книги из ГПНТБ / Зарахович, Я. А. Янтарь

— Хорошо, я исполню твою просьбу. Не беспо­ койся, ведь я клялся водами Стикса. Ты получишь, что просишь, но я думал, что ты разумнее, — пе­ чально ответил Гелиос.

Он повел Фаэтона туда, где стояла его колесни­ ца. Залюбовался ею Фаэтон: она была вся золотая и сверкала разноцветными камнями. Привели кры­ латых коней Гелиоса, накормленных амврозией и нектаром. Запрягли коней в колесницу. Розоперстая Эос открыла врата Солнцу. Гелиос натер лицо Фаэтона священной мазью, чтобы не опалило его пламя солнечных лучей, и возложил ему на голову сверкающий венец. Со вздохом, полным печали, отдал Гелиос последние наставления Фаэтону.

— Сын мой, помни мои последние наставления, исполни их, если сможешь. Не гони лошадей, дер­ жи как можно тверже вожжи. Сами побегут мои кони. Трудно удерживать их. Дорогу же ты ясно увидишь по колеям, они идут через все небо. Не подымайся слишком высоко, чтобы не сжечь небо, но и низко не опускайся, не то ты спалишь всю землю. Помни, не уклоняйся ни вправо, ни влево. Путь твой как раз посредине между змеей и жерт­ венником*. Все остальное я поручаю судьбе, на нее одну я надеюсь. Но пора, ночь уже покинула небо; уже взошла розоперстая Эос. Бери крепче вожжи. Но, может быть, ты изменишь еще свое решение? Ведь оно грозит тебе гибелью! О, дай мне самому светить земле! Не губи себя!

Но Фаэтон уже не слушал, быстро вскочил на ко­ лесницу и схватил вожжи. Он торопился в путь. Кони легко подхватили колесницу и сквозь туман

* Два созвездия, называвшиеся у греков Змея и Жертвенник.

10

Тогда поднялась великая богиня земли Гея и громко воскликнула:

— О, величайший из богов, Зевс-громовержец! Неужели должна погибнуть я, неужели погибнуть должно царство твоего брата Посейдона, неужели должно погибнуть все живое? Смотри! Атлас едва уже выдерживает тяжесть неба. Ведь небо и двор­ цы богов могут рухнуть. Неужели все вернется в первобытный Хаос? О, спаси от огня то, что еще осталось!

Зевс услышал мольбу богини Геи, грозно взмах­ нул он десницей, бросил свою сверкающую молнию и ее огнем потушил огонь на землеМолния раз­ била и колесницу, по всему небу разбросав ее оскол­ ки, и упряжь коней Гелиоса. Кони же разбежались

вразные стороны.

АФаэтон с горящими на голове кудрями про­ несся по воздуху, подобно падающей звезде, и упал

вволны реки Эридана. Гесперийские нимфы береж­ но вынесли его тело на берег и предали земле. В глу­ бокой скорби отец Фаэтона Гелиос закрыл свой яс­ ный лик и целый день не появлялся на голубом небе.

Долго несчастная мать Фаэтона Климена искала тело своего погибшего сына. Наконец, нашла она на берегах Эридана не тело сына, а его гробницу. Горько плакала неутешная мать над гробницей сына, с ней оплакивали погибшего брата и дочери Климены, гелиады. Скорбь их была безгранична. Плачущих гелиад великие боги превратили в то­ поли. Стояли тополи-гелиады, склонившись над Эриданом, и падали их смоляные слезы в студеную воду. В воде они застывали и превращались в про­ зрачный янтарь...

12

Скорбел о гибели Фаэтона и друг его Кикн. Пе­ чальные крики его далеко разносились по берегам Эридана. Видя неутешное горе Кикна, боги превра­ тили его в белоснежного лебедя. С тех пор лебедь Кикн живет на воде, в реках и широких светлых озерах. Он боится огня, погубившего его друга Фаэтона.

Иван-уралец

Жил в одном уральском поселении камнерезов молодой мастеровой богатырского таланта — Иван Беспрозванный. За умельство звали его Иваном-ку- десником. В руках Ивана камень оживал, начинал петь и вызывал у людей удивление. А то и страх, Ходили слухи, что сила таланта Ивана-кудесника от нечистого. И, крестясь, с опаской многие обхо­ дили дом, где он жил одиноко (отца, матери парень лишился в малолетстве, их угнали на демидовские рудники, откуда они так и не вернулись).

Мало-помалу к юноше привыкли и полюбили за то, что в ремесле своем превосходил он завзятых камнерезов, чьи вазы украшали уже дворцы мно­ гих столиц, хоромы князей и виллы баронов.

Долго присматривался к молодому мастеру уп­ равляющий рудниками бельгиец Густав Карлович, отбирал лучшие поделки, увозил за тысячи верст от Уральского хребта на запад, в заморские стра­ ны. Стали наезжать сюда знатные господа, прихо­ дили в гранильную избу и глазели на ловкие, сно­ ровистые руки русского мастерового, качали голо­ вами, лопотали по-своему, а Густав Карлович объяснил Ивану, что господа предлагают за него

13

мзду, хотят, попросту говоря, купить крепостного, как покупали вазы и шкатулки, поделки из доро­ гого камня, сработанные его руками.

Помрачнел Иван, думая про себя: хрен редьки не слаще, тут хоть дом, родина. И просил управи­ теля:

— Не продавай меня, Густав Карлович, этим обезьянам! Я еще тебе службу сослужу.

А тот и сам не хотел продавать искусника, и хозяина уговорил: дескать, выгоды не имеет такая коммерция: с Беспрозванного тут, дома, на месте, куда больше получить можно.

Но с той поры захворал молодец, хотя был в самом расцвете сил и слава о нем дошла уже до самой царской фамилии. Не то чтобы лихоманка или холера, уносившая в ту пору немало людей, прихватила, а словно червь какой поселился в его душе и сосал, сосал, изводил тоскою, гнул к земле богатырское тело.

Тут еще как на грех сам хозяин рудника по­ жаловал из северной столицы. С ним целая свита графьев да князьев, и в золоченой карете — осо­ ба царской фамилии. Путь невиданно дальний совершили гости, чтобы взглянуть на чудо-мас­ тера, что умеет заставить камень петь, плакать и смеяться...

Как узнал хозяин рудников, господин Абакумов Савва Иванович, о хвори своего любимого крепост­ ного мастера, рассвирепел, затопал, раскричался: на псарню его! И поволокли раба божьего. Но плетьми не вышибли из Ивана хворь.

Тогда явился в гранильную избу «сам». Сел на табуретку супротив полуживого от истязаний ку­ десника и ласково спросил:

14

—Чего тебе надобно, сказывай. Все дам. Только не терзай душу, не срами перед особой царской фа­ милии.

—Воли, барин, воли надобно. Душит меня раб­

ская неволя, тяжкими цепями сковала сердце. Либо волю дай, либо руки на себя наложу.

Раненым зверем взвыл господин Абакумов Сав­ ва Иванович, всех рудников хозяин. Поднял литой кулак, но не опустил его на непокорную голову ослушника. Выбежал во двор и велел крикнуть уп­ равителя.

■— Скажи смерду сему проклятому, притворщи­ ку поганому: ежели исполнит все и угодит особе, дам я ему, кобелю, вольную- А не угодит — цепью прикую к тачке и до седых волос таскать ему ка­ мень, как возили руду в демидовских рудниках родитель и родительница его, такие же смутьяны, как и он, их отпрыск негодный.

Угодил Иван-кудесник особе. Выточил из голу­ бого камня с золотой прожилкой вазу в человече­ ский рост. Она цветком раскрылась, а стебелек держали в руках члены августейшей фамилии, как бы подносили в дар его императорскому величеству в день ангела.

Со скрежетом зубовным, как кость собаке, бро­ сил хозяин вольную Ивану. Да недолго попользо­ вался волей молодой камнерез у себя на родине:

И притеснения начались при новом барине пуще тех, что знал мастеровой люд от старого. Этот был искусней в наказаниях и щедрее в штрафах, а ску­ пость его и вовсе довела гранильщиков до крайней нужды.

15

Не захотел служить своим искусством новому правителю Иван. Вольную — в шапку, резак —• за кушак, краюху — за пазуху — и двинулся на запад, туда, где, по преданиям старины, вечно плещется янтарное море.

Шел споро, а дошел не скоро.

По дороге резал из еловых шишек человечков и звериные морды. Где подарит их ребятишкам на радость, где обменяет на крынку молока или пол­ десятка картофелин.

Только на четвертый месяц вышел на золотой песчаный морской берег уральский камнерез. И за­ щемило душу, чуткую ко всякой красоте. Пе­ ред его взором открылась морская даль без конца и края. Такое и не снилось. Голубая волна ласка­ лась у ног, натруженных и усталых, а ухо улавли­ вало шепот, нежный и миротворный: «Вот ты и достиг меня, Иван-кудесник. Любуйся, гляди. Не наглядеться тебе на мою красоту вовек. Пленила она не одного такого молодца. Не уйти и тебе. По­ тому— души наши сплелись в родстве: ты владе­ ешь искусством, а я владею своими чарами. Смотри: захочу — вздыбятся волны и пойдут валами, горами, напомнят тебе они хребты родного Урала. Захо­ чу— моя воля — глаз твой будет ласкать гладь зер­ кальная и точно в зыбке убаюкает».

Покачал внесогласку головой Иван и повернул в сторону востока, туда, где остался самоцвет, его неспетая песня. И вдруг набежала волна и вынесла к ногам парня камень. Наклонился Иван, поднял его. Размером камень с большое яблоко, медово-крас­

тился, заиграл дар моря тысячью огненных искр.

16

— Кто ты? — хотел спросить Иван. — И на что ты годен?

Но тут услышал камнерез чье-то пение. К бере­ гу шел челн. В нем стояла прекрасная девушка и правила веслом. Пела она на чужом, непонятном языке, и только теперь понял Иван, как далеко заб­ рел он от родных мест.

Вот лодка мягко врезалась в песок, и красавица спрыгнула на берег. Ахнула, отшатнулась, увидев незнакомца. А он, словно прикованный, стоял пе­ ред нею, не смел глаз отвести от золотой короны ее волос, от синих глаз, от всей ее фигурки, ладной и статной.

Нет, не оробела девушка, а только чуть-чуть смутилась, услышав бархатистый голос и чужую речь.

— Ты славянин? Не здешних мест? — чистым ручейком заструился в полуденном воздухе ее се­ ребристый голосок.

Как ни сильны были чары молодой красавицы, словно русалки, выросшей из морской пены, как ни приглянулась она ему с первого взгляда, не мог Иван-кудесник преодолеть сжигавшего его любо­ пытства и, вытянув на ладони свою находку, спро­ сил:

— Скажи мне, девушка, что это за камень? Юрате, так звали девушку, лукаво улыбнулась

иотвечала:

—О, тебе повезло. Я набрала кусков куда мель­ че. — Она кивнула в сторону челна.

Иван шагнул вперед и увидел на дне разбро­ санные мелкие камушки. И услышал за спиной

^ . . V i ' ч/ i OIv-1 4

—Зачем ты это сделал? Море было к тебе доб­ рым и так щедро одарило. А ты...

—Возьми себе, только скажи, что это за камень, на что он гож?

Девушка уселась на край челна и начала свой рассказ, наверное, поведанный ею не первому при­

шельцу.

— На дне глубокого и неспокойного Балтийско­ го моря в прекрасном дворце из медового камня жила принцесса Юрате. Однажды Юрате услышала песню. Ее пел сильный, молодой и красивый рыбак Каститис, он бросил сети прямо над крышей двор­ ца. В подводном царстве произошло чудо: влюби­ лась принцесса в Каститиса и уговорила поселить­ ся его в своем замке из янтаря, на дне морском. Долго жили влюбленные вместе. Юрате заслуши­ валась песнями, а Каститис любовался ее неземной красотой. Но покою и блаженству наступил конец. Как только бог богов Перкунас узнал, что Юрате нарушила закон моря, гнев пал на головы влюблен­ ных. Ударом молнии Перкунас поразил рыбака, а непокорную Юрате приковал к стене разрушенно­ го дворца.

Итеперь всякий раз, когда море успокаивается

икрасавица Юрате видит, как волны колышут без­ жизненное тело ее любимого, она рыдает, и ее сле­ зы в виде мелких кусков янтаря море выбрасывает

на берег. А крупные куски — это обломки разру­ шенного Перкунасом дворца.

— Значит, тебя назвали в честь той морской принцессы? — спросил Иван.

Девушка улыбнулась, сверкнули ее жемчужные зубы, и показалось Ивану, будто солнце ярче заиг­ рало в синем поднебесье.

18

— У нас на побережье многих девушек так зо­ вут, мы добываем из пучины вот этот камень, ян­ тарь. Пойдем, тут недалеко, и ты увидишь, как чу­ десно оживает он в руках наших мастеров.

Девушка привела гостя в поселок, он походил на тот, где провел свою молодость Иван. Здесь ра­ ботали искусные мастера. Они резали четки и рас­ пятья, бусы и табакерки. Отец Юрате —главный мастеровой гранильной избы — приветствовал гостя, а когда узнал, кто он и откуда, то и вовсе обрадо­ вался.

— Слыхали про вашего брата, мастерового по камню, видали творение ваших рук. А ну, садись, покажи, на что русский камнерез способен.

И когда в куске янтаря под резцом уральского умельца проглянул лысый череп с шишковидным носом — все, кто следил за его руками, грохнули от смеха: то была маска с лица главного мастеро­ вого, отца Юрате.

— Оставайся, парень, — посоветовали литовские камнерезы, — будешь с нами хлеб-соль делить.

Ихотя здесь хозяйничал свой Густав Карлович

изаконы царствовали те же, что на уральской зем­ ле, и народ стонал от иноземных управителей, как

Год и два прошли. Стал здесь совсем своим Беспрозванный. Янтарных дел мастера постигали тай­ ны его искусства, а он учился у них.

19