belyaeva_aut

© 2006 г.

Л.А. БЕЛЯЕВА

СОЦИАЛЬНАЯ СТРАТИФИКАЦИЯ И БЕДНОСТЬ В РЕГИОНАХ РОССИИ

(к составлению социокультурного портрета регионов)

БЕЛЯЕВА Людмила Александровна – доктор социологических наук, ведущий научный сотрудник Института философии РАН

Уровень и характер социального расслоения населения, экономического неравенства и бедности в регионе - важные характеристики его состояния, отражающие престиж и статус населенного пункта, территории по сравнению с другими и демонстрируют спектр возможностей, которыми располагают жители для обеспечения качества своей жизни. Методика анализа этих процессов входит составной частью в типовую программу «Социокультурный портрет региона» [1], разработанную Центром изучения социокультурных изменений Института философии РАН (ЦИСИ РАН). Статья представляет результаты анализа, осуществленного на основании этой методики.

Уровень социального расслоения и бедности оказывает существенно влияние на социальное самочувствие и социокультурную дифференциацию/интеграцию населения региона. Дифференцирующая функция социального расслоения очевидна, но подлежат обсуждению проблема социальной значимости уровня дифференциации – стимулирует ли он развитие социальной конкуренции и динамику развития экономики, или при определенном значении он консервирует экономическое неравенство и бедность в регионе, порождает социальную эксклюзию.

Статья подготовлена при поддержке РГНФ (проект № 05-03-03075а).

1

Интегрирующая функция социальной стратификации может выражаться в оценке большинством населения существующей системы социального расслоения как справедливой, в тех возможностях, которыми жители располагают для достижения более высоких ступеней общественного статуса и престижа, для восходящей социальной мобильности различных групп населения – гендерных, возрастных, поселенческих, профессиональных и т.д. Таким образом, интегрирующая функция социальной стратификации проявляется как в мнениях, ценностных ориентациях, так и в реальных социальных практиках групп населения.

При составлении социокультурного портрета региона ц1елесообразно использовать не только официальные статистические данные, характеризующую доходную и имущественную дифференциацию населения, но и материалы репрезентативных для региона опросов. Опросы дают возможность определить субъективную социальную стратификацию на основе самоотнесения респондентов к определенным социальным слоям, а также стратификацию по уровню жизни на основе самооценок. Наш опыт показал, что при использовании кластерного анализа данные опроса могут послужить источником информации о социальном расслоении населения по нескольким критериям: по уровню материального благосостояния, образованию и объему властных функций (см. [2]). При этом не только выявляется выраженная социальная дистанция между слоями, но и сами слои обретают возрастные, гендерные, поселенческие, профессиональные и прочие характеристики. При использовании статистических данных возможности дифференцированного рассмотрения проблемы социального расслоения весьма ограничены. Сочетание статистики и данных опроса позволяет сделать социокультурный портрет региона более объемным, глубже раскрыть реальные проблемы населения, принадлежащего к разным социальным слоям. Кроме того, появляется возможность сопоставить несколько моделей социальной стратификации, построенных с использованием разных подходов и оснований. Я рассмотрю некоторые из

2

этих подходов на всероссийских материалах1. Аналогичные модели можно построить на материалах региональной статистики и репрезентативных опросов населения региона.

Прежде всего, отмечу возможности, которые предоставляет статистика для изучения социального расслоения населения регионов по критериям доходной и имущественнной дифференциации. При всех известных недостатках, статистическая информация обладает такими достоинствами, как сплошной охват территории страны и единообразие методологии и методики получения данных. Кроме того, используются выборочные обследования с использованием методики, учета располагаемых ресурсов домашних хозяйств, по которой полнее учитываются нерегистрируемые поступления доходов – от личных подсобных хозяйств, неформальной занятости и пр. Доводом в пользу статистических данных может служить также практика международных сравнений по целому ряду показателей социально-экономической дифференциации и бедности, осуществляемая на основе национальных обследований домашних хозяйств.

В 2000 – 2003 гг. дифференциация доходов в целом по России не только не сократилась, но и выросла. Коэффициент Джини составил в 2003 г. 0,400 (в 2000 г. – 0,395), а коэффициент фондов 14,3 раз (в 2000 г. - 13,9 раз).

1 В статье использованы данные официальных статистических сборников Роскомстата «Социальное положение и уровень жизни населения России. М, 2004; Регионы России. Социально-экономические показатели. 2003. М., 2004, а также материалы всероссийского мониторинга за 2002 г. Опрос проведен в июне, выборка квотная, массив 1050 респондентов, представлены 12 регионов - субъектов Российской Федерации. Метод опроса

– формализованное интервью на дому. Мониторинг проводится Центром изучения социокультурных изменений Института философии РАН с 1990 г., руководитель Н.И. Лапин. Полевые исследования проведены Центром социального прогнозирования и маркетинга (рук. Ф.Э. Шереги).

3

Концентрация доходов в руках богатых после 2003 г. продолжилась, что представляет угрозу социальной стабильности. Достаточно какого-то серьезного повода, например, повышения тарифов ЖКХ, чтобы в стране и в отдельных регионах начались акции протеста. Малообеспеченные слои особенно остро чувствуют на себе эти «новации» со стороны государства.

У нас самая высокая среди бывших социалистических стран степень расслоения. Только в Эстонии показатели, близкие к нашим. А такие страны, как Чехия, Словакия, Словения, Венгрия, имеют коэффициенты дифференциации в 1,5-2 раза ниже, чем у нас. Уместно сравнить Россию и с динамично развивающимся Казахстаном. Здесь дифференциация доходов также намного ниже, чем в России – коэффициент фондов составляет 8,9,

коэффициент Джини – 0,315 .

Что же происходит в регионах? Самые большие различия в доходах населения - в регионах-лидерах и регионах с высоким уровнем развития: Москве (коэффициент Джини 0,615), Ханты-Мансийском (0,443) и Ямало- Ненецкий АО (0,430), Самарской области (0,430). Превышение дохода 20 % самых богатых над доходами 20 % самых бедных (коэффициент фондов) имело максимальное значение в 2003 г. - в Москве оно составило 51,8 раз, Тюменской области - 20,6, в том числе в Ханты-Мансийском округе 19,6, в Ямало-Ненецком округе 17,8, при среднероссийском показателе 14,3 раз.

Степень экономического неравенства меньше в регионах, где денежные доходы населения находятся на низком уровне, а сами регионы относятся к слабо и среднеразвитым, староосвоенным районам европейской России. Самые низкие коэффициенты демонстрируют Удмурдская республика, Ингушетия, Ленинградская, Тверская и Владимирская Кировская области.

Прослеживается следующая тенденция – при большей развитости и динамизме региона и более высоком среднем уровне доходов населения

В Казахстане учет производится по распределению доходов, использованных на потребление

4

экономическая дифференциации в регионе растет и, наоборот, - там, где не развивается экономика и наблюдается застой в деловой жизни и бизнесе, и доходы распределяются более равномерно. Имеет место уравнительное распределение, в том числе за счет социальных трансфертов. Рыночные факторы расслоения действуют более сглажено.

Что же в основном влияет на дифференциацию доходов? Первый фактор - высокая степень неравенства в объемах заработной платы, распределяемой по 20-процентным группам работников. Сейчас существует 30-кратное превышение суммы заработной платы пятой, наиболее высокодоходной группы над первой, самой низкодоходной. Характерно, что в отдельных отраслях экономики разрыв в уровнях заработной платы достигает астрономических размеров. Первенство по этому показателю держат банковский сектор, связь, строительство и лесное хозяйство. Минимальные различия зафиксированы в электроэнергетике – 10,2, химии и нефтехимии – 12,5, промышленности стройматериалов - 12,5 раза [3, с. 172]. Такие уровни дифференциации заработной платы влияют на социальное расслоение регионов, где доминируют те или другие отрасли.

Низкая заработная плата – бич современной российской экономики, которая наследует воспроизводственные пропорции, сложившиеся в советский период. Невысокий уровень оплаты труда негативно сказывается на мотивации трудовой деятельности населения. Страх нищеты и необеспеченности - не самый эффективный стимул для качественной работы, особенно в сферах, где требуется квалифицированный труд, в социальных отраслях: образовании, науке, здравоохранении. «Обесцененный» труд снижает мотивацию работника к повышению качества продукции и услуг, не может выступать конкурентом на мировом рынке.

Второй фактор, влияющий на дифференциацию дохода – наличие у представителей высокодоходных слоев источников доходов, которые в значительно меньшей степени доступны низкодоходным слоям. Речь идет о доходах от собственности и предпринимательской деятельности. В таблице 1

5

представлена структура источников доходов населения. Обращают на себя внимание сравнительно новые для нашей страны источники доходов - от предпринимательства и от собственности. В советский период они официально имели ничтожную долю доходов населения, а в 2003 г. их вес суммарно составлял почти 20 % всех доходов в стране.

Доходы от предпринимательства составляют по России около 12 %,

при этом максимум этих доходов демонстрируют южные регионы: Ингушетия – 25,1 %, Северная Осетия-Алания – 24,3 % и Дагестан – 22,4 % [там же]. В Москве эти доходы составляют всего 11%. Но вероятно, что официальная статистика не учитывает часть предпринимательских доходов, особенно в тех регионах, через которые проходят потоки потребительских товаров из-за рубежа.

Доходы от собственности в целом по стране составляют 7,8%. В Москве, также как и в Санкт-Петербурге, они приближаются к 9%, что выше, чем во всех других регионах, кроме Ханты-Мансийского АО (10,7%).

доходы от предпринимательства в первой (низкодоходной) группе были в 24,1 раза ниже, чем доходы пятой (высокодоходной), еще больше различались доходы от собственности – в 131,1 раза [4, с. 280]. Эти виды доходов играют сегодня решающую роль в поляризации общества. Особенно в Москве, где сосредоточиваются денежные потоки и располагаются основные площадки инвестирования капиталов. Рыночная среда с неотвратимостью увеличивает долю этих доходов, и хотя это нормально для рыночного общества, проблема состоит в том, что в России сохраняется слишком большой слой людей, характеризующихся абсолютной бедностью, причем, большинство из них работает. Преодолеть бедность без совершенствования оплаты труда и определенного перераспределения доходов вряд ли удастся. Речь не идет о том, что все нужно «поделить» и

6

«уровнять», - нужна система более эффективной заработной платы и налогообложения.

Социальные трансферты занимают значительное место в доходах населения – 14,1 %, при этом прослеживается зависимость объема этих доходов от развитости региона, возрастной структуры и наличия нетрудоспособного населения, в том числе пенсионеров. Социальные выплаты максимальны в депрессивных регионах и регионах с высокой долей пенсионеров. Основную часть социальных выплат (70–80%) составляют пенсии, но в ряде регионов велика доля пособий и социальной помощи: в Корякском – 42,1 %, Эвенкийском – 31,8 % автономных округах (см. табл. 2).

Средний размер пенсии по России в конце 2003 г. только на 7,3% превышал прожиточный минимум пенсионера [3, c. 198]. При этом по регионам размер пенсий в сравнении с прожиточным минимумом значительно колеблется: от 132,5% в Орловской области до 54,7% в Эвенкийском АО. В большинстве регионов Сибирского округа и во всех регионах Дальневосточного средний размер назначенных пенсий был ниже прожиточного минимума. Даже в Москве это соотношение равнялось 82,1%. Периодическое повышение пенсий при увеличении стоимости жизни не успевает поддерживать достигнутый уровень жизни пенсионеров. Особенно тревожная ситуация складывается в связи с ростом расходов на ЖКХ и на другие услуги.

На конец 2003 г. в стране было 38,2 млн. пенсионеров, т.е. 268 на каждую тысячу человек населения. Для многих регионов, где велика численность лиц пенсионного возраста, - а это, прежде всего, регионы Центрального округа (здесь 9 регионов с числом пенсионеров более 300 на каждую тысячу человек населения), - стала острой проблема баланса возрастных групп и групп занятых и незанятых в экономике. В целом по России на одного пенсионера приходится 1,7 работающих (в 1995 г. 1,8), а в некоторых регионах значительно меньше [5, c. 132-134]. Нельзя не отметить, что это оказывает понижающее воздействие не только на средние доходы по

7

региону, но и на социальную инфраструктуру поселений, уровень услуг, качество и стиль жизни всего населения.

В2003 г. соотношение среднего размера пенсии и средней заработной платы в целом по стране составляло только 29,8%, при этом за 1998–2003 гг. оно изменялось не в пользу пенсионеров – рост пенсий отставал от роста зарплат (в 1998 г. это соотношение составило 31,9%, в 1999 – 29,5, в 2000 – 31,2, в 2001, 31,6, в 2002 31,6%, [3, c. 234]).

Вцелом по России начиная с 2001 г. реальный размер назначенных пенсий по отношению к предыдущему году уменьшался. Их невысокий размер стал одной из причин того, что работает значительная доля пенсионеров всех категорий - 18,5%. В 2003 г. работали 20,5% мужчин и 17,5% женщин пенсионного возраста. Уровень занятости пенсионеров по регионам различается более чем в 7 раз. Две зоны характеризуются повышенной занятостью – Север и крупные города. В северных территориях работают 32–52% пенсионеров, в Москве и Московской области – 26–31% пенсионеров-мужчин и 20–25% женщин [6, с. 43-44]. Больше всего работающих пенсионеров-гослужащих – 25 %.

Думается, что численность работающих пенсионеров статистикой занижается, если учитывать неформальную занятость многих из них в мелкой торговле, разовых приработках и т.д. А личное подсобное хозяйство зачастую весомый вид дохода в сельской местности. Вполне очевидно, что прожить на пенсию без дополнительного заработка практически невозможно.

Вообще наличие нескольких источников средств к существованию - характерная черта жизнеобеспечения населения. Материалы Всероссийской переписи 2002 г. дают возможность проанализировать, какие из этих источников имеют наибольшее распространение в том или ином регионе, в разных возрастных и гендерных группах. Данные в целом по России представлены в табл. 4.

Наличие одного источника средств к существованию отметили 103,3 млн. человек, а два источника доходов имеются у 40 млн. городских и

8

сельских жителей. Наряду с доходом от трудовой деятельности наиболее значимы доход от личного подсобного хозяйства (особенно в сельской местности), пенсия, помощь отдельных лиц и пособие. Другие источники, например, сбережения и доход от сдачи внаем или в аренду имущества, играют роль только для небольшой части населения (менее 0,1%), и это косвенное свидетельство неразвитости рыночной экономики, бедности населения, подавляющее большинство которого не располагает какими-то видами собственности, дающими реальную возможность получения дополнительного дохода.

Парадокс сформированной структуры доходов и уровня оплаты труда состоит в том, среди бедных семей высок удельный вес возглавляемых наемными работниками. В 2003 г. занятые в экономике составляли 58,2% бедного населения. Поэтому важнейшим средством преодоления бедности является повышение заработной платы и пенсий.

Но как оценивать масштабы неравенства и тенденции его изменения при составлении социокультурного портрета региона? Вопрос не такой уж простой. На него нет однозначного ответа, поскольку существует множество факторов, влияющих на эти изменения. Причем в каждом регионе действует своя комбинация этих факторов. В социокультурном портрете региона необходимо показать, какие из них влияют на углубление, а какие на ослабление неравенства.

Если неравенство возрастает, - что стоит за этим? Может быть, в регионе увеличивается бедность бедных, и растет богатство богатых? Или имеет место снижение доходов всего населения региона при опережающем обеднении бедных слоев? Или, наоборот, наблюдается повышение доходов основной части населения с опережающим ростом доходов наиболее экономически успешных групп?

Если же неравенство снижается, то и тогда оно может отражать несколько вариантов развития ситуации с доходами. Может быть, это результат перераспределения доходов; или в условиях спада деловой

9

активности снижается дифференциация доходов экономически активной части населения; а может быть, при подъеме деловой активности растут доходы мало- и среднеобеспеченных слоев населения - таковы экономические тенденции, которые могут стоять за изменениями неравенства по доходам. Регионы России имеют большое своеобразие по тенденциям и факторам своего развития, к тому же динамика экономического расслоения детерминируется не одними экономическими факторами, сюда вмешиваются и другие мотивы – взаимоотношения с центром, политические соображения, географическое положение региона и т.д.

Пожалуй, самый сложный и злободневный вопрос – как влияет экономическое неравенство на макроэкономические процессы, каким образом оно стимулирует или тормозит экономическое развитие. Другими словами, при каком уровне неравенства возникает социальная конкуренция, оказывающая стимулирующее влияние на экономическое развитие региона, а при каком социальная аномия консервируется, усугубляется спад экономической активности населения. Очевидно, существует некоторый порог, за которым для бедного населения становится невозможной активность в преодолении бедности собственными силами, с использованием легитимных способов. Тогда бедность приобретает необратимый характер, способствует изоляции ее носителей от действия распространенных в обществе социокультурных норм, порождает противоправные действия, влияет на масштабы организованной преступности. В статистике считается, что величина прожиточного минимума определяет черту бедности. Ниже этой черты располагаются те, кто беден абсолютно, но глубина бедности у них различна. В настоящее время статистика выделяет крайне бедное население – тех, чьи доходы ниже прожиточного минимума более чем в 2 раза. Их численность составляла в 2003 г. 6% населения страны. Самая большая доля крайне бедных домохозяйств проживает на селе. Среди

10