из электронной библиотеки / 251627558842301.pdf

31

Нравственные принципы складывались и развивались при постоянном воздействии христианского учения. Вступление в брак молодых людей, создание ими собственной семьи церковь считала единственно нравственным решением взаимоотношения и соединения полов.

До отмены крепостного права семьи духовенства, как и сельские крестьянские семьи, были, как правило, многочисленны. К примеру, в 1857 г. семья в среднем включала в Курской губернии 9,1 человек обоего пола, в Тамбовской – 9,0 человек1; во второй половине XIX в. численность крестьянской семьи уменьшается2, а семьи духовенства могли иметь 10 и более детей. К концу XIX в. 43,3% семей Курской губернии состояли из 2-5 человек, 47,6% – из 6-10 человек, 9,1% – из 11 человек3, что в среднем составляло 6,5 человек в одной семье. Необходимо проследить место исследуемого сословия в целом по губернии (табл.1).

Таблица 1. Численный состав некоторых сословий Курской губернии на 1987г.4

Таким образом, необходимо отметить, что к концу XIX в. духовенство исследуемой нами географической зоны составляло 0,6% всей численности населения с практически одинаковым соотношением численности мужчин и женщин, в отличие от всех остальных сословий, где процент женского населения был заметно выше.

Количество рождающихся мальчиков и девочек в семьях духовенства в конце XIX века было относительно одинаковым, с небольшим перевесом в сторону женского пола (рис.1).

мальчики девочки

Рисунок 1. Распределение детей по половому признаку внутри духовного сословия Курской губернии

1Миронов Б.Н. Социальная история России. Т.2. – СПб., 2000. – С.225.

2Безгин В.Б. Крестьянская повседневность (Традиции конца XIX – начала XX ве-

ка). – М.-Тамбов, 2004. – С.102.

3Курская губерния. Первая всеобщая перепись Российской империи, 1897г./ Под ред. Н.А.Троицкого. – Курск, 1904. – С.30.

4Там же. – С.84.

32

Статистические данные, преобразованные в гистограмму рис. 1, а также помещенные в табл. 2, позволяют проанализировать выборку возрастных интервалов детей, поделив их на две группы: «моложе 10 лет» и «от 10 до 19 лет». Такое деление объясняется, вероятно, тем, что начальный школьный возраст варьировался от 7 до 12 лет1, поэтому детей до 10 лет, находящихся в семье постоянно, условно можно считать малолетними. В возрасте от 10 до 19 лет дети могли обучаться в разного рода учебных заведениях. После обучения девушки, как правило, выходили замуж, а юноши к 20 годам могли окончить духовную семинарию или получить другое образование2.

Таблица 2. Распределение населения Курской губернии по возрасту внутри сословий3

Таким образом, процент детей в возрасте до 19 лет (в большинстве случаев иждивенцев) составлял около 10,3 от всех представителей духовного звания, и он был выше, чем у других сословий, что подтверждает статистика

(см. табл. 2).

Необходимо отметить, что по сравнению с другими сословиями, например дворянским, по данным на 1897 г., процент населения в возрасте до 19 лет от рождения был выше у представителей духовного сословия на 1,5%. Детей женского пола в семьях духовенства Курской губернии рождалось примерно на 2,3% больше, чем у дворян (рис.2).

1ГАКО, ф.35, предисловие.

2ГАКО, ф.25, оп.1, д.155. У вдовы священника Троицкой церкви с.Новотроицкого Рыльского уезда дети: Виктор (20 лет) – окончил Курскую духовную семинарию в сем году; Георгий (17 лет) – учится во втором классе Двуклассной семинарии в г.Рыльске; Зинаида (15 лет) – учится во втором классе Курской женской гимназии; Галина (9 лет), Надежда (6 лет), Тамара (4 года) – не обучаются.

3Курская губерния. Первая всеобщая перепись Российской империи, 1897г./ Под ред. Н.А.Троицкого. Курск, 1904. С.92-121.

4Там же.

33

Такое половое распределение можно считать благоприятным, так как обязанности женщины внутри семьи были гораздо обширнее, чем у мужчины, что являлось немаловажным фактором в жизни лиц духовного звания. Именно от семейной атмосферы зависело душевное равновесие и спокойствие священника, а значит и качество его миссии. Перераспределение ка- ких-либо, так называемых «женских», обязанностей, видимо, встречалось редко или не встречалось вообще. Например, диакон Спасо-Пятницкой церкви с.Кувшиново Курского уезда Дмитрий Попов отправил заявление в Совет Курского епархиального женского училища с просьбой «отпустить дочь Варвару на 7 дней домой, так как жена ужасно больна, необходимо присмотреть за пятью малолетними детьми»1. Следовательно, обязанности в семье священника были строго разделены по половому признаку.

Несмотря на то, что к концу XIX в. наблюдалась тенденция к снижению численности семей всех сословий, лидерство оставалось за духовенством. Вероятно, это было связано с более богобоязненным и твердым, чем в других сословиях, соблюдением традиций православия, включающих принцип рожать, сколько Бог даст.

В связи с многочисленностью семей духовного сословия поповны редко могли похвалиться богатым приданым, поэтому найти хороших женихов удавалось для одной – двух, остальным приходилось довольствоваться статусом незамужней женщины. В архивных документах нередки упоминания о случаях проживания с родителями (или одним из родителей) дочерей старше 25 лет2. В семье духовенства соблюдались практически те же обычаи, что и в крестьянской. Пока поповны находились на попечении родителей, они учились прясть, ткать полотно, вышивать и успевали отложить до замужества немало созданных своими руками вещей. Заготовкой продуктов впрок, приготовлением пищи для домочадцев и корма для домашней живности руководила, как и в крестьянском доме, жена. Но для тяжелой работы в семье священников и дьяконов обычно нанимали кухарку, которая топила печь, носила воду, выполняла роль скотницы.

Между тем от будущей жены ожидалось, что она должна поддерживать своего супруга не только материально, но и духовно: предохранять его от упадка духа, от нравственного усыпления и огрубения в материальножитейских помыслах и интересах, от дурного общения, от грубых склонностей и привычек, утешать и успокаивать его в различных неудачах, лишениях и искушениях. Судя по всему, соответствовать таким стандартам могли не все, несмотря на покорность и безропотность. В идеале христианская «покорность» – это дар. К покорности невозможно принудить требованиями или

1ГАКО, ф.25, оп.1, д.155, л. 27.

2Из прошения о принятии в Курское епархиальное женское училище: дети-сироты священника Курской епархии. Всего 7 детей, младшему – 10 лет, старшей, Стефаниде – 26 лет (ГАКО, ф.25, оп.1, д. 22, л.4); дети-сироты священника Троицкой церкви Тимского уезда. Всего 8 детей, младшему – 14, старшим: Раисе – 35 лет, Марии – 33 года (ГАКО, ф.25, оп.1, д.22, л.67);.Орлова В.Д. Семьи духовенства во второй половине XIXв. Распределение мужских и женских обязанностей в повседневной жизни// От мужских и женских к гендерным исследованиям / Материалы международной конференции. – Тамбов, 2001. – С.111.

34

силой: она может быть только дарована. Как покорность дар, так и любовь, и правильное применение власти, и послушание, и уважение и т.д. – всё это дар. По утверждению Грегори Дж. Локвуда, именно так живут христиане, где бы они ни находились в обществе, в семье, на работе, пользуясь христианской свободой, чтобы отдавать и служить, а не ломать и ниспровергать1.

Таким образом, можно предположить, что в исследуемый период браки по любви у духовенства встречались очень редко. Начиная с первой половины XIX в., как пишет Мареева Е.П.2 в своем исследовании, браки в Тамбовской губернии в большинстве случаев были неравными по возрасту (интервал около 10 лет). Проблема возраста играет немаловажную роль в отношениях мужчины и женщины: старший, в силу своего возраста, конечно, обладает большим опытом, знанием жизни и так далее.

Женщины всегда стремились к созданию семьи активнее мужчин3, но следует отметить, что только по собственному выбору, а таких, как известно, были единицы, касательно и девиц духовного звания. По нашему мнению, девушка из духовенства не должна была засиживаться «в девках», так как, во-первых, это нарушало бы христианские традиции истинного предназначения женщины (материнство), во-вторых, она могла стать обузой для родителей в связи с многодетностью семей, что впоследствии могло повлечь за собой полный отказ от мирской жизни, например, уход в монастырь и др.

При несчастливом браке часто возникала угроза развода, что не приветствовалось, более того – «осуждалось церковью как грех»4, особенно у лиц духовного сословия. И женщины иногда предпочитали семье монастырь или одиночество на всю жизнь.

Отношения мужчины и женщины при заключении и расторжении брака носили отпечаток архаичности. Но традиционно отводимая женщине роль покорной исполнительницы воли судьбы – тяжкая доля – расходится с действительностью исследуемого периода. Российская женщина XIX в. в брачных отношениях с мужчиной не была пассивна и степень её сопротивления по отношению к неугодному ей супругу, по утверждению Е.П.Мареевой, возрастает к концу века5, что, вероятно, относилось и к женщине духовного сословия.

1Грегори Дж. Локвуд: Ординация женщин/ Фрагмент из комментария на 1-ое По-

слание к Коринфянам из серии Concordia Commentary: A Theological Exposition of Sacred Scripture. – Saint Louis, 2000. Пер. с англ. А.Зубцова, 2004. – С.21.

2Мареева Е.П. Мужчины и женщины при заключении и расторжении брака в XIX в. (по материалам Тамбовской епархии)// I-я международная конференция «От мужских и женских к гендерным исследованиям». – Тамбов, 20 апреля 2001 г. = http://www.tambovdem.ru

/thesises.php?id=gender0.

3Там же.

4Кривушина В. Семейная мораль, образование и воспитание в идеологии современной Русской Православной Церкви. Гендерные отношения в современной России: исследования 1990-х годов: Сборник научных статей/ Под ред. Л.Н.Попковой, И.Г. Тартаковской. – Самара, 2003. – С. 4.

5Мареева Е.П. Мужчины и женщины при заключении и расторжении брака в XIX в. (по материалам Тамбовской епархии)// I-я международная конференция «От мужских и женских к гендерным исследованиям». – Тамбов, 20 апреля 2001 г. = http://www. tambovdem.ru/thesises.php?id=gender0.

35

Поскольку разводы для служителей церкви были непозволимы, поэтому, когда священник вдовел, то смерть жены зачастую становилась для него избавлением от нелюбимой женщины. Любопытно заметить, что при вдовстве мужчина духовного звания не могли венчаться повторно без сложения с себя сана, вдовы священников имели юридическую возможность для повторного брака, но, тем не менее, редко этим пользовались.

Для женщин в подобных браках не было альтернатив. Нередко они были обречены на пожизненное страдание, иногда посвящали себя монастырской жизни. Однако на протяжении второй половины XIX в. в Тамбовской епархии все реже были уходы в монастырь вдов духовенства или осиротевших взрослых дочерей1, а к началу XX в. численность вдов священников в монастырях составляла около 5-7% всех насельниц отдельных обителей.

Возможность клира внедрять христианскую мораль в мирскую общину непосредственно зависела от его респектабельности в глазах паствы. В первую очередь представители клира заботились о сексуальной чистоте. Содержание норм церковного права выражалось в серьезной озабоченности о сохранении внешней благопристойности2. Будучи образцом христианского образа жизни, клир обязан был воздерживаться от мирских развлечений. Чтобы избежать возможных искушений и дурной славы, священнослужители должны были вести себя с женщинами крайне осмотрительно. Любой священнослужитель, участвовавший в плясках, игравший в шахматы или иные игры, пивший без меры или общавшийся с непристойно ведущими себя, лишался сана, если сам добровольно от него не отказывался.

В ментальности русского православного духовенства было много характерных крестьянских черт. Некоторые ученые считают, что незавидная женская доля в России заключалась в «утверждении патриархальных начал»3, оттого и семейная жизнь служителей культа строилась по старинному народному принципу «стерпится – слюбится». Как пишет Т.Г.Леонтьева, иной батюшка не считал зазорным поддерживать в семье атмосферу «Домостроя»4. В основном это происходило в связи со злоупотреблением алкоголем, чему находим подтверждение в работе Н.Шипова, где он отмечает, что «в 1863 г. водка подешевела и возросло пьянство»5 во всей империи, а с введением винной монополии в стране (1894 г.), «пьяные деньги»6 накапливались очень быстро и составляли треть всего бюджета.

К началу XX в. увеличивалось душевое потребление алкоголя: напри-

1Лёвин О.Ю. Социально-демографический состав насельников тамбовских монастырей

1800-1917 гг. – Тамбов = http://www.tambovdem.ru/thesises.php?id=conference.levin.

2См.: Belliustin I.S. Description of the Clergy in Rural Russia. – Ithaca, 1985.

3Лихачева Е. Материалы для истории женского образования в России. 1086-1796 гг. – СПб., 1890; Щепкина Е.Н. Женщина в русских университетах // Вестник Европы. –

1912. – №9. – С. 362-377.

4См.: Леонтьева Т.Г. Женщины из духовного сословия в самодержавной России // Женщины. История. Общество / ТвГУ. Вып.1. – Тверь, 1999. – С.47-57.

5Шипов Н. Алкоголизм и революция. – СПб., 1908. – С.190.

6Безгин В.Б. Крестьянская повседневность (Традиции конца XIX – начала XX века). – М.-Тамбов, 2004. – С.167.

36

мер, в Курской губернии в 1900 г. при численности населения около 2 млн человек, было выпито вина на 100 млн руб. По подсчетам профессора Х.С.Озерова, в среднем на водку в год по стране тратилось 10,8% душевого дохода1. По данным А.Н.Мошкина, потребление вина и спирта в губернии с 1905 по 1906 гг. увеличилось на 17%, достигнув 892748 ведер2.

В первые годы пореформенного периода сложилась устойчивая тенденция к росту преступности. В 1862 г. крестьянами Тамбовской губернии было совершено 358 преступлений – что в 2 раза больше, чем в предыдущем году3. В преступной деятельности были задействованы и служители церкви.

Несмотря на то, что проблема поддержания авторитета приходского клира не теряла актуальности в России на протяжении всего XIX века, в исследованных губерниях к концу XIX – началу XX вв. эпизодов непристойного поведения священно- и церковнослужителей наблюдалось предостаточно.

Документальным подтверждением этому могут служить жалобы в Духовную Консисторию и разбирательства дел по обвинению священников в пьянстве, карточной игре, распутстве, поборах4. Например, в заявлении крестьянки Марии Кирилловой говорится, что диакон Михаил Владимирович Крылов был прислан «под начало в Лебедянский Троицкий мужской монастырь за нетрезвое поведение на 6 месяцев. По истечении срока диакон Крылов был в гостях у диакона Рождество-Богородицкой церкви г. Лебедяни Василия Егоровича Голубева», где находилась Мария «по своей надобности – по бедности мыла пол и стирала белье». Отец Михаил насильно «нарушил девственность» девушки, затем пообещал взять замуж, «говорил, что вдов». «По происшествии положенного времени» родился сын Константин, «прижитый» с Крыловым. Позже М.Кириллова узнала, что М.Крылов женат и имеет детей. Дело было закрыто за недостаточностью фактов5.

К началу XX в. священнослужителей обвиняли в распутстве все чаще, что являлось для семьи духовенства неприемлемым, так как любого рода отступление от православных догм, а тем более прелюбодеяние преследовалось судом светским и духовным. Однако, доказать в судебном порядке такие преступления было практически невозможно. Так, крестьянин Александр Долгов 31 декабря 1912г. заявил Консистории, что священник Александр Гранов (с. Правые Ламки Моршанского уезда) ведет «любодейную жизнь, так, что немало совратил, кроме замужних женщин и невинных девиц несовершеннолетнего возраста»: в частности он указывает на «открытое сожительство его с женою псаломщика Анастасьевской, с крестьянкой Анастасией Лукиной и на изнасилование им несовершеннолетней девицы Агриппы

1Карнишин В.Д. Общественно-политический процесс в Поволжье в начале XX в. Пенза, 1992. С.85; Озеров И.Х. Алкоголизм и борьба с ним. – М., 1914. – С.86.

2Мошкин А.Н. Русская православная церковь и общество в борьбе с алкоголизмом во второй половине XIX – начале XX вв.: некоторые аспекты// Иоасафовские чтения. –

Белгород, 2004. – С.187.

3Памятная книжка Тамбовской губернии на 1868 г. – Тамбов, 1868. – С.2.

4ГАТО, ф. 181. оп.1, д.1844. 117л.; д.2150. 12л; д.1589. 24л.; д.2190. 11л.

5Там же. д.2150. 12л.

37

Рыбиной»1. Это дело тоже было закрыто за недостаточностью фактов. Однако известны случаи, когда крестьяне сами наказывали злодеев. Например, «застав с замужней женщиной одного из духовных лиц, устроили над ним церемонию всенародного осрамления. Поверх рясы на него надели женский сарафан и громадной толпой, состоящей из мужчин, женщин и детей, повели в монастырь (где он служил). Мальчишки били в печные вьюшки, заслонки и тазы; мужики насмехались, острили и ругались, женщины разговаривали, обсуждая дело, но вообще вели себя сдержанно»2. Еще практиковалось «вождение виновных в прелюбодеянии по улицам, причем эту процессию сопровождает толпа, издевающаяся над водимыми»3, а также могли высечь розгами, остричь волосы4 и т.д.

Но все проблемы личного характера уходили на второй план, когда в семье рождался ребенок. Рождение ребенка – «это не чисто биологический феномен, а социально опосредованный поступок, основанный на установках и ценностях каждой конкретной семьи»5, в которой особую роль играет «ре- лигиозно-нравственное отношение к рождению»6 новой жизни. Состояние многих традиционных норм, дуализма морали, этикета, брачных и семейных ритуалов, изменение обычаев и законов происходит в результате изменения «демографического давления»7.

Главной заботой замужней женщины любого сословия было материнство: «женщина острее, чем мужчина, чувствует необходимость продолжения рода и защиты потомства»8. Некоторые зарубежные специалисты-историки считают, что материнский инстинкт закладывается на «хромосомном уровне»9, когда в утробе женщины формируется девочка, потенциальная мать. Феномен материнства можно рассматривать как «антагониста» феномену женской эмансипации. Тенденция к этому появилась с середины XIX в., когда радикализму женщин, боровшихся за свое равноправие, противостоял образ «доброй матери»10.

1ГАТО. ф. 181, оп.1, д.2190, 11л.

2См.: Русские ведомости. – 1882. – № 210.

3Загоровский А.И. Курс семейного права / Орд.проф.имп. Новороссийского ун-та, д-ра гражд. права А.И.Загоровского. – Одесса, 1902. – С.223.

4Абрашкевич М.М. О прелюбодеянии по русскому праву / «А се грехи злые, смертные…»: Русская семейная и сексуальная культура глазами историков, этнографов, фольклористов, правоведов и богословов XIX – начала XX века. В 3 кн. Кн. 3 /Изд. Подгот. Н.Л.Пушкарева, Л.В.Бессмертных. – М, 2004. – С.472.

5Михеева А.Р. Брак, семья, водительство: социологические и демографические аспекты: Учеб. пособие / Новосибирский гос.университет. – Новосибирск, 2001. – С. 36.

6См.: Шаповалова С.П. Религиозно-нравственное отношение к рождению девочки в крестьянской семье пореформенного периода// Белогорье. – Белгород, 2003. – №4. – С.108-110.

7См.: Вишневский А.Г. Воспроизводство населения и общество. Прошлое, настоящее, взгляд в будущее. – М., 1982.

8См.: Newton N. Maternal Emotions: a Study of Women’s Feelings, Pregnancy, Childbirth,

Breast Feeding, Infant Care and Other Aspects of Their Femininity. – New York, 1955.

9См.: Gerhardt A. Paternalism in Fetal Hormonal and Related Syndromes // Zubin J. and others. Contemporary Sexual Behavior: Critical issues in the 1970’s. – Baltimore, 1973.

10Пушкарева Н. Материнство: интегративная категория исторического исследования// Женщины в истории: возможность быть увиденными: Сб. науч. ст. / Под ред. И.Р. Чикаловой.

–Мн., 2004. – Вып.3. – С.12; См.: Ее же. Зарубежная историография «истории материнства», как проблемы социальной истории// Женщины в истории: возможность быть увиденными: Сб. науч. ст. / Под ред. И.Р. Чикаловой. – Мн., 2004. – Вып.3.

38

Исходя из материалов клировых ведомостей церквей Тамбовской губернии, интервал между рождением детей в семьях духовенства колебался между двумя-тремя годами, а иногда – 1 год. Количество рождений детей не регулировалось. У священника старше 40 лет значилось от 6 до 9 детей в возрасте от нескольких месяцев до 23 лет1. В большинстве случаев, возраст девочек, живших с родителями, достигал максимум 16 лет, так как иногда уже с 14-летнего возраста их старались выдать замуж.

В целом, за 30 лет в браке матушка рожала более десяти раз. В отличие от детей крестьянских семей у детей духовенства было больше шансов выжить, т.к. даже в самые голодные годы семьи священников не жаловались на недоедание, а мать во время беременности не выполняла тяжелых работ, которые могли бы спровоцировать преждевременные или неблагополучные роды. Все заботы о здоровье детей несла женщина. Если ребенок болел, мать пыталась его лечить, а отец молился. К врачам родители практически не обращались, так как «на все воля Господня»2. На наш взгляд, матушка, еще будучи епархиалкой, получала достаточные знания о способах оказания первой медицинской помощи для того, чтобы впоследствии применить их на практике, выполняя функции матери.

Рождение человека, наделенного «божественной»3 сущностью, с точки зрения духовенства и всех верующих, принадлежало духовной области. Это накладывало на человека определенные обязанности: он должен был следовать религиозным идеалам и соблюдать нормы поведения, прежде всего по отношению к Богу и к себе подобным. Эти нормы определялись Новым Заветом и отцами церкви, и постепенно становились основой, на которую накладывалась жизнедеятельность человека, принадлежащего к духовному сословию.

Ценность деторождения в каждой социальной среде (в сословии духовенства – особенно), определялась и необходимостью воспроизводства потомства, и как показатель божественной благосклонности к духовным лицам. «Моральным оправданием брачной жизни служили дети – без них брак терял богоугодность»4. Несмотря на трудности содержания многодетной семьи, рождение ребенка встречалось с радостью и без ропота, в надежде с Божьей помощью вырастить всех.

Причину бездетности при видимом нормальном здоровье определяли как наказание Божье за свои грехи и даже за грехи родителей. Поэтому в семье священника наличие множества детей было показателем того, что мать и

1Орлова В.Д. Семьи духовенства во второй половине XIXв. Распределение мужских и женских обязанностей в повседневной жизни// От мужских и женских к гендерным исследованиям / Материалы международной конференции. – Тамбов, 2001. – С.109.

2Орлова В.Д. Семьи духовенства во второй половине XIXв. Распределение мужских и женских обязанностей в повседневной жизни// От мужских и женских к гендерным исследованиям / Материалы международной конференции. – Тамбов, 2001. – С.109.

3Православная жизнь русских крестьян XIX – начала XX веков: Итоги этнографических исследований. – М., 2001. – С.36.

4Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII – начало XX

в.): В 2 т. – 3-е изд., испр., доп. – СПб., 2003. – Т.1. – С. 165.

39

отец ведут правильную, безгреховную, нравственную жизнь.

Необходимо отметить, что сохранение традиций религиозной жизни в семье всегда было в руках женщин; в интимной жизни они пытались призвать мужей к воздержанию, что тем было на руку: если бы не было «запретных дней» и женщина рожала без перерыва, то вполне вероятно, что она уходила бы из жизни достаточно рано: либо при очередных родах, либо от упадка сил от домашних забот. К примеру, в семье протоиерея Иоасафа Ивановича Лукашова, сына диакона с.Киселева, Тимского уезда Курской губернии, было четверо детей, между рождением первого и зачатием второго прошло буквально полтора месяца (организм еще не пришел в норму), после рождения еще двоих детей супруга протоиерея прожила максимум 10 лет, т.к. в «списке священнослужителей за 1901 г.»1 Иоасаф Лукашов уже значится вдовым. Значит, женщина умерла в возрасте примерно 35-36 лет.

Безусловно, культура материнства включала не только практику, но и определенные религиозно-нравственные нормы поведения в интимной жизни, особенно «греховной» была сексуальность2, которая могла проявляться в поведении, одежде, манере говорить и т. д. Требовать от священника и его жены, чтобы те целиком и полностью воздерживались от сексуальных сношений, означало бы отрицать самый смысл наличия женатых священнослужителей3. Чтобы соблюсти обрядовую чистоту, женатые священники должны были воздерживаться от супружеских отношений по постным дням и дням церковного служения. В перечень еженедельных обрядовых дней для священников, как и для всех христиан, включались все среды, пятницы, субботы и воскресенья, а также особые постные дни. По этим дням священники вели службы, и это было также одной из причин запрета супружеских отношений. Существовал также запрет на секс в дни, предшествовавшие литургиям, чтобы можно было духовно подготовиться к обряду. Если служба выпадала, например, на вторник, то автоматически исключался и понедельник4.

Соблюдение постов характерно для многих религий. У русских посты стали соблюдаться со времен принятия христианства. Уместно напомнить названия постов и сроки их проведения, приуроченные к христианским праздникам: Великий пост связан с Пасхой, днем Светлого Христова Воскресения; Петров пост – с днем памяти святых первоверховных апостолов Христовых Петра и Павла; Успенский пост – с днем Успения Божией Матери;

1ГАКО, ф.654, оп.1, д.6.

2Сексуальный - то же, что и чувственный – плотский, с сильно выраженным половым влечением (Ожегов С.И. Словарь русского языка: Ок. 57000 слов / Под ред. чл.-корр. АН СССР Н.Ю.Шведовой. 20-е изд., стереотип. – М., 1988. – С.579, 725.); См.: Ильин Е.П. Дифференциальная психофизиология мужчин и женщин. – СПб., 2002.; См.: Волков Ю.Г., Поликарпов В.С. Человек: Энциклопедический словарь. – М., 1999; См.: Уайт Дж. Эрос оскверненный. – М., 1993. – С. 34-51, 89-130.

3Левина Е. Секс и общество в мире православных славян (Перев. С англ. В.В.Львова) / «А се грехи злые, смертные …». Сб.ст. под ред. Н.Л.Пушкаревой. – М.,

1999. – С.389.

4См.: Левина Е. Секс и общество в мире православных славян (Перев. С англ. В.В.Львова) / «А се грехи злые, смертные …». Сб.ст. под ред. Н.Л.Пушкаревой. – М., 1999.

40

Рождественский пост – с днем Рождества Христова. Рождество Христово и Успение Божией Матери празднуются ежегодно в одни и те же дни, поэтому сроки постов, связанные с ними, не изменяются. День Пасхи – переходящий праздник, поэтому Великий пост каждый год начинается в разные дни. От дня празднования Пасхи зависит продолжительность Петрова поста. Эти четыре поста составляют длительные посты (табл.3)1.

Таблица. 3. Время церковных постов с 1868 по 1899 гг.2

1 Воронина Т.А. Проблемы этнографического изучения русского православного поста//Этнографическое обозрение. – 1997. – №4. – С.85-96; Православный церковный календарь.

– М., 1993. – С.83-87; Сайт о древне-церковной певческой культуре «Вечерняя песнь» = http://www.canto.ru/ calendar/ year; Энциклопедия русских обычаев /Автор-сост. Н.А. Юдина. – М., 2001. – С. 174-473.

2 Сайт о древне-церковной певческой культуре «Вечерняя песнь» = http://www.canto.ru/calendar/year.php?id=general&year.