из электронной библиотеки / 463444775901735.pdf

этнокультурные архетипы выражают не только опыт прошлого, но и чаяние будущего, мечту народа. Активное присутствие этнокультурных архетипов является важным условием сохранения самобытности и целостности нац. культуры. А.к., оставаясь неизменными по существу, диахронически и синхронически проявляются в самых разнообр. формах: в мифол. образах и сюжетных элементах, в религ. учениях и ритуалах, в нац. идеалах, в химерах массовых психозов и т.д. Наиболее подробно изучены проявления А.к. в сновидениях, фантазиях и фобиях (культурология психоаналитич.), а также в лит. творчестве (М.Бодкин, Ж.Дюран, Е.М.Мелетинский, Н.Фрай и др.).

Ахматова Анна Андреевна (наст. фамилия – Горенко, 1889-1966) – талантливая русская поэтесса, обладавшая удивительной способностью точно, искренне и правдиво воспроизводить в своих стихах все, что волновало ее в мире, в чем проявляется божественный творческий дух человека, прежде всего – любовь и красота, наполняющие жизнь человека смыслом и светом. Творчество Ахматовой началось с увлечения акмеизмом, поэтому ее ранние стихи отличают парадоксальная двойственность, камерный стиль, обращение к жанру рассказа, «разговора» (Сб. «Вечер» (1912), «Четки» (1914). В послереволюционное время Ахматова сохранила верность себе, своим взглядам, своему таланту, доказательство чему – ее стихотворения «Ленинградского цикла» (1941-1945), «Ташкентской тетради» (1942-1944), поэмы «Реквием», «Путем всея земли» (1961), «Поэма без героя» (1964) и др.

Байрон Джордж Гордон Ноэль (1788-1824) – центральная фигура европейского романтизма, английский поэт, основоположник жанров лиро-эпической поэмы («Паломничество Чайльд-Гарольда» и др.) и романа в стихах («Дон Жуан»). Главным открытием Байрона было создание им нового характера – «байронического героя», соединившего в себе добро и зло, существующего в двух ипостасях: богоборческой, свободолюбивой («Прометей») и сатанинской, демонической (герои «восточных поэм»: «Гяур», «Абидосская невеста», «Корсар» и др.). Байрон первым начал осознавать судьбу художника-творца эстетически: за его лирикой встает его портрет, его чувства, его биография. Пронизанные бунтарским духом мистерии великого английского поэта («Каин», «Небо и земля»), его драматические произведения, предназначенные для «умозрительного» театра («Марино Фальеро», «Двое Фоскари», «Сарданапал» и др.), воспроизводят конфликт сильной личности с обществом.

Бальзак Оноре де (1799-1850). Формирование реалистического западноевропейского романа. Наследование традиций В.Скотта (методы исторического анализа). Создал новую модель изображения действительности, в основе которой – равноправие объектов, широта охвата жизненных явлений, их историческая, социальная, биологическая детерминация. Б. Открыл внутреннюю пружину, управляющую обществом, порабощающим человека. Это – деньги, золото, дающие право на власть и положение в обществе, в котором главными фигурами становятся могущественные финансисты и нотариусы – персонажи грандиозного цикла романов «Человеческая комедия». 95 (96???) романов цикла на 3 части: «Этюды о нравах» («Отец Горио», «Утраченные иллюзии», «Гобсек», «Евгения Гранде» и др.); «Философские этюды» («Шагреневая кожа», «Неведомый шедевр»); «Аналитические этюды» («Физиология брака» и др.). Их связывает внутреннее единство идей, сквозная тема – становление личности под влиянием среды, сквозной мотив – дьявольская власть денег, единый подход

– раскрыть тайны человеческого общества и тайны человеческой души с глубиной и полнотой, неведомой европейской литературе.

Бахтин Михаил Михайлович (1895-1975) - философ, принадлежащий постсимволическому периоду культуры серебряного века. Гимназич. образование получил в Вильнюсе и Одессе. В 1913 поступил в Новоросс. ун-т, через год перевелся в Петербург, ун-т на классич. отделение историко-филос. ф-та. Среди своих университет, учителей Б. отмечал Ф.Ф. Зелинского, наставлявшего студентов в духе эллинизма, отчасти пропущенного через призму воззрения Ницше, Н.Н. Ланге и А.И. Введенского, строго

111

придерживавшегося кантовского критицизма вместе с психол. представлениями 19 в. Ориентированный на зап. науку характер университет. образования наряду со склонностью к свободным религ. исканиям сформировали у Б. европ. строй филос. мышления. Приверженец ―строгой науки‖, решительно порвавший с метафизикой, Б. противостоял рус. философии серебряного века, своим старшим современникам - софиологам Флоренскому и С. Булгакову, а также экзистенциалистам Бердяеву и Л. Шестову. Творч. путь Б. может быть расценен, по его словам, как становление и развитие единой филос. идеи. На рубеже 10-20-х гг. Б. владел замысел создания ―первой философии‖, беспредпосылочного учения о бытии. На основании нового бытийственного созерцания это учение в проекте должно было вывести из кризиса европ. мысль - преодолеть роковой разрыв между ―миром культуры‖ и ―миром жизни‖, в чем, по Б., состоял основной порок совр. ―теоретизма‖. Свое учение Б. представлял в качестве системы, имеющей, однако, характер не отвлеченной метафизики, но нравств. философии; вольно или невольно он следовал установке Канта на приоритетность ―практич. разума‖ в деле построения самообоснованного мировоззрения. Гл. категорией нравств. онтологии Б. стало понятие ―бытия-события‖, к к-рому был приравнен ―ответственный поступок‖ человека; гносеологич. проблема при этом решалась на основе интуиции ―участного‖, т.е. приобщенного к бытию мышления (―К философии поступка‖). Свое учение Б. изначально мыслил синкретическим; включая в себя этику и эстетику, оно определялось в качестве филос. антропологии. Хотя ―первая философия‖ Б. не осуществилась в качестве задуманной системы, ее ключевые представления выразились в конкретных разработках. Культурология, ―металингвистика‖, теория лит-ры, ―истор. поэтика‖ и т.д. суть модусы единой гуманитарной дисциплины Б., различные развороты фундаментальной проблемы человеч. бытия. Если говорить о культурологич. разрезе единой бахтинской ―идеи‖, то целью Б. было концептуальное соединение понятия культурной ценности с интуицией жизненной актуальности. Б. стремился преодолеть односторонности ―философии жизни‖ (Бергсон, Дильтеи, Ницше и др.) и ―философии культуры‖ (Риккерт), дав их своеобразный синтез в представлении о ―живой‖ в опр. смысле ценности, о культуре, - не дистанцированный от бытия, но являющийся его полновесной частью. Подразумевая категорию культурной ценности, Б. конкретно имел дело с худож. лит-рой и его культурологич. (и, шире, онтологич.) учение оказалось не отделимым от ―эстетики словесного творчества‖. В этом смысле ―идея‖ Б. в ее развитии прошла ряд ступеней, объединенных внутр. логикой. В филос. становлении Б. можно выделить этапы 20-х, 30-х гг. и заключит, периода творчества. С др. стороны, Б. занимали проблемы, восходящие к его интуиции культуры как ―бытия-события‖. К области его культурологии могут быть также отнесены исследования филос. природы человеч. языка - первофеномена всякой культуры. В 20-е гг. проблему культурной ценности Б. сопрягал с поиском такой эстетич. формы, к-рая бы в своей ―завершительной‖ функции не умерщвляла, не ―парализовала‖ собою жизненное содержание. Он создал модель ―эстетич. объекта‖, принципом к-рой стала жизнеподобная ―архитектоника‖ ―взаимоотношений‖ автора и героев худож. произведения (―Проблема содержания, материала и формы в словесном худож. творчестве‖, 1924). Искомая ―ценность‖ связывалась с героем, свободно, без принуждения со стороны автора, осуществляющим свою собственную ―идею‖, раскрывающим свое внутреннее содержание, отождествляемое Б. с нравств. поступком. В трактате ―Автор и герой в эстетич. деятельности‖ Б. подвергает классификации формы, соответствующие разл. ―архитектонич.‖ принципам - принципам отношения автора к герою; критерием этой классификации он делает свободу героя от автора. Учению об идеальной в этом смысле форме - о герое, к-рый в равной степени принадлежит как худож. целому, так и - в своей свободе - жизненной действительности, - посвящена книга Б. ―Проблемы творчества Достоевского‖ (1929). Герой романа Достоевского видится Б. в равноправном ―диалоге‖ с автором; свобода героя означает исчерпание им до конца собств. идеол. потенций, полное обнаружение своих взглядов на ―последние‖ мировоззренч. проблемы. Герой,

112

обладающий такой же духовной реальностью, что и автор (а вместе и ―полифонич. роман‖

вцелом, представляющий собой ―архитектонически‖ организованное общение подобных героев-протагонистов с автором и между собой), являются в культурологии Б. той самой идеальной ―ценностью‖, к-рая одновременно принадлежит и худож. миру, и реальной действительности, т.е. нравств. бытию-событию. В концепции полифонич. романа Б. достигает цели своей ―философии поступка‖ - примиряет ―мир культуры‖ и ―мир жизни‖; роман Достоевского является в глазах Б. ―культурной ценностью‖ совершенно особого, высшего порядка. Вывод о романе Достоевского как о своеобразной духовной действительности, причастной реальному бытию (утверждение более сильное, чем традиц. представление о ―жизнеподобии‖ романного мира), в 30-е гг. Б. переносит на жанр романа в целом. Роман в его концепции оказывается живой проекцией не только совр. ему нац. языкового универсума, но и осн. форм миросозерцания, обусловленных состоянием культуры. Параллельно исследованию худож. особенностей романа разл. эпох Б. приходит к выводу о принципиально разном переживании времени и пространства в изменяющихся культурных ситуациях (―Формы времени и хронотопа в романе‖, 1937-38). Если анализ поэтики Достоевского в 20-е гг. может быть лишь для спец. исследования отделен от его диалогич. онтологии (равно как и от концепции причастной бытию культурной ценности), то в 30-е гг. двумя сторонами одной и той же медали оказываются изучение Б. худож. природы ряда разновидностей романа и конкр. культурологич. наблюдения. Б. досконально исследовал многогранный комплекс категорий и ценностей, связанный с таким культурным феноменом, как традиция европ. карнавала; раскрытие худож. принципов романа Рабле, давшего Б. богатый материал для его культурологич. штудий, оказалось в целом подчиненным скорее культурологич. задаче. Карнавал, по мнению Б., представляет собой неофициальное, демократич. дополнение к господствующей культуре, осуществляющее релятивизацию официальных ценностей через их комич. снижение в нар. праздничных действах (―веселая относительность‖). На первый план в карнавале выступает неизбывная правда жизни, соотнесенная с телесным человеч. и мировым началом; иерархич. ценностная система претерпевает обращение, онтологические ―верх‖ и ―низ‖ в карнавальном мироощущении меняются местами, так что

всвоей тенденции карнавал предстает ―веселой преисподней‖. Б. видит корни ср.-век. карнавала уходящими в глубь веков, - в его концепции карнавал оказывается неким универс. культурным феноменом, тесно связанным с возникшим из него романным жанром. В филос. культурологии Б. в целом, занятой соотношением ―мира культуры‖ и ―мира жизни‖ (―К философии поступка‖), категория карнавала знаменует диалектич. победу ―жизни‖ над культурной ―ценностью‖: карнавальная стихия, будучи слепым витальным порывом, не обладает созидающей силой и не порождает новых ценностей. Не имея своего собств. внутр. содержания, она паразитирует на наличной культуре и, пародийно переворачивая ее духовные основы, стремится к их разрушению. Показав растворение - в сущности, духовную смерть человека в карнавальной толпе. Б., несмотря на свое эмоционально-положит. отношение к феномену карнавала, невольно представил его в качестве антипода христ. культуры, пафос к-рого в отношении ее верховных ценностей - не что иное, как агрессивная деструкция. Будучи обобщено, бахтинское понятие карнавализации широко применяется в наст. время для осмысления самых разнообр. культурных, социальных и худож. явлений. Посл. период творчества Б. для его культурологии ознаменовался введением представления о ―диалоге культур‖, родившегося под влиянием идей Шпенглера и, вместе с тем, полемически обращенного против них. Если мировые культуры суть в нек-ром смысле ―личности‖, то с т. зр. Б., между ними должен существовать, длясь в веках, нескончаемый ―диалог‖. Для Шпенглера обособленность культур, их замкнутость внутри себя приводит к непознаваемости чужих культурных феноменов; на культурологию Шпенглер переносит свою интуицию безграничного одиночества человека в мире. Для Б. же ―вненаходимость‖ одной культуры

вотношении другой не является препятствием для их ―общения‖ и взаимного познания,

113

как если бы речь шла о диалоге людей. Каждая культура, будучи вовлечена в ―диалог‖, например, с последующими культурными эпохами, постепенно раскрывает заключенные в ней многообразные смыслы, часто рождающиеся помимо сознательной воли творцов культурных ценностей. Б. вносит в культурологию свое представление о диалогической природе всякого смысла, благодаря чему его концепция трансформируется в своеобразную культурологическую герменевтику. Через все культурологич. работы Б. начиная с 30-х гг. проходит представление о культурной традиции, соотносимое Б. с категорией ―большого времени‖. За этой категорией стоит образ связной мировой истории культуры. Понятие ―большого времени‖ принадлежит бахтинской герменевтике, соответствуя восприятию и интерпретации культурного феномена, созданного в глубокой древности. При встрече с таковым ―большое время‖, разделяющее события творчества и рецепции, ―воскрешает‖ и при этом непрерывно преображает забытые, ―умершие‖ и погребенные в ―авторской‖ эпохе, в ―малом времени‖ культурные смыслы; ―большое время‖ - время ―диалога культур‖. Одна из целей введения Б. категории ―большого времени‖ - указать, в полемике со Шпенглером, на герменевтич. плодотворность временного отстояния интерпретатора от эпохи создания произведения. Когда поздний Б. настаивает на том, что в ―большом времени‖ ―нет ничего абсолютно мертвого: у каждого смысла будет свой праздник возрождения‖, то, возражая Шпенглеру, он постулирует герменевтич. ―открытость‖ ушедших с истор. сцены культур. Однако, несмотря на то что представление Б. о возможности культурологич. исследования принципиально расходилось со шпенглеровским пессимизмом, созданный им образ диалога - образ смотрящихся друг в друга ликов культуры - философски красиво согласуется с ―физиогномикой мирового бывания‖, как определил Шпенглер собств. философию.

Фигаро» «все живо, трепещет огнем, умом, критикой, и, следовательно, оппозицией». Большой успех имели оперы, написанные на сюжеты пьес Бомарше: «Севильский цирюльник» Дж. Паизиелло (1782) и Дж. Россини (1816), «Свадьба Фигаро» Моцарта (1786).

Борхес Хорхе Луис (1899-1986) – выдающийся аргентинский поэт, прозаик (эссеист, новеллист), лауреат многочисленных премий. Основное содержание многочисленных приключенческих, фантастических, детективных, психологических и сатирических новелл-эссе и рассказов, прозаических миниатюр, статей – бесконечность и текучесть культуры всех времен и народов («Делатель», 1960; «Хвала тени», 1969; «Золото тигров», 1972 и др.). Главными героями его произведений стали интеллектуалы, заново переживающие открытия великих мистиков, подчиненные одной силе – силе Слова. Излюбленным изобразительным средством Борхеса, начиная с его авангардистского сборника стихов «Красные псалмы», была многозначная метафорасимвол, помогающая ему создать «тотальный поэтический эффект». Присутствие метафоры ощущается во всех произведениях Борхеса, где она постоянно варьируется, обрастает новыми смыслами, свободно изменяет свое содержание и значение («Всеобщая история бесчестья», 1935; «История вечности», 1936; «Вымыслы», 1944; «Книга песчинок», 1975 и др.). Своеобразие своего творчества сам писатель видел в «отлете фантазии от жизни», раскрывающейся в бесконечной игре человеческого воображения, в колоссальной способности интеллекта разыгрывать все «новые и новые партии с универсумом», многое предвосхищать и предсказывать. Произведения Борхеса отличают универсальность интересов и эрудиция автора, которые выражаются в большом количестве информации, цитат, комментариев к трудам реальных и вымышленных писателей, философов, ученых.

Брехт Бертольд (1898-1956) – немецкий драматург, создатель политического театра идей, названного им эпическим театром. Главной целью этого театра были поиски новых форм художественного воплощения «таких крупномасштабных явлений, как война, деньги, нефть, железные дороги, парламент», новых способов воздействия не на чувства и эмоции зрителей, а на их разум. Главным средством эпического театра является «эффект

114

отчуждения», определяемый драматургом как стремление вызвать «удивление и любопытство» по поводу определенного явления или характера, «внушить зрителю аналитическую, критическую позицию по отношению к изображаемым событиям», чему способствуют многочисленные зонги (песни), которые помогают сосредоточить зрительское внимание на важнейших мыслях автора. Основные положения эпического театра нашли воплощение в лучших произведениях Б.Брехта: «Мамаша Кураж и ее дети», «Добрый человек из Сезуана», «Кавказский меловой круг» и др. Организованный в 1949 г. при содействии драматурга театр «Берлинский ансамбль» стал одним из самых новаторских европейских театров.

Бунин Иван Алексеевич (1870-1953) – русский поэт, писатель, переводчик («Песня о Гайавате» Г.Лонгфелло, «Манфред», «Каин» Д.Байрона и др.), первый из русских писателей лауреат Нобелевской премии, врученной ему в 1933 г. за «правдивый артистический талант» и воссоздание в художественной прозе «типичного русского характера». В рассказах и повестях «деревенского» цикла его героями стали многочисленные молчаливые и благостные «батуринские» мужики и бабы, батраки и неудавшиеся «хозяева», изнуренные безнадежной нуждой и голодом старики и старухи, неудачники и «пустоболты» («Веселый двор», «Худая трава» и др.). Вершиной дореволюционного творчества писателя стала повесть «Деревня», в которой он раскрыл трагические основы сотканной из противоречий русской души. В эмигрантский период творчества раздумья Бунина о вечных проблемах бытия сливались с воспоминаниями о России, о повальном сумасшествии окаянных дней революции, об ушедших временах и людях («Митина любовь», «Жизнь Арсеньева», художественно-публицистическое произведение «Окаянные дни», сборник рассказов «Темные аллеи» и др.). Бунинхудожник взаимно обогатил прозаическую и стихотворную речь, приблизив поэтический язык «к простоте и естественности разговорной речи», а прозаический слог - «музыкальности и гибкости стиха». Писатель отличался необыкновенным умением передавать краски, запахи, звуки, «все то чувственное, вещественное, из чего создан мир».

Верлен Поль (1844-1896) – французский поэт-лирик, признанный лидер поэтовсимволистов, считавший поэзию словесно-музыкальным излиянием души, ценивший в ней зыбкость, расплывчатость, неопределенность. В сборниках «Сатурнические стихотворения» (1866), «Галантные празднества» (1869), «Романсы без слов» (1874) и др. поэт всматривается в себя, в природу, растворяющуюся в его страстях и страданиях, наполненную символическими образами – «окном в неведомое»: ветер – всевластный рок, лес - угрызения совести, равнины – тоска, осень – усталость, близкая смерть и т.д. К концу творческого пути Верлен пытается найти нравственную опору в религии, его стихи, входящие в сборник «Мудрость», напоминают псалмы, духовные стихи. Отказываясь от событийности, поэт стремился к передаче впечатлений, выделял в стихе преобладающий звук-ноту, использовал повторы и звукопись, усиливающие выразительность и живописность его лирики. А.Франс назвал Верлена «самым оригинальным, самым грешным, самым мистичным, самым вдохновенным и самым подлинным из современных поэтов…».

Взаимодействие культур - особый вид непосредственных отношений и связей, к- рые складываются между по меньшей мере двумя культурами, а также тех влияний, взаимных изменений, к-рые появляются в ходе этих отношений. Решающее значение в процессах В.к. приобретает изменение состояний, качеств, областей деятельности, ценностей той и другой культуры, порождение новых форм культурной активности, духовных ориентиров и признаков образа жизни людей под влиянием импульсов, идущих извне. Т.к. подобные рез-ты подготавливаются постепенно, иногда незаметно, исподволь, то процессы В.к. — как правило, крупномасштабное по длительности явление (не менее нескольких десятилетий). Элементарный обмен товарами, информацией, эпизодич. контакты или даже устойчивые хоз. и другие отношения, не затрагивающие глубоких уровней в структуре культурной активности, в ценностных ориентациях, в образе жизни

115

представителей той и другой культуры, не могут быть отнесены к В.к., но выступают формами сосуществования или контактов культур друг с другом. Выделяют разные уровни В.к. Этнич. уровень взаимодействия характерен для отношений между локальными этносами, историко-этногр., этноконфессиональными и др. общностями. На нац. уровне взаимодействия регулятивные функции в значит, степени выполняют государственно-полит, структуры. Цивилизационный уровень взаимодействия приобретает спонтанно-истор. формы; однако на этом уровне и прежде, и в наст. время возможны наиболее существ, рез-ты в обмене духовными, худож., научными достижениями. В повседневной практике общения стран и народов мира чаще всего перекрещиваются процессы и отношения, характерные для всех трех уровней взаимодействия. В межкультурных связях, особенно внутри полинац. гос-ва, принимают одновременное участие как большие, так и малые нации, имеющие свои административно-гос. формы регулирования этнич. образования и не имеющие таких форм. При этом более крупное по численности представителей и по роли в жизни разных народов культурное образование способно оказать большее влияние на процессы взаимодействия, нежели малая этнич. группа, хотя вклад последней во взаимодействие никоим образом нельзя недооценивать. Все же исследователи выделяют культуру-донора (к-рая больше отдает, чем получает) и культуру-реципиента (культура, в основном принимающая). В течение исторически длит. периодов времени эти роли могут меняться. Важное значение в В.к. имеет его структура, т.е. те содержат. направления и конкр. формы взаимного обмена, через к-рые оно осуществляется. Одной из наиболее древних и широко распространенных форм взаимодействия выступает обмен хоз. технологиями, специалистами-профессионалами; устойчивым видом взаимодействия являются межгос. отношения, полит., правовые связи. Под влиянием В.к. весьма своеобразно могут происходить изменения в языке, худож. или религ. практике взаимодействующих народов, а также в их обычаях. Следует учитывать и конкр. уровень В.к. - осуществляются ли связи на уровне госуд. или профессионально-корпоративных отношений, обществ, организаций или через обыденную, повседневную жизнь широких групп населения. Различают также формы и принципы В.к. В истор. практике известны и мирные, добровольные способы взаимодействия (в этом случае принципы взаимодействия чаще всего нацелены на равноправное сотрудничество), и принудит, или реализуемые в результате колониального, военного завоевания формы взаимодействия (в этом случае, как правило, доминирует стремление к односторонней выгоде в процессе взаимодействия). Практика междунар. отношений выступает как особая, исторически сложившаяся полит. форма регулирования межкультурных контактов разных стран между собой, в процессе к-рых могут быть выработаны спец. органы и объединения, осуществляющие более целеустремленную и широкую политику взаимодействия разных стран, в т.ч. в сфере собственно культурной активности (напр., в ООН такие цели преследует деятельность ЮНЕСКО). Междунар. отношения выступают не только формой В.к., но они содержат в себе и целую цепочку механизмов, посредством к-рых оно осуществляется. Помимо механизмов, действующих в рамках междунар. отношений, в практике взаимодействия широко используется система социальных институтов и механизмов внутри самих культур. Важным механизмом В.к. может выступать политика модернизации, нац. и культурная политика, реализуемая на уровне гос-ва, а также внутри отд. производственно-корпоративных структур, муниципальной власти, обществ, организаций, культурно-нац. объединений. Весьма неоднозначными бывают рез-ты В.к., особенно если их анализировать в рамках краткосрочной ретроспективы. Оценка этих резтов - достаточно сложная процедура, поскольку еще не выработаны критерии, позволяющие говорить о безусловно положит, или отрицат. последствиях взаимодействия. Последнее утверждение нельзя отнести к тем случаям, когда одна культура начинает явно стагнировать под влиянием взаимодействия с другой и постепенно растворяется в ней или исчезает без следа. Такой рез-т наиболее отчетливо прослеживался и в прошлой, и в

116

сегодняшней практике на примере культур реликтового или архаич. типа, к-рые вплоть до наших дней сохраняются в ряде регионов, при их внезапном столкновении с культурами совр. типа. Подобные культуры нередко оказываются не готовыми в сжатые сроки, быстрыми темпами освоить те сложные культурные формы жизнедеятельности, к-рые им навязывает более динамичное и дифференцированное культурное окружение (индустриальные и постиндустриальные культуры). В наст. время достаточно остро стоит проблема разрешения этого противоречия: необходимо найти такие способы адаптации подобных культур к современности, чтобы, не подрывая их внутр. сущности, попытаться сделать их контакты с совр. миром менее разрушительными. Более сложным по рез-там и последствиям бывает взаимодействие между культурами, не имеющими глубокого разрыва потипологич. характеристикам, по способности к динамическим изменениям, по уровню внутр. дифференциации. Распространение в к.-л. культуре удобных для работы орудий труда, совр. технологий, новых оценочных критериев повседневного поведения людей, взятых из инокультурного опыта, не может быть признано позитивным или негативным, пока не станет ясно, какое именно воздействие оказали те или иные заимствования на глубинные качества культурной жизни данного народа. Новые предметы и явления культурной практики должны быть оценены не сами по себе, но лишь с позиций того, насколько они помогли данной культуре адаптироваться к изменениям внешнего мира, развить ее творч. потенции. В каждой культуре имеется система защитных механизмов, способных предохранить ее от слишком интенсивного инокультурного воздействия: таковы механизмы сохранения и воспроизводства своего предшествующего опыта и традиций, формирования у людей чувства культурной идентичности и др.

Герменевтика - 1) теория и методология истолкования текстов (―искусство понимания‖); 2) течение в философии 20 в. Хотя история Г. может быть прослежена через средневековье до античности, понятие Г. в его совр. значении восходит к Новому времени. Приблизительно в сер. 17 в. устанавливается различие между ходом истолкования и его методом: Г. как учение о ―правилах‖ истолкования начинают отделять от экзегетики как лишенной методол. рефлексии практики комментирования. Революционный шаг в становлении Г. как самостоят, дисциплины сделан Шлейермахером, принципиально расширившим сферу подлежащих истолкованию текстов: Г. для Шлейермахера — ―учение об искусстве понимания‖ письменных документов вообще. Задачу Г. составляет прояснение условий, делающих возможным уразумение смысла того или иного текста. Всякий письменный документ, по Шлейермахеру — это языковое обнаружение, имеющее двойную природу: с одной стороны, он — часть общей системы языка, с другой — продукт творчества нек-рого индивида. Перед Г. стоит поэтому двойная задача: исследование языкового обнаружения в качестве элемента опр. языковой системы и вместе с тем — как обнаружения стоящей за ним уникальной субъективности. Первую часть задачи выполняет ―объективное‖ (или ―грамматич.‖) истолкование, вторую - ―техническое‖ (или ―психологическое‖). Грамматич. истолкование анализирует текст как часть опр. лексич. системы, психологическое же — индивидуальный стиль, т.е. комбинации выражений, не заданные лексич. системой. Важным этапом становления Г. была ―философия жизни‖ Дильтея, в рамках к-рой Г. приписывается особая методол. функция. Дильтею принадлежит заслуга систематич. развития тезиса, согласно к-рому ―понимание‖ есть не частный аспект теории познания, но фундамент гуманитарного знания (―наук о духе‖) вообще. Это положение Дильтея, однако, было подготовлено интенсивными дискуссиями в истор. (И. Г. Дройзен) и филол. (А. Бѐкх) науке вт. пол. 19 в. Дройзен, в частности, обратил внимание на методол. изъян, препятствующий историографии стать наукой. Методом истор. познания, по Дройзену, должно стать ―понимание‖. Предмет последнего составляют не объективные факты, а то, что уже было в свое время интерпретировано; работа историка — это

117

―понимающее схватывание‖ уже когда-то понятого. Сходным образом трактует задачи гуманитарного познания Бѐкх. Документы, с к-рыми имеет дело филолог, уже заключают в себе знание, являются рез-том прошлого процесса познания. Отсюда особая продуктивность филологии, представляющей собой, согласно формуле Бѐкха, ―познание познанного‖. Дильтеевская идея Г. была частью его грандиозного методол. проекта, цель к-рого состояла в обосновании значимости историко-гуманитарного познания и несводимости процедур последнего к процедурам естественнонаучного познания. ―Понимание‖ есть, по Дильтею, единственно адекватное средство передачи целостности, именуемой Жизнью. ―Понимание‖ (вначале весьма сходное с ―переживанием‖) трактуется при этом как та процедура, благодаря к-рой ―жизнь‖ вообще может быть прояснена и осмыслена. ―Жизнь‖ здесь — наименование духовно-истор. мира, важнейшей характеристикой к-рого является его изоморфность нам как познающим. Живое может быть познано живым. Продукты творчества той или иной индивидуальности суть не что иное, как объективации жизни, и в известном смысле можно сказать, что мы понимаем в другом . то, что понимаем в себе самих. Многократно пересматривая свою концепцию понимания, Дильтей то сосредоточивается на его интуитивном и в этом смысле иррац. характере, то подчеркивает связь интуитивного постижения с понятийным мышлением. Под влиянием критики со стороны баденского неокантианства (Риккерт), а затем и под влиянием феноменологии Гуссерля, Дильтей стремится освободить свою концепцию от явного психологизма. Он заостряет внимание на нетождественности понимания ―вчувствованию‖, вводит, наряду с понятием ―переживание‖, понятия ―выражение‖ и ―значение‖, а также обращается к понятию ―объективного духа‖ Гегеля. Понимание как воспроизводящее переживание имеет дело не только с индивидуальными психич. актами, но со сферой не сводимых к отд. субъектам идеальных значений. Методол. размышления Дильтея легли в основу ряда концепции ―герменевтич. логики‖ (Шпет в России, X. Липпс и Г. Миш в Германии), согласно к-рым сфера логического не схватывается одним только дискурсивным мышлением, но охватывает и недискурсивные формы артикуляции смысла. Предметом логики становятся, наряду с понятиями и суждениями, метафоры и символы. Превращение Г. в философию связано с именем Хайдеггера, к-рый стал рассматривать ―понимание‖ не в гносеологическом, а в онтологич. плане, т.е. не как способ познания, а как способ существования. В экзистенциальной аналитике, развиваемой им в работе ―Бытие и время‖ (1927), ―понимание‖ выступает как одна из осн. характеристик человеч. бытия (Dasein). Последнее есть то место в бытии, в к-ром возможна постановка вопроса о смысле последнего. Человеч. бытие, т.о., изначально находится в ситуации понимания. Задача Г. состоит в истолковании этой ситуации. Эти положения легли в основу, концепции филос. Г. Гадамера, представляющей собой, по меткому выражению Рикѐра, результат ―прививки‖ экзистенциальной феноменологии к традиции Г. как теории и практики истолкования текстов. Для Гадамера, как и для Хайдеггера, понимание есть форма первичной данности мира человеку. Оно не просто лежит в основе нашего отношения к тем или иным текстам, но в основе нашего отношения к миру. Процесс понимания текста неотделим от процесса самопонимания читающего. Но это ни в коей мере не означает, что в процессе интерпретации интерпретатор волен подвергать текст насилию, сообразуясь исключительно со своими собств. запросами. В ходе истолкования речь идет о понимании того предметного содержания (Sache), к-рое несет в себе текст и к- рое не зависит ни от наших интенций, ни от интенций автора. Хайдеггеровскими размышлениями о языке, развитыми им в работах 30-50-х гг., инспирирована и выдвигаемая Гадамером философия языка. Именно благодаря языку традиция существует как живой континуум. В медиуме языка становится возможным то, что Гадамер называет ―действенно-истор. сознанием‖: понимаемое нами произведение, сколь бы исторически далеким от нас оно ни было, вступает с нами в диалог и тем самым оказывается частью ―события традиции‖ (равным образом частью этого события является и наша интерпретация). Превращению Г. в философию противостоит традиц. подход, согласно к-

118

рому Г. была и остается теорией и методологией истолкования текстов. Такую методологию, опираясь на основополагающие тезисы Шлейермахера и Дильтея, разработал Э. Бетти, последователи к-рого энергично полемизируют с Гадамером, усматривая в его концепции апологию субъективизма. С иных, чем Гадамер, позиций, раскрывает философское измерение герменевтики Рикѐр. Стремясь преодолеть языковую центрированность подхода Гадамера, Рикѐр привлекает внимание к иным объективациям человека, нежели запечатленные в (языковой) традиции продукты творчества. К числу таких объективаций принадлежат прежде всего символы. Осн. черта символа — избыточность смысла. Символы суть структуры значения, в к-рых один смысловой план указывает на другой, скрытый план. Поскольку анализ символов с целью расшифровки заключенного в них скрытого смысла предпринят, с одной стороны, психоанализом, с другой - структурализмом, филос. герменевтика выступает как ―арбитр в споре интерпретаций‖.

Знак - материальный объект (артефакт), выступающий в коммуникативном или трансляционном процессе аналогом другого объекта (предмета, свойства, явления, понятия, действия), замещающий его. 3. является осн. средством культуры, с его помощью осуществляется фиксация и оценка индивидуальной и общезначимой информации о человеке и мире в культурных текстах, общение индивидов и социальных групп между собой, совместное целедостижение. 3. тесно связан с такими более сложными формами фиксации культурно-значимой информации, как символ, худож. образ, культурный код. Изучением 3. и знаковых систем занимается семиотика. Объект, заместителем к-рого выступает 3., называется его денотатом — 3. является именем этого объекта. Информация, к-рую сообщает 3., является его значением (содержанием, смыслом). Простейшей формой значения является предметное — указание на денотат (его именование). Однако содержание 3. далеко не всегда исчерпывается именованием денотата: уже Г. Фреге в нач. 20 в. выделял экстенсиональное значение 3. — имя денотата, и интенсиональное значение 3. (смысл) — информацию о типологии, топологии, и других свойствах именуемого объекта, возникающую у человека при понимании 3. 3., т.о., выступает аналогом не только к.-л. объекта, но и общепринятого представления об этом объекте или классе объектов, он может вообще не иметь предметного аналога, выражая абстрактное понятие или объект, в действительности не существующий (―единорог‖). Но содержание 3. не исчерпывается и этим: в процессе его функционирования в человеч. общении 3. может получать дополнит. значения (коннотации), зачастую весьма объемные и отвлеченные (так слово ―красный‖, означает не только цвет, но и опр. полит, принадлежность и т.д.), носящие ассоциативный характер и локализующиеся в самых разных культурных общностях (этнич., проф., семейных и др.). Помимо предметного и смыслового 3. может иметь также экспрессивное значение — выражать при употреблении опр. чувства, эмоции, настроения. Сложность отношений 3. с денотатом обусловлена его произвольностью — он никак не связан с обозначаемым объектом (исключение составляют иконич. (изобразит.) знаки, обычно соединенные с объектом отношением подобия, а также отд. случаи языковой ономатопеи (―кукушка‖)) и является его именем только в силу конвенции, принятой в рамках сооб-ва, использующего данный 3. Вследствие этого означение и понимание 3. целиком и полностью обусловлено знакомством индивида с существующими конвенциями, его ―словарным запасом‖. Это в еще большей степени относится и к смысловому содержанию 3. — характер коннотаций одного и того же 3. может сильно варьироваться в разл. субкультурах, использующих одинаковые 3. (характерный пример — многочисл. жаргоны и сленги). Другая проблема, связанная с отношениями 3. и смысла, — косность 3.: несмотря на многочисленность и многообразие, они всегда метафоричны, т.е. опр. образом унифицируют, искажают действительность,объединяя феноменальные объекты и значения под одним и тем же именем. Данное свойство, обеспечивающее коммуникативную функцию 3., получило

119

разнообразные филос. и научные интерпретации — от тотальной критики 3. как ―косной метафоры‖, искажающей действительность (Ницше), до постулирования решающей роли знаковых средств в формировании представлений о мире (гипотеза Сепира-Уорфа). Наконец, еще одним важным аспектом существования 3. являются его отношения с субъектом, его использующим: предпочтения и приоритеты в выборе знаковых средств, влияние коммуникативного контекста, изменчивость 3. (выражающаяся как в изменении и добавлении значений, так и в формальном изменении и появлении новых 3.). 3. могут быть системными (т.е. быть элементом к.-л. знаковой системы, языка культуры) и несистемными (неязыковыми или единичными). Среди последних, как правило, выделяют символы, 3.-копии (репродукции обозначаемых объектов, сюда можно отнести и знаковое поведение — имитацию), 3.-признаки (связанные с денотатом как с причиной — симптомы, приметы). Деление 3. на системные и несистемные достаточно условно, поскольку одни и те же 3. могут использоваться и как системные, и как единичные (так литера А обозначает соответствующий звук в алфавите, но может обозначать и автобусную остановку). Системные (языковые) 3., как правило, подразделяются аналогично знаковым системам в соответствии с формой 3. (вербальные, жестовые, иконич., графич., образные). Достаточно условно выделяются также 3. естественных (вербальных языков общения) и искусственных (созданных человеком кодовых систем) языков. Применение языковых 3., в отличие от несистемных, обусловлено не только коммуникативным контекстом, но и принятыми в данных языках явными или неявными синтаксич. и семантич. правилами. При этом знаковые системы также могут находиться в тесной взаимосвязи и взаимообусловленности (так, алфавит и азбука Морзе одинаково предназначены для фиксации 3. (звуков) вербального языка, при этом азбука Морзе может записываться с помощью литер, передаваться световыми и звуковыми сигналами и т.д.). 3. может быть не только элементом знаковой системы (языка), но и элементом знаковой последовательности (текста). При этом применение и смысл 3. обусловлены также его связями с другими элементами (знаками) текста, обеспечивающими смысловую цельность текста. Использование 3. в тексте оказывает существ. влияние не только на содержание, но и на формальную представленность 3. (вспомним хотя бы практически бесконечное разнообразие видов типограф, шрифтов). Хотя семиотика как спец. наука о 3. и знаковых системах сформировалась достаточно поздно, история филос. осмысления разл. проблем, связанных со 3., имеет достаточно долгую историю. Филос. осмысление 3. осуществлялось в контексте общего познания природы и свойств языков (прежде всего естеств. языков общения), преимущественно в связи с проблемами происхождения языков (библейские и коммуникативные теории происхождения языков) и произвольности 3. (связанности или несвязанности 3. с обозначаемым объектом — эта проблема фигурирует в работах Декарта, Локка, Лейбница, Кондильяка). В философии культуры 3. рассматривался в контексте символич. деятельности человека и культурного творчества (―философия жизни‖, Кассирер, экзистенциализм, феноменология). Особое место здесь принадлежит герменевтике, разрабатывавшей принципы и каноны интерпретации культурных текстов через выявление специфики их знаковой представленности (Гадамер, Рикѐр, Л. Бетти). Значит, вклад в понимание 3. был внесен лингвистикой, разрабатывавшей разл. аспекты функционирования естеств. языков. Здесь прежде всего следует отметить ―младограмматич. школу‖, а также труды де Соссюра, определившего осн. свойства 3. — произвольность, линейность, изменчивость, — в естеств. языках и заложившего методол. основы науки о знаковых системах — семиологии. Под значит, влиянием де Соссюра сформировалась структурная лингвистика, в к-рой получило развитие изучение синтактики 3. Другая ветвь исследования 3. связана с логической семантикой (Г. Фреге, А. Черч, А. Тарский), в рамках к-рой разрабатывались преимущественно содержат, аспекты 3. (проблема демаркации предметного и смыслового значения, классификация смысловых значений, определение их кач. характеристик и свойств, таких как истинность, соответствие, полнота). 3. как элементарная информ.

120