6 курс / Медицинская реабилитация, ЛФК, Спортивная медицина / Поговорим_о_демографии_Бобров_Л_В_

для них. И коли уж на Земле всегда есть «лишние лю­ ди», которым нет места на «великом жизненном пиру», то пусть на себя и пеняют, сами, мол, виноваты, что плодятся, как кролики. Такова уж «планида» чело­ вечества...

Завидная самонадеянность! А что за нею? Если не подтасовка, то элементарнейшая ошибка, непроститель­ ная с демографической точки зрения даже по тем вре­ менам.

Свои «глобальные» выводы Мальтус подпирал дан­ ными Америки. Но правомерно ли? Там население росло действительно быстро. Только вот почему? Вопервых, его увеличивал приток иммигрантов. Во-вторых, оно имело благоприятную половозрастную структуру. Тем более что переселялись туда из Старого Света прежде всего «искатели счастья», люди помоложе, по­ энергичней. Думается, даже при тогдашнем уровне статистической культуры одно лишь трезвое здраво­ мыслие должно было насторожить: а можно ли пере­ носить эту ситуацию без поправок на другие страны? И разве не очевидно, сколь опрометчиво обобщать ее на все времена для всех народов?

Вроде бы не к чему распространяться на сей пред­ мет: разве не ясно без лишних слов, чего стоит «завид­ ная» простота таких вот подсчетов? Беда в том,, что по­ добного рода арифметика с ее погоней за иллюзорной точностью доныне находит поклонников. Даже в среде специалистов, близких к точным наукам (далеких, правда, от демографии).

Не так давно «Литературная газета» опубликовала примечательную полемику с одним из своих читате­ лей— москвичом С., доцентом, кандидатом технических наук. Тот заявлял, что «решительно не согласен» с приблизительными ответами на вопрос: сколько же нас будет в 2000 году? Около 300 миллионов — таков последний прогноз для СССР. Как всегда «около», а не «ровно». Раньше называли иные значения, но тоже при­ мерно и даже еще менее определенно — в диапазоне от 300 до 350 миллионов.

В сердитом письме утверждалось: в 2000 году у нас будет ровно 366 миллионов, в 2070-м — 920,8 миллио­ на. Откуда же взялась столь завидная определенность? Автор пояснял: если до сих пор «цифры брались с по­ толка», то теперь «у меня — впервые в экономической

181

науке — они получены путем математических расчетов по сравнительно простой формуле».

Речь шла об известной формуле сложных процен­ тов, которая применена действительно впервые — пос­ ле долгого перерыва (она использовалась в прошлом веке, но от нее давно уже отказались). По ней издавна и до сих пор вычисляется прирост банковских вкладов. Вычисляется и впрямь просто. Условимся, что он со­ ставляет 10 процентов ежегодно. Значит, каждая сотня через 12 месяцев даст ровно 110 рублей. А еще через год? 120? Нет, 121. Ибо на сей раз исходная сумма, принимаемая за 100 процентов, больше первоначаль­ ной — уже не 100, а 110 рублей. И 10 процентов от нее — 11 рублей. Следующая прибавка еще больше —

к нему эта формула? В принципе да, но лишь в случае, если оно столь же аккуратно выдерживает темпы сво­

представим такую картину. Пусть оно увеличивается ежегодно ровно настолько, чтобы, например, за 25 лет прибавка всякий раз получалась 100-процентной. Ни больше ни меньше. Это означало бы не что иное, как регулярное удвоение за тот же срок — точь-в-точь как у Мальтуса. Узнаете его геометрическую прогрессию? Да, она тоже сводится к формуле сложных процентов. И давно уже, казалось, скомпрометировала ее в глазах всех, кому нужна подлинная — не иллюзорная — точ­ ность демографических расчетов. А вот поди ж ты...

Как ни странно, многие почему-то считают, будто «механика» социальных процессов, даже самая тонкая, не настолько уж сложна, чтобы ее понимание требо­ вало какой-то особой профессиональной подготовки, прививающей определенную культуру мышления. Де­ скать, раз речь идет о людях (о нас с вами!), чего тут мудрствовать лукаво? Уж мы ли себя н*е знаем, дабы уверенно судить о таких же, как мы сами? А там, гля­ дишь, и обо всем человечестве.

Не отсюда ли столь нередкая разочарованность в демографических прогнозах из-за их «расплывчато­ сти» да еще необходимости вносить со временем по-

182

правки? Между тем их приближенность — не что иное, как дань математической строгости в подходе к отнюдь не простым социальным явлениям, которые трудно, а порой и невозможно предвосхитить во всех деталях. Тем более что статистические «потемки», которые во времена Мальтуса окутывали едва ли не весь свет, и

скорее другое — сколь точны они вопреки неполноте

рые заранее оцениваются со всей математической чет­ костью.

Так, по расчетам демографов, к концу века на Земле будет скорее всего 4 миллиарда 627 миллионов человек— с отклонением на 410 миллионов в ту или иную сторону от этого значения.

Как же достигается такая точность — действитель­ ная, не мнимая? Многие, вероятно, ответят: обычной экстраполяцией. Продлением в будущее тенденций, вы­ явленных в прошлом. Ведь минувшее — зеркало гря­ дущего!

Мы знаем, как росло население с древнейших вре« мен до наших дней. Если нанести это увеличение на график, показывающий, сколько когда было людей во всем мире, получитсй плавная кривая. Она неуклон­ но тянется вверх. И тем выше, чем ближе ее точки к нынешнему году. Наконец, она обрывается на сего­ дняшней отметке. Нас же интересует именно завтраш­ ний день. Продолжить линию в неизвестное? Но как? Разумеется, непроизвольно. Нужно знать ее геометри­ ческие свойства, которые однозначно определяют место, каждой точки на любом участке.

Анализ, даже поверхностный, показывает: вопреки распространенному мнению перед нами не экспонента. Та предполагает удвоение исходной величины через р а в н ы е промежутки времени. А периоды удвоения н е о д и н а к о в ы — они, как мы видели, сокращаются.

183

Но, быть может, здесь применим какой-то иной мате­ матический закон?

Член-корреспондент АН СССР И. Шкловский пока­ зал, что рост народонаселения за последнее тысячеле­ тие лучше всего отображается гиперболой. Вернее, ее отрезком, но по уже имеющейся части легко достроить, недостающую. Ведь ее ход предопределен хорошо из­ вестными геометрическими законами, справедливыми именно для этой кривой, а не для экспоненты или, ска­ жем, параболы. Предопределен жестко и однозначно. Остается продлить ее в будущее. Каков же итог?

Получится нелепый результат! Очень скоро — где-то около 2030 года — мы упираемся в «роковую черту»; приближаясь к ней, гипербола круто взмывает ввысь и почти вертикально устремляется в бесконеч­ ность. Абсурд явный: численность человечества не мо­ жет быть беспредельно большой — ни здесь, ни далее. Ясно, что кривая роста пойдет более полого, то есть должна претерпеть радикальные изменения, резюми­ рует профессор Шкловский.

Все это лишний раз демонстрирует со всей нагляд­ ностью, куда может завести такая вот механическая экстраполяция, безупречная с чисто математической точки зрения. Судите сами, чего стоит тот мистический ужас перед грядущим «половодьем человеческой био-. массы», который внушают нам любители «магических формул», манипулирующие ими по всем правилам ариф­ метики, геометрии и т. п. там, где не обойтись без выс­ шей, социально-экономической, алгебры.

Как же тогда демографам удается высчитывать числен­ ность населения со всей возможной точностью? «Авось кривая вывезет» — это не для них. Их метод сочетает максимальную строгость с максимальной надежностью. Суть его такова.

Прогнозируются повозрастные «нормы» рождаемо­ сти и смертности. Разность между обоими показателя­ ми как раз и дает прирост населения. Как видно, ре­ зультат получается из двух величин, которые не отли­ чаются постоянством. Предвидеть их изменения помо­ гает, конечно, весь арсенал современных знаний. Ис«

184

пользуются и математические модели населения. Но это не мертвые схемы. За числами и формулами — живые люди, общественное бытие. Принимается во внимание весь комплекс факторов — социальных, экономических, прочих. Без этого самые безошибочные расчеты могут обернуться самыми грубыми просчетами.

—Допустим, оправдается прогноз в варианте-мини- мум, и население вырастет на самый малый процент из всех возможных. Но не станет ли больше людей на Зем­ ле, лишенных куска хлеба?

—По недавним оценкам, половина человечества страдает от хронического недоедания и медленно уми­ рает от голода. Ныне — миллиард людей в развиваю­ щихся странах. И именно там, в «третьем мире», насе­ ление растет наиболее высокими темпами. Но это вовсе не означает, что нехватка продовольствия должна не­ пременно увеличиться. Поднять его производство впол­ не возможно. Это еще раз доказано «зеленой револю­ цией», например.

—Неужели проблема решена?

—Научно-технический переворот сам по себе от­ крывает лишь потенциальные возможности, сколь бы реальными они ни казались. Осуществить их немысли­ мо без социально-экономического прогресса.

«В 70—80-х годах в мире возникнут обширные очаги голода и сотни миллионов людей умрут голодной смер­ тью, если только термоядерные бомбы или какие-либо иные средства истребления не погубят их раньше». Так в 60-х годах писал Пауль Эрлих, профессор биоло­ гии Стэнфордского университета (США). Столь автори­ тетное пророчество могло потрясти и читателей не из слабонервных.

Пока этот очередной «гороскоп» для человечества производил впечатление, в «третьем мире» уже развер­ тывалась «зеленая революция».

Так назвали сельскохозяйственный переворот в тро­ пической и субтропической зоне, начавшийся в середи­ не 60-х годов. Его вызвала не случайная удача, не милость природы. Напротив, целенаправленная де­ ятельность человека. Генетиков-селекционеров, которые

185

работали в международных агрономических центрах, специально основанных для этого в Мексике и на Фи­ липпинах.

Там были выведены новые сорта злаковых. Это ли­ липуты, превзошедшие любого Гулливера. Будучи низ­ корослыми, они более живучи, не так полегают в непо­ году. Конечно, высокие хлеба прекрасны, они испокон

веков радовали душу земледельца. Но гиганты прожорливей: чем длиннее стебель, чем крупнее лист, тем боль­ ше они требуют пищи. Крестьянину же в первую голову нужен тучный колос, початок. У карликов как раз все наоборот — не «в солому» корм, а «в зерно». И созре­ вают они быстрее.

Правда, для приверженца традиций, за которыми многотысячелетний опыт земледелия, это все «слова, слова, слова». Каковы же дела?

Урожайность оказалась небывалой. До 70 центне­ ров мексиканской пшеницы с гектара вместо прежних 12 (в среднем) получают теперь в Индии и Пакиста­ не. Филиппинский рис дает по 60—80 и даже более 100 центнеров. Кроме того, новые сорта — й этих, и других культур — отличаются такой скороспелостью, что позволяют снимать по 2—3 урожая в год с одной площади.

За несколько лет (1966—1971) производство пше­ ницы в Индии и Пакистане удвоилось, а риса в той же

186

Индии и на Филиппинах поднялось более чем на треть, в Республике Шри Ланка (Цейлон) — чуть ли не на две трети. Сбор кукурузы в Марокко увеличился 6 два с лишним раза. Такие темпы беспрецедентны — их не знали даже развитые капиталистические государства в пору агротехнической реконструкции.

Результаты? В Шри Ланка, Малайзии и других стра­ нах значительно уменьшилась нехватка продовольствия, которая, казалось, может только обостряться без помо­ щи извне. Индия, вторая по населенности держава (ны­ не там живет почти 600 миллионов человек), вплотную приблизилась к возможности обеспечивать себя зерном самостоятельно. Пакистан и Филиппины перестали за­ купать его за границей, а Мексика и Кения начали да­ же экспортировать, хотя раньше только ввозили.

Между тем еще совсем недавно сельское хозяйство

втропиках и субтропиках слыло непреодолимо отста­ лым, а стремление ученых поднять его считалось зара­ нее обреченным на провал. Именно там и предвещали близкий неминуемый голод. И в Африке, и в Латинской Америке, и прежде всего в Южной Азии. Да, как раз

втех районах планеты, где начался так называемый де­ мографический взрыв. Рождаемость там исстари была весьма высокой. Но и смертность тоже. Особенно мла­ денческая и вообще детская. Ее сравнительно недавнее снижение довольно-таки быстро подняло прирост на­ селения. Теперь он достигает 3 процентов ежегодно, что заметно выше не только среднеевропейского уровня

{примерно 1 процент), но и среднемирового (2 процен­ та в год округленно).

Производство сельхозпродукции тоже увеличива­ лось, но не везде поспевало за такими темпами, Отнюдь не потому, конечно, что вдруг оказалась вер­ ной арифметическая «закономерность» Мальтуса. Нет, причины тут другие. Порой они досадно парадок­ сальны.

В Индии почти 240 миллионов коров и буйволов. Исполинское поголовье! Масса говядины? О нет, не моги даже заикаться о том, чтобы отправить их на бойню, — кощунство! Это священные животные. Не­ прикосновенные, они, не в пример откормленному скоту европейских ферм или американских ранчо, бродяжни­ чают по градам и весям неухоженные, тощие, вечно го­ лодные, вытаптывая посевы, опустошая нивы, объедая

187

людей, и без того-то не всегда имеющих скудный кусок

хлеба.

К этим потерям добавляются другие, столь же нелепые, Огромное количество зерна — десятки миллио­ нов тонн ежегодно! — пожирают грызуны. Но уничто­ жать их нельзя: религия запрещает причинять зло «бо­ жьим тварям», даже если они разносчики страшной за­ разы. Одних только крыс в Индии миллиарды. Беспре­ пятственно плодятся и другие хвостатые «иждивенцы», например обезьяны, устраивающие разбойничьи набе­ ги на поля и огороды.

Как бы там ни было, сама жизнь — не теория, но практика — снова опровергает «гороскопы» неомальту­ зианства. Очередная серия ударов оказалась настолько чувствительной, что завершилась для него психологи­ ческим нокдауном. Безнадежно мрачный тон, свойствен­ ный прорицаниям в начале 60-х годов, сменился этакой «технократической эйфорией». В начале 70-х годов на Западе заговорили о «новой уверенности», что в «тре­ тьем мире» продовольственные кризисы «уходят в про­ шлое».

Спору нет, поднять производство сельскохозяйствен­ ной продукции в развивающихся странах в принципе возможно, что убедительно доказывает «зеленая рево­ люция». Но это лишь «семена перемен». Чтобы посев научный взошел для жатвы народной, нужен благопри­ ятный социальный климат. Вклад ученых сам по себе погоды не делает.

Новые сорта требуют намного больше влаги. Воды кругом в достатке, до нее рукой подать. Но нужны ир­ ригационные сооружения. А их нет, либо они прими­ тивны. Мало инвентаря, удобрений, их промышленное изготовление не налажено как следует. Применению ядохимикатов против вредителей кое-где мешают рели­ гиозные предрассудки. Внедрению прогрессивной тех­ нологии препятствует и просто ее непонимание, вековая безграмотность, сила привычки. Но даже высокая обра­ зованность не могла бы компенсировать отсутствие де­ нег на нововведения. Между тем арендная плата высо­ ка: азиатский или, скажем, латиноамериканский из­ дольщик отдает землевладельцу более половины урожая.

Понятно, почему выигрывает прежде всего латифун­ дист, помещик. Правда, он поставляет продукты на ры­

188

нок: бери — не хочу! Увы, они не по карману много­ миллионным массам, извечно прозябавшим в нищете. И вот затевается продажа более состоятельным зару­ бежным покупателям, хотя внутри страны потребление отнюдь не на высоте...

Словом, «зеленая революция» не только не отмени­ ла грядущую социальную, но еще раз продемонстриро­ вала ее необходимость. Иначе — без аграрных реформ, без кооперации мелких частных хозяйств, без корен­ ной ломки общественного уклада — даже в благодат­ ных солнечных краях «семена перемен» заглушит «сор-» ная трава» колониального прошлого, полуфеодального настоящего.

«Научно-техническая революция, способствуя неви­ данному росту продуктов производства, еще резче под­ черкнула трагедию земного шара: наряду с несметными богатствами, накопленными в разных странах, больше миллиарда людей недоедают и умирают с голоду, при­ чем не только в отсталых государствах, но и в самых богатых. Капитализм препятствует не созданию матери­ альных благ, а их справедливому распределению». Это слова академика П. Лукьяненко, удостоенного Ленин­ ской премии за выведение всемирно признанных высо­ коурожайных пшениц, получивших распространение не только у нас, но и за рубежом. Так заявил он в диало­ ге с лауреатом Нобелевской премии доктором Н. Борлаугом, одним из «отцов зеленой революции», возгла­ вившим международный селекционно-генетический центр в Мехико.

Только в сочетании с социально-экономическим прогрессом научно-технический переворот решит про­ блему массового голода на Земле.

— Кто бы мог подумать, что в кратчайший срок — миг в масштабах истории! — генетика в состоянии от­ крыть перед человечеством столь грандиозную перспек­ тиву — накормить миллиарды голодающих. Вот уж по­ длинно: наука становится непосредственной производи­ тельной силой. А вот демография... В какой мере за­ служивает она такого названия?

— Ей в известной степени обязаны и зачинатели «зе­ леной революции». Не случайно же они сразу взяли курс на сорта для тропиков и субтропиков (в странах

189

умеренного пояса с недостаточным увлажнением «кар­ лики» не стали «гигантами»). Выявляя подлинные проблемы народонаселения, демография позволяет точ­ но и трезво оценить, какие из них, в каком государстве и в каких масштабах стоят наиболее остро. Вскрывая трудности, она помогает преодолевать их.

...Если всюду поднять урожаи до их нынешнего уровня в передовых странах, то даже без расширения обрабатываемых земель продовольствия вполне хватит, чтобы прокормить 10 миллиардов человек. И впятеро больше тото, если сельскохозяйственными культурами занять 50 процентов суши (сейчас распахано лишь

10 процентов ее поверхности). Если же добавить сюда съестные припасы Мирового океана, то и более 100 миллиардов человек.

...Когда будет окончательно раскрыт механизм фо­ тосинтеза и люди научатся управлять им, продуктив­ ность растений удастся увеличить в несколько раз. До­ статочно довести этот к. п. д. с теперешних 0,5—1,5 про­ цента до 10 процентов, как при вегетационном периоде в полгода вся потенциальная посевная площадь (100 из 150 миллионов квадратных километров суши) обеспечи­ ла бы продовольствием триллион человек.

...Не стоит забывать и о синтетической пище, кото­ рую можно изготовлять из минерального, а не только

гэо