Факторы социального благополучия

Экономика — это универсальная наука об экономическом поведении человека в процессе производства, распределения, обмена и потребления материальных благ в целях удовлетворения потребностей при ограниченных ресурсах. Отмеченное, прежде всего, касается экономической теории, которая «имеет дело с социальными объектами, с людьми, а поведение последних, как известно, определяется широчайшей гаммой факторов: от эмоционально неуравновешенных до рационально-расчетливых. <…> Предназначение экономической теории — обеспечить должное экономическое поведение хозяйствующих субъектов» [1].

Исходя из особенностей населения города как объекта исследования, не вполне корректно все местное сообщество относить к хозяйствующим субъектам и с помощью лишь экономических факторов формировать потребности и интересы, диктуемые рыночными ценностями.

Внаиболее обобщенном понимании фактор — это движущая сила, обусловливающая течение какого-либо процесса, явления во времени и пространстве; причина, определяющая характер или отдельные черты данного явления; ресурс, существенное обстоятельство в какомнибудь процессе.

Втерриториальном аспекте под фактором понимается совокупность внутренних сил (явлений, элементов, процессов) на самой территории, тем или иным образом влияющих (воздействующих) на процессы формирования, функционирования и развития территориальной экономики, размещения (локализации) компонентов ее структуры. Совокупность факторов территориального развития составляет потенциал ее развития.

Вреальной жизни факторы оказывают непосредственное влияние (воздействие) на процессы социально-экономического развития территорий

посредством акторов — индивидов, групп лиц, коллективов, иных субъектов, которые с помощью конкретных актов, т. е. действий, средств, регламентирующих норм и правил, мероприятий, постулатов и т. п. способны поддерживать процессы или переводить их из одного состояния в другое. Поэтому факторы в действии — этоотносительноавтономныепотокиразличных воздействий актов, оказывающих влияние на результат протекания социально-экономического или иного процесса на территории. Эти автономные потоки материализуются в движении товаров, услуг, людей, информации, капиталов и т. п. [2. С. 11].

Однозначнооценитьдействиефакторовнараз­ витие городского сообщества весьма проблематично. Это связано с тем, что, во-первых, действие факторов непостоянно, изменчиво и противоречиво; во-вторых, для достоверного и качественного анализа необходимо собрать, проанализировать и обобщить достаточно большой массив данных (статистической информации); в-третьих, определенную сложность составляют адекватная количественная оценка и измерение влияния некоторых факторов. Кроме того, влия­ ние многих факторов на развитие территории неоднозначно, и рассчитать эффект воздействия практически не представляется возможным, так как влияние это зачастую опосредованное, а эффект мультипликативен.

Факторы, формирующие потребности, ценности и интересы городского населения, нами условно разделены на три группы: социальнопсихологические, институциональные и экономические. Хотя один и тот же фактор может косвенно относится ко всем группам.

Одной из основных задач современного этапа развития территорий, по мнению Н. И. Перминовой­ , является формирование новых социально-психологических отношений,

базирующихся­ на принципах: непротиворечивости интересов групп населения, образующих местноесообщество;свободыввыборенепосредственной демократии; ответственности местных органов власти в рамках своей компетенции при имеющихся ресурсах [3]. Под социально-психо­ логическимифакторами автор понимает движу-

щую силу процесса создания условий, изменяющих качество жизни населения территориального образования. Рассмотрим подробнее некоторые из них, которые можно отнести к классу общественных благ.

Уровень демократизации местного сообще-

ства определяется: 1) через создание благоприятных условий при которых население, образующее местное сообщество, приобретает полную свободу в выборе и использовании разнообразных форм непосредственной демократии; 2) выборностью всего состава местных органов власти, их регулярной сменяемостью и отчетностью перед избирателями; 3) реальной возможностью участия населения соответствующей территории в процессах выработки и принятия решений по основным вопросам местного значения.

Социальное самочувствие — это массовые настроения, ожидания, чувства, отношения различных групп населения к социально значимым сторонам жизни, оно объективируется в степени удовлетворенности своей жизнью. Социальное самочувствие как социально-психологический фактор, состоящий из многих элементов, условно подразделяется Н. И. Перминовой на следующие основные группы: потребности, интересы, ценности, установки, а также поведение населения, составляющего местное сообщество.

Потребности осознаются и переживаются человеком как нужда в чем-либо, неудовлетворенность чем-то. Конкретными проявлениями потребностей выступают мотивы, или побудительные причины поведения человека, которые во многом определяют его направленность

ицели жизни. К социально-психологическим потребностям относятся: потребности в общении, социальной принадлежности, уважении, успехе, самовыражении и др. Социальные потребности, определяющие высшие цели жизнедеятельности человека, представлены основными ценностями, которые формируются в местном сообществе и посредством которых оно организуется

иуправляется.

Ценности — наиболее глубокий уровень культуры, оказывающий влияние на формиро-

вание традиций, способствующих сплочению местного сообщества. Одной из ценностей, зафиксированной в Европейской хартии о местном самоуправлении, объявляется власть в пределах решения местных проблем. Власть как ценность должна присутствовать в сознании.

Интерес занимает промежуточное положение

вусложняющемся ряду потребностных отношений человека к окружающему его миру. Он возникает на основе познавательного влечения (желания) к той или иной области деятельности и в процессе своего развития может перерасти

вустойчивую личностную потребность в активном, деятельном отношении по изменению условий своей жизнедеятельности.

Социальная установка определяется как го-

товность отдельного человека или всего местного сообщества к определенного рода деятельности. Основополагающей социальной установкой является формирование системы взглядов на преобразования, а также концептуально­ образующие ориентиры, включающие стратегию развития местной социальной и экономической политики территории. Степень готовности местного сообщества к преобразованиям определяется установкой на сотрудничество с органами власти.

Рассмотренные социально-психические факторы влияют прежде всего на поведение человека, которое общественно обусловлено и обретает характеристики сознательной, коллективной, целеполагающей, произвольной и созидательной деятельности. Термин «поведение» обозначает также действия человека по отношению к обществу, другим людям, рассматриваемые со стороны их регуляции общественными нормами нравственности и права. Следовательно, исходя из социально-психических отношений, поведение определяется также институциональными факторами.

Остановимся подробнее на особенности таких факторов формирования ценностей, потребностей и интересов населения как менталитет, традиция, инерционность развития. Именно они являются институциональными факторами, стабилизирующими и дестабилизирующими развитие территорий [4]. Под действием институциональных формальных и неформальных рамок институциональной среды складываются специфические отношения между акторами и населением города — институциональные отношения. Характер этих отношений (их гармоничность

или конфликтность) существенно влияет на результативность функционирования социальноэкономической системы территории в целом, на ее место в региональной экономике.

Вкачестве системообразующего институционального фактора может быть выделен менталитет городского населения.

Л. И. Семенникова предлагает определение цивилизации как: «сообщество людей, имеющих общие функциональные основы ментальности (общественного сознания), общие основополагающие ценности и идеалы, а также устойчивые особые черты в социально-политической организации, экономике, культуре» [5. С. 16]. Единого общепринятого понятия ментальности не существует, однако в широком контексте понятие ментальности адекватно особенностям общественного сознания.

Рассмотрим понятие русской ментальности.

Ссередины XIX в. слово мещанин изменяет свой исторический смысл и отражает тип мещанина не как представителя социального слоя, а как человека, который предпочитал материальные интересы духовным, индивидуальные интересы — общественным. Понятие «мещанин» стало иметь некоторый отрицательный смысл, так как у русских людей порядочным человеком всегда считался тот, у кого духовные интересы доминировали над материальными. А менталитет понимался как совокупность норм, того, «что такое хорошо» [6. С. 5]. Ответом на этот вопрос была «русская идея».

Внаши дни появилось понятие человек «экономический». Это можно понимать как «ментальный тип мещанина» с горизонтальной ценностной ориентацией на материальное [6]. Такой тип в Европе формировался начиная с XVI в. и претерпел множество метаморфоз. Сегодня нормальный европейский бюргер — это человек вполне культурный, хотя, конечно, прагматик и индивидуалист. Он скрупулезно считает деньги, но и тратит их на духовные потребности.

Наиболее характерным для исследования городов является положение о механизме влияния традиций на развитие этих поселений, которые рассмотрим более подробно.

Вэкономической литературе нет пока глубоких исследований традиции как категории. Какважнейшеепонятиеоноактивноиспользуется в широком спектре общественных наук, научных теорий и школ — литературоведении, философии,социологии,культурологии,искусствове-

дении, этике и т. п. Под традицией понимаются «элементы социального и культурного наследия, передающиеся от поколения к поколению и сохраняющиеся в определенных обществах, классах и социальных группах в течение длительного времени… В качестве традиции выступают определенные общественные установления, нормы поведения, ценности, идеи, обычаи, обряды и т. д… Определенные традиции функционируют во всех социальных системах и в известной мере являются необходимым условием их жизнедеятельности… Традиции присущи самым различным областям общественной жизни (экономике, политике, праву и т. д.), но удельный вес их в той или иной области не одинаков» [7].

Преломляя понятие «традиция» через призму теории города, можно сделать следующие выводы:

–– город как часть общества выступает в качестве точки концентрации элементов социальноэкономического наследия, передающихся от поколения к поколению, т. е. традиций;

–– город сам является традиционным элементом цивилизации.

С философской точки зрения, традиция предстает как универсальная форма фиксации, закрепления и избирательного сохранения тех или иных элементов социокультурного опыта, а также универсальный механизм передачи, обеспечивающий устойчивую историко-генетическую преемственность в социокультурных процессах. Тем самым традиция включает в себя то, что передается, и то, как осуществляется эта передача. Традиция обеспечивает воспроизводство в системах настоящей деятельности апробированных и выдержанных испытанием времени образцов прошлой деятельности, т. е. она детерминирует настоящее и будущее прошлым [8.

С. 1047–1048].

Интерпретация узловых моментов понимания традиции позволяет сформулировать следующие выводы:

–– традиции города выступают в качестве фокусов общественной жизни с присущими ей темпами и активностью;

–– город обладает присущими только ему особенностями функционирования и развития, в результате чего могут формироваться городские традиции;

–– население городов остается верно традициям и тогда, когда традиции не соответствуют новым условиям жизни;

–– устойчивость традиции прямо пропорциональна тому времени, которое население проживало не просто хронологически, но именно исторической жизнью.

При исследовании категории «традиция» в приложении к городу важен вопрос о соотношении традиции и новации. В. Б. Власова делает вывод о том, что «…важно не противопоставлять инновацию традиции в целом, а рассматривать ее как одну из сторон механизма функционирования традиции, диалектически противостоящею стабилизирующей его стороне… Это единственный способ, который поможет понять развитие традиции не только как результат внешнего воздействия, но и как следствие ее самодвижения» [9. С. 112]. С. А. Арутюнов отмечает: «Любая традиция — это бывшая инновация, и любая инновация — в потенции будущая традиция» [10. С. 160]. С. П. Иваненков пишет: «…И инновация, и традиция — являются формами движения социума в будущее» [11]. «Традиции присуща вариантность, она имеет адаптационные свойства, традиции свойственно приспосабливаться к внешним изменяющимся условиям, традиции выступают в качестве необходимой предпосылки творческих процессов в городской среде, традиции могут задавать направленность социально-экономическим процессам в городском пространстве — все эти положения следует учитывать при исследовании традиций в приложении к городу» [12].

«Исследование процессов экономического развития городов ориентировано в сторону, как правило, обоснования значимости инвестиций и инноваций. Однако в процессах эволюционного развития городских систем на первый план выходят проблемы сочетания стабильного и изменчивого, традиционного и инновационного. Коль скоро «традиция» не является родовым экономическим понятием и в экономической науке и практике не рассчитываются какие-либо показатели традиционности, мы предполагаем, что для обоснования проявления традиций экономического характера в городах целесообразно использовать такое свойство социальноэкономических систем как инерционность»

[13. С. 26].

Инерционность может рассматриваться также как свойство, условие существования экономических институтов. Это означает, что экономические институты имеют внутренние детерминанты своего развития, способны обеспечивать

воспроизводство составляющих их традиционных элементов, противостоять внешней экономической среде, обеспечивая целостность. Оговоримся, что различные экономические институты обладают различной силой инерционности, т. е. различно соотношение традиционного и инновационного в их функционировании. Cреди форм экономической инерционности выделяется инерционность городской экономики в целом и инерционность экономической структуры городов.

Под инерционностью экономической структуры городов подразумевается то, что на протяжении длительного периода времени сохраняются формирующие ее экономические элементы и отношения между ними. Города промышленного региона (например, Свердловской и Челябинской областей), выросшие на основе заводов, где промышленность явилась градообразующим фактором, а период их образования относится преимущественно к XVIII в., до сих пор сохраняют свою специализацию, и промышленность в структуре экономики таких городов до сих пор имеет самые высокие показатели удельного веса как по объему выпуска, так и по численности занятых. Инерционность экономической структуры городов обусловлена тем, что городской экономике в данном случае присуща инерция как склонность развиваться независимо от прямых внешних воздействий среды, сохраняя свою целостность за счет воспроизводства функций, структуры, потенциала и форм взаимодействия субъектов городской экономики. Инерция рассматривается как качественная характеристика экономики городов промышленного региона, за счет которой формируется традиционнопромышленный тип. Инерционность можно представить как показатель силы инерции экономической системы и субъектов экономики города­ .

Проблема инерционности экономики городов существует в контексте общих проблем устойчивости и изменчивости. Экономика городов проходит в своем эволюционном развитии более или менее стабильные состояния. Для нее характерно некое постоянство направлений существования составляющих, некие константы соотношений. С этой точки зрения экономика города может иметь в своем функционировании и развитии этапы (периоды) условно стабильные, что связано с преобладанием инерционных характеристик. Для менее стабильного динамического

состояния характерны более существенные изменения во времени. Возникают как инерционные трудности преобразования одного состояния в другое, так и инерция самого процесса изменений.

Рассмотрим экономический фактор — потребности населения на примере общественных благ в структуре современных потребностей, которые порождают проблему обоснования нормативов потребления этих благ.

Вопросы развития человеческих потребностей

ипотребления достаточно широко разрабатывались рядом общественных наук, но при этом не проводились разграничения между индивидуальными и общественными потребностями. В то же время существуют значительные различия в их формировании, выявлении, способах удовлетворения. Кроме того, недостаточно изучена роль общества и государства в процессе формирования разумных потребностей. Не получили научного обоснования вопросы эффективного удовлетворения потребностей в общественных благах и их влияния на общественное благосостояние.

Потребность в общественных благах является объективной разумной необходимостью в товарах и услугах, выполняющих общественные функции, подлежащей социально-нормативному регулированию со стороны государства.

Основываясь на проведенном анализе эволюции различных экономических теорий относительно общественных благ, предоставляемых населению, можно сделать вывод, что общественные потребности, как и личные, имеют объективную основу, но субъективны по форме.

Однако есть существенные отличия в содержании и формах проявления индивидуальных

иобщественных потребностей. Так, в качестве объекта социальных потребностей выступают общественные блага, в то время как объектом личных потребностей — частные блага. Между тем потребности не существуют вне и без субъекта. Если субъектом личных потребностей является рационально действующий индивид, то субъектом общественных потребностей выступает все общество как совокупность индивидов, объединенных для совместной жизни, деятельности и реализации общих интересов.

Потребность в индивидуальных благах — явная и проявляется через индивидуальный выбор, а потребность в общественных благах — не явная и проявляется через общественный выбор.

При появлении потребности в частном благе она удовлетворяется на рынке путем принятия решения индивидом в отношении экономической сделки, то есть через «голосование деньгами». Общественный же выбор основан на коллективном принятии решений. Однако из-за невозможности прийти к согласованному результату голосования, система потребностей, полученная путем принятия решения большинством населения, не выражает истинного мнения большинства (парадокс голосования К. Эрроу).

Выявить истинные потребности конкретного индивида в общественных благах, а значит, оптимальный объем необходимых общественных благ, также невозможно ввиду склонности потребителей к искажению информации о своих потребностях. Таким образом, заинтересованность в общественных благах совместима с уклонением от участия в коллективных действиях, необходимых для получения этих благ.

Существуют также различия между потребностями в индивидуальных и общественных благах с точки зрения их удовлетворения. Так, удовлетворение потребности в общественном благе имеет временной лаг (разрыв) между выявлением и удовлетворением, что связано с задержкой информации о потребностях населения вследствие разрыва между оплатой общественного блага через налоги и использованием блага. Удовлетворение же потребностей в индивидуальных благах происходит через рынок, сразу после возникновения и в соответствии с индивидуальной платежеспособностью.

Общественные потребности, равно как и общественные блага, сопровождаются экстернальным эффектом (влияние результатов деятельности одних лиц на других без соответствующего возмещения последствий). В зависимости от вида эффекта (позитивного, негативного), сопровождающего процесс удовлетворения и эффективности распределения ресурсов, потребности в общественных благах можно классифицировать как:

–– социально значимые потребности — те, которые всегда приводят к позитивному внешнему

ивнутреннему эффекту, к Парето-улучшению, сопровождаются ростом экономического благосостояния и социальной стабильности населения конкретной территории. К ним относятся потребности в образовании, здравоохранении, культуре и искусстве, охране природной среды

ит. п.;

–– бинарные потребности — потребности в общественных благах, обладающие двойственным эффектом, т. е. могут сопровождаться как отрицательными, так и положительными экстерналиями. Так, государственные органы определяют направления развития социальноэкономической системы территории разного уровня, обеспечивают соблюдение интересов населения, создают, поддерживают, развивают производственно-хозяйственную, институциональную и социальную инфраструктуры и др. В то же время негативные последствия государственного управления могут проявиться инфляционными процессами, спадом производства, территориальной диспропорцией и др.

В отличие от потребности, которая выступает в качестве непосредственного отношения человека к действительности, интерес — осознанное выражение потребности. Интерес есть форма проявления в сознании человека такой его потребности, удовлетворение которой для него жизненно важно, и удовлетворить которую можно только посредством определенной деятельности. Интерес есть специфическая связь между человеком и внешней средой. Сущность связи состоит в том, что у человека имеется потребность, а во внешней среде — ценность, удовлетворяющая эту потребность. Интересы помогают отыскивать средства удовлетворения потребности-ценности. Интересы выступают первым шагом на пути удовлетворения потреб-

ностей [14. С. 313–314]

Интерес — сила сцепления личности с обществом, канал связи человека с действительностью, призма, через которую индивид воспринимает и осваивает эту действительность. Социологи справедливо рассматривают личность как фокус, в котором преломляются групповые и общественные явления, как продукт воздействия множества социальных условий и факторов. При этом каждая личность имеет свой, неповторимый способ приспособления к окружающей обстановке, который осуществляется прежде всего через интересы. Интерес является к тому же интегрирующей, системообразующей силой, которая приводит к формированию такой системы как личность. Интерес — есть выражение цельности личности, важнейшая черта ее характеристики.

Интерес наиболее близок к конкретным, реальным задачам. Если потребности — предпосылка интересов, то интересы уже предпосыл-

ка деятельности, ибо они являются реальной причиной социальных действий. Свой «вклад»

врегулирование вносят и идеи, выступающие

вкачестве потенциальных интересов. Идея — форма отражения внешнего мира, включающая

всебя сознание цели и перспективы его дальнейшего познания и практического преобразования. Идея — это интерес в потенции, модель, которая предвосхищает настоящие интересы и в какойто мере опережает их, отражая тенденции развития.

Идея, интерес и опыт теснейшим образом между собой связаны и выступают в виде структуры личности, представляя в ней различные временные характеристики: идея — потенциальный интерес (будущее); интерес — реальная причина действий (настоящее); опыт — удовлетворенные либо неудовлетворенные интересы (прошлое).

Важное методологическое значение при исследовании содержания интересов имеет их соотношение с экономической и социальной полезностью. Подавляющее большинство благ (в форме продуктов и услуг) имеют полезный эффект не только для отдельных индивидов, но и для различных групп, населения города. Причем характерным для них является наличие общественных потребностей, не сводимых к простой арифметической сумме потребностей индивидов. Именно эта черта позволяет выделить различные виды полезности, обусловленные способностью того или иного блага удовлетворить потребности отдельных индивидов, их групп и населения в целом [15].

При этом природа общественной потребности отличается от потребности индивидуальной. В основе лежит не сам феномен потребления данного блага отдельным человеком, а возможность потребления этого блага на заданном уровне группой людей или всеми членами общества. Кроме того, существует ряд общественных потребностей, связанных не с потреблением блага отдельными индивидами, а с необходимостью общества как такового обеспечить свое устойчивое развитие и безопасность. Возникает необходимость в совокупном результате деятельности, который, в принципе, предназначен удовлетворять не только индивидуальные потребности, а потому имеющем социальную и экономическую полезность для всего населения города. В формировании потребностей населения большая роль принадлежит стереотипам, которые

этому населению «навязываются» — мода, престиж… Ими можно с успехом управлять.

Таким образом, потребности населения можно рассматривать дифференцированно: индивидуальные потребности, с одной стороны, потребности этих же индивидов, но присущие им как членам различных социальных групп,— с другой, и потребности самого общества. Причем, если индивидуальная потребность складывается под воздействием статистических законов, суммируя потребности отдельных лиц, «впитывая» и усредняя все возможные случайные колебания, то групповая и общественная потребность населения всегда присуща лишь совокупности индивидов как целому. Общество сознательно, в соответствии со своими представлениями и правилами, постулирует свои специфические общественные потребности. В любом обществе генетически существуют интересы, направленные на его самосохранение, на обеспечение стабильности структуры и ее отдельных элементов.

Экономические отношения, экономические интересы, экономические потребности, социальная полезность как прямо, так и косвенно взаимосвязаны. Причем определяющим здесь выступают производственные отношения, которые формируют экономические интересы как

побудительные мотивы хозяйственной деятельности для достижения целей, для удовлетворения своих потребностей. Каждой экономической системе присущи свои экономические интересы. Следовательно, интересы необходимо рассматривать как выражение производственных отношений соответствующего общества. Поскольку существуют данные отношения, то у субъектов этих отношений в зависимости от места и положения в системе возникнут именно те интересы, которые соответствуют этому положению.

В этой связи личный интерес как основа существования рыночных отношений представляет собой совокупность интересов личности, во всех формах проявления: как участника социальной группы, как члена определенного коллектива, как члена городского сообщества. В своем проявлении он выступает как интерес потребителя, производителя, участника обменных и распределительных отношений (рис. 1).

Проблема соотношения частных и общественных интересов так или иначе проявляется во всех течениях и направлениях экономической мысли. Выделим три варианта соотношения с целью более конкретной оценки используемых моделей, исходя из различного понимания «общего блага» (рис. 2).

Для первого варианта характерно противопоставление частного интереса интересам городского сообщества. Главным мотивом действия человека является его собственный эгоистический интерес, даже если он представляется как альтруистический. При этом общественное благо понимается как противоположное эгоистическому стремлению индивидов, но необходимое для существования сообщества [16].

Во втором типе целевая функция человека предполагается соотнесенной с целью городского сообщества в целом. Недоступность информации, ограниченность способностей, подверженность привычке, внешним влияниям затрудняют процесс принятия индивидуального решения. Индивид в этом случае не в состоянии достичь оптимума своей целевой функции. Его интересы служат реализации интересов общественных образований (групп) и, соответственно, сообщества в целом.

Третий тип представляет собой сведение общественного интереса к простой совокупности эгоистических интересов индивидов. Городская социально-экономическая система будет равновесна тогда, когда реализация целевых функций индивидов посредством свободной конкуренции ведет к наибольшему благосостоянию всего населения. При этом любое вмешательство извне затрудняет достижение индивидом, а значит, и всем сообществом в целом своего оптимума.

Анализ основных теорий позволяет сделать вывод о том, что опора на частный интерес отдельного экономического субъекта не гарантирует оптимального развития городского сообщества, субъективные цели отдельных экономических субъектов должны в определенной степени соответствовать объективной цели развития территориальной системы. Функциональные роли различных общественных субъектов, оценивающих друг друга только с позиций собственных экономических интересов, могут вступать в противоречие друг с другом. Поэтому для эффективного функционирования территориальной системы важно, чтобы на уровне «общего блага» их интересы совпадали.

В условиях расхождения критериев реализации экономических интересов для каждого конкретного индивида и для общества в целом (конфликта интересов) автоматическое достижение «Парето-оптимума» реализации интересов в обществе представляется нереальным. Ключевой

проблемой здесь является вопрос о том, кем и как должно осуществляться данное регулирование и должно ли оно осуществляться вообще.

Можно выделить две основные концепции, выражающие противоположные точки зрения: либеральную (концепцию саморегулирования экономических интересов) и государственническую.

Крайним вариантом первой модели можно считать А. Смита с его концепцией «экономического человека» и известным принципом «невидимой руки рынка».

Крайним вариантом государственной модели, предусматривающей жесткое регулирование экономических интересов участников хозяйственного процесса, является плановая экономика с характерным для нее проникновением государства во все сферы экономической жизни и специфическими, отличными от рыночных, процессами присвоения.

Оптимальный вариант регулирования интересов сочетает в себе и возможность индивидов относительно свободно реализовывать свои экономические интересы и определенные ограничения, направленные на недопущение подчинения интересов одних экономических агентов интересам других экономических агентов. Таким образом, максимизация процессов взаимореализации интересов в обществе не происходит автоматически, для этого необходимо создавать определенные условия.

Социально-психологические факторы должны оказывать воздействие на сознание потребителей, стимулируя развитие социально значимых потребностей, а бинарные и антипотребности ограничивать. Это осуществляется через процесс воздействия государства и общества на потребителей с целью формирования у них ценностей и интересов путем повышения уровня культуры и образования.

Список литературы

1.  Вилков, И. О. Философия богатства. Тю-

мень : ТюмГУ, 2000. 248 с.

2.  Глумов, А. А. Содержание динамики и процессов экономического развития срединного региона на примере Уральского экономического района : автореф. дис. … канд. экон. наук. Екате-

ринбург, 2007. 25 с.

3.  Перминова, Н. И. Социально-психологиче­ ские отношения в системе местного самоуправления // Государственное регулирование ре-

4.  Верещагина, Т. А. Институциональные факторы общественного благосостояния / Т. А. Верещагина, И. Г. Красильникова // Голиковские чтения. Челябинск : Челяб. гос. ун-т, 2008.

5.  Семенникова, Л. И. Цивилизация в истории человечества. Брянск : Курсив, 1998.

6.  Яковлева, А. Новорусский мещанин // Лит. газ. 2006. № 14. С. 5.

7.  Большая советская энциклопедия [Электронный ресурс]. URL: //www.encyel.randex.ru

8.  Новейший философский словарь / сост. А. А. Грицанов. Минск : Интерпрессервис : Кн. дом, 2001.

9.  Власова, В. Б. Об исторических типах традиционной ориентации // Сов. этнография. 1981. № 2.

10.  Арутюнов, С. А. Народы и культура: развитие и взаимодействие. М. : Мир, 1989.

11.  Иваненков, С. П. Традиция и будущее [Электронный ресурс] // Credo. 1997. № 1. URL: www.orenburg.ru.credo01.31.html

12.  Городская культура. Средневековье и начало нового времени. Л. : Наука, 1986.

13.  Дворядкина, Е. Б. Экономическое развитие городов традиционно-промышленного региона: теория, методология, практика : дис. … д-ра экон. наук. Екатеринбург, 2005.

14.  Ляшенко, В. И. Регулирование развития экономических систем: теория, режимы, институты. Донецк : ДонГУ, 2006.

15.  Булгакова, Г. В. Развитие национальногосударственных­ экономических интересов в услови­ ях­ становления социально ориентированной экономики : автореф. дис. … канд. экон. наук. Саратов, 2007. 22 c.

16.  Гладун, Т. Н. Реализация национальных экономических интересов в условиях глобализации : автореф. дис. … канд. экон. наук. Саратов, 2007. 19 с.