книги2 / 80

высшее политическое положение; остальные только признаны или терпимы, или даже вовсе не терпимы. Через это господствующая церковь прямо получает значение государственного установления. Оставаясь нравственно-религиозным союзом помимо государства, она, в качестве политической корпорации, вводится в состав государства, становится членом его организма и получает в нем привилегированное место. Основание то, что известное вероисповедание, исторически сросшееся с жизнью народа, признается существенным государственным интересом; в нем государство ищет нравственной опоры. Привилегии, даруемые господствующей церкви, могут быть более или менее значительными. При совершенной нетерпимости они могут простираться до исключения всякого другого вероисповедания из государства. При меньшей степени нетерпимости стеснения могут касаться только сект, отделившихся от господствующей церкви, а потому более или менее ей враждебных. Привилегии могут состоять в ограничении гражданских и политических прав лиц, принадлежащих к другим исповеданиям»953.

Для третьей системы взаимоотношений церкви и государства, обозначенной Б.Н. Чичериным, как «признанные церкви», характерна ситуация, когда «государство оказывает одинаковое покровительство всем церквам, признанным государственными корпорациями. Таково, например, положение церквей во Франции, где различные вероисповедания, католическое, протестантское, даже еврейское и магометанское, пользуются одинаковым покровительством и пособиями со стороны государства. Признанные церкви могут существовать и совместно с господствующей»954. Например, в Российской империи, где господствующей церковью являлась Русская Православная Церковь, а признанными церквями являлись «католическая, протестантская, еврейская и магометанская, каждая с своим законным устройством и официальным положением. Признанные церкви составляют государственные корпорации так же, как и господствующая; но они не связываются исключительно с государством. Последнее становится от них независимым; оно видит в них существенный интерес известной части народонаселения, дает им защиту, пособия, права, даже участие в управлении, но не привилегированное положение. При равноправии церквей, гражданская область совершенно изъемлется из ведения церкви; это – общее поле для всех вероисповеданий»955.

В четвертой системе взаимоотношений церкви и государства, под наименованием «терпимые церкви»: «церковь теряет характер государственной корпорации; она остается частным союзом. Государство мо-

953Чичерин Б.Н. Общее государственное право. М.: Зерцало, 2006. С. 306.

954Чичерин Б.Н. Общее государственное право. М.: Зерцало, 2006. С. 307.

955Чичерин Б.Н. Общее государственное право. М.: Зерцало, 2006. С. 307-308.

281

жет допускать или не допускать подобные союзы. Мы видели, что свобода вероисповедания ограничивается требованиями нравственности и государственного порядка. Государство не обязано терпеть сект безнравственных или отрицающих государственную власть. Однако, за этими исключениями, всякое вероисповедание должно быть терпимо, в силу свободы совести. Терпимость может быть оказана в больших или меньших размерах. Основание здесь двоякое: религиозные общины могут быть допущены или как товарищества, или как частные корпорации, то есть как настоящие церкви»956, – писал ученый.

Как вытекает из всего вышеизложенного, небольшое различие в классификации систем возможных моделей взаимоотношений церкви и государства у К.П. Победоносцева и Б.Н. Чичерина (представителей противоположных друг другу консервативного и либерального направлений русской политологической мысли), состоит лишь в том, что К.П. Победоносцев специально не выделял теократию, а Б.Н. Чичерин выделял её как отдельную систему. В остальном же, за исключением некоторых отличий в наименованиях обозначенных систем, обе типологии взаимоотношений Церкви и государства по своей сути и содержанию схожи.

Л.А. Тихомиров, рассматривая историю развития монархических форм государственности, выделил три типа отношений государства к религии:

«1. Превращение верховной государственной власти в центр религии. Тут происходят различные степени обожествления монарха. Наиболее типично такое отношение в языческих государствах. В христианских же оно проявляется в различных степенях так называемого цезаропапизма.

2.Полную противоположность этому типу государственнорелигиозных отношений составляет подчинение государства церковным учреждениям. Сюда относятся различные формы жрецократии, иерократии, папоцезаризма. Здесь, в сущности, нет монархической власти.

3.Третий тип отношений составляет союз государства с Церковью, который достигается подчинением монарха религиозной идее и личной принадлежностью к церкви, при независимости его государственной верховной власти. Это можно назвать истинным выражением теократии (а не иерократии), то есть владычеством Бога в политике посредством царя. Богом (а не церковной властью) делегированного»957.

Л.А. Тихомиров отмечал, что в истории христианских государств, «В исторической практике <...> возникло несколько форм взаимоотно-

956Чичерин Б.Н. Общее государственное право. М.: Зерцало, 2006. С. 308.

957Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. СПб, 1992. С. 466.

282

шений Церкви и государства. В римском католицизме возобладала идея подчинения государства церковной власти. В крайнем развитии этой идеи предполагается, что Папы имеют верховную власть над всем миром. Императоры и короли получают от Папы свои владения на данном праве как вассалы апостольского престола, так, что подчинены Папе не только в церковных, но и в светских делах. Светская же власть не имеет права вмешательства ни в какие духовные дела. <...> В протестантизме явилась обратная идея государственно-церковных отношений. Возникла она вследствие того, что, по учению Лютера, Церковь состоит из совершенно равных членов, без различия иерархических благодатных даров. Власть епископская принадлежит им коллективно. Священническая благодать принадлежит каждому христианину. Церковная власть принадлежит тому же обществу, которому принадлежит и государственная власть, так что если оно вручает эту власть Государю, то переносит на него и епископские права. Государь становится обладателем как политической, так и церковной власти. <...> в Византии государственноцерковные отношения были построены на идее, не имеющей ничего общего с протестантскою, а именно на союзе Церкви и государства»958.

Оптимальной формой взаимоотношения Церкви и государства Л.А. Тихомиров, считал их союзнические взаимоотношения, характерные прежде всего для православных монархий. Только там, на его взгляд, «и возможно сохранение независимости религиозно-этического начала от государственного без разрыва между Церковью и государством»959. И это и есть единственно верная и правильная идея, хотя «фактическое её осуществление более всего зависит от степени искренности взаимоотношений, а это, в свою очередь, определяется глубиной и искренностью веры в народе и в представителях власти церковной и гражданской»960.

Л.А. Тихомиров, описывая активно проявляющиеся секулярные тенденции в жизни современных ему обществ, отмечал, что: «Почти повсюду начинается прекращение союза государства с Церковью. Религиозные настроения народов ослабляются, и государства начинают отвергать для себя обязанность руководиться в своей деятельности принципами христианства. При таком положении вещей для Церкви становится уже бесцельно оставаться в подобии союза, который только связывает её, но ничего не даёт для её сознательной деятельности»961.

Таким образом, возникает ещё одна система взаимоотношений Церкви и государства, характерная прежде всего не для монархий, а для

958Тихомиров Л.А. Религиозно-философские основы истории. М.: «Москва», 1997. С. 271-272.

959Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. СПб, 1992. С. 466.

960Тихомиров Л.А. Религиозно-философские основы истории. М.: «Москва», 1997. С. 273.

961Тихомиров Л.А. Религиозно-философские основы истории. М.: «Москва», 1997. С. 276.

283

демократий. А именно: система отделения Церкви от государства. При такой системе взаимоотношений «государство не берет на себя излишней и непосильной обузы руководить религиозными отношениями. Оно снимает с себя всякую ответственность за действия Церкви, предоставляя следить за ними самим ее членам. Для государства остается тогда лишь следить за действиями Церкви с такой же точки зрения, как за деятельностью всякой другой корпорации, то есть пресекать в ней все нарушающее общие для всех граждан государственные законы, не делая никакого различия между нарушителями закона, будут ли это верующие или неверующие, духовные или светские»962.

Однако, такая система взаимоотношений Церкви и государства целесообразна в том случае «когда нация, которой держится государство, не имеет общего верования»963. В случае, если подданные или граждане государства не принадлежат к одной церкви и являются не единоверными, на взгляд Л.А. Тихомирова, возможны два пути решения проблемы:

«1. Совершенно отрешить политику государства от связи с религией и устанавливать исповедную политику на каких-либо общих политических или философских основаниях.

2. Почерпнуть разумные способы государственного отношения к иноверцам из учения своей собственной веры.

Историческое решение исповедной политики, вообще говоря, держалось второго пути. Наиболее распространенное современное решение основано, напротив, на отделении церкви и веры от Государства, т.е. на стремлении поставить Государственные отношения вне связи с отношениями исповедными»964. «Но если, – по мнению Л.А. Тихомирова, – отделение церкви от государства исходит из преднамеренной тенденции отрезать политические отношения от воздействия религиозноэтических, то это система крайне вредная для нации, для развития народа и общественных отношений»965.

В настоящее время применительно к системе взаимоотношений государства и религиозных конфессий и организаций, употреблять понятие «Церковь», как это было в имперской России, будет не совсем корректно, поскольку в системе религиоведческих дисциплин, и прежде всего социологии религии, стало общепринятым выделять четыре, уже упомянутых нами, типа религиозных организаций: церковь, секту, деноминацию, культ.

962Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. СПб, 1992. С. 477-478.

963Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. СПб, 1992. С. 478.

964Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. СПб, 1992. С. 481-482.

965Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. СПб, 1992. С. 478.

284

Вданной связи для обозначения данного элемента, актора соци- ально-политической системы общества, целесообразнее будет применять термин «религиозные конфессии и организации». При этом необходимо особо подчеркнуть, что под религиозными конфессиями следует понимать традиционные для данной страны религии (церкви и деноминации). Именно этот, на наш взгляд, «нейтральный» термин отображает всю внешнюю сторону многообразия религиозной жизни, которая сложилась в сложнейшую систему исторически традиционных религий и нетрадиционных вероучений.

На наш взгляд, использование этого термина позволяет преодолеть некоторые нестыковки в научной типологии и классификации религиозных организаций и объединений, а также выйти за рамки сухого

иповерхностного законодательного определения понятия религиозных организаций и объединений (содержащегося в Федеральном Законе от 26.09.1997 г. «О свободе совести и религиозных объединениях»966), не отображающего все аспекты и многообразие религиозной жизни современного российского общества.

Вто же время, следует отметить, что не все современные социологи и религиоведы, отказались от употребления категории «церковь», применительно к описанию систем взаимоотношений государства и религиозных конфессий и организаций.

Например, обозначенная классиками русской социальнополитической мысли (К.П. Победоносцевым, Б.Н. Чичериным, Л.А. Тихомировым) классификация моделей взаимоотношений Церкви и государства частично или в полностью изменённых формулировках, тем не менее, фактически воспроизводится в исследованиях современных российских социологов и религиоведов, в том числе при анализе особенностей взаимоотношений религиозных конфессий и государства в условиях возникновения в XX веке тоталитарных и либеральнодемократических режимов.

Вчастности, известный российский социолог-религиовед В.И. Гараджа, среди существенных институциональных форм, «моделей» отношений между церковью и государством, выделил, в частности: теократическую модель, «модель государственной церкви; модель сосуще-

966 В соответствии со статьями 6 и 8 Федерального закона от 26.09.1997 г. «О свободе совести и религиозных объединениях» религиозными объединениями и организацией признаются «добровольное объединение граждан РФ, иных лиц, постоянно и на законных основаниях проживающих на территории РФ, образованное в целях совместного исповедания и распространения веры» и (для религиозного объединения) «обладающее соответствующими этой цели признаками: вероисповедание; совершение богослужений, других религиозных обрядов и церемоний; обучение религии и религиозное воспитание своих последователей», (для религиозной организации) «в установленном законом порядке зарегистрированное в качестве юридического лица».

285

ствования церкви и государства как двух независимых величин; модель тоталитарного государства, для которого церковь перестает существовать в качестве самостоятельной величины»967. Помимо этих моделей, В.И. Гараджа отметил «разработанную католицизмом модель, нацеленную на преодоление прошлого, "политического клерикализма", и фиксирующую следующие позиции: 1) признание плюрализма и демократической формы государства; 2) признание в качестве возможных альтернатив различных конкретных способов решения основных социаль- но-экономических и политических проблем; 3) отделение церкви от какой бы то ни было системы политической власти и социальной общественной системы: 4) отказ церкви от государственных привилегий и использования в своих целях государственной власти»968.

Иными словами, несмотря на необоснованную и очевидную в последующих работах автора969, на наш взгляд, идеализацию «католической» модели современных церковно-государственных отношений, за исключением модели тоталитарного государства, В.И. Гараджа фактически перечисляет модели взаимоотношений Церкви и государства, выделенные в свое время К.П. Победоносцевым, Б.Н. Чичериным, Л.А. Тихомировым.

Российский религиовед Е.М. Мирошникова выделила три модели взаимоотношений церкви и государства: модель государственной церкви (идентификационная модель); отделительную модель (сепарационная модель); кооперационную модель (модель нейтралитета)970.

Российский религиовед А.Ю. Григоренко, размышляя об особенностях церковно-государственных отношений, выделил три типа такого рода отношений: «кооперационное (конкордатное, координационное), сепаратистское и сегрегационное (антицерковное)»971.

По его мнению, «в случае кооперационного варианта (курсив наш

– Н.О., С.Е.) государственно-церковных отношений, или, как его еще называют, конкордатной модели взаимоотношений, мы имеем дело с "социальным партнерством" Церкви и государства, предполагающим равенство сторон. Взаимоотношения государства и Церкви в этом случае регулируются системой договоров, которые подробно описывают

967Гараджа В.И. Социология религии. М.: Наука, 1995. С. 141.

968Гараджа В.И. Социология религии. М.: Наука, 1995. С. 141.

969Гараджа В.И. Социология религии. М.: ИНФРА-М, 2007. С. 243.

970См.: Мирошникова Е.М. Кооперационная модель государственно-церковных отношений: опыт и проблемы: монография / Е. М. Мирошникова; Российская акад. наук, Ин-т Европы. М.: Ин-т Европы РАН, 2007; Мирошникова Е.М. Государственно-церковные отношения в Германии // Религия и право. – 1998. № 1-2 (4-5). С. 45.

971Григоренко А.Ю. Основные типы и модели государственно-церковных отношений в современном мире (XX-XXI века) // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2015. Том 16. Выпуск 2. С. 140.

286

права и обязанности обоих партнеров. В ситуации, когда на территории конкретного государства существует несколько церквей, с каждой из них государство заключает отдельные конкордаты. Такой тип государ- ственно-церковных отношений обычно существует в демократическом государстве, которое придерживается принципа свободы совести. В наше время данный вариант можно наблюдать в большинстве западноевропейских стран»972.

Сегрегационный (антицерковный) тип государственно-церковных отношений, на взгляд А.Ю. Григоренко, характеризует «враждебное отношение к Церкви, религии, верующим»973. «В таком государстве Церковь вытесняется на обочину общественной жизни и существует, по сути дела, в условиях сегрегации, часто становясь жертвой жестоких преследований и кровавых репрессий. В XX в. такое отношение к религии и Церкви мы видели в недавней истории различных тоталитарных режимов (СССР, Албания, Кампучия и другие)»974.

Сепарационный тип государственно-церковных отношений, по мнению А.Ю. Григоренко, «почти после семидесяти лет господства атеизма в эпоху СССР»975, утвердился к настоящему моменту и в Российской Федерации. «Спецификой этого типа государственно-церковных отношений является отделение Церкви от государства и школы и государства от Церкви. При сепарационном типе государство рассматривает религию исключительно как частное дело своих граждан, основным принципом конфессиональной политики государства в этом случае является принцип "свободная церковь в свободном обществе". При этом государство не вмешивается в дела Церкви, а Церковь – в управление государством. В данной ситуации государство защищает право своих граждан на религиозную свободу и потому выступает как основной гарант равенства религий перед законом. Примерами такого рода государ- ственно-церковных отношений сегодня являются такие страны, как Соединенные Штаты Америки, Франция и современная Россия»976.

972Григоренко А.Ю. Основные типы и модели государственно-церковных отношений в современном мире (XX-XXI века) // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2015. Том 16. Выпуск 2. С. 141.

973Григоренко А.Ю. Основные типы и модели государственно-церковных отношений в современном мире (XX-XXI века) // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2015. Том 16. Выпуск 2. С. 141.

974Григоренко А.Ю. Основные типы и модели государственно-церковных отношений в современном мире (XX-XXI века) // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2015. Том 16. Выпуск 2. С. 141.

975Григоренко А.Ю. Основные типы и модели государственно-церковных отношений в современном мире (XX-XXI века) // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2015. Том 16. Выпуск 2. С. 142.

976Григоренко А.Ю. Основные типы и модели государственно-церковных отношений в современном мире (XX-XXI века) // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2015. Том 16. Выпуск 2. С. 141.

287

Другой российский религиовед А.В. Щипков также выделил три модели взаимоотношений между государственной властью и Церковью: сепарационную, авторитарную и кооперационную977. На его взгляд, сепарационная модель церковно-государственных отношений «подразумевает самостоятельное, независимое существование государства и религиозных организаций»978, которое наблюдается как при тоталитарных, так и при секулярных либерально-демократических режимах.

«В тоталитарном атеистическом обществе Церковь отделяется от государства, что может привести к ее полному уничтожению. Так было в коммунистической Албании, где за тайное крещение младенцев священника расстреливали. В подобных случаях создается специальный контрольно-репрессивный орган, который следит за "отделением Церкви от государства", следит за тем, чтобы Церковь оставалась за границами не только государственной, но и общественной жизни. Церкви закрываются, духовенство репрессируется, либо (более мягкий вариант) государство не финансирует религиозные организации и не позволяет им самим зарабатывать средства на существование. В таких условиях Церковь умирает (религиозные общины гибнут или выживают в глухом подполье). <...> В демократическом варианте государство стремится не препятствовать течению религиозной жизни и деятельности религиозных организаций. Государство не оказывает им материальной поддержки, но при этом не мешает самим зарабатывать деньги. Специального курирующего органа нет (или его функции слабы), контролируется только финансовая деятельность. Религиозная организация рассматривается как один из субъектов рыночных отношений. При сепарационном типе отношений никакого специального законодательства не создается. Просто между государством и религиозными объединениями воздвигается стена. Такая практика может достаточно надежно обеспечивать равенство религий перед законом, но при этом фактически утверждается (навязывается) секуляризм во всех сферах государственной и общественной жизни»979.

При авторитарной модели церковно-государственных отношений, возможной при любых типах политико-правовых режимов, «государство целиком финансирует Церковь и пытается полностью подчинить ее своим идеологическим интересам (как, например, Греция времен диктатуры). В демократических странах Церковь порой также испытывает

977См.: Щипков А.В. Во что верит Россия: курс лекций. СПб.: Издательство Русского Христианского гуманитарного института, 1998. С. 23-25.

978Щипков А.В. Во что верит Россия: курс лекций. СПб.: Издательство Русского Христианского гуманитарного института, 1998. С. 23-25.

979Щипков А.В. Во что верит Россия: курс лекций. СПб.: Издательство Русского Христианского гуманитарного института, 1998. С. 23-25.

288

сильное давление со стороны властей. Государство прямо финансирует Церковь и имеет возможность вмешиваться в ее дела вплоть до перемещения епископата. При этом священники, муллы и раввины не имеют морального права возмущаться, поскольку получают стабильную государственную зарплату (Бельгия)»980.

Кооперационная модель церковно-государственных отношений, по мнению А.В. Щипкова, подразумевает равные партнёрские отношения между Церковью и государством. «Они договариваются о взаимной поддержке, правах и обязанностях. Если в государстве одна Церковь, то больших проблем не возникает. Если конфессий много, отношения регулируются так называемой конкордатной системой, то есть системой договоров между государством и религиозными организациями. Труднее всего при этом не нарушить права малых религиозных групп и соблюсти демократические принципы. При кооперационном типе фактически действуют два источника правового регулирования. С одной стороны, конституция и законодательные нормы, с другой – соглашения и договоренности с религиозными объединениями (разумеется, в рамках законодательства). Кооперационный тип отношений подразумевает защиту ведущих конфессий при сохранении основных гражданских прав религиозных меньшинств»981. Сложность, по мнению данного автора, «заключается в определении традиционных ("укорененных") и нетрадиционных вероисповеданий. Укорененные религии пользуются налоговыми льготами, правом на проповедь в государственных учреждениях (школа, армия), государство передает им часть своих полномочий в сфере социального обслуживания населения (больницы, приюты, детдома)»982.

Российский религиовед М.О. Шахов, в зависимости от двух существующих, по его мнению, типов государств (конфессионального и светского) выделил пять моделей взаимоотношений государства и религиозных конфессий и организаций983.

Для конфессионального государства, на его взгляд, характерны модель теократии (например, в Ватикане и ряде государств мира ислама) или государственной религии, когда одна из конфессий (в частно-

980Щипков А.В. Во что верит Россия: курс лекций. СПб.: Издательство Русского Христианского гуманитарного института, 1998. С. 23-25.

981Щипков А.В. Во что верит Россия: курс лекций. СПб.: Издательство Русского Христианского гуманитарного института, 1998. С. 23-25.

982Щипков А.В. Во что верит Россия: курс лекций. СПб.: Издательство Русского Христианского гуманитарного института, 1998. С. 23-25.

983См.: Шахов М.О. Правовые основы деятельности религиозных объединений в Российской Федерации. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2011. С. 19-25.

289

сти, Англиканская церковь в Великобритании)984 «включена в систему органов власти и управления»985.

Для светских государств характерны сегрегационная, сепарационная, кооперационная модели, подразумевающие отделение религиозных конфессий и организаций от государства. Сегрегационная модель, свойственная для атеистических государств, подразумевает восприятие государством религии «как отрицательного социального явления», а также стремление «максимально ограничить роль религии в жизни общества»986. Хотя, следует отметить, что некоторые исследователи считают, что «государства, имеющие официальную антирелигиозную идеологию, вообще нельзя относить к светскому типу по причине отсутствия идеологической нейтральности таких государств. Показательно, что СССР

никогда не именовал себя светским государством»987. Сепарационная модель, имеющая место в США и Франции, «предполагает нейтральность государства в отношении религии, взаимное невмешательство государства и религиозных объединений в деятельность друг друга (при условии соблюдения последними норм законодательства)»988.

По мнению М.О. Шахова, кооперационная модель (она же модель социального партнерства, имеющая место в Германии) подразумевает совместное решение социальных проблем государством с религиозными конфессиями и организациями. На взгляд М.О. Шахова, в Российской Федерации взаимоотношения государства с Русской Православной Церковью развиваются именно «в направлении кооперационного типа»989. Хотя, как отмечает исследователь, «в одном и том же светском государстве отношения с различными конфессиями могут складываться по различному типу»990.

«Например, кооперационный тип отношений между государством и традиционными для данного общества конфессиями может сочетаться с формированием между тем же самым государством и некоторыми новыми религиозными движениями или конфессиями, подозреваемыми в

984См.: Шахов М.О. Правовые основы деятельности религиозных объединений в Российской Федерации. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2011. С. 21-22.

985Шахов М.О. Правовые основы деятельности религиозных объединений в Российской Федерации. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2011. С. 21.

986Шахов М.О. Правовые основы деятельности религиозных объединений в Российской Федерации. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2011. С. 23.

987Шахов М.О. Правовые основы деятельности религиозных объединений в Российской

Федерации. 2-е изд., доп. М. : Изд-во Сретенского монастыря, 2013. 528 с. // Электронный ресурс Православие. RU. Режим доступа: https://pravoslavie.ru/60038.html (дата обращения 07.04.2020 г.).

988Шахов М.О. Правовые основы деятельности религиозных объединений в Российской Федерации. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2011. С. 23-24.

989Шахов М.О. Правовые основы деятельности религиозных объединений в Российской Федерации. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2011. С. 24.

990Шахов М.О. Правовые основы деятельности религиозных объединений в Российской Федерации. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2011. С. 24.

290