1914 г. он предложил вообще ликвидировать законодательный статус Думы.

Зная негативное отношение Николая II к Манифесту и народному представительству, свои представления корректировали премьер-министры и другие представители исполнительной власти.

Парадокс политического развития России заключался в том, что с юридической точки зрения и Манифест, и новая редакция Основных законов 1906 г. являлись конституционными актами, которые как таковые не воспринимались правосознанием правящих структур. Их правосознание продолжало быть традиционалистским, признающим «незыблемость» исторической самодержавной власти и отрицающим необходимость реальных конституционных изменений, а тем более введения парламентарного строя.¹⁹

Политическую ситуацию в России в 1906–1917 гг. наиболее точно характеризует термин «думская монархия». Смысл этого термина раскрывается как первые шаги нового конституционного строя в условиях представительного начала при сохранении исторически радиционных функций верховной власти. Проводя реформы в политической системе, власть приняла превентивные меры, чтобы предельно ограничить права и функции 2-палатного законодательного представительства.

23 апреля 1906 г. была опубли­кована новая редакция Основных законов, лишившая народное представительство права пересмотра «царской конституции», по­ставившая массу барьеров на пути думского законотворчества. Согласившись на создание объединенного правительства, Ни­колай II сохранил за собой полный контроль над назначением министров, всех высших административных лиц на центральном и регио­нальном уровнях. Так был упущен реальный шанс добиться компромисса между властью и обществом на основе Манифеста 17 октября 1905 г. В обновленной политической системе был уже заложен механизм конфликтов правительства с Государственной думой. Обе первые Думы вряд ли могли оказать какое-либо влияние на политику правительства, т. к. Совет министров был ответствен только перед императором. Думская законодательная компетенция блокировалась консервативной верхней палатой (Госсоветом), правом вето императора и перекрывалась чрезвычайным законодательством. По словам П.А. Столыпина, Россия отличалась «гармонически законченной законодательной беспомощностью».⁶

3 июня 1907 г. царь издал указ о роспуске II Думы. По существу, в этот день был произведен государственный переворот. В односто­роннем порядке был издан новый избирательный закон, приведший к коренному изменению состава народного представительства, кото­рое из оппозиционного превратилось в управляемое правительством.²⁰

Хотя III Дума максимально способствовала прохождению правительственных законопроектов, П.А. Столыпину все же не удалось наладить конструктивный диалог с обществом в целом. Более того, проявилась тенденция к постепенному свертыванию реформ 1905–1906 гг., откату в деле реального обеспе­чения гражданских прав. Николай II и его административно-бюрократический аппарат сделали все возможное для того, чтобы дискредитировать себя в глазах общественности, которая, однако, вплоть до февраля 1917 г. не отрицала возможности соглашения с властью, предлагала различные варианты для такого консенсуса. Оценивая российский образец политической модернизации начала XX в., можно сделать следующие выводы. Во-первых, модернизация была инициирована «сверху» волевыми усилиями верховной власти, весьма болезненно переживавшей Первую российскую революцию. Во-вторых, инициируя модернизацию, власть действовала в духе многовековой традиции: любая инициатива преобразований должна исходить от самодержца, который является единственным вершителем судеб страны и ее подданных. В-третьих, власть не имела ни краткосрочного, ни перспективного плана преобразований, не занималась экспертной оценкой их возможных последствий. Главным было другое: во что бы то ни стало сохранить инициативу и контроль за преобразованиями в своих кругах, не допускать активности «снизу», не говоря уже о возможности привлечения общественных сил к управлению государством.²¹

Не осознавая в должной мере смысла и внутренней логики модернизационного процесса и его конечных последствий, самодержавие заложило мину замедленного действия, которая рано или поздно должна была взорваться. Вместе с тем было бы неверным не увидеть определенных позитивных результатов инициированной «сверху» модернизации: в предельно сжатые исторические сроки в России были заложены элементы гражданского общества и правового государства.

Заключение

Основное  теоретическое  ипрактическое  значение  правопонимания  и  права состоит  не  в  том,что  это  одна  из  форм  выражения  и  отражения  реально существующих  явлений,  вещей,а  именно  в  том,что  наше  сознание не только  отражает  объективный  мир,но  и  во  многом  творит,  создает  его.Правовые  явления  как  продукт  сознания,  конструкция  всякого правосознания.  Современное правопонимание связано прежде всего с двумя распространенными подходами к пониманию права: в широком (философском) и узком (узконормативном) смыслах. В рамках узконормативного подхода право рассматривается как система формально-определенных, общеобязательных норм, санкционированных государством и обеспечиваемых его принудительной силой. Последователи данного подхода в правоведении признают, прежде всего, практически-утилитарную ценность права, т.е. возможность реального использования права в регулировании общественных отношений.

Проводя дополнительные исследования по проблемам правопонимания в России начале 20 века , мы можем делать выводы о том . Как повлияли проблемы правопонимания на развитие и в последствии развал гос-ва , то есть Российской Империи . Проблемы правопонимания остаются и по сей день . В любой компании , обществе и др социальных группах эта проблема остается индивидуальной . Исходя из этого мы можем делать выводы , что основной вектор развития правовой мысли, по крайней мере, в первой половине ХХ I века, будет направлен в сторону создания интегративной концепции права на основе коммуникативного подхода.

Литература:

1. Большая энциклопедия русского народа // URL:www.rusinst.ru

2. Власть и реформы. От самодержавной к советской России. - СПб., 1996, с. 558-559.

3. Гессен В.М. О правовом государстве. – СПб., 1906. – С.2.

4. История русской правовой мысли. – М., 1998.

5. Нерсесянц В.С. Философия права: либертарно-юридическая концепция // Вопросы философии. 2002. № 3

6. Хабермас Ю. Примирение через публичное употребление разума. Замечания о политическом либерализме Джона Роулса // Вопросы философии. 1994. № 10

7. Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность (Лекции и интервью. Москва, апрель 1989 г.). М., 1992. 

8. Мартышин О.В.  Совместимы ли основные типы понимания права? // Государство и право. 2003. № 6

9.  Берман Г. Дж. Интегрированная юриспруденция // Берман Г. Дж. Вера и закон. 

10.    Мальцев Г.В. Понимание права. Подходы и проблемы. М., 1999

11. Archive.org

1 Нерсесянц В.С. Философия права: либертарно-юридическая концепция // Вопросы философии. 2002. № 3

2 Мартышин О.В. Совместимы ли основные типы понимания права? // Государство и право. 2003. № 6

3 Честнов И.Л . Типы правопонимания // Проблемы теории права и государства / Под ред. В. П. Сальникова. СПб., 1999

4 Archive.org

5 Ковлер А.И. Антропология права. Учебник для вузов. – М.: Издательство Норма (Норма-ИНФРА), 2002.

6 А. В. Полякова "Общая теория права: Курс лекций", 2001 г.

7 Wiki.ru

8 Берман Г. Дж. Интегрированная юриспруденция // Берман Г. Дж. Вера и закон. С. 342-343.

9 Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность (Лекции и интервью. Москва, апрель 1989 г.). М., 1992. С. 48.

10 Бабайцев А.Ю. Коммуникация // Постмодернизм. Энциклопедический словарь. Минск, 2001. С. 372.

11 Archive.org

12 Хабермас Ю. Примирение через публичное употребление разума. Замечания о политическом либерализме Джона Роулса // Вопросы философии. 1994. № 10

13 Хабермас Ю. Примирение через публичное употребление разума. Замечания о политическом либерализме Джона Роулса // Вопросы философии. 1994. № 10

14 http://www.megabook.ru/

15 http://lib.ru/FILOSOF/RUSSO/prawo.txt

16Большая энциклопедия русского народа // URL:www.rusinst.ru

17 Власть и реформы. От самодержавной к советской России

18 Власть и реформы. От самодержавной к советской России. - СПб., 1996, с. 558-559.

19 Власть и реформы. От самодержавной к советской России

20 Большая энциклопедия русского народа // URL:www.rusinst.ru

21 Archive.org

26