Экзамен зачет учебный год 2023 / Class_12

Свободная трибуна

ситуациях участник подлежит исключению как «делающий невозможной дальнейшую деятельность общества», фактически заставляет судей решать подобные споры на основании интуиции, а лишь затем искать некое формальное обоснование. Не случайно можно встретить дела, где суды при схожих обстоятельствах приходят к противоположным выводам.

Таким образом, переложение на суды ответственности за поиск критериев, когда при дедлоке один из двух-трех участников, обладающих равным объемом прав, должен быть исключен, лишь повышает издержки для судебной системы, но не является экономически оптимальным решением. Судьи — это те же люди, их когнитивные способности имеют объективные пределы, а потому наивно ожидать от них ответов на вопросы, которые не смогли решить участники корпорации, нередко являющиеся продвинутыми коммерсантами, либо ученые-экономисты, которые на профессиональной основе заняты поиском решений схожих проблем. Следовательно, в части критериев, указывающих на необходимость исключения участника из непубличной корпорации, общее направление правовой политики должно быть не в том, чтобы все спорные вопросы отдавать на откуп судам, а в продолжении разработки данной проблематики и в итоге сокращения люфта для судебного произвола, с тем чтобы со временем выработанные теоретические построения можно было перенести на уровень закона или разъяснений высшей судебной инстанции. Иными словами, расширение судебной дискреции в данной части — это излишняя нагрузка на суды, которая может рассматриваться лишь как временная и нежелательная мера, порождающая издержки для оборота и судебной системы, но ни в коем случае не как политико-правовое решение, которое следует поддерживать.

Проблема четвертая: зависимость оценки от поведения оппонента. В модели исключения участника ООО, заложенной в российском законодательстве (п. 8 ст. 23 Закона об ООО), корпорация, из которой исключается участник (в данном случае

ООО, для непубличных АО подобных правил пока не предусмотрено), обязана выплатить так называемую действительную стоимость доли исключаемого участника, причем сделать это в течение одного года, если меньший срок не предусмотрен законом или уставом конкретного ООО. Эта норма неоднократно критиковалась практиками за то, что она не дает реальных гарантий исключаемому участнику на получение хоть сколько-нибудь справедливой компенсации: в течение года, отпущенного ООО на выплату компенсации, оставшиеся участники даже без каких-либо манипуляций с бухгалтерской отчетностью могут так «поуправлять» бизнесом, что просто не будет разницы между величиной уставного капитала и стоимостью чистых активов (абз. 2–4 п. 8 ст. 23 Закона об ООО), из которой, собственно, и выплачивается действительная стоимость доли. Соответственно, такая законодательная конструкция вызывает у практиков вполне справедливый гнев, порой приводящий к предложениям о пересмотре правил, применяемых по умолчанию, как в части продолжительности срока, в течение которого должна быть произведена такая выплата, так и в части правил определения стоимости доли в такого рода ситуациях22.

Однако более пристальное рассмотрение проблемы показывает, что ни одно из предлагаемых решений нельзя признать оптимальным, причем связано это опять-

81

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 9/2015

таки с сугубо экономической составляющей исследуемых отношений. Так, из-за опасений, что за продолжительное время, отпущенное на выплату действительной стоимости доли исключаемого участника, стоимость бизнеса корпорации может сократиться настолько, что исключенный участник не получит практически ничего, предлагают существенно сократить этот срок (например, до нескольких месяцев). Но это, в свою очередь, приводит к другой проблеме: быстрые расчеты с исключенным участником могут быть на самом деле выгодны остающимся участникам, если в скором времени ожидается существенный рост бизнеса корпорации. Иными словами, крайне сжатые сроки могут стимулировать остающихся участников инициировать дедлок, добиваться исключения по суду неугодных участников, быстро выплачивать им компенсацию, а затем получать блага от растущей стоимости бизнеса.

Вариант, при котором суд одновременно с принятием решения об исключении участника также определял бы величину действительной стоимости его доли23, в таком случае тоже ничего не дает, конечно, если суду не предоставлены широкие полномочия по определению стоимости доли, которые не ограничены рамками, заданными текущей бухгалтерской отчетностью. Тем самым сокращение сроков само по себе лишь приводит к иной крайности, а потому вместо длительных или крайне сжатых сроков должен быть предусмотрен целый набор возможных опций, из которых следовало бы делать выбор с учетом специфики конкретной корпорации. Однако непонятно, кто в таком случае выбирает: суд24, исключаемый участник, остающиеся участники либо кто-то еще?

Не решает проблему манипуляции оценкой и немецкий подход25 (обсуждавшийся, кстати сказать, в 2005–2007 гг. в ходе реформирования Закона об ООО как опция для внедрения в российское законодательство), при котором до окончания расчетов с исключаемым (или выходящим) участником его права членства сохраняются, что так или иначе ограничивает произвол остающихся участников по манипулированию стоимостью бизнеса. Тот же упрек может быть адресован и конструкции доверительного управляющего26, приставляемого судом к ООО до той поры, пока с участником не будут проведены расчеты. Единственное, что следовало бы в данном случае не до-

23За подобный вариант ратуют А.А. Кузнецов и А.Г. Карапетов (см.: Кузнецов А.А. Указ. соч. С. 131; Карапетов А.Г. Исключение акционера или участника из общества: выбирая модель регулирования. М., 2015. С. 3. URL: http://m-logos.ru/img/Tezis_Karapetov_Iskluchenie_uchastnikov_16032015.pdf).

24Так, Президиум ВАС РФ по делам о выплате действительной стоимости доли участникам, подавшим заявление о выходе из ООО (ст. 26, п. 61 ст. 23 Закона об ООО), несмотря на то что в законе не было указаний на иной порядок определения стоимости доли, отличный от расчета на основании данных бухгалтерской отчетности, допустил выбор между одной из нескольких цен, в данном случае наибольшей, определенной, например, на основании отчетов независимых оценщиков о принадлежавшей ООО недвижимости и прочего имущества, а не на основании мизерных чистых активов ООО (см.: постановления Президиума ВАС РФ от 06.09.2005 № 5261/05 (впервые обозначена сама возможность отступления от бухгалтерских документов при определении стоимости доли), от 26.05.2009 № 836/09 (бремя доказывания действительной стоимости доли лежит на ООО), от 17.04.2012 №16191/11 (стоимость доли при выходе участника определяется с учетом рыночной стоимости недвижимого имущества ООО), от 10.09.2013 № 3744/13 (рыночная стоимость основных средств ООО для целей расчета действительной стоимости доли участника должна быть определена без учета налога на добавленную стоимость).

25См.: Кузнецов А.А. Указ. соч. С. 123.

26Подробнее см.: Там же. С. 122, 131.

82

Свободная трибуна

пускать, — это реорганизации с участием корпорации, из которой исключается конкретное лицо; в противном случае будет чрезвычайно сложно определить стоимость доли до того, пока реорганизация не была осуществлена27. В остальном же очевидно, что чрезвычайно оперативные или, напротив, намеренно затягиваемые расчеты с исключаемым участником со стороны корпорации, когда такие манипуляции обусловлены поведением остающихся участников, имеющих преимущественный контроль над корпорацией, никак не решают обозначенную выше проблему, а лишь создают видимость некой поднадзорности корпорации и остающихся в ней участников суду или третьему лицу, приставленному к ним судом.

Наконец, еще один вариант — невыплату вообще какой-либо компенсации исключенному участнику — можно было бы всерьез обсуждать de lege ferenda для исключения участника за неправомерное поведение (исключение как мера ответственности), однако исключать участника без выплаты справедливой компенсации только за то, что он запустил дедлок, имея право вето, но при этом не вел себя заведомо неправомерно, — это чересчур. Более того, именно при исключении в отсутствие вины (неправомерного поведения) компенсация должна быть максимально справедливой, вопрос только в том, как ее определить. Поскольку у остающихся участников a priori больше возможностей для манипулирования и они будут обладать большей информацией о реальном положении дел внутри корпорации, а значит, и о текущей и потенциальной стоимости доли исключаемого участника, необходима проработка экономической модели, позволяющей определить стоимость доли исключаемого участника, как если бы она рассматривалась с позиции ценности для остающихся участников. До тех пор пока подобный элемент не будет имплементирован в институт исключения участника при дедлоке, выплачиваемая компенсация всегда будет неадекватной, а значит, сам институт исключения будет продолжать подвергаться критике.

Таким образом, экономическая проблематика, проявляющаяся в связи с применением института исключения участника из непубличной корпорации как средства разрешения дедлоков, а не меры ответственности за его неправомерное поведение, показывает, что данное средство является довольно грубым. Оно позволяет разрешать простые ситуации (дедлок, порожденный миноритарным участником, делающим что-то на грани между правомерным поведением и шиканой, когда ему противостоит добросовестное большинство), однако в более сложных случаях, которые как раз и доходят до вышестоящих судов, механизм этот, по крайней мере в существующем виде, ставит больше и больше вопросов, показывающих его экономическую несостоятельность.

2.3.Далее можно рассмотреть несколько сугубо прикладных юридических вопросов, имеющих политико-правовое значение для дальнейшего развития института ис-

27В практике можно встретить дело, когда во время судебных разбирательств, связанных с выплатой действительной стоимости доли участника, ООО, которое было ответчиком по делу о выплате доли, в период между направлением дела на новое рассмотрение из кассации в суд первой инстанции было реорганизовано в форме слияния с другим ООО. В итоге суд первой инстанции по формальным основаниям прекратил производство по делу, что, видимо, сложно признать правильным. Однако если абстрагироваться от данного дела, становится ясным, что реорганизация может привести к тому, что определить стоимость доли становится затруднительным или невозможным (см.: постановление ФАС Уральского округа от 18.11.2010 по делу № А76-39843/2009-3-953/38 и определение АС Челябинской области о прекращении производства по делу от 24.02.2011 по тому же делу).

83

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 9/2015

ключения участника как средства разрешения дедлока. Данный обзор не претендует на всеохватность и может быть сведен к следующим моментам.

Прежде всего применение института исключения участника из непубличной корпорации для целей разрешения дедлоков рано или поздно выводит на проблему допустимости столь жестких негативных последствий за правомерное поведение. Из описанных выше признаков дедлока исключение может применяться, не вызывая вопросов о его справедливости, лишь в нескольких случаях:

1)один из участников допускает неправомерное поведение, например подделывает документы или похищает долю28 (акции) других участников, в результате чего становится невозможным проведение собрания участников или вообще деятельность общества29, либо, пользуясь полномочиями директора или временно становясь единственным участником, он выводит активы корпорации, оставляя прочих участников с корпоративной пустышкой30;

2)закон предписывает принять определенное решение в установленный срок под страхом наступления негативных последствий31, вплоть до ликвидации, при этом

28Однако в практике можно встретить дело, где суды указали, что «факт незаконного завладения долей в уставном капитале Общества, а также размещение в ЕГРЮЛ недостоверных сведений о составе учредителей Общества не может служить безусловным основанием для исключения участника из Общества, поскольку истец не представил достаточных доказательств, что данные действия привели к убыткам для Общества, невозможности или существенному затруднению деятельности Общества» (постановление АС Поволжского округа от 23.10.2014 № А57-21032/2013, определением ВС РФ от 02.02.2015 № 306-ЭС14-9008 отказано в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ).

29См.: постановления ФАС Дальневосточного округа от 20.11.2009 по делу № А59-2826/2006, от 12.02.2010 по делу № А37-325/2009; ФАС Западно-Сибирского округа от 19.06.2012 по делу № А70-9816/2011, от 16.03.2006 по делу № А45-19098/02-СА20/464; АС Центрального округа от 16.10.2014 по делу № А142470/2013; ФАС Центрального округа от 29.10.2013 по делу № А62-8064/2012; ФАС Уральского округа от 24.04.2013 по делу № А60-24418/2012, от 31.01.2013 по делу № А60-25768/2012.

30См.: п. 4 письма № 151; постановления Президиума ВАС РФ от 26.08.2003 по делу № А73-8694/2002- 10; ФАС Волго-Вятского округа от 14.12.2011 по делу № А43-27375/2010; АС Восточно-Сибирского округа от 04.12.2014 по делу № А58-7747/2013; ФАС Восточно-Сибирского округа от 16.08.2013 по делу № А58-5752/2012, от 01.10.2012 по делу № А19-18719/2011; ФАС Дальневосточного округа от 18.06.2013 по делу № А37-3105/2012, от 31.05.2012 по делу № А37-1747/2011; ФАС Западно-Сибирского округа от 17.12.2013 по делу № А67-2572/2009, от 26.03.2013 по делу № А03-16129/2011, от 18.03.2013 по делу № А70-1917/2012, от 16.01.2013 по делу № А70-1915/2012, от 21.06.2010 по делу № А27-2073/2008; АС Московского округа от 15.09.2014 по делу № А41-54621/13; ФАС Московского округа от 13.03.2014 по делу № А41-14761/13, от 31.07.2013 по делу № А41-36613/12; ФАС Северо-Западного округа от 20.03.2012 по делу № А56-4963/2011; АС Центрального округа от 20.01.2015 по делу № А14-10939/2013; ФАС Уральского округа от 23.10.2012 по делу № А76-24225/2011.

31К примеру, неприведение устава ООО в соответствие с требованиями закона само по себе не ведет к ликвидации ООО, однако если это не позволяет получить лицензию, необходимую для основного вида деятельности ООО, то участник, способствовавший наступлению подобных негативных последствий, может быть исключен из ООО, даже если он один из двух участников, которым принадлежат равные доли (см.: постановление ФАС Московского округа от 04.02.2013 по делу № А40-52557/12-62-483). Другой пример: невозможность принятия решений, в том числе о переизбрании директора, в отсутствие голоса одного из участников, владеющего 35%-ной долей, привела к остановке хозяйственной деятельности

ООО и такой участник был исключен (см.: постановление ФАС Уральского округа от 11.08.2008 по делу № А76-26298/2007-11-916/16). В другом деле участник был исключен за неучастие в собраниях по вопросу о ликвидации ООО, когда такое общество фактически ранее прекратило свою деятельность и продолжение его существования было экономически нецелесообразным для прочих участников (см.: постановление ФАС Уральского округа от 12.11.2008 по делу № А07-17937/2007-Г-СИЗ).

84

Свободная трибуна

один из участников просто игнорирует попытку принять такое решение на общем собрании.

Очевидно, что первый из описанных случаев может быть легко подведен под буквальную диспозицию ст. 10 Закона об ООО и абз. 4 п. 1 ст. 67 ГК РФ, т.е. под исключение как меру ответственности, так что здесь нет ничего специфичного именно для дедлоков. Второй случай может быть выведен из предусмотренной отныне абз. 4 п. 4 ст. 652 ГК РФ обязанности участника любой корпорации участвовать в принятии корпоративных решений, без которых корпорация не может продолжать свою деятельность в соответствии с законом, если его участие необходимо для принятия таких решений. Иными словами, его исключение — это лишь санкция за нарушение позитивной обязанности.

Однако как быть с дедлоками при принятии рутинных решений, которые вроде бы обязательны для корпорации (отдельные решения годовых собраний, избрание директоров), но за непринятие которых негативные последствия для корпорации немедленно не наступают? К примеру, из-за недостатка голосов срывается годовое собрание или в течение нескольких подряд внеочередных собраний участники не могут избрать директора. В таком случае, если поведение ни одного из участников не является изначально неправомерным32, исключение участника из корпорации будет санкцией за фактически правомерное поведение33, оно будет мерой ответственности за волеизъявление, к которому участник не был обязан34.

32На этот момент в свое время специально указал ВАС РФ в абз. 4 п. 5 письма № 151: «Институт исключения участника из общества не может быть использован для разрешения конфликта между участниками общества, связанного с наличием у них разногласий по вопросам управления обществом, когда позиция ни одного из них не является заведомо неправомерной».

33А.В. Габов отмечает, что в дедлоке голосование как правомерное поведение не должно порождать лишение прав (см. запись его выступления на научном круглом столе «Исключение участника из АО или

ООО», проведенном в Москве 16.03.2015. URL: https://youtu.be/YENOil0GfDw (c 18:35 по 22:00)).

34Позиции судов судов по данному вопросу разделились: в большинстве дел суды исходят из того, что, поскольку участник не принужден голосовать определенным образом, за неучастие в голосовании (неучастие в собрании, участие, но голосование против, воздержание от голосования) не может наступать исключение. В меньшем числе дел тем не менее участник исключается, как правило, за «систематическое» неучастие в собраниях либо блокирование тех или иных решений.

Так, в ряде дел кассационные суды посчитали, что неучастие в годовом и внеочередных собраниях само по себе не является основанием для исключения, поскольку непринятие тех или иных решений не повлекло невозможность деятельности общества, даже если принятие решений на годовых собраниях предписано законом (см.: постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 27.08.2010 по делу № А70-13630/2009, от 09.08.2013 по делу № А46-29142/2012 (поскольку неприведение устава ООО в соответствие с требованиями закона не влечет остановки деятельности ООО, неучастие в голосовании по данному вопросу не является основанием для исключения); ФАС Северо-Кавказского округа от 06.04.2011 по делу № А32-10769/2010 (неголосование на собрании не влечет исключения), от 10.09.2010 по делу № А63-18705/2009 (несовпадение мнений двух участников ООО по вопросам изменения его местонахождения не свидетельствует о злоупотреблении одним из них своим правом, такой участник не подлежит исключению); ФАС Уральского округа от 02.07.2014 по делу № А60-33779/2012 (истцы не доказали, что голосование ответчика по вопросам повестки дня собрания (несогласие с кандидатурой директора ООО, с увеличением уставного капитала ООО за счет дополнительных вкладов участников, а не за счет имущества общества и др.) указывает на заведомую неправомерность позиции ответчика, и факт причинения голосованием неблагоприятных последствий обществу; в иске об исключении отказано), от 05.03.2012 по делу № А07-10423/2011 (неучастие в голосовании не влечет исключения), от 23.11.2010 по делу № А60-21514/2010-С4 (аналогично)).

Иные примеры, когда суды не допускают исключения за неголосование, полагая, что участник не обязан голосовать определенным образом, см.: постановления ФАС Волго-Вятского округа от 27.04.2012 по делу

85

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 9/2015

Та же проблема возможна и при неправомерном поведении всех участников: если «оба хороши», то кого следует исключать — всех сразу или никого?

Очевидно, что для ответа на указанные вопросы необходимо либо вменить участникам непубличной корпорации обязанность голосовать за решения, обязательность которых для корпорации на первый взгляд не столь очевидна, либо описать в законе специальные составы дедлоков, допускающие исключение того или иного участника, т.е. ввести безвиновную ответственность для одной из сторон подобных корпоративных конфликтов. Следует рассмотреть эти две опции более подробно.

________________

№А11-6916/2011, от 02.11.2010 по делу № А43-42816/2009, от 02.07.2009 по делу № А29-9645/2008; ФАС Восточно-Сибирского округа от 14.02.2012 по делу № А33-7667/2011; ФАС Дальневосточного округа от 03.04.2012 по делу № А51-6541/2011; ФАС Западно-Сибирского округа от 04.05.2010 по делу

№А27-14457/2009, от 31.07.2007 по делу № А67-6222/2006; ФАС Московского округа от 24.06.2013 по делу № А40-113458/12-48-1058, от 04.03.2008 по делу № А40-12777/07-81-95; ФАС Северо-Западного округа от 13.05.2013 по делу № А52-3207/2012, от 24.05.2011 по делу № А56-13965/2010; ФАС Северо-Кавказского округа от 20.09.2010 по делу № А63-18706/2009, от 28.08.2007 по делу № А53- 15067/2006-С4-50; ФАС Уральского округа от 29.04.2010 по делу № А71-8729/2009, от 03.03.2009 по делу

№А47-1760/2008-191ГК, от 28.01.2009 по делу № А50-5757/2008-Г21; ФАС Центрального округа от 12.12.2011 по делу № А62-1110/2011, от 25.11.2008 по делу № А68-9598/07-331/2-101/3-08. Противоположную позицию см.: постановления ФАС Волго-Вятского округа от 25.11.2004 по делу

№А82-5255/2003-30 (факт неучастия в нескольких собраниях участника, обладавшего долей в 38%, без которого решения не могли быть приняты, хотя они не были обязательными, послужил основанием для исключения); ФАС Восточно-Сибирского округа от 30.08.2011 по делу № А33-13806/2010 (исключение одного из двух участников при делении уставного капитала 50/50, в том числе за систематическое неучастие в голосовании, даже при наличии корпоративного конфликта); АС Московского округа от 08.08.2014 по делу № А40-110017/13 (систематическое неучастие в собраниях, которое привело к невозможности принять решение об увеличении уставного капитала и совершении крупных сделок, хотя закон его и не требовал); ФАС Московского округа от 26.02.2013 по делу

№А40-62971/12-57-591 (неодобрение крупных сделок), от 27.08.2012 по делу № А40-103751/11-138- 849 (участник с 30%-ной долей был исключен из ООО, поскольку его систематическое уклонение от участия в собраниях, при доказанности истцом надлежащего извещения участника о месте и времени проведения, может являться основанием для исключения, когда такие действия (бездействие) делают невозможной деятельность общества либо существенно ее затрудняют); ФАС Центрального округа от 06.08.2012 по делу № А54-6128/2010 (в результате неявки ответчика на общие собрания и невозможности в связи с этим решения поставленных вопросов, включая избрание исполнительного органа общества и досрочное прекращение его полномочий, возможно наступление негативных последствий для ООО; участник исключен за неоднократное неголосование), от 03.10.2011 по делу

№А08-4944/2010-30 (аналогично). См. также п. 11 Рекомендаций совместного заседания Научноконсультативных советов при ФАС Поволжского округа и ФАС Волго-Вятского округа по вопросам применения норм корпоративного законодательства и норм законодательства о несостоятельности (банкротстве), утвержденным 25.03.2010 и 26.04.2010: хотя выражение одним из участников своей воли путем голосования «против» не может рассматриваться как нарушение им обязанностей, возложенных на него законом и (или) уставом общества, и не может являться основанием для его исключения из общества, в тех случаях, когда систематическое голосование одного из участников «против» принятия того или иного вопроса, обсуждаемого на собрании, препятствует принятию решений по вопросам, входящим в исключительную компетенцию общего собрания, и приводит к блокированию производственной деятельности предприятия, один из участников может поставить вопрос об исключении другого участника.

Наконец, недавно ВС РФ разъяснил, в каких ситуациях возможно закрепить обязанности участника голосовать на собрании. В числе решений, без которых корпорация не может продолжать свою деятельность в соответствии с законом, если голосование участника необходимо для их принятия (п. 4 ст. 652 ГК РФ), названы решения о назначении единоличного исполнительного органа или членов совета директоров, а также о внесении изменений в устав (см.: п. 34 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»).

86

Свободная трибуна

Итак, для ситуаций, не связанных с неправомерным поведением одного из участников (когда нет неправомерного поведения всех участников, вовлеченных в дедлок) либо не предполагающих скорой ликвидации корпорации из-за непринятия предписанного законом решения, можно развивать конструкцию обязанностей участников корпорации, уже заложенную в действующем законодательстве. Общая обязанность принимать участие в принятии решений, без которых дальнейшая деятельность корпорации невозможна, предусмотренная в абз. 4 п. 1 ст. 67 ГК РФ, в таком случае должна быть расширена35 и распространена на принятие иных решений в непубличных корпорациях, например решений, в принципе обязательных по закону (формирование исполнительных органов, утверждение годовых отчетов), даже если отдельный участник не согласен с ними по существу.

Для обеспечения баланса интересов, возможно, подобного рода вмененные участникам обязанности должны быть уравновешены рядом ограничений:

–участник, блокирующий принятие решения, должен добросовестно предлагать свою альтернативу и своевременно доводить ее до сведения иных участников;

–блокирование принятия рутинных решений со стороны участника, не предлагающего альтернативного варианта, должно носить систематический характер, т.е. за однократно непринятое решение исключение не должно применяться вообще;

–собрания, созываемые и проводимые для принятия указанных решений, должны отвечать процедурным требованиям, установленным законом и корпоративными документами (устав, внутренний регламент, корпоративный договор), несоблюдение процедуры должно работать против созывающих собрание участников и защищать участника, которого предлагается исключать;

–участник может нести ответственность за блокировку решений лишь при условии, что именно его голос сделал невозможным принятие решения (если несколько участников блокировали принятие решений, они могут быть исключены вместе, но один участник не может быть исключен, если однозначно не ясно, что решение не было принято именно из-за него).

35Отчасти такое расширение, или размывание, критериев было уже сделано ВАС РФ: в п. 6 письма № 151 было указано, что требование об исключении участника из общества с ограниченной ответственностью в связи с систематическим уклонением от участия подлежит удовлетворению, если такое систематическое уклонение заведомо влекло существенное затруднение деятельности ООО или делало ее невозможной и судом будет установлено отсутствие уважительных причин неявки участника либо его представителя на общие собрания. При этом ВАС РФ вовсе не увязал природу решения с его обязательностью в силу требований закона; в таком случае достаточно, чтобы участник ООО систематически уклонялся от участия в общих собраниях, что лишило бы ООО возможности принять решение «по вопросам, имеющим важное хозяйственное значение (курсив наш. — Д.С.) для общества, и привело к существенным затруднениям в его деятельности». Однако ВАС РФ не разъяснил, что это за вопросы. Развитие подобной дискреции уже приводит к тому, что суды начали исключать участников за неголосование (см.: постановления АС Московского округа от 08.08.2014 по делу № А40-110017/13 (участник исключен за систематическое неучастие в собраниях, которое привело к невозможности принять решения, обязательность принятия которых буквально не предусмотрена законом); ФАС Московского округа от 21.11.2011 по делу № А41-21814/10 (участник с долей в 35% исключен из ООО за систематическое блокирование (неодобрение) финансово-лизинговых договоров, которые якобы составляли основу хозяйственной деятельности общества)).

87

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 9/2015

Перечисленные ограничения должны применяться в совокупности, т.е. при несоблюдении хотя бы одного из них исключение участника из корпорации невозможно. Таким образом, данный вариант допускает исключение участника и при наличии корпоративного конфликта.

Иная опция — это введение специальных составов по сути безвиновной ответственности на случай возникновения дедлока. Она может быть реализована в законодательстве как в отношении любых иных решений (не обязательных к принятию исходя из буквального содержания корпоративного законодательства), так и в отношении дедлоков при паритетном распределении уставного капитала. В таком случае безвиновная ответственность при условии действия описанных выше четырех ограничений будет наступать за систематическое уклонение от участия в голосовании, когда участник добросовестно не предлагает ничего взамен. Если же имеет место борьба мнений и каждая сторона активно и добросовестно, т.е. правомерно, отстаивает именно свой вариант (или все стороны заведомо неправомерно ведут себя), то юридически исключение оказывается негодным средством, в противном случае ответственность будет наступать как в отсутствие вмененной обязанности вести себя определенным образом, так и в отсутствие иного маркера, к которому законодательно можно было бы привязать наступление невыгодных последствий, поскольку все стороны подобного конфликта оказываются в равном положении.

Можно ли вести речь о какой-либо обязанности одного из двух участников с равными долями, если они из года в год вообще не могут принять никаких решений? Видимо, нет, что лишний раз показывает неадекватность исключения как средства разрешения для дедлоков, возникающих при распределении уставного капитала 50/50. Вместо исключения участников в таком случае должны применяться иные институты.

Возможным решением для некоторой части самых сложных в практическом плане ситуаций могло бы стать описанное выше развитие концепции обязанностей участников корпорации. Однако такое развитие закономерно приводит ко второй сугубо юридической проблеме — соотношению института исключения участника из корпорации как средства разрешения дедлока с принципом равенства.

Как расширение вмененных участникам непубличной корпорации обязанностей, так и введение безвиновной ответственности за блокирование принятия решений рано или поздно приводит к тому, что страдают от негативных последствий обычно миноритарные участники. Там, где речь идет не о заведомо неправомерном поведении лишь одного участника, любые устремления использовать исключение как институт разрешения дедлока приводит к дилемме: кого из двух участников или групп участников исключать — миноритарного или мажоритарного? В реальности, вероятнее всего, выиграет мажоритарий. Однако где же тут юридическое равенство? Если же исключение участника не рассматривать как инструмент разрешения дедлоков, данный вопрос не возникнет вовсе.

Интересно, что при внимательном изучении судебной практики по спорам, связанным с исключением участника из ООО, обнаруживаются следующие моменты:

88

Свободная трибуна

–суды вовсе не боятся прибегать к столь радикальному средству разрешения корпоративных споров, как исключение участника из ООО (практики исключения из непубличных АО пока что нет в силу сравнительно недавнего принятия поправок в ГК РФ в этой части): несмотря на отсутствие статистики по такого рода делам, очевидно, что их число перевалило за сотни (как минимум на уровне кассационных судов), причем процент удовлетворения таких требований вовсе не мизерный;

–практика по спорам, где участника ООО исключают за единичное или систематически повторяемое противоправное поведение, довольно стабильна: там, где участник совершает вопиющее нарушение, приводящее к негативным последствиям для корпорации (вывод активов, присвоение имущества), это, как правило, плачевно для него заканчивается;

–из всего массива практики можно выделить лишь несколько дел, где суды допускали саму постановку вопроса об исключении мажоритарного участника по требованию миноритариев, а тем более удовлетворяли такие требования36; в абсолютном большинстве дел под риск исключения всегда попадает миноритарий;

–самая неоднородная практика встречается по спорам, где суды сталкиваются с «серой зоной», когда либо налицо корпоративный конфликт, а потому сложно различить, кто прав (причем все участники могут вести себя как правомерно, так противоправно), либо в корпорации есть лишь два участника (две равные группы участников37), каждому из которых принадлежат равные доли. В отсутствие четко

36Так, при рассмотрении конкретного дела, предельно напоминающего фабулу дела, описанного в п. 11 письма № 151 (тогда Президиум ВАС разъяснил, что единственный случай, когда допускается исключение участника, обладающего долей в размере более 50%, — это ситуация, когда у иных участников по уставу нет права на выход из общества согласно ст. 26 Закона об ООО), суды всех инстанций допустили исключение участника, которому принадлежало 90%-ная доля, по требованию второго участника. Несмотря на то, что судебные акты по данному делу, за исключением решения суда первой инстанции, были приняты уже после опубликования письма № 151, арбитражные суды последующих инстанций поддержали позицию об исключении такого участника, посчитав, что п. 11 названного письма № 151 и обстоятельства конкретного дела существенно различаются (см.: постановление ФАС ЗападноСибирского округа от 26.03.2013 по делу № А03-16129/2011 и определение ВАС РФ от 05.08.2013 по тому же делу). Позицию о том, что п. 11 письма имеет весьма ограниченное применение, а потому мажоритарий не имеет особого «иммунитета» против иска об исключении, защищает также А.А. Кузнецов (см.: Кузнецов А.А. Указ. соч. С. 72–73).

В другом деле, где ставился вопрос об исключении участника, которому принадлежала доля в 57,75%, по требованию второго участника (обладателя доли в 42,25%) суды, отказывая в удовлетворении иска, среди прочего сослались на то, что, поскольку уставом конкретного ООО предусмотрено право участника на выход из него независимо от согласия других участников, в данном деле подлежит применению п. 11 письма № 151, а потому исключение мажоритария невозможно в принципе (см.: постановление ФАС Северо-Западного округа от 11.02.2013 по делу № А21-5562/2012).

Наконец, в деле, рассмотренном судами до принятия названного письма № 151, участник с долей 33,3% просил исключить двух других участников, обладавших долями 33,3% и 33,4%. Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении иска, указал среди прочего что диспозиция ст. 10 Закона об ООО не позволяет одному участнику обращаться с требованием об исключении из общества двух или всех остальных участников, однако вышестоящие суды скорректировали этот довод, отметив, что подобного ограничения нет, хотя и не допустили исключения двух участников по иным мотивам (см.: постановление ФАС Уральского округа от 22.05.2008 по делу № А76-11677/2006-16-24-384/3-387/197/116-460).

37Подобная ситуация отражена в судебном акте суда апелляционной инстанции, принятом в 2008 г.: в ООО, состоявшем из четырех участников — физических лиц, каждому из которых принадлежала доля в 25%, случилось размежевание на две группы, в каждой из которых было по два участника. Это привело

89

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 9/2015

прописанного подхода к решению таких ситуаций суды либо плодят непоследовательную практику, либо просто устраняются от разрешения спора по существу со ссылкой на то, что имеет место корпоративный конфликт38, а потому исключение участника применять нельзя. Возникает вопрос: почему суды довольно успешно

витоге к корпоративному конфликту и постановке вопроса об исключении участников. Суд апелляционной инстанции, отменяя решение нижестоящего суда и отказывая в удовлетворении иска, указал, что раскол участников 50/50 блокирует принятие решений, в том числе решения о смене директора, а при таких обстоятельствах конфликт не может быть разрешен посредством исключения одного из них, более того, нарушение прав двух участников в интересах иных двух с целью снятия блокировки

вдеятельности общества недопустимо (см.: постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.05.2008 по делу № А53-22719/2007-15 (оставлено в силе постановлением ФАС СевероКавказского округа от 14.08.2008 по тому же делу). Интересно, что доводы суда в данном деле предвосхитили (если не буквально повторяют) выводы Судебной коллегии ВС РФ по делу о дедлоке в ситуации 50/50, сделанные шестью годами позже (см.: определение ВС РФ от 08.10.2014 № 306-ЭС14-14).

38Эта ссылка повторяет разъяснение абз. 4 п. 5 письма № 151, но, как уже указывалось выше, во многих делах, рассмотренных до и после его появления, суды тем не менее допускают исключение, каким бы острым ни был корпоративный конфликт. Тем более интересны дела, в которых допускалось исключение одного из двух участников, даже несмотря на наличие корпоративного конфликта. В качестве наиболее выдающихся примеров подобного судейского активизма можно назвать ряд сравнительно недавно рассмотренных дел: постановления ФАС Дальневосточного округа от 18.06.2013 по делу № А37-3105/2012 (несмотря на признаки наличия корпоративного конфликта, выразившиеся в непредставлении второму участнику информации и фактически отстранения от участия в управлении делами ООО, суды исключили одного из двух участников, обладавших равными долями, после попыток отчуждения активов общества одним из участников), от 31.05.2012 по делу № А37-1747/2011 (кассация не согласилась с позицией апелляционного суда, что исключение неприменимо в ситуации, когда два участника с равными долями находятся в противоборстве как члены исполнительного органа, поэтому, несмотря на наличие корпоративного конфликта, участник, являющийся директором, был исключен); АС Центрального округа от 20.01.2015 по делу № А14-10939/2013 (несмотря на многолетний конфликт, предшествовавший спору об исключении, один из двух участников с равными долями все же был в итоге исключен); ФАС Центрального округа от 29.10.2013 по делу № А628064/2012 (несмотря на четкое указание суда, что «в обществе на протяжении длительного времени существует корпоративный конфликт», один из двух участников с равными долями был исключен); ФАС Уральского округа от 31.01.2013 по делу № А60-25768/2012 (несмотря на продолжавшийся не один год корпоративный конфликт, сопровождавшийся взаимными нападками и обвинениями в «рейдерском захвате», по требованию одного из участников, обладавших равными долями, был исключен другой участник, причем последний просил приостановить производство по данному делу до разрешения целого ряда иных споров, благодаря которым он мог бы стать владельцем доли в 70%

вданном ООО, что указывало на спор не только вокруг активов ООО, но также и долей в его уставном капитале, как это нередко наблюдается в такого рода делах); постановление АС Московского округа от 15.09.2014 по делу № А41-54621/13 (один из двух участников исключен из ООО за то, что обманным путем добился устранения второго участника из общества, после чего, действуя как директор, предпринял попытку вывода активов и ликвидации общества, довод о наличии корпоративного конфликта был отвергнут кассационными инстанциями) и определение ВС РФ от 19.01.2015 № 305-ЭС14-6816 по тому же делу; постановление ФАС Московского округа oт 05.03.2014 по делу № А41-35426/12 (несмотря на продолжающийся не первый год корпоративный конфликт, один из двух участников, обладающих равными долями, был исключен, в том числе за то, что неоднократно голосовал против увольнения генерального директора, заключавшего невыгодные для ООО сделки) и определение ВАС РФ от 27.06.2014 № ВАС-7805/14 по тому же делу.

Перечисленные дела тем более интересно смотрятся на фоне позиции ВС РФ, нашедшей отражение

вопределении от 08.10.2014 № 306-ЭС14-14: при соотношении долей 50/50 механизм защиты в виде исключения участника может применяться «только в исключительных случаях при доказанности грубого нарушения участником общества своих обязанностей либо поведения участника, делающего невозможной или затрудняющей деятельность общества», чтобы не получалось, что «действительной причиной обращения в суд с взаимными требованиями об исключении из общества является утрата участниками единой цели при осуществлении хозяйственной деятельности и желание за счет интересов другого участника разрешить внутрикорпоративный конфликт, а не действия (бездействия) последних по причинению вреда обществу».

90