1 курс / История медицины / Lechebny_f-t_Istoria_meditsiny_1_chast

Текст 4. Ле Рон Даламбер Ж. Динамика (выдержки)

Из этих соображений следует, что наилучший метод в любом отделе математики (можно даже сказать: в любой науке) состоит в том, чтобы не только вводить туда и максимально применять знания, полученные из более абстрактных, а следовательно, и более простых наук, но и самый объект данной науки рассматривать наиболее абстрактным и наиболее простым из всех возможных способов, ничего не предполагать и ничего не приписывать объекту данной науки, кроме тех свойств, из которых, как из предпосылки, исходит сама данная наука. Отсюда вытекают два преимущества: во-первых, принципы получают всю возможную для них ясность; во-вторых, эти принципы оказываются сведенными к наименьшему числу, выигрывая тем самым в своей общности, так как, поскольку предмет науки необходимо определен, принципы этой науки тем плодотворнее, чем меньше их число.

Текст 5. Лавуазье А. Начальный учебник химии (выдержки)

Единственное средство избежать этих заблуждений состоит в том, чтобы устранить или, по крайней мере, упростить насколько возможно рассуждение, которое субъективно и которое одно может нас ввести в

ошибку; подвергать его постоянной проверке опытом; придерживаться только фактов, которые, будучи даны природой, не могут нас обмануть; искать истину только в естественной связи опытов и наблюдении, подобно тому как математики приходят к решению задачи путем простого сопоставления данных, сводя рассуждения к настолько простым действиям и кратким суждениям, что они никогда не теряют очевидности, служащей им путеводителем.

Текст 6. Гельмгольц Г. О сохранении силы (выдержки)

Цель указанных наук [естественных] заключается в отыскании законов, благодаря которым отдельные процессы в природе могут быть сведены к общим правилам и могут быть снова выведены из этих последних. Эти правила, к которым относятся, например, законы преломления или отражения света, закон Мариотта и Гей-Люссака для объема газов, являются, очевидно, не чем иным, как общим видовым понятием, которым охватываются все относящиеся сюда явления. Разыскание подобных законов является делом экспериментальной части наших наук; теоретическая часть старается в то же время определить неизвестные причины явлений из их видимых действий; она стремится понять их из принципа причинности.

Мы вынуждены были так поступать и имеем на это право благодаря основному закону, по которому всякое изменение в природе должно иметь достаточное основание. Ближайшие причины, которым мы подчиняем естественные явления, могут быть в свою очередь или неизменными, или изменяющимися. В последнем случае тот же закон принуждает нас искать другие причины этого изменения и так далее до тех пор, пока мы не доходим до последних причин, которые действуют по неизменному закону, которые, следовательно, в каждое время при одинаковых условиях вызывают одно и

81

то же действие. Конечной целью теоретического естествознания и является, таким образом, разыскание последних неизменных причин явлений в природе.

Вопросы к текстам 1-6:

1.Что такое геометрический метод и кто выступал в XVII веке его пропагандистом? Какой метод Гюйгенс противопоставляет геометрическому методу?

2.Прочитайте текст 2 и сопоставьте рассуждения Ньютона с рассуждениями Альбрехта Галлера (Текст 9). В чем сходства между «общей механикой» и анатомией с одной стороны и рациональной механикой с другой?

3.Прочитайте текст 3 и выделите три основных метода исследования в естествознании, о которых говорит Ньютон.

4.Что представляет собой «наилучший метод» наук согласно Даламберу и Лавуазье?

5.Сравните рассуждения Даламбера, Лавуазье и Гельмгольца. В чем их сходство и в чем различия?

Текст 7. Пирогов Н.И. «Хирургическая анатомия артериальных стволов». Предисловие (выдержки)

Предмет и цель этого сочинения так очевидны, что… я мог бы тотчас приступить к самому делу, если бы опыт меня не научил, что ныне существуют еще люди – люди, понимающие даже дело – которые никак не хотят убедиться в пользе хирургической анатомии… В Германии… находятся знаменитые учителя, проповедующие на кафедрах о бесполезности анатомических знаний для оперирующих; кто мне поверит, что правило их при отыскании какого-нибудь артериального ствола ограничивается единственно только ощупыванием; «прощупай биение, перевяжи ниткой все то, откуда течет кровь» – вот их учение! Я сам был при этом, как один из знаменитых хирургов утверждал, что анатомические знания нисколько не могут облегчить нахождение плечевой артерии, между тем как другой, окруженный толпою слушателей, издевался над определением положения надчревной артерии в отношении грыж, называя это определение именем «пустой мечты» и уверяя, что он несколько раз при операции грыж пробовал нарочно повредить ее, но тщетно».

…Я всегда думал только – и до сих пор остаюсь при этом мнении – что хирург должен заниматься анатомией не так, как анатом, что кафедра хирургической анатомии должна принадлежать не профессору анатомии, но профессору хирургии, равно как патологическая анатомия - профессору терапии. В самом деле, только в руках практического врача может прикладная анатомия быть поучительна для слушателей. Обыкновенный анатом может знать самым точным образом труп человеческий, но он никогда не будет в состоянии обращать внимание слушателей на те пункты в анатомии, которые так важны в глазах оператора и, напротив, так маловажны

82

для прозектора. Но важнее всего то, что различные хирургические производства требуют также различного анатомического рассматривания органа и области, в которой проводится операция. Очевидный пример тому находим в фасциях: эти волокнистые покровы не напрасно обратили на себя в наше время особенное внимание; они играют весьма важную роль в истории грыж, аневризм, нарывов и проч., так что тот в самом деле имеет весьма неполное и слишком поверхностное понятие о ходе и развитии этих болезней, который не имеет терпения исследовать скальпелем относительное положение и соединение этих важных тканей… Настоящий анатомикохирургический рисунок должен быть для хирурга тем, что для путешественника – путевая карта: он должен представить топографию области иначе, нежели обыкновенная географическая карта, которую можно сравнить с чисто-анатомическими изображениями. Чтобы обнажить артерию, хирург должен проникать ножом через несколько слоев; каждый из этих последних или, по крайней мере, те, которые находятся в непосредственном соприкосновении с артерией, разно как все части, окружающие артерию, должны быть представлены с величайшей точностью. Обыкновенный способ препарирования анатомов также не годится для нашей практической цели: большей частью снимается при этом слишком много клетчатки, соединяющей части между собою, и этим самым изменяется их относительное положение… Но хуже всего то, что сочинители нисколько не объясняют этого искусственно измененного положения частей, и тем дают учащемуся неточное представление о топографии данной области…

В моей хирургической анатомии я старался объяснить препаратами положение различных слоев, перевязываемых при операции аневризм; преимущественно я обращал внимание на фасции с их различными пластинками, которые, находясь в непосредственном отношении к стволам артерий, заслуживают большего внимания оператора. Руководимый положением этих волокнистых тканей, оператор как точно и просто, как рационально и верно находит артерию; с каждым движение ножа перерезывается известный слой… Сравните же теперь с этим перевязку артерии по грубым эмпирическим правилам: не зная, что он порезал, как глубоко он прошел, хирург щупает беспрерывно пальцами вокруг раны, разрывает клетчатку, вытаскивает, наконец, артерию и, не отпрепарировавши ее, захватывает в лигатуру вместе с артерией и фасцию; но я спрашиваю, по каким анатомическим данным легче и скорее можно заметить ошибку относительно выбора место разреза (кто в этом уже не ошибался?)… если не по фасциям и по направлению мышечных волокон?

Вопросы к тексту:

1.В чем Пирогов видел недостатки современной ему анатомической науки? Какими путями он предлагал их исправлять?

2.Какие новые возможности для развития хирургии открывали исследования Пирогова?

3.Как повлияли взгляды Пирогова на содержание медицинского образования в России?

83

третья, представляют на значительном протяжении различные степени остающейся жизнеспособности. Во второй стадии жизнеспособность такова, что при одном лишь наложении металлических обкладок возникают мышечные движения, сначала очень оживленные, а затем постепенно слабеющие, что происходит, однако, благодаря собственному животному электричеству, еще сохранившемуся в отрезанных членах. Когда это собственное и врожденное электричество исчерпано или становится неощутимым, тогда мы приходим к третьей ступени смерти, при которой мышцы еще сохраняют чувствительность, начиная по обыкновению двигаться лишь вследствие их возбуждения искусственным электричеством, ничтожного количества которого вначале еще достаточно. Но затем необходимо все больше и больше усиливать его, так что под конец для приведения мышц в движение не хватает даже разряда лейденской банки с сильнейшей искрой. И тогда мышцы мертвы в четвертой ступени…

Два рода причин могут вызывать нарушение и расстройство спокойного и согласованного кругового движения, колебания или какого бы то ни было другого движения электрического флюида внутри органов животного, а именно, причины внутренние и причины внешние.

Внутренние сводятся:

1.К действию воли, которая усиливает, или ослабляет, или останавливает, или измельчает течение флюида в сторону тех или иных определенных частей или мышц, в которых он стремится вызвать движение.

2.К случайным болезненным причинам, которые в большей или меньшей степени изменяют проводящую способность тех или иных частей тела, например, увлажняя некоторые из них жидкостями, в большей или меньшей степени по сравнению с тем, как это должно быть, делая самые жидкости более или менее густыми, более или менее солеными, более или менее маслянистыми и т.д.; вследствие этого они сильно изменяют свою проводимость и электрический флюид оказывается принужденным прибегать по некоторым из таких проводников обильнее и быстрее, чем обычно, когда другие его задерживают, и т.д.

Вопросы к текстам 8, 9:

1.Говоря о «разнообразии веществ» в нервах и проводя аналогию с процессами горения, какое объяснение физиологических процессов предполагает Гальвани?

2.Давая объяснение с позиций «животных духов», воззрения какого мыслителя разделял Гальвани? Охарактеризуйте воззрения этого мыслителя.

3.Какие методы современной диагностики и лечения пациентов открывает совет Гальвани, касающийся «внимания к электричеству»?

4.Какую ошибку Гальвани исправил Вольта?

5.Каково значение исследований Вольты для современной

медицины?

85

Текст 10. Галлер А. Элементы физиологии человека (выдержки)

Проницательный Веруламий [Бэкон] советовал составлять обзоры наук, говоря, что это на пользу государству. Если отмечать, что было сделано в области науки за каждое столетие, сохранив в какой-то таблице ту долю истины, которая в то время стала известной, то это будет весьма способствовать развитию наук. Потомкам легче и пристойнее передвинуть пределы человеческого знания, отправляясь отсюда, как от некоего межевого знака: сразу становится ясно, что нового и кем добавлено к известному уже рапсе. Если окажется так легко убедить людей, что сведения, излагаемые ими, уже давно известны, то можно надеяться, что они не будут лениво вертеться внутри того же самого круга, словно собираясь обмести мельничный жернов. Мало, однако, смертных, которые наделены таким упорством или пользуются таким счастливым стечением обстоятельств, что могут сами найти истину. Пока что никто из врачей не знает функций человеческого организма (к великому для человека ущербу), и поэтому будет полезно для медицины соорудить некую кладовую, откуда новички смогут брать элементы этой благороднейшей науки. И именно такую вот работу я и собираюсь написать.

Тот, кто пишет о физиологии, обязан рассказать о движениях внутри живого тела, о функциях внутренностей, об изменениях жидкостей, о силах, благодаря которым душа представляет себе предметы, чьи образы получены ею от внешних чувств, о силах, благодаря которым сильны мускулы, которые управляются разумом; о силах, с помощью которых пища превращается в столь разнообразные соли нашего тела и с помощью которых эти соли содействуют сохранению нашего тела и пополнению человеческого рода новыми рождениями. Да, задача огромнейшая, почти превосходящая способности одного человека. И прежде всего: надо знать строение человеческого тела, частей которого почти не перечислить. Тех, кто старался: отделить физиологию от анатомии, можно, по-моему, сравнить с математиками, которые собираются вычислить силы и функции некоей машины, но не знают, какие у нее колеса, каков корпус, каковы ее размеры, из какого материала она сделана…

Открытие кровообращения доставило бессмертную славу Гарвею; один-единственный сосудик сохранил имя Вирсунга и Уортона. Пройти по всему и полностью обозреть все области человеческого тела так же трудно и бывает это так же редко, как составить описание всех округов, рек, долин и холмов необозримой области. Коротка жизнь, короче жизнь анатома, которую обрывает смерть, и в которую вмешиваются семейные обстоятельства, а также обязанности гражданские. Можно показать, даже высчитать, что в течение двадцати лет невозможно полностью перебрать все части живого тела, особенно если учитывать разницу, существующую в частях организма, которую надлежит выяснить путем повторных опытов, если ты не желаешь удовольствоваться частицей истины и застыть в том обычном заблуждении, в которое ввергает нас однократное наблюдение над единственным экземпляром. В силу этой ошибки мы принимаем за истину

86

то, что очень редко оказывается истиной; строение совершенно иное может оказаться более частым, а мы ошибочно видим в этом единственном экземпляре осуществление разумного плана природы…

Не будем, правда, требовать от анатомии человека полноты сведении по физиологии. Ежедневно убеждаюсь я на опыте, что составить правильное суждение о функциях большинства частей живого тела можно только ознакомившись со строением данной части у человека, у разных четвероногих, у птиц, у рыб, часто даже у насекомых. Возникает, например, вопрос, где образуется желчь: в печени или в желчном пузыре? Вырабатывается ли она вся целиком в печени, или вся целиком в пузыре, или одна часть в этом органе, а другая в названном мною приемнике? Очень трудно было бы решить этот спор, ссылаясь только на человеческий труп; на помощь приходит животное. Прежде всего мы увидим, что у множества крупных животных хорошая желчь образуется только в печени: пузыря у них нет. Затем, нет животного, у которого пузырь есть, а печени нет; и нет пузыря, обособленного от печени: он либо появляется па этом органе, либо сообщается с ним выводным каналом. Мы видам, что желчь для своего образования нуждается в печени и не нуждается в пузыре: следовательно, она вырабатывается не в пузыре, а из печени поступает в пузырь. Другие примеры, столь же убедительные, пожалуй, слишком сложны для данного места; я привожу их повсюду в моем труде, чтобы показать, как полезна сравнительная анатомия.

Итак, следует анатомировать животных. Вскрывать трупы отнюдь недостаточно; необходимо резать живых. В трупе нет движения; всякое движение, следовательно, надо наблюдать на живом существе. Вся физиология только и занимается процессами, происходящими в живом теле, внешними и внутренними. Следовательно, не вскрывая животных живыми, нельзя уловить в общем процессе кровообращения чуть заметное движение крови, понять, как происходит дыхание, как растут тело и кости, шевелятся внутренности, идет химус. Всего один опыт часто опровергает выдумки, на которые ушли целые годы труда. Эта жестокость принесла настоящей физиологии, пожалуй, больше пользы, чем все другие науки, совместная работа которых содействовала укреплению нашей науки.

Еще больше дает вскрытие умерших от болезней. Если какому-то органу обычно приписывают какую-то функцию, и ты желаешь проверить, действительно ли такова его обязанность, то всего вернее ты об этом узнаешь, вскрывая тела, в которых этот орган поврежден. Если функция, которую связывают с этим органом, не нарушена, хотя сам орган и поврежден, это значит, что к этой функции он не причастен. Если в организме нарушена какая-то функция, а орган, являющийся предметом исследования, поврежден, то весьма вероятно, что исчезнувшая функция и была функцией этого органа.

Опять-таки имеются мельчайшие части, элементы тела, в которых происходят процессы, составляющие главный предмет изучения физиологии. Глаза наши созданы, чтобы служить житейским нуждам и издали видеть, что

87

полезно для нас и что губительно. Вооружим их микроскопом, чтобы проникнуть и в эти мельчайшие части. Без этих выпуклых стекол ты никогда не узнаешь ни формы кровяных шариков и их вращения, ни живчиков в мужском семени, ни изумительной красоты человеческого глаза, ни роста кости, ни множества других первичных функций животной жизни…

Нужно подходить к работе без предвзятых мыслей, не с намерением увидеть то, что описывал древний автор, но с желанием увидеть то, что создала природа. Следует ту же самую частицу, например, какую-нибудь внутренность, прежде всего рассмотреть в ее естественном положении в тканях, ее окружающих. Общей ошибкой прозекторов прошлого века было то, что они пренебрегали таким рассмотрением. Следует разглядеть все части этой внутренности, ее мелкие артерии, вены, нервы, общий вид ее, и терпеливо это описать; тогда только следует извлечь из клеточных оков внутренность цельной и неповрежденной и медленно отделить от всего окружающего, чтобы постепенно предстала она в чистом своем виде. Но следует тебе помнить, что ты отбрасывал, пока она этот вид приняла. Необходимо, наконец, эту внутренность, взятую в отдельности, рассмотреть со всех сторон, во всех видах, изнутри и снаружи. Часто полезно бывает разорвать со всех сторон клеточную ткань; тогда, по удалении ее, семенные пузырьки превращаются в единственную, но разветвленную внутренность; тогда вместилище химуса изливается не в ячейки, а в лимфатические каналы, и тогда освобожденный эпидедимус превращается в единственный сосуд. Часто полезно бывает измерить диаметр сосудов, а также неповрежденные частицы, еще сохранившие свои углы…

Во всех этих опытах есть закон, пренебрежение которым навлекло наказание и на великих мужей. Ни один опыт, ни одна постановка его не должны быть единичными: истина выясняется только, если повторные испытания приводят неизменно к одному результату. К опытам примешивается много посторонних явлений; так как они посторонние, то при повторении опыта они отходят, и во всей чистоте предстает то, что является неизменно одинаковым, потому что проистекает из самой природы предмета. И природа, однако, подвержена изменениям, и ее, так сказать чувство и воля проясняются только при повторениях. Этот закон, который раньше едва ли знали, первый внес в анатомию Моргани…

Так как физиология целиком занята рассказом о движениях одушевленной машины, а всякое движение подчинено своим законам, то понятно, почему в конце прошлого столетия предписания механики, гидростатики и гидравлики были перенесены в физиологию. Применение того полезного, что дают эти науки, соединено, однако, со своеобразными трудностями и, если учесть все хорошее и плохое, что внесено их поклонниками в физиологию, то, пожалуй, найдутся люди, которые скажут, что мы спокойнее обойдемся без этого хорошего, если одновременно избавимся и от плохого. В одушевленной машине есть много такого, что совершенно необъяснимо законами механики: сильные движения, вызванные незначительными причинами; быстрый ход жидкостей, от этих причин почти

88

не замедляющийся, тогда как по упомянутым законам они должны бы остановиться; движения, возникающие вдруг по причинам, совершенно неизвестным; неистовые движения, произведенные хилыми волокнами; уменьшение волокон, несоизмеримое ни с какими расчетами и т.д. Я не считаю, что поэтому следует отвергать законы, управляющие двигательными силами, действующими вне живого организма; я хочу только, чтобы их применяли к нашим одушевленным машинам только при согласовании их с опытом. Это легко понять, хотя бы на таком единственном примере: течение воды в каналах, которые ничего не добавляют от себя к движению этой воды, обусловлено иными причинами, чем движение по каналам одушевленного организма, которые сообщают различную быстроту своим жидкостям, а при возникновении противодействующих сил задерживают их продвижение.

Не следует отчаиваться. Пусть пи один анатом не вскрыл достаточного количества тел, пусть ни одну минуту досуга нельзя использовать в созерцании природы – есть вспомогательные средства, которые приходят на помощь человеческой помощи, краткости жизни, обстоятельствам, не всегда благоприятным. Мореплаватели привозят в наши северные страны ароматы Индии, роскошные произведения тропических стран, лекарства другого полушария. И чтение книг, хорошие описания, полезные опыты вскрытия умерших и больных, нужные для наших целей, доставят нам – по невысокой цене – то, что мы не могли узнать собственным трудом. Перед нами сокровища всей древности и прежде всего открытия последних 120 лет, больше содействовавшие познанию истины, чем все сделанное за пятнадцать предшествовавших столетий; перед нами обширные отчеты академий о новых опытах не всегда доступных частному человеку; отдельные описания, где на нескольких страницах изложены труды многих лет. Люди, рожденные для исследования, сделали предметом своих изысканий те или иные части организма и, работая в одной только области, упорно и умело, полностью ее изучили. Итак, для тебя есть надежда, что и те области человеческого тела, которые тебе удалось только бегло обозреть, не будут тебе совершенно незнакомы.

Слышу крики тех, кто презирает книги, кто ничего не читает, кроме новинок, кто упоминает «авторов» только затем, чтобы тут же их опровергнуть. Это обычные чувства у людей даровитых и требовательных, которых отпугивает часто от чтения незнание языков, которых широкая возможность заниматься вскрытиями зовет прислушиваться к природе, которых подстрекает исследовательский пыл и жажда наград и академических титулов.

Они правы, желая убедить тех, кто считает, что, читая человеческие писания, мы сами впадаем в заблуждения и вводим в заблуждение и других: истинна одна природа. Они правы, ежедневно втолковывая, что больше ясного, больше верного узнаешь, наблюдая предметы, чем читая верное описание этих предметов. Они правы, повторяя, что чтение книг ничего не добавило к тому, что знают люди, что это сокровища, которые не увеличиваются от перечитывания; что только природа никогда пе

89

отказывается нас учить, что это неисчерпаемый родник, из которого черпали истину в первые века и будут черпать потомки, причем он неиссякаем. Только природа всегда нова, только она правдива, ее никогда достаточно не изучишь, но никогда не изучаешь напрасно.

Слишком уж требовательны люди, которые поэтому на захотят, чтобы мы двигались вперед путем чтения. Может быть тут замешалась и та причина, что сами они не слишком продвинуты ни в анатомии, ни в физиологии. Пример у меня перед глазами: человек делает опыты, иногда повторяет их, а дарованиями выделяется даже среди людей, выдающихся по своим дарованиям. Он ничего не читает, не видит возможности противоречивых объяснений, не замечает, сколько затруднений возникает при той гипотезе, которую он доверчиво предлагает.

Чтение делает то же, что и путешествия. Наблюдая разные обычаи и разные религии, слушая другие суждения о людских делах и обстоятельствах, мы выходим из того узкого круга, в который заключило нас наше воспитание и уважение к своим наставникам; наше согласие теперь подскажет не авторитет, а разум. И в книгах скрыто и рассеяно множество семян истины; никакое рвение не соберет их с собственного участка. Может ли один человек, при самом большом долголетии, произвести сколько вскрытий умерших больных? Кто может описать внутренности стольких животных, редких и чужеземных? У кого хватит уменья составить такие описания животных, обитающих в областях трудно доступных, чтобы их можно было сравнить с теми, которые оставили наши счастливые почитатели природы, чьи имена всегда на устах? Хочешь ли ничего не знать об опытах Сваммердама, превосходящих по своей тонкости человеческое терпение? Надеешься ли резать насекомых так, как Сваммердам; нервы, как Мекель и мускулы, как Альбин?

Вопросы к тексту:

1.В чем заключается сущность научного метода Бэкона?

2.Как Галлер определяет соотношение между анатомией и физиологией? Согласны ли Вы с его мнением? Соответствует ли оно современным представлениям по этому вопросу?

3.Галлер, как видно из текста, являлся сторонником необходимости преемственности в изучении человеческого организма. Как он это обосновывал? Были ли эти рассуждения типичными для науки XVIII в.? Актуальны ли данные рассуждения Галлера в наши дни?

4.Какие методы эмпирического исследования рекомендует Галлер? Какое место занимают эти методы в науке нашего времени?

5.Галлер выступал против сугубого механицизма в изучении человеческого организма. Какие научные тенденции этому способствовали? Какие учения начинают приходить на смену механицизму в XVIII в.?

Текст 11. Мюллер И. Руководство по физиологии (выдержки)

Физиология – это наука о свойствах и явлениях органических тел, животных и растений и о законах, которые управляют их развитием. Первый

90