из электронной библиотеки / 775862141512335.pdf

генеалогических корпораций), а также наиболее видные нетитулованные землевладельцы. В 50-х гг. XVI в. насчитывалось около 3 000 дворян. На протяжении второй половины XVI в. шел процесс консолидации князей-вотчинников и помещиков в особую сословную корпорацию. Однако, в XVI в. кроме помещиков и дворян сословно-структурный состав господствующего класса формировали и многочисленные послужильцы. Стратификация правящей элиты была достаточно велика. Поэтому, говоря о XVI в., исследователи предлагают употреблять термин не «дворянская усадьба», а господская, так как, и усадьба мелкого помещика, служилого человека, отличалась от вотчинной.26

Да и понятие «усадьба» в XVI веке не было сформировано. «Усадьба» в XVI в. и гораздо позже именовалась «усадищем», значительно реже — «усадом». Владимир Даль в своем словаре отметил, что «усадище», «усад» — среднерусского происхождения, а «усадьба» — западного, и что оба понятия означают господский двор на селе со всеми строениями, садом, огородом.27 У И. И. Срезневского встречаются следующие значения слов «сад», «садить»: 1) — вышивать, «садили жемчугом», «сажен яхонтом»; 2) — сажать деревья, «дерево сажено», «сад», «садовник» в современном понимании; 3) — садиться за стол; 4) — завладевать престолом, «брат твой выехал, а ты садиши в Киеве» (1150 г.)28 В русском языке существовал ряд терминов, производных от вышеупомянутых слов. Подавляющее большинство этих понятий имеют оттенок постоянности, прочности, неподвижности. От этого же корня произошел термин «усадьба». Крестьяне XVII в. для обозначения своего двора с постройками также употребляли термин «усадище».29 И Даль и Срезневский указывали на упоминание «усадища» в документах. В приведенных примерах «усадище» обозначает двор (резиденцию) с прилегающей территорией. К концу века, «усадище» по смыслу стало сближаться с более поздним понятием — усадьбой, т. е. на его территории находился господский дом, хозяйственные постройки, дворы слуг и некоторых крестьян с примыкавшей к хозяйственному комплексу землей.

Итак, в XVI веке господская усадьба — центр феодального владения, часто — место постоянного проживания, откуда осуществлялось административное и хозяйственное управление имением. Здесь же проживал основной контингент слуг и дворовых. В состав усадьбы обязательным компонентом входила барская пашня, которая, наряду с оброком с крестьян, обеспечивала стабильное существование или процветание помещичьего имения. Пахотная земля — непременная принадлежность каждой усадьбы.

Постройки, возводимые на господском дворе, зависели от ряда факторов: от основного места проживания владельца (была ли усадьба его резиденцией или двором на приезд), от его доходов, от права наследования имением.

Из века в век сохранялись основные устойчивые принципы построения усадьбы. Это – двор или система дворов, вмещающие большее или меньшее число построек. Богатой усадьбе принадлежали большие угодья, много житниц, амбаров, мельниц, скотных дворов, ремесленных мастерских и торговых лавок. Бедная усадьба содержала все это как бы в свернутом состоянии. Совокупность письменных и археологических

26Дворянская и купеческая сельская усадьба в России XVI - XXв.: Исторические очерки.

М., 2001. С.53

27Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 4. СПб.—М., 1982. С.

28Срезневский И. И. Словарь древнерусского языка. Т.З. Ч. 1. М., 1989. С. 240

29Крестьянские челобитные XVII в. М., 1993.

источников позволяет говорить о сохраняющихся традициях развития русского усадебного хозяйства на протяжении XVI—XVIII веков.

Основной универсальной традицией усадебных композиций было расположение жилого дома в глубине дворового участка, а хозяйственных построек — на его периферии, нередко у самой ограды (или даже вместо ограды). «Перед входом в дом старались сделать «чистый или красный», двор. Его иногда мостили. Было принято оставлять лошадь у ворот усадьбы и проходить через этот двор пешком. Конюшню и хлев располагали за домом, на заднем, хозяйственном, дворе. Далее, в глубине усадьбы, устраивали, по возможности, сад и огород. В больших усадьбах бывало по нескольку дворов, например: передний, задний и конюшенный или псарный. Здесь было и по нескольку жилых домов, которые могли принадлежать как членам семьи владельца, так и зависимым от него людям либо арендаторам — ремесленникам и торговцам. В богатых боярских, а позже и купеческих усадьбах иногда сооружались домовые церкви. В наибольшем отдалении от жилого дома, как правило «на задах», у реки строились бани»30.

Внешние границы усадьбы были относительно прозрачны, они определялись в основном, ландшафтными ориентирами: река, овраг, лес, ручей и т.д. Вторым охранительным рубежом выступали импровизированные стены – плетень, частокол и проч. Лицевую сторону усадьбы, передний двор всегда старались максимально упорядочить и украсить, а задворки и в богатой боярской усадьбе могли оставаться совсем простыми и малоорганизованными.

Усадьба в XVII веке. Дворянская усадьба XVII в. — это господские (вотчинные и помещичьи) дворы в сельских имениях тех чинов служилого сословия, которых в социальной истории принято называть служилыми людьми по отечеству(или помещиками).31 Они имели исключительное право владеть землями с проживавшими на них холопами и крестьянами. Помещики проживали с семьями в сельских усадьбах в свободное от военной службы время. Их имения переходили к сыновьям, которые продолжали воинскую службу. Усадьба этого времени представляет собой хозяйство с определенным количеством крестьянских дворов, обеспечивающих владельцев доходами. Это хозяйство было многоотраслевым с преобладанием земледелия, животноводства, овощеводства, садоводства. В качестве культурных центров подобные усадьбы ни в коем случае не рассматривались, лишь как источник благосостояния.

Дворяне стремились к владению землей на вотчинном праве, и постепенно в царских указах исчезали различия между поместьем и вотчиной. Существенные изменения приходятся на первые два десятилетия XVII в. Для поощрения дворянского войска, защищавшего Москву, царь Василий Шуйский (1606-1610) указал перевести часть поместных земель в вотчину в имениях всех участников обороны столицы в 1606-1610 гг. В 1618 г., после отражения попытки польского королевича Владислава захватить Москву, царь Михаил Романов провел такую же меру. Участники обороны столицы (более 1500 чел) получили право перевести свои поместья в вотчины. Численность таких

30Архитектура русской усадьбы. М.,1998. С. 25

31В годы царствования Михаила Романова (1613-1645) иерархия чинов служилого сословия обрела четкость и законченность. Сословие делилось на две сословные группы

— служилые люди «по отечеству» (по происхождению) и служилые люди «по прибору» (прибранные, взятые на службу). Крепостных крестьян они не имели, и сами занимались земледелием и промыслами. Уже в XVII в. источники стали называть их однодворцами.

«выслуженных» вотчин приблизилась к 4 тыс. Следующий массовый переход поместий в вотчину относится к 1650-1660 гг., во время войны с Речью Посполитой. Вотчинная система землевладения, при которой к родовым и купленным вотчинам прибавилась масса выслуженных владений, становилась ведущей. Преобладание вотчинных владений в ряде уездов не могло не способствовать появлению новых сельских усадеб. В некоторых центральных уездах поместное землевладение по размерам было незначительным, а к концу XVII в. пожалования поместьями почти прекратились.

Усадьба в XVIII веке. В первой пол. XVIII века в России насчитывалось 32 тыс. дворянских усадеб. Преобразования начала XVIII в. привели к значительному изменению общественного положения служилого сословия вотчинников и помещиков. Изменился также и их образ жизни. С одной стороны, создание регулярной армии и разветвленной системы управления страной обусловили расширение служебных обязанностей дворянства. Бессрочная служба отрывала владельцев от их усадеб. С другой стороны, стремление дворянства к усадебной жизни не ослабевало, несмотря на грозившие наказания. Петр I возвысил дворянство как господствующее сословие, обладающее важнейшей привилегией владения землями и крепостными крестьянами.

В облике сельской усадьбы вотчинников и помещиков первой половины XVIII в. легко угадываются черты, свойственные господским дворам предшествующего времени. Это – место проживания и хозяйствования помещика с семьей в свободное от государевой службы время. Приближенные к царю постоянно находились на службе и лишь изредка могли посещать даже свои подмосковные имения. Однако, еще при Алексее Михайловиче (1645-1676) намечаются черты некоторой новизны в усадебной жизни. Первым из знатных людей XVII в. начинает обустраивать свое имение, превращая его не только в хозяйственный центр, но и место пребывания, был боярин Б.И. Морозов, который в подмосковной усадьбе Павловское устраивал пиры, «приезжал для развлечений…, приглашая в гости московских бояр, а иногда самого царя».32 Повышение при Петре I и его преемниках социальной и политической значимости дворянства, его культурного уровня (что было связано и с заграничными военными походами, и с пребыванием в столичных городах) не могли не отразиться на устройстве загородных дворов и образе жизни помещиков.

В правление Екатерины II (1762-1796) произошло инициированное правительством освобождение дворян от государственной службы. Объявленный еще при Петре III (25.12.1761-28.06.1762) Манифест «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству» от 18 февраля 1762 г., даровал «российскому благородному дворянству» вольность и свободу. Последние ограничения дворянской свободы снимались опубликованной 21 апреля 1785г. «Грамотой на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства». Дворянин объявлялся свободным от телесных наказаний и всех видов податей, лишить его чести и звания можно было теперь только по суду и с высочайшей конфирмации. Подтверждалось право дворянства на свободу от обязательной государственной службы, приоритетное владение землей и крестьянами. Имение с недрами и водой, а также лесами, оставалось наследственной собственностью, не выходящей из рода даже в случае тяжких преступлений владельца. Дворянству было разрешено участие в производстве и торговле. Именно представители господствующего сословия получали образование, соответствующее европейскому уровню

32 ПетрикеевД.И. Крупное крепостное хозяйство XVII века. М,,1967. С.46.

просвещенности. У российского дворянства, впервые после многовекового подчинения интересам государства и невозможности распорядиться даже собственной судьбой, появилась альтернатива, и маятник общественного сознания качнулся в сторону независимости и признания самоценности личности. Дворяне получили возможность вернуться в свои наследственные имения. Генеральное межевание (1770-1780-е г.г.) закрепило за владельцами их имения, тем самым решив вопрос о земельных наделах, а значит и о материальных доходах, без которых усадебное строительство, требующее значительных средств, было неосуществимо. Время максимального могущества российского феодального сословия и стало временем расцвета загородной дворянской усадьбы.

Экономическое развитие усадьбы происходило в духе идеальных представлений времени. В систему идеального усадебного мира попадали не только барский дом и сад, но и оранжереи, конные заводы, образцовые фермы и птичники, пруды, плотины, мельницы, дороги, словом, все, что могло свидетельствовать о разумной хозяйственной деятельности владельца. Картину экономического благоденствия создавали оранжереи, где выращивались ананасы, персики и абрикосы, винокуренные и кирпичные заводы, мельницы, лесопильни.

Таким образом, во многих дворянских усадьбах создавалась высококультурная производительная среда, уровень развития которой часто превосходил экономический уровень развития городов, а профессиональный состав жителей такой усадьбы мог оказаться не менее разнообразным, чем городской.

Забота о подданных входила в круг хозяйственных полномочий помещика. В имениях строились школы, больницы «для пользования крестьян и дворовых на иждивении помещика» (Зубриловка Саратовской губернии кн. Голицыных, Надеждино той же губернии кн. Куракиных. Бутское имение князей Гагариных Тамбовской губернии). В начале XIX в. подобный состав общественных зданий был характерен далеко не для каждого уездного города.

Мировоззренческие настроения эпохи: духовный мир русского дворянина

Мировоззрение образованного русского дворянина 2-й половины XVIII в. невозможно представить без влиявших на русскую элиту просветительских идей Западной Европы. Культура Просвещения сформировалась на пограничье двух периодов в развитии европейской цивилизации, когда в ее отношениях с природой все более усиливалось технологическое начало. XVIII век не знал заметного увеличения числа городов, но их разрастание, расширение функций, собственно жизнь в городе, удаляли человека от земли, отрывали его от привычного деревенского существования. Кроме того, совершенствование производства, научные открытия, усиливали это разрыв. Намечающийся конфликт цивилизации и природы очевидно осознавался Веком философов. Поэтому одновременно с ускоряющимся развитием европейского общества родилась тенденция к сохранению природного, естественного начала как меры вещей. В интерпретации отношений между природой, культурой, личностью и обществом нашли

выражение основные категории и понятия просветительского мышления, такие как свобода, равенство, счастье, благо общественное и личное.

Человек XVIII в. с оптимизмом смотрел на свои взаимоотношения с природой. Интерес к естествознанию, пробудившийся особенно в это время, усиливал состояние напряженного научного поиска. Окружающий мир теперь познавался не путем созерцания совершенства Бога, а путем созерцания совершенства его творений. Широко понимаемая биология выступила основой философских построений. Ботаника стала «наукой чувствительных душ», как называл ее Ж.-Ж. Руссо. Природа предстала перед просветителями как рационально организованная, способная целенаправленно служить не только утилитарным потребностям, но и моральному совершенствованию людей. Она сочетала в себе естественные и разумные, приятные и полезные, рациональные и эмоциональные начала.

Родившись как самоназвание эпохи, понятие «Просвещение» заключило в себя картину мира, его особый художественный образ, в целом сформировался новый тип культуры, в структуре которого свое место заняли природа, человек и искусство. Выдвижение на первый план природы способствовало усилению эстетики восприятия. В эпоху Просвещения появились структуры, призванные организовывать сферу прекрасного: музеи, академии художеств, театры. Просвещение породило стилевое многообразие: барокко, рококо, классицизм, предромантизм. Таким образом, неотъемлемым свойством Просвещения выступило стремление к свободе творческого самовыражения, опирающееся на следование универсальным законам разума и природы.

В российском обществе, пережившем реформы Петра, которые привели в свое время к разрушению устоявшихся представлений и ценностных ориентаций, развитие идей Просвещения увеличило и без того довольно высокую культурную мобильность. Они расширили для ее правящей элиты возможности заимствования моделей поведения, мышления, целых комплексов сформировавшихся идей и ценностей из стран с опережающим типом развития. Полоса петровских реформ, проникнутая пафосом секуляризации, обмирщения и европеизации породила светскую культуру33, при этом она укоренялась в центре культурной и общественной жизни, способствуя формированию новых моделей мировоззрения. В одном семантическом пространстве сталкивались в напряженном диалоге пессимизм и оптимизм, аскетизм и гедонизм, дидактизм и развлекательность. Принципиально новыми феноменами подобной культурной ситуации явились библиотеки, общедоступный театр, музеи (Кунсткамера), Академия наук, парки и парковая скульптура. Новую культурную эпоху можно охарактеризовать как апофеоз вещи со сменой и формы, и содержания. Ведь в это время происходит ревизия и упразднение многочисленных запретов в быту, повседневной жизни, стилях одежды и поведенческих практиках.

Таким образом, петровские реформы последовательно ориентированные на европеизацию России, способствовали в целом ее включению в мировое сообщество, приобщение ее к западноевропейской цивилизации. Россия, как сформулирует позже А.С. Пушкин, вошла в Европу как спущенный корабль, при стуке топора и громе пушек. Это стремление говорить с Европой на равных впоследствии будет весьма характерной чертой всей постпетровской культуры.

33 Панченко А.М.Русская культура в канун петровских реформ. Л., 1984. С.47-48.

Осуществление в России задач Просвещения происходило во многом по инициативе государей. Екатерина II благосклонно относилась к энциклопедистам, в особенности к Вольтеру. Либерализм екатерининского времени способствовал распространению просветительских идей. Об этом свидетельствует появление в нашей стране сочинений Вольтера, Д. Дидро, Ж.-Ж. Руссо. Развитие книжного дела, выведенного из-под контроля церкви с 1783 г, позволило дворянам открывать вольные типографии, в том числе и в провинциальных городах и даже в селах. В результате широкие массы читателей познакомились с концепциями западной либеральной мысли.

Русское Просвещение как и западное имело своей духовной доминантой рационализм – благодаря близости исторических задач и прямой опоре России на европейский культурный опыт. Рационализм становился направляющей силой во многих областях политической деятельности, общественной жизни, образования, искусства. Развитие нового города Санкт-Петербурга на основе строгой почти геометрической планировки символически отражало общий строй нового типа русской культуры. При этом европеизация не приводила к подавлению русской самоидентичности, а видоизменяла и обогащала ее, приспосабливая европейские ценности к своим духовным константам. Под духовными константами мы понимаем специфический ментальный комплекс, сложившийся извечно под воздействием сложного «параллелограмма сил»34 – природно-климатических и ландшафтно-географических условий, устойчивого господства монархического типа правления, крепостничества, многолетнего татаро-монгольского присутствия и непрерывной борьбы с ними, контаминации православия с языческой мифологией и обрядностью.

Театральность как форма самовыражения эпохи. Характерной особенностью эпохи является ее необычайная подражательность. Подражательный характер новой культуры становится причиной присущего этому времени театрального стиля. Театральность стала глубинным свойством этого периода. Принцип игры, описанный Й.Хейзингой в качестве фундаментального свойства культуры,35 получил полное выражение в то столетие. Творцы и участники Просвещения играли и в естественную природу, и в естественного человека. Эта способность к игре свидетельствовала о сложности взаимоотношений между явлением и сущностью, рефлективном отношении к потоку жизни и о желании организовать ее в соответствии с определенными идеалами. Человек XVIII в. жил в семье, воспитывал детей, служил Государыне и Отечеству, общался с людьми и отдыхал. Но во все эти действия был внесен элемент игры, театральное начало. Маски, личины героев представления, а по сути, социальных актеров, в конце концов, становились их более подлинными Я, чем то воображаемое Я, каким хотели быть эти люди. Маска, роль оправдываются жизнью. Понимание человеком своей роли, вживание в нее, становилось второй натурой и частью личности. Так, образ жизни французского дворянина русский дворянин воспринял до мельчайших деталей. При этом, уподобляя себя французскому дворянину, русский дворянин выступал как актер, лицедей. Его жизнь приобретала яркий публичный характер, все ее проявления были предназначены для всеобщего обозрения и обсуждения. Важный элемент этого, на самом деле, публичного, социального взаимодействия – ожидание оценки других, обращенной к действующему субъекту и становящейся частью его внутренней мотивации.

34Каган М.С. Град Петров в истории русской культуры. СПб.,2006. С.97

35Хейзинга Й. Homo ludens. М.,1992

Театрализация поведенческих стратегий и практик стирала грань между повседневными и неповседневными контекстами жизни, а также художественными и нехудожественными сферами. Жизнь человека в итоге приобретала эстетический смысл. Искусство начинало пронизывать разнообразные стороны жизни от выбора одежды до поведенческих стратегий.

Однако подражание французской светской культуре было поверхностным. Как только оно переходило на глубинный уровень, развитие культуры приобретало конфликтный характер. Дело в том, что театральность культуры этого времени сталкивалась с глубинными духовными императивами православной культуры. Последняя обладала иммунитетом против подражательности на этом уровне. Заимствованная культура сталкивалась с не поддающимися никаким воздействиям национальными и религиозными основами, которые или сводили к минимуму все заимствования, или же подвергали их переработке.

XIX в. не отбросил западные влияния, но активно их переработал в соответствии с традициями собственной культуры. Новый век способствовал индивидуализации духовной деятельности и в этом смысле противопоставил себя предшествующему столетию. Публичный, театральный дух культуры постепенно утрачивался. Ее игровой потенциал наталкивался на напряженную духовную работу. Подражательность сменилась состязательностью, агоном. Конфликтность разных культурных традиций (славянофильство, западничество, охранительно-государственные концепции) способствовала напряженной духовной деятельности, что вызвало к жизни насыщенную художественную деятельность.

Русское дворянство и масонские идеи. Приближение французской революции изменило отношение к русским «вольтерьянцам», которым власть до этого покровительствовала. Представители высших слоев знати, прежде соперничавшие друг с другом в своем свободомыслии, стали демонстрировать благочестие и преданность священным устоям и традициям.

Однако, провозгласив культ разума, сделав его мерой вещей, общество не отказалось и от интуитивно-магического познания мира, лежавшего, в частности, в основе так называемого спекулятивного, т. е. созерцательного, умозрительного, масонства.

Настроения этого периода были сложны и запутанны. «Разбуженное к умственной жизни общество было сильно возбуждено. В то время как одни бросались в мистицизм и филантропию, и вся страна покрывалась сетью масонских лож, другие, увлекаясь учением энциклопедистов, безбожничали, кощунствовали и старались превзойти друг друга в вольных речах самого резкого и зажигательного характера».36 Как в Европе, так и в России спад революционных настроений вынес на поверхность тягу к мистицизму, к иррациональному.

Стремление к мистицизму проявилось уже во 2-й половине XVIII в. и в определенном смысле было реакцией на переставший удовлетворять рационализм. Исследователи пишут, что настроения отражали «глубокую неудовлетворенность тем прямолинейным и механистическим объяснением мира, который давала современная рационалистическая философия».37 По их мнению, они вызвали к жизни новые попытки

36Скабичевский А. Очерки истории русской цензуры. (1700-1863). СПб.,1892.С.38.

37Жирмундский В.У истоков европейского романтизма. // Уолпол Г., Казот Ж. Фантастические повести. Л.,1967. С. 265.

понять мир в его динамике, раскрыть таинственные и сложные связи человека с природой, разрешить загадку случайности и необходимости, причины и следствия. Но одновременно эти настроения приняли и организационную форму, представ в тайных мистических обществах.

Мистические настроения не были чужды не только традиционной культуре, но и религии. Распространение масонских лож свидетельствовало о стремлении заменить традиционные обряды заимствованными из средневековой магии ритуалами. Касаясь масонов, Г. Флоровский пишет, что «это были люди, потерявшие «восточный» путь и потерявшиеся на западных».38 Масонские ложи привлекали к себе поклонников, сменяя характерную для XVIII в. эпоху беспечности и неверия. Подобно первым христианам масоны стремились противостоять безумству наслаждений, культивируя и пропагандируя внутреннюю дисциплину, даже аскетизм. Масонство было реакцией на «повреждение нравов» в России, поскольку, как выражается Г. Флоровский, «то был век занимательных авантюр и наслаждения; век легкомыслия и беспутства».39 Не случайно во 2-й половине XVIII в. масонство охватывает весь культурный слой представителей дворянства: «Масонство проповедовало строгость и ответственность жизни, нравственную самодеятельность, нравственное благородство, воздержанность и бесстрастие, самопознание и самонаблюдение, «добродетель» и «тихую жизнь» — посреди сего мира, не прикасаясь сердцем к суетам его»40. Эпоха Просвещения с ее рационализмом, ориентированностью на реальный мир включила в круг человеческих интересов преимущественно земные проблемы, ограничиваясь вопросами социума. Масонскую же мысль волновали метафизические вопросы, онтологические проблемы. Она возвращала человека в необъятность Вселенной, переносила его из реального в сакральное пространство, включенное в Космос, одновременно отделенное от окружающей среды стенами масонского храма.

Вольные каменщики, верные универсалистскому толерантному духу Просвещения, который они всемерно культивировали, стремились объединить в своей доктрине эзотерические концепции, накопленные культурой. Они рассматривали развитие как единое движение к божественному свету, постижению Логоса. В результате Век философов, выразив недоверие к институту церкви, в лице масонского эзотерического учения обрел своего рода парарелигию, которая стремилась заполнить образовавшееся разреженное духовное пространство, возникшие атеистические пустоты. Масоны считали Бога творцом природы, носителем ее творческой силы, называя его по примеру мыслителей прошлого Великим Архитектором. Жрецами этого Бога и объявили себя вольные каменщики.

История масонства воспринималась приверженцами нового духовного течения как история архитектуры, где художник созидает по законам Красоты, реализуя в творении свободный творческий дух. Искусство архитектуры было провозглашено «королевским искусством», в основу его символики была положена идея восстановления храма царя Соломона, расшифровывавшаяся как поиск значения «утраченного Слова». Красота наряду с Мудростью и Силой была одним из трех столпов, на которые опиралось масонство. Видные масоны XVIII в. были сопричастны миру искусства. Они

38Флоровский Г. Пути русского богословия. Киев, 1991.С.114

39Там же. С.115.

40Там же. С.116

принадлежали к плеяде знатоков, воспитанных тем столетием и во многом задававших тон его культуре, определяя направление художественных и научных интересов. В их кругу формировался идеал личности, в числе непременных достоинств которой обладание хорошим вкусом.

Вольные каменщики полагали, что нравственное возрождение человечества возможно лишь на пути познания, обретения света. Именно представление о свете лежало в основе символики масонства. Поиски света, его распространение, которые составляли суть масонской работы, играли в целом важнейшую роль в годы Просвещения, о чем свидетельствует уже само название той эпохи. Понятие «свет» было неотъемлемым элементом ее мышления и фразеологии. Все, что отмечено движением к совершенствованию, означает «свет», «озарено светом»; отсутствие его ведет к беспорядку, т. е. возвращает к изначальному Хаосу. Представление о сущности света повлияло на ментальность и эстетические склонности дворянства. Об этом свидетельствуют характерные для того времени высветленная палитра и увлечение техникой светоносной пастели в живописи, любовь к прозрачным гармониям и высокому регистру в музыке, белому цвету мебели, к легко пропускающей солнечные лучи растительности сада в отличие от непроницаемых для них боскетов эпохи барокко.

Масонство сложилось как сложное, комплексное культурное явление. Оно включало не только определенную сумму идей, но и особую обрядность, психологию и уклад жизни. Вольные каменщики выработали также свою символику, в которой воплотились их онтологические, космологические, теологические, нравственные представления. Знаком масонской ложи, куда не допускались «профаны», был прямоугольник, он символически заключал в себе весь Универсум, воплощая также идею мировой гармонии.

Архитектура дворянской усадьбы

Эпоха правления Екатерины II стала началом бурного строительства загородных ансамблей, когда в имениях, где ранее не было даже господского дома, возникают удивительные по своей красоте дворцовые комплексы. Императрица в одном из писем отмечала «манию строительства», охватившую ее подданных41. Уже в конце столетия усадьбы возникают по всей Российской империи. Массовость усадебного строительства предопределилась известной однородностью дворянского общества, представляющегося суммой личностей. Тут переплелись черты типологические, общие и уникальные, что, собственно, и породило особый, рассматриваемый ныне, феномен. Особенно интенсивное усадебное строительство развернулось в центральных районах страны, где были традиционно крепки позиции российского дворянства. Центром усадебного строительства выступала Москва, но и провинция не уступала ни в скорости возведения усадебных комплексов, ни в их самобытной красоте.

Усадьба являлась автономным хозяйственно-бытовым образованием и складывалась как относительно самостоятельная объемно-пространственная структура.

41 См. в кн.: Шамурин Ю. Подмосковные. М., 1914. Кн.1. вып.3. С.52.

Она включала господский дом, к которому вела въездная аллея, завершающаяся, как правило, двором полукруглой формы, куда выходили парадный фасад жилища обычно с двумя флигелями по бокам. Задний фасад с террасой был обращен к парку. Невдалеке во многих усадьбах возвышалась церковь с родовым кладбищем. Господский дом был окружен службами. К наиболее традиционным хозяйственным постройкам можно отнести флигель управляющего, дома прислуги, конный и экипажный двор, оранжереи, погреба, амбары, кладовые, сараи. Неотъемлемой частью усадебного комплекса был парк и фруктовый сад, а также гидросистема той или иной степени сложности. Жилой комплекс мог видоизменяться в зависимости от уровня благосостояния владельца. Однако традиционной особенностью русской дворянской усадьбы являлось органическое соединение жилых и служебных построек в единый архитектурный ансамбль, окруженный парком и садом., придававшие усадьбе «вид настоящей и цельной домовитости», как писал А.Н. Греч42.

Усадебные дома помещиков средней руки строились, как правило, из дерева: дом с мезонином и колоннадой, по сторонам – два флигеля. Так выглядела усадьба Авчурино, расположенная в 9 километрах от Калуги, являвшаяся в XVIII в. собственностью князя С.В. Гагарина. С 1792г. до 1911г. имением владели Полторацкие, родственники А.П. Керн (Д.М. Полторацкий, новый владелец Авчурина, был ее родным дядей). В числе небогатых усадеб с характерным «набором» архитектурных объектов А.Ю. Низовский также отмечает небольшую усадьбу Чукавино Тверской губернии, принадлежавшую приятелю А.С. Пушкина И.Е.Великопольскому.43

Изменяясь по величине и структуре, усадьба выступает как динамичная система, типологически тяготеющая к «растущему организму». С одной стороны этот тип организации пространства восходит к характерному для русского быта замкнутому образу жизни общества, но с другой – постоянно устремлен к социокультурным и государственным центрам – городам, будь то столичный или губернский центр. Если в 1-й половине XVIII в. дворяне в своих деревенских имениях вели жизнь уединенную, редко между собой общались, то позже картина резко меняется. «Но, правду сказать, — пишет А. Болотов, — и околодок наш был тогда так пуст, что никого из хороших и богатых соседей в близости к нам и не было. Тогдашние времена бывали не таковы, как нынешние; такого великого множества дворянских домов, с повсюду живущими в них хозяевами, как ныне, тогда нигде не было: все дворянство находилось тогда в военной службе, и в деревнях живали одни только престарелые старики, не могущие нести более службу или за болезнями и дряхлостью, по какому-нибудь особливому случаю оставленные, и всех таких было немного»44.

Поворотные для дворянской усадьбы правительственные постановления о вольности дворянству превратились на самом деле в чрезвычайно действенный и существенный фактор развития усадебного строительства. Им по сути дела начинается история русской дворянской усадьбы и русской усадебной культуры. С этого времени усадьба превращается в жанровое явление культуры всего дворянского сословия, а не только высокопоставленной дворянской элиты. Просвещенный русский дворянин мыслил

42Греч А.Н. Венок усадьбам.// Памятники отечества. 1994. № 3-4. С.105.

43Низовский Ю.А. Усадьбы России. М., 2005. С.198, 239.

443.Болотов А.Т. Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков. М.,1993. Т.1. С.127-128