2 курс 2 сем Чернов С А aka / С.А.Чернов Начала философии Части 1 – 3

модели научного знания, показали его логическое строение, изучили его формы и методы, разработали принципы верификации и фальсификации.

Неопозитивистская программа породила большие ожидания и надежды, в 20-30 гг. XX в. она интенсивно осуществлялась и были получены многообещающие результаты. Однако вскоре начались разочарования. В 60- х гг. в западной философии уже было общепризнано, что неопозитивистская программа в собственно философском отношении потерпела неудачу. Логический эмпиризм в результате внешней критики и внутренней самокритики постепенно сошёл со сцены и трансформировался в новую форму аналитической философии - лингвистический анализ, а также в

критический рационализм и историческую школу в философии науки.

Самоотрицание и разложение неопозитивизма было обусловлено тем, что он, при всей своей ориентации на науку, не соответствовал реальной практике научного исследования, «настоящей науке» в отличие от её упрощённой позитивистской, аналитической модели. В конечном итоге выяснилось, что никаких «чистых» фактов, независимых ни от какой теории, не существует. Идея чистого опыта оказалась не более состоятельной, чем идея «чистого разума». Углубление в структуру «факта» привело к отказу от первоначального замысла неопозитивизма. Его дальнейшее развитие пошло по пути исследования диалектики (взаимозависимости) теории и опыта.

Это исследование в свою очередь неизбежно привело к изучению реальной

истории науки.

Создатель критического рационализма К.Поппер в 1959 г. предложил заняться исследованием исторического развития науки, а не формальным логико-математическим моделированием одного лишь её современного состояния. Он заменил жёсткое противопоставление «истинное – ложное», «факт – теория» динамическим представлением о «живучести» теорий, об их борьбе за «выживание» и об их постоянной «фальсификации», совершенствовании, «реформировании». Научная теория тем лучше, чем больше у неё таких следствий, которые можно критиковать, проверять, опровергать. Все теории – не более, чем временные гипотезы, более или менее правдоподобные (пробабилизм). Поппер создал также теорию

«открытого» общества, которое он противопоставил «тоталитарному»

(прежде всего - коммунистическому) обществу, лжепророки которого – Платон, Гегель, Маркс. Лишь открытое общество обеспечивает возможность свободной проверки всех теорий-гипотез и тем самым – реформ и прогресса.

91

Выяснилось, далее, что содержание науки, как фактов, так и теорий, зависит и от других, вненаучных форм деятельности людей (спор интернализма и экстернализма). Наука всегда существует в контексте культуры, общества, истории и зависит от экономики, политики, искусства, религии и т.п. Причём эта связь науки с «окружающей средой» не носит чисто внешнего характера, а затрагивает саму суть науки, её существенное содержание, её основные идеи. Выяснилось также, далее, что «уничтожить» метафизику не удаётся, более того – её существование и развитие необходимо для плодотворного развития самой науки. Благодаря осознанию этих обстоятельств неопозитивизм трансформировался в постпозитивизм

–исследование реального исторического развития науки в контексте общественной жизни, культуры в целом. Современная философия науки в лице Т.Куна, И.Лакатоса, П.Файерабенда и др. перешла по преимуществу на позиции социо-культурологического релятивизма и «анархизма» в

философии науки.

Кроме этого, разложение или трансформация неопозитивизма была обусловлена самой внутренней логикой философского эмпиризма. Несоответствие неопозитивизма принципу эмпиризма и стремление именно к предельно последовательному эмпиризму в философии привело одного из классиков «логического позитивизма» Л.Витгенштейна к созданию

философии лингвистического анализа, история которого начинается с

1953 г., с опубликования его «Философских исследований». Эта версия аналитической философии и принципа эмпиризма доминирует сегодня в англоязычной литературе. Лингвистический анализ, как и неопозитивизм, считает язык предметом философии. Но он создаёт новую концепцию значения языковых выражений. На место логико-математической, формальной и верификационной концепции значения он ставит функциональную, или игровую, теорию значения. Нет никакой иной «логики», кроме логики игры, которая имеет не идеально-нормативный, принудительный и общезначимый, но чисто эмпирический, ситуационный характер. Нет никакого иного значения слов, знаков и прочих языковых выражений, кроме «живого», ситуационного, коммуникативного. Значение слова есть его использование в языке. Невозможно и не нужно подчинять живой язык выдуманной, искусственной «норме». «Норма» – это попытка каких-то реальных носителей языка подчинить себе других носителей. Это

–выражение насилия, «тоталитарных» властных тенденций. «Логика» или «наука» - это лишь две из множества равноправных языковых игр. Её

92

правила имеют силу лишь для тех, кто согласился играть в эту игру, принял её правила. А вообще, «нормой» следует признать всё, что делатся в языковых практиках. Язык – не зеркало и не фотоплёнка, а «сумка с инструментами» в житейской практике. Язык, собственно, и есть главная реальность. Мы живём, чувствуем и мыслим лишь «внутри» языка, посредством него, благодаря ему – он есть настоящая стихия, первоначало, архэ, а мы, как отдельные индивиды, сознающие свои чувства и мысли, - лишь модусы этой языковой субстанции. В стихии языка растворяется и умирает «субъект» классической философии и его «чистый разум». Аналитическая философия, продолжая линию эмпиризма и начав с анализа науки и идеала абсолютной строгости, пришла к полному отказу от всякого «обоснования» науки и наделения её каким-то особым, привилегированным статусом. Она призывает изучать обыденный язык во всём многообразии речевых актов и в его отношении к обыденному «жизненному миру»

(П.Стросон, Дж.Остин).

Главным оппонентом аналитической философии в XX в. стала феноменология, созданная на рубеже веков Э.Гуссерлем. Феноменология, в отличие от аналитической философии, - это прежде всего онтология, т.е.

учение о бытии, об истоках и корнях всего существующего, о его «первых началах». Она продолжает традицию истолкования философии как

абсолютного знания, как универсальной и строгой науки.

Основоположник феноменологии стремился найти обоснование единого миропонимания перед лицом быстрого увеличения числа частных наук, утрачивающих единство. Гуссерль продолжает традицию метафизической онтологии, которая после Канта становится онтологией сознания,

онтологией трансцендентальной субъективности.

В XIX в. эмпирическое исследование в конкретных науках вытесняло философию из всех областей научного знания. Дело дошло до того, что психология стала притязать на эмпирическое обоснование логики и математики - последнего убежища априоризма и рационализма: возникло чрезвычайно влиятельное движение психологизма. Против психологизма в логике и математике и выступили Э.Гуссерль и Г.Фреге. Оба они видели, что вместе с понятием логической необходимости не только устраняется идея науки в строгом смысле этого слова, но и вообще ставится под вопрос всякое стремление к истине. Дело в том, что логика и математика - это не частные науки, они формируют необходимые условия истинности мышления во всех областях. Поэтому в споре с психологизмом речь шла о

93

принципиальной возможности достижения объективно истинного, проверенного знания в науке и философии вообще. Это обстоятельство и побудило Гуссерля дать новую интерпретацию логики, которая одновременно положила начало «феноменологии», как новому направлению

вфилософии.

Втрактате «Логические исследования», одном из главных философских произведений XX в., Гуссерль разработал глубокую и всестороннюю

аргументацию против психологизма. Согласно ей, логические законы формулируют закономерности некоторой идеальной действительности, которая одинаково является в сознании всех людей. Феноменология и была задумана и разработана Гуссерлем как объяснение способа существования того идеального бытия, которое лежит в основании логики как «искусства мыслить». Эти идеальные предметности Гуссерль назвал позднее термином «эйдос». К понятию эйдетического феномена Гуссерль пришел в процессе исследования языковых выражений и их значений во втором томе «Логических исследований». Проведенный там феноменологический анализ понятия «смысла» - одно из самых крупных достижений в философии XX в. и, одновременно, возвращение (от позитивизма, психологизма и гносеологизма) к великим онтологическим идеям античности и средневековья. В психологических актах всегда подразумевается нечто неизменное, постоянное, некоторый «эйдос», на который и направлен этот единичный акт; этот эйдос стоит «за» отдельными эмпирическими восприятиями, выходит за их пределы, всегда «трансцендирует» их. Задача

эйдетической феноменологии – освободить действительно

подразумеваемое, или «эйдос» вещей и событий, от отождествления их с частичными чувственно данными аспектами, а также очистить их от элементов, коренящихся в предрассудках, в том числе - научных. Она должна пробиться к самим вещам, как гласит лозунг феноменологов.

Феноменология, в конечном счете, есть описание того, что дано сознанию. Ее метод - духовное созерцание (видение) фактов-сущностей, эйдосов, «феноменов», которые показывают себя нашему сознанию и которые мы, собственно, всегда подразумеваем. Это «созерцание сущности», «сущностное видение» происходит интуитивно, посредством схватывания непосредственно и очевидно данного в сознании. Разработка «эйдетических» основ всех наук была последней по времени попыткой в западной философии обосновать «смысл» всего «сущего», исходя из некоторых очевидных и общезначимых источников. Позднее Гуссерль

94

интерпретировал эйдетическую феноменологию как трансцендентальную философию. Феноменология - это общая теория явления объектов в сознании, т. е. описание того, как нечто, что-либо вообще, являет себя в сознании. Это учение о всех возможных способах данности объектов сознанию. Феноменолог стремится максимально расширить границы

«мира», его горизонт. Суть феноменологии - уравнение в правах всех видов

"данности", всех форм "опыта". Все «модусы данности» объекта равно необходимы для понимания данного в них "нечто". Поэтому феноменология

– это, по словам Гуссерля, не только сверхрационализм, но и одновременно

радикальный эмпиризм.

Гуссерль стремился раскрыть первоисток «толкования», наделения «смыслом» вообще. В этом пункте феноменология пересекается с герменевтикой. Применение феноменологического метода к осмыслению человеческого бытия привело к созданию фундаментальной онтологии и экзистенциальной феноменологии. Таким образом, внутреннее единство, неразрывная связь этих течений друг с другом позволяют говорить о широком направлении экзистенциально-феноменологической герменевтики в философии XX в., цель которой – выявить предельные онтологические основания всего «данного» сознанию, расшифровать изначальный смысл мира.

Программа феноменологии столкнулась с трудностями. Неудачные попытки их преодоления Гуссерлем стали исходным пунктом для его учеников, которые предложили новые решения этих проблем. Важнейшие представители этой новой онтологии сначала распространили идеи Гуссерля на сферу этики и философии права. А.Райнах, например, писал,

что в основании всякого позитивного права лежат правовые понятия, выражающие не зависящее от человека бытие. Н.Гартман также построил новое учение о бытии, используя результаты феноменологических исследований и соединив общую феноменологию с реалистической интерпретацией философии Канта. Для современной философии и науки имеет значение его учение о слоях бытия и их взамозависимости. Особенно большое влияние оказала феноменологическая этика М.Шелера, который попытался сделать в этике то же, что Райнах в теории права: найти

априорное, общезначимое основание нравственности, «эмоциональное a priori», показав несостоятельность нравственного скептицизма и релятивизма. Он перенес гуссерлевское интуитивное «видение сущности» в эмоциональную область и утверждал, что все нормы, императивы,

95

требования и т.п. коренятся в некотором интуитивно очевидном самостоятельном бытии, бытии ценностей. Феноменология эмоций

позволила Шелеру набросать проект современной философской антропологии, как особого направления в философии XX в. Его антропологические идеи развивали Х.Плесснер и А.Гелен. Благоприятную почву феноменология нашла во Франции, где М.Мерло-Понти также построил новую онтологию, согласно которой за всем видимым скрывается невидимое, за всем сказанным – молчаливо подразумеваемое, причём осознание присутствия этого невидимого, о котором мы всегда молчим, есть условие и всякого видения, и всякого высказывания.

В последние годы жизни Гуссерль все больше и больше связывал трансцендентальную субъективность с конкретным человеком в его жизненном мире. Здесь он вплотную столкнулся с проблемой времени. Вместе с феноменологическим анализом времени появляется тезис о том, что идеи Hового времени постепенно привели европейское общество к кризису, поскольку точные науки занимают ложную позицию по отношению к естественному «жизненному миру» и субъективности человека, а потому и не могут ответить на жизненно важные вопросы. Лишь философия может и должна преодолеть этот кризис, восстановив значимость жизненного мира повседневности и единство всех наук. Эти мысли Гуссерля были лишь программно намечены. Благодаря работам его ученика М.Хайдеггера стало ясным, как это преодоление кризиса европейской культуры может выглядеть в деталях. Феноменология переходит в

экзистенциальную философию.

Фундаментальная онтология Хайдеггера представляет собой попытку радикального переосмысления на базе феноменологического метода проблемы бытия, "забытого" всей европейской философской традицией после досократиков, а в особенности – Новой философией, с её культом «субъекта» и «сознания». Вслед за Гуссерлем он стремится вернуться «к самим вещам», видеть «все вещи проще, зорче и неотступнее». Исходным пунктом в его учении о бытии и времени служит то бытие, которое воплощено и осуществляется в человеке, в его «здесь-бытии», в его присутствии в мире. Это присутствие и становится предметом феноменологического анализа. Анализ экзистенции проводится в терминах «заботы», бытия-в-мире, со-бытия, подлинности и неподлинности, утерянности и заброшенности, временности и бытия-к-смерти и т.д. Будучи недовольным практически всей европейской философской традицией за её

96

«забвение бытия», Хайдеггер не только стирает традиционные границы между онтологией, гносеологией, этикой и т.д., но и подвергает критике и деструкции традиционный категориальный и языковый строй философии, создавая новый философский язык, который делает его многочисленные сочинения совершенно невразумительными для одних и необычайно привлекательными для других – тех, кто вслед за Ницше хочет «философствовать молотом» и крушить авторитеты и традиции.

Иногда учение Хайдеггера включают в более широкое течение экзистенциализма. Последний, опираясь на идеи Киркегора, Ницше и Гуссерля, создаёт новую теорию человеческого бытия в мире, «экзистенции», новую теорию отчуждения и свободы человека в

абсурдном мире. Наряду с атеистическим экзистенциализмом (К.Ясперс,

Ж.-П.Сартр, А.Камю) был разработан также религиозный, христианский экзистенциализм (Г.Марсель). Ближе всех к «предтече» экзистенциализма, Кьеркегору, стоял К.Ясперс. Наука, повторяет он мысль Шопенгауэра, не даёт познания бытия, поскольку для неё есть одни «объекты», внешнее. Но есть принципиально иное бытие – «я сам», которое может быть познано лишь «изнутри», в опыте самореализации. И суть дела в том, что подлинное «я», то, что я есть на самом деле, экзистенция, обычно скрыто от меня самого под поверхностью внешнего, обыденного существования, и обнаруживается, или пробуждается, лишь в пограничных ситуациях. Экзистенциализм – учение о смысле человеческого существования, феноменологическое описание ложного смысла (отчуждённого бытия, потери себя), утраты смысла (абсурда), движения человека к обретению подлинного смысла (пробуждения, озарения, возвращения к самому себе). Опыт самоосуществления нуждается и в коммуникации, так как лишь благодаря другим я становлюсь собой, а также в трансценденции, оборотной стороне конечности человека. Человеческое бытие, экзистенция, по сути своей – «интерес», inter-esse, «бытие-между» животным и Богом, разорванность, внутреннее противоречие, порыв, самоотрицание, нетождественность самому себе. Ж.-П.Сартр также предпринял попытку построения феноменологической онтологии, в центре которой стоит понятие свободы. Экзистенциальная философия свободы, по мнению Сартра, должна быть интегрирована в марксизм, сделав его подлинным гуманизмом. Экзистенция человека самоотрицательна: он не есть то, что он есть; он есть то, что он ещё не есть, ибо человек – это «проект», он определяется через свои возможности, тем, что он делает и сделает. Лишь в

97

человеке существование предшествует его сущности. Если человек отождествляет себя с чем-то (я-де «бизнесмен», я – «модель», я – «олигарх», я – «звезда» и т.п.), он растворяется в функции, «овеществляется», падает жертвой дурной веры и утрачивает свободу, подлинность бытия. Если же он ни с чем себя не отождествляет, но желает всё же достичь вершины и конечного смысла – он тоже становится жертвой бесплодной страсти. В сущности, человек хочет быть Богом, но Богом быть нельзя: человек конечен, «обременён миром» и своей заботой, он не может поглотить свободу другого… Всё зависит от направления экзистенции как «проекта»: направленность в мир – неподлинное бытие, направленность в «трансцендентное» - подлинное. А.Камю в художественно-философской форме описывает опыт переживания абсурда: бунта против непреодолимой чуждости, враждебности бессмысленного мира - мыслящему «я».

Универсальная герменевтика обобщает все предшествующие попытки создать методологию и теорию понимания, истолкования знаков, символов, знамений, священных текстов, произведений искусства, исторического прошлого и других явлений духа (Э.Бетти, Г.Гадамер, П.Рикёр).

Герменевтика как философская теория была основана немецкими «романтиками» (Ф.Шлегель, Ф.Шлейермахер). У них шла речь о проблеме понимания состояний души другого человека, его индивидуальности, выраженной прежде всего в произведениях искусства. Позднее, у В.Дильтея, Л.Ранке, И.Г.Дройзена герменевтика рассматривается как общий метод исторического познания, или «вживания» в духовное состояние людей прошедших эпох, нашедшее своё воплощение и выражение в их поступках, составивших «события» прошлого, т.е., собственно, саму «историю». Э.Бетти понимал герменевтику как общую методологию «перемещения в чужую субъективность». Г.Гадамер опирался также на феноменологический метод Гуссерля и концепцию языка как «родного дома бытия» Хайдеггера, благодаря влиянию которых герменевтика у Гадамера становится наконец онтологией, универсальной философией, и в существенных пунктах возвращается к учению Гегеля о познающем себя «духе», обогащённому достижениями феноменологического анализа и философии языка XX в.

Философия жизни XX в. подвергает критике современную научнотехническую цивилизацию (индустриальное, капиталистическое) общество, усматривая в современной технизированной культуре скорее опасность, чем

98

благо для гуманного начала в человеке и пытается обратить человека к его изначальным жизненным реальностям (А.Бергсон, Г.Зиммель, Л.Клагес,

Х.Ортега-и-Гассет).

Радикальной критике современное буржуазное общество подвергают также марксизм и неомарксизм XX в. Они дают философское обоснование необходимости перехода к принципиально новому типу общественного устройства. Философия марксизма во многом определила социальноэкономический и политический облик мира в XX в., привела к созданию новых систем хозяйства и власти. Своё развитие и практическое применение она нашла в трудах В.И.Ленина, Мао-цзе-Дуна, Ф.Кастро и

многочисленных философов-марксистов во всём мире, особенно – в социалистических странах, где она стала официальной государственной идеологией. Неомарксизм раскрывает "негативную диалектику" Просвещения, гуманизма и "модерна". Э.Блох применил марксизм для создания учения об утопии, как принципе надежды, который укоренён не только в сущности человеческого сознания, но и в самом бытии.

Фракфуртская школа неомарксизма, или критическая теория (Т.Адорно,

М.Хоркхаймер, Г.Маркузе) подвергает критическому исследованию первые основания «современной цивилизации». Подобно К.Марксу она видит ключ к решению философских проблем в исследовании общественных отношений, взятых в их целостности и развитии, говорит об эксплуатации, эмансипации, необходимости устранения господства, угнетения, репрессии, об освобождении творческих, игровых возможностей человека, о достижении мира, свободы и счастья. Однако Маркс, по мнению наиболее влиятельного представителя этого направления, Ю.Хабермаса, сосредоточившись на экономических и политических структурах буржуазного общества, недостаточно внимания уделил исследованию различных форм коммуникации людей. Именно они, а не классовая борьба пролетариата, имеют решающее значение для разумного переустройства современного общества. Созданная Хабермасом философия коммуникативного дискурса ставит в центр исследования понятие

коммуникативной рациональности и опирается на философско-

лингвистические идеи Н.Хомского, Дж.Остина и Дж.Сёрла, прежде всего

– на концепцию языковой компетентности и теорию речевых актов.

Основная идея состоит здесь в том, что язык – это не просто совокупность знаков, обозначающих некоторые «референты», но – речевая деятельность, неразрывно связанная с определённой «прагматикой» – отношениями людей

99

иправилами их общения, поведения, коммуникации, предметной деятельности. Чрезвычайно важное для современной философии понятие дискурса означает общение любого числа лиц, достигшее

аргументативной и рефлексивной зрелости. Лишь коммуникативная зрелость создаёт подлинную общественность. Лишь в дискурсе рождается

иподлинно философское мышление, разрушается мнимая самоочевидность суждений, преодолеваются догматизм, фанатизм, односторонность и слепота и связанная с ними глухота людей друг к другу, враждебность. Лишь в дискурсе возможно действительное согласие, консенсус – как с самим собой, так и с другими людьми. Сторонником коммуникативного подхода в философии является и К.-О.Апель, создатель трансцендентальной прагматики. В отличие от Хабермаса, он непосредственно отталкивается не от идей основателей Франкфуртской школы, но от трансцендентальной философии Канта, которую он стремится реконструировать и модернизировать при помощи философии языка Хайдеггера и Витгенштейна, поставив на место «сознания» и его «априорных форм» прагматику языковых игр и условия возможности идеального коммуникативного сообщества. Преимущественное внимание Апель уделяет не социальному переустройству, а трансформации философии.

Структурализм XX в., исходя их идеи Маркса о том, что «сущность человека – совокупность общественных отношений», обобщает идеи структурной лингвистики Ф. де Соссюра до философской теории культуры. Структурализм в философии противостоит тому подходу, который кладёт в основу «субъект», «сознание», индивида и его деятельность и т.д. Он обращается к исследованию анонимных, безличных, инвариантных структур, которые обнаруживаются и в сознании индивидов и коллективов,

ив деятельности людей, и в общественной жизни, но прежде всего – в языке. Основополагающая мысль состоит в том, что язык – это система совершенно

условных знаков, которые имеют значение исключительно в их взаимных отношениях друг к другу, и система этих взаимоотношений знаков неизмеримо важнее, чем отношение знаков к обозначаемым ими предметам. Значительное влияние на структурализм оказали также идеи Ницше и учение Фрейда о бессознательном, которое обнаруживает себя в речи. К.Леви-Стросс обратился к исследованию архаических культур, Р.Барт – к структурам литературного творчества, Ж.Лакан – к структурам бессознательного. М.Фуко стал знаменитым благодаря развитой им

философии дискурсивных практик, названной Фуко археологией. Эта

100