§ 3. Очередность призвания наследников по закону

Согласно законодательству, действовавшему до издания Указа Президиума Верховного Совета СССР «О наследниках по закону и по завещанию» от 14 марта 1945 г., все наследники по закону (а таковыми являлись дети, внуки, правнуки, усыновленные с их нисходящими, переживший супруг и нетрудоспособные и неимущие лица, фактически находившиеся на полном иждивении умершего не менее одного года до его смерти) наследовали одновременно. В этот порядок одновременного наследования всех на-

' См. В. И. Серебровский, Наследование по закону и по завещанию, «Социалистическая законность» 1945 г., № 5, стр. 16; также его «Очерки советского наследственного права», изд. Академии наук СССР, 1953, стр. 83.

9*

135

следников по закону Указ от 14 марта 1945 г. внес существенное изменение, установив впервые в советском наследственном праве принцип очередности призвания к наследованию наследников по закону. ' ' :

Указ устанавливает три очереди. К первой очереди отнесены дети (в том числе усыновленные), супруг и нетрудоспособные родители умершего, а также другие нетрудоспособные лица, состоявшие на иждивении умершего не менее одного года до его смерти. Ко второй очереди относятся трудоспособные родители умершего. Наконец, третья о.чередь состоит из братьев и сестер умершего. В Указе установлено, что наследники, отнесенные ко второй очереди, призываются к наследованию лишь в случае отсутствия наследников первой очереди или непринятия ими наследства, а наследники третьей очереди — в случае отсутствия наследников первой и второй очереди (ст. 1 Указа).

Хотя по Указу основанием призвания к наследованию наследников второй очереди является либо отсутствие наследников первой очереди, либо непринятие ими наследства, а в качестве основания призвания к наследованию наследников третьей очереди, указывается только на отсутствие наследников второй очереди, ни в судебной практике, ни в нашей правовой литературе не воз- ^ буждал сомнения вопрос о том, что и непринятие наследниками второй очереди наследства, также является основанием для призвания к наследованию наследников третьей очереди.

В случае отсутствия или'непринятия наследства призывавшимися к наследству наследниками третьей очереди (и отсутствия завещания в пользу государственных органов, общественных организаций или постороннего лица) наследственное имущество переходит как выморочное к государству (см. главу VII).

Установление очередности призвания к наследованию наследников по закону при значительном расширении круга лиц, ныне отнесенных к числу наследников по закону, имеет своей целью не допускать дробление наследственного имущества на слишком мелкие доли и тем самым снижать самое значение наследования (см. подробнее главу I).

§ 4. Доля в наследственном имуществе отдельных наследников по закону

1. При наследовании по закону наследственное имущество, как указано в ст. 420 ГК, делится на равные доли между лицами, принявшими наследство. Так как все перечисленные в ст. 418 ГК наследники по закону призываются в порядке определенной очередности (см. выше § 3), при наличии наследников по закону, отнесенных к первой очереди, призванными к наследованию одновременно окажутся все лица, отнесенные к этой очереди.

133

При отсутствии же их либо при непринятии всеми ими наследства призванными и опять-таки одновременно окажутся наследники по закону, отнесенные ко второй очереди. То же самое имеет место и в отношении лиц, отнесенных к третьей очереди. Поэтому наследственное имущество делится в равных долях между наследниками всегда одной и той же очереди, одновременно призываемыми к наследованию. Под равными долями понимаются доли, равные друг другу по своей ценности.

Размер доли в наследственном имуществе каждого отдельного наследника будет зависеть от общего числа всех призываемых к наследованию по закону наследников. Так, при наличии двух призываемых наследников каждый из них получит половину наследственного имущества; при наличии 'трех— одну треть этого имущества, при ,наличии четырех — одну четверть и т. д.

В случае отказа кого-либо из наследников от принятия своей доли в наследственном имуществе или в случае неявки в установленный законом срок доля отказавшегося или не явившегося наследника переходит ко всем остальным призываемым к наследованию наследникам по закону и делится между ними опять же в равных долях (ст. 433 ГК). Иначе говоря, в этих случаях имеет место так называемое приращение непринятой доли к долям остальных наследников.

При рассмотрении вопроса о разделе наследственного имущества между наследниками по закону мы должны иметь в виду, что в основном наследство — это то имущество, то есть имущественные права и обязанности наследодателя, которые не прекращаются с его смертью, а переходят на основании норм наследственного права. Однако, как было показано выше (см. § 6 главы II), в виде исключения, в состав наследства могут входить и некоторые личные неимущественные права наследодателя. Поэтому под разделом наследственного имущества по существу следует понимать раздел между наследниками, принявшими наследство, тех имущественных прав, которые входят в состав наследства. Что же касается входящих в состав наследства л и ч н ы х неимущественных прав, то они не могут подлежать разделу, а могут лишь осуществляться всеми наследниками совместно.

Так как обычно основным имущественным правом, входящим в состав наследства, является принадлежавшее наследодателю право личной собственности на те или иные имущественные ценности, раздел наследственного имущества в действительности в основном сводится к разделу между наследниками тех имущественных ценностей, тех вещей, которые принадлежали наследодателю на праве личной собственности,

134

Самый раздел, как правило, производится по соглашению между принявшими наследство наследниками, которые сами и определяют, какие именно конкретно вещи передаются одному наследнику, какие — другому. При этом наследники могут установить и такой порядок раздела, согласно которому та или иная вещь либо переходит в общую долевую собственность некоторых или всех наследников (что особенно часто имеет место в отношении жилого дома), либо передается одному наследнику, который, однако, компенсирует других наследников путем выплаты им стоимости причитающейся им доли деньгами, либо реализуется, а вырученная от ее реализации сумма делится в равных долях между всеми призываемыми к наследованию наследниками по закону. Если между наследниками возникают споры, связанные с порядком раздела имущества, с определением размера долей и т. п., то эти споры подлежат разрешению в судебном порядке.

Несколько иной порядок определения размера в наследственном имуществе установлен в отношении внуков (правнуков) на-следодателя, если они в порядке права представления (см. выше § 2) призываются к наследованию. Особенность этого порядка заключается в том, что хотя внуки (правнуки) призываются в порядке представления к наследованию одновременно с другими наследниками, отнесенными к первой очереди наследников по закону, причитающаяся внукам (правнукам) доля равняется той доле, которая причиталась бы их умершему родителю, которого они представляют. Поэтому эти доли могут быть в некоторых случаях равны той доле, которую получает каждый из остальных наследников по закону, отнесенных к первой очереди, но может быть в других случаях и меньше этой доли. Первое имеет место тогда, когда умершего сына (или дочь) наследодателя представляет лишь один внук (или внучка), который и получает полностью его долю; второе имеет место тогда, когда долю умершего получают в порядке права представления двое или нескольких лиц, которые и делят эту долю между собой поровну (см. ч. 2 ст. 420 ГК). Так, если после наследодателя остались его жена, нетрудоспособная мать, сын и внук от умершей дочери, то каждый из наследников (в том числе и внук по праву представления) получает'/4 наследственного имущества. Если же после умершей дочери осталось два внука, то переживший супруг, нетрудоспособная мать и сын получают, так же как и в первом случае, каждый '/4 наследственного имущества, а два внука вместе получают ^ll^ наследственного имущества, причитавшуюся их матери, но поделят между собой эту '/4 поровну, вследствие чего каждый из внуков получит '/а наследственного имущества. То же самое имеет место и в отношении правнуков, когда они по праву представления получают долю, причитавшуюся их родителю, то есть внуку наследодателя,

13S

2. Общий принцип равенства долей при разделе в случае наследования по закону допускает одно исключение, которое, несомненно, имеет большое практическое значение. Исключение это состоит в том, что из призванных к наследованию наследников по закону, те, кто проживал совместно с наследодателем, получают имущество, относящееся к обычной домашней обстановке и обиходу (за исключением предметов роскоши), сверх доли из имущества умершего, причитающейся им в общем порядке, то есть в порядке ст. 420 ГК (см. ст. 421 ГК). Таким образом доля наследника по закону, проживавшего совместно с наследодателем, фактически, окажется больше той доли, которая причитается каждому из остальных наследников по закону, одновременно призываемых с ним к наследованию.

В основе рассматриваемого исключения лежит та мысль, что раздел между всеми наследниками домашней обстановки и вещей домашнего обихода привел бы к разрушению того домашнего очага, который был создан наследодателем, обычно не без того или иного участия проживавшего с ним совместно наследника и Которым они оба при жизни наследодателя пользовались. Такое разрушение домашнего очага ухудшило бы положение совместно проживавшего наследника несоразмерно с той выгодой, которую приобрели бы прочие наследники в случае равномерного раздела между ними всего имущества.

Статья 421 ГК не дает определения понятия «совместного проживания», но из общего смысла этой статьи, несомненно, вытекает, что под «совместным проживанием» следует понимать проживание в одной квартире с наследодателем.

В законе не установлен какой-либо обязательный минимальный срок совместного проживания наследника с наследодателем, лишь при соблюдении какового могла бы иметь применение ст. 421 ГК. В связи с этим нами уже высказывалась мысль о желательности установления в законе такого обязательного ми- • нимального срока'. Установление такого срока (скажем, годового) исключило бы возможные споры в этой области, когда тот или иной наследник по закону не поддерживал ранее никакой связи с наследодателем и переехал к последнему лишь незадолго до его смерти.

По вопросу о том, что должно быть отнесено к вещам обычной домашней обстановки и обихода, едва ли возможно дать в законодательном или инструктивном порядке исчерпывающие указания. Как общее правило, следует признать, что к вещам обычной домашней обстановки и обихода не могут быть отнесены предметы профессиональной деятельности наследодателя, как то:

пишущая машинка машинистки, инструментарий врача, скрипка

' См. К. А. Граве, Вопросы наследственного права в практике Верховного суда СССР, М„ 1949. стр. 39,

136

скрипача и т. п. Однако в некоторых случаях и этот вопрос может оказаться спорным. Например, рояль умершего пианиста-профессионала можно рассматривать и как предмет обычной домашней обстановки, могущий принадлежать как лицу, умеющему играть на рояле, так и лицу, не умеющему играть. Вопрос этот может решаться лишь судом в каждом отдельном случае. Необходимо отметить, что имевшая первоначально место судебная практика, считавшая возможным относить к имуществу, упоминаемому в ст. 421 ГК, также строения, стоимость которых не превышает 1000 руб., была затем признана неправильной. Кроме того, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда СССР указала, что в резолютивной части решения суда в случаях применения ст. 421 ГК должно быть точно установлено, какие именно предметы домашней обстановки и обихода присуждаются соответствующему наследнику, и суд не должен ограничиваться лишь общим указанием на присуждение в качестве наследственного имущества вещей домашней обстановки и обихода.

Правило, изложенное в ст. 421 ГК, не распространяется на предметы роскоши. Предметы роскоши чгоступают в наследственное имущество, подлежащее разделу между всеми призываемыми наследниками по закону в общем порядке, установленном в ст. 420 ГК. Наркомфином РСФСР 29 декабря 1929 г. был опубликован список тех предметов домашней обстановки и обихода, которые должны быть отнесены 'к предметам роскоши '.

В настоящее время этот список должен считаться формально утратившим силу, так как отменено постановление СНК РСФСР от 30 октября 1929 г.², на основе которого он был издан. Однако и вне зависимости от этого, суды не могут им руководствоваться -вследствие того, что он содержит в себе положения, которые сейчас ^являются абсолютно неприемлемыми. Так, например, в перечень предметов- роскоши были включены картины, но только иностранных художников, а картины советских художников не рассматривались как предметы роскоши. Следует признать сомнительной вообще возможность установления какого-либо списка предметов, которые необходимо отнести к предметам роскоши. Неуклонный и быстрый рост зажиточности граждан СССР постоянно стирает ту условную грань, которая отделяла бы предметы роскоши от предметов обычной домашней обстановки и обихода. Если, например, несколько лет тому назад можно было говорить о том, что телевизор следует отнести, скорее, к предметам роскоши, чем к предметам обычной домашней обстановки, то сейчас едва ли кто-либо будет телевизор рассматривать как предмет роскоши.

1 См. «БФЗХ» 1930 г. № 9. ст. 5. ? См. СУ 1929 г. № 81. ст, 793,

137

Может быть, в настоящее время было бы правильнее говорить не о предметах роскоши, а об излишних предметах, выходящих за пределы обычной домашней обстановки. К таким предметам можно было бы отнести второй рояль или пианино, так как второй рояль или пианино выходили бы за пределы обычной домашней обстановки. Мы полагаем, что вопрос о том, относится ли данный предмет к предметам роскоши или нет, может решить лишь суд, который должен руководствоваться не каким-то заранее данным списком вещей, отнесенных к предметам роскоши, а конкретными особенностями каждого отдельного случая и совокупностью обстоятельств данного дела,

Часть наследственного имущества, состоящая из вещей, относящихся к домашней обстановке и обиходу (за исключением предметов роскоши), не зачитывается в обычную наследственную долю лишь тех наследников по закону, которые проживали совместно с наследодателем. Поэтому, если никто из призываемых к наследованию наследников по закону не проживал совместно с наследодателем, то эта часть наследственного имущества входит в общую наследственную массу и подлежит разделу между всеми наследниками с зачетом ее стоимости в долю, получаемую ими в общем порядке. Тот же результат будет иметь место и в случае, если совместно с наследодателем проживал наследник по закону, но не входящий в ту очередь, которая в данном случае призывается к наследованию.

Вопрос о том, вправе ли наследодатель оставить по завещанию свою обычную домашнюю обстановку и предметы домашнего обихода иным своим наследникам по закону, а не тем из них, которые совместно с ним проживали, — мы рассмотрим в п. 3 § 3 главы V<

Гл а в a V

НАСЛЕДОВАНИЕ ПО ЗАВЕЩАНИЮ § 1. Понятие завещания '

1. При установлении порядка наследования по закону наше законодательство исходит из типического случая взаимоотношений между членами семьи и-в соответствии с этим определяет круг наследников. Завещание же дает возможность наследо-дателю учесть особенности случая, отступающего от типического.

Завещание, представляя собой одностороннюю сделку, дает правовую возможность завещателю в пределах, установленных законом, сделать на случай смерти распоряжения о судьбе своего имущества, не предусмотренные в правилах наследования по закону.

Завещание характеризуется следующими основными признаками. Как односторонняя сделка оно не предполагает какого-либо встречного волеизъявления другого лица. Будучи непосредственно связано с личностью завещателя (ст. 425 ГК), завещание не может быть совершено через представителя. Оно определяет правовую судьбу имущественных и личных неимущественных прав, принадлежащих завещателю и допускающих по закону их передачу, путем установления тех лиц (наследников по завещанию), к которым на случай смерти завещателя должны перейти

1 До внесения в Гражданский кодекс Указом Президиума Верховного Со- ^:

вета РСФСР от 12 июня 1945 г. изменений в соответствии с Указом Пре«. зидиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г. «О наследниках по закону и по завещанию» ст. 422 ГК, содержала в себе легальное определение завещания, а именно, завещанием' признавалось «сделанное лицом в письменной форме распоряжение на случай смерти о предоставлении имущества одному или нескольким определенным лицам из числа указанных в ст. 418 или . о распределении его между несколькими Или всеми этими лицами в ином порядке, чем это предусмотрено ст. 420». В новой редакции ст. 422 ГК это определение завещания опущено, вследствие чего в настоящее 'время в законодательстве РСФСР более не содержится легального определения завещания.'

Следует отметить, что 'в то же время в Гражданском Кодексе Узбекской, ССР сохранилось легальное определение завещания (ст. 422).

139

эти права. Наконец, под завещанием закон понимает такую одностороннюю сделку, удовлетворяющую указанным выше основным признакам, которая облечена в определенную, установленную законом форму.

Исходя из сказанного выше, можно определить завещание как личное распоряжение гражданина на случай его смерти о переходе его передаваемы х понаследству имущественных и личных неимущественных прав к назначенным им наследникам, сделанное в пределах, допускаемых законом, и облеченное в установленную законом форму.

Завещание как односторонняя сделка не предполагает какого-либо встречного волеизъявления другого лица. Поэтому действительность завещания ни в какой мере не зависит от того, имеется ли согласие наследников с его содержанием или они возражают против него. Не имеет никакого значения для действительности завещания и то, известно ли им вообще его содержание или нет. Более того, даже самый факт существования завещания (не говоря уже о его содержании) должен сохраняться втайне теми должностными лицами, которые участвуют в оформлении завещания (нотариусы, консулы, капитаны и пр.). Согласно ст. 16 Положения о государственном нотариате РСФСР от 31 декабря 1947 г., нотариусы и сотрудники государственных нотариальных контор обязаны соблюдать тайну совершаемых ими нотариальных действий и вправе выдавать справки лишь лицам, по поручению которых и в отношении которых совершены нотариальные действия, а также по требованию прокуратуры, судебных и следственных органов в случаях, предусмотренных в законе.

Завещание влечет за собой указанные в нем правовые последствия только с момента открытия наследства, то есть с момента смерти завещателя. Лишь с этого момента возникает и для наследников (подназначенных наследников, отказополучателей и пр.), указанных в завещании, возможность приобрести те или иные права и взять на себя те или иные обязанности, предусмотренные в завещании. Тем самым до момента открытия наследства, то есть еще при жизни завещателя, эти лица не могут считаться теми, в отношении которых выполнялось нотариальное действие, а именно — удостоверение завещания. Поэтому они не вправе получать и справки о сделанном завещании. Право на ознакомление с завещанием, а тем самым и право получить справку о его содержании у них возникает лишь с момента смерти завещателя.

Таким образом, при жизни завещателя могут получить справку о завещании и знакомиться с содержанием завещания

140

лишь органы прокуратуры, суда и следствия и, само собой разумеется, сам завещатель. В литературе указывалось, что, кроме этих лиц, право получать справку о завещании и знакомиться с его содержанием принадлежит также исполнителю завещания, то есть лицу, на которое с его согласия возложено завещателем исполнение завещания (ст. 427 ГК) '. Это вытекает из того, что, во-первых, по смыслу ст. 427 ГК исполнитель завещания уже ознакомлен с его содержанием, а во-вторых, ему и при жизни завещателя может встретиться надобность уточнить те или иные моменты, указанные в завещании, для того чтобы быть готовым приступить к его исполнению сейчас же после смерти завещателя.

Что же касается вопроса о том, сохраняется ли правило о тайне завещания и после смерти завещателя, то следует считать, что с этого момента удостовериться в существовании завещания вправе все заинтересованные лица, под которыми необходимо в первую очередь понимать возможных наследников, а также кредиторов завещателя. '

Ознакомить с содержанием завещания нотариус обязан лишь тех лиц, которые упомянуты в нем в качестве наследников или отказополучателей, а кроме того, кредиторов наследодателя, если их требования документально подтверждены, и других лиц, имеющих свидетельство суда, отношение из органов прокуратуры и т. д. *

Завещание, как установлено ст. 425 ГК, должно быть подписано завещателем. Это указание закона подчеркивает строго личный характер этой сделки. Хотя завещание в случае неграмотности, инвалидности завещателя и пр. может быть подписано по его просьбе и другим лицом так называемым рукоприкладчиком (ст. 425 ГК), это означает лишь техническую замену подписи самого завещателя подписью другого лица, и подпись рукоприкладчика не может рассматриваться как подпись представителя завещателя. Право совершать завещание как строго личное право не может быть осуществлено через представителя (как законного, так и договорного), а только лично. Это право не может быть и ограничено путем соглашения с другим лицом.

Допущение возможности такого соглашения стояло бы в противоречии с принципом свободы завещания. Недопустимы вследствие этого, в частности, и соглашения между супругами о взаимном оставлении по завещанию своего имущества друг другу. Поэтому недействителен и отказ от права совершить завещания или

' См. Б. Антимонов, С. Герзон и Б. Шлифе р, Наследование и нотариат, Юриздат, 1946, стр. 40-—41.

141

от права отменить либо изменить уже совершенное завещание

(ст. 426 ГК).

Завещание определяет на случай смерти правовую судьбу принадлежащих завещателю имущественных и личных неимущественных прав, которые могут переходить по наследству. То, что завещание составляется на случай смерти завещателя, существенно отличает его от всех других сделок, также направленных на передачу другим лицам каких-либо прав, принадлежащих лицу, совершающему такую сделку, но при его жизни, как, например, от договора дарения.

Завещание должно содержать в себе определение тех лиц, к которым в случае смерти завещателя должны перейти указанные в завещании права, то есть оно ^должно содержать в себе указание наследников. Распоряжение, в котором не определены тем или иным путем наследники, не может рассматриваться как завещание.

Что касается вопроса о степени точности обозначения в завещании наследников, то закон никаких особых правил по этому вопросу не содержит. Вследствие этого не требуется, например, чтобы завещатель- обязательно указывал полностью имя, отчество и фамилию наследника и не ограничивался бы лишь его наименованием, например, своим «старшим сыном» или «дочерью Елизаветой» или «женой» и т. п. Само собой разумеется, что сам завещатель наиболее заинтересован в точном обозначении своих наследников, которое по возможности исключало бы споры между наследниками после открытия наследства о толковании завещания.

При разрешении тех споров, которые могут возникнуть при толковании завещания, содержащего в себе лишь общее определение наследника (например, «жена»), без каких-либо более точных указаний (имени, отчества и т. п.), необходимо исходить из того, что круг наследников определяется не на момент составления завещания, а на момент открытия наследства. Поэтому, если на , момент совершения завещания завещатель состоял в браке с одним лицом, а затем брак с этим лицом был расторгнут и к моменту открытия наследства завещатель состоял в браке уже с другим лицом, то наследником следует считать то лицо, которое являлось супругом (супругой) наследодателя к моменту открытия наследства'. Нужно учитывать, что

' В § 6 инструкции Министерства юстиции РСФСР от 2 февраля 1948 г. по применению Положения о государственном нотариате РСФСР от 31 де-. кабря 19^7 г. содержится общее указание о порядке совершения нотариальных действий, согласно которому «в сделках и документах, удостоверенных нотариальными конторами, ...указываются фамилия и полные имена, отчества и адреса отдельных граждан..., участвующих в сделке». Однако это указание

разведенный супруг с момента регистрации в органе загс решения о разводе уже не является наследником по закону, а постороннее лицо может стать наследником по завещанию лишь при отсутствии наследников по закону (ч. 3 ст. 422 ГК).

Указание наследника должно исходить от самого завещателя и не может быть перепоручено им другому лицу.

Возможность совершения сделки под отлагательным или под отменительным условием предусматривается ст. 41 ГК. В связи с этим возникает вопрос о возможности совершения завещания, в котором призвание указанного в нем наследника было бы поставлено в зависимость от наступления или ненаступления того -| или иного условия. Завещание есть вид сделки. Невозмож- | ность назначения наследника под отменительным условием | едва ли может вызвать какие-либо сомнения. Наступление отме- Ц нительного условия имеет своим последствием то, что устанавли- ;1 ваемые сделкой права и обязанности прекращаются со времени наступления условия (ч. 2 ст. 41 ГК). Однако если отменитель-ное условие, указанное в завещании, наступило до смерти завещателя, то есть до открытия наследства, то о прекращении каких прав наследника могла бы итти речь? Ведь до открытия наследства наследник вообще никакими правами или обязанностями, ;| вытекающими из завещания, еще не обладает. У него не может быть таких прав и обязанностей из завещания, которые могли бы прекратиться. Если же в завещании было бы указано отме-нительное условие, наступление которого приурочено ко времени после открытия наследства, то это означало бы, что лицо, указанное в нем, сначала стало бы наследником (со всеми вытекающими из этого правами и обязанностями), а затем при наступлении отменительного условия перестало бы быть таковым. Едва ли требуются какие-либо доказательства того, что такого рода правовое положение лица, указанного в завещании наследником, противоречит бесспорному положению, что лицо, однажды став наследником, не может затем перестать быть им.

Что же касается вопроса о возможности назначения в завещании наследника под отлагательным условием, то этот вопрос возбудил в нашей литературе споры. Так, В. И. Серебровский прямо указывает, что «нет препятствий к составлению завещания под отлагательным условием». Из контекста и при-

непосредственнр касается лишь завещателя, как .лица, совершающего сделку (завещание), но не наследников, которых никак нельзя рассматривать как участников в сделке. Все же это указание, думается нам, имеет, несомненно, и то общее значение, что обязывает нотариуса при удостоверении завещания обращать особое внимание завещателя на желательность и целесообразность в его же интересах по возможности точно указывать наследников, в частности, путем обозначения их имен, отчеств и фамилий, а иногда, может быть, и их места жительства.

водимых В. И. Серебровским примеров вытекает, что речь идет об установлении в завещании такого отлагательного условия, наступление которого приурочено ко времени после открытия наследства '. Однако тут же В. И. Серебровский отмечает, что с момента открытия наследства впредь до наступления отлагательного условия наследственное имущество «юридически находится в несколько неопределенном положении. Фактически оно еще никому не принадлежит» и, далее, что «основное практическое затруднение при завещаниях с отлагательным условием заключается в той правовой неопределенности, которая продолжается в течение известного времени — до выяснения вопроса о выполнении выставленного завещателем условия» ². Для того чтобы избежать неопределенности, которая создается в этом слу-. чае, и преодолеть затруднения, которые могли бы возникнуть на практике, В. И. Серебровский вынужден сделать целый ряд предложений о дополнении действующего законодательства.

Мы также не усматриваем никаких оснований к тому, чтобы отрицать допустимость по действующему законодательству завещания с отлагательным условием, но лишь с таким условием, которое должно наступить к моменту открытия наследства.

При наличии в завещании отлагательного условия именно такого характера не создается при его наступлении к моменту открытия наследства никакой неопределенности в отношении дальнейшей .судьбы наследственного имущества, и по существу такое условное завещание с момента наступления условия становится безусловным. Если же к моменту открытия наследства отлагательное условие не наступит, то необходимо признать, что само назначение наследника (под таким отлагательным условием) теряет свою силу и должно считаться недействительным. Само собою разумеется, что такого рода отлагательное условие до своему содержанию не должно противоречить закону или правилам социалистического общежития. С отлагательными уело-. виями .в завещании мы встречаемся на практике. Завещатель пользуется ими для того, чтобы указать, каким требованиям должен отвечать наследник на момент открытия наследства. Так, в одном завещании было предусмотрено, что сын завещателя назначается наследником, если к моменту смерти завещателя он закончит высшее учебное заведение.

В. И. Серебровский считает возможным не только завещание под отлагательным условием, наступление которого отнесено ко времени после открытия наследства, но и под

' См. В. И. Серебровский, Очерки советского наследственного права, 1953, стр. 112 и ел. ⁸ Там же,

отлагательным сроком и приводит пример такого завещания: отец оставляет сыну известную денежную сумму, обусловив выдачу ему этой суммы истечением пяти лет после смерти завещателя '. Такого рода завещательные распоряжения на практике нам не встречались. Не подлежит, однако, сомнению, что и в этом случае создается неопределенное положение с наследственным имуществом, притом, возможно, на длительный срок. Этим по существу изменяется самый ,дорядок приобретения наследства, предусмотренный законом, изменяются условия ответственности наследника перед кредиторами завещателя и т. д. Иными словами, завещание с отлагательным сроком будет находиться в противоречии с правилами, которым в Гражданском кодексе придан императивный характер, и поэтому вопреки мнению В. И. Серебровского должно считаться недействительным ².

Закон не требует, чтобы наследники в завещании были указаны поименно. Достаточно, чтобы, руководствуясь содержанием завещания, возможно было точно указать, кто является в силу данного завещания наследником. В связи с этим возникает вопрос 'о действительности так называемых «отрицательных завещаний», то есть таких, которые не содержат в себе положительного указания наследника или наследников, а лишь отрицательное положение о том, что такие-то наследники данного лица или все его наследники в силу завещания лишаются наследства.

В. И. Серебровским было высказано мнение, что завещание, в котором «все распоряжение состоит не в назначении наследника, а в устранении от наследования всех наследников по закону», допускается по нашему законодательству и что хотя такие завещания встречаются крайне редко, но все же они возможны. В подтверждение возможности таких случаев В. И. Се-ребровский ссылается на ч. 2 ст. 433 ГК, в которой указывается, что «...в случае лишения завещателем права наследования всех наследников, имущество признается выморочным и переходит в собственность государства» ³.

' См. В. И. Серебровский, Очерки советского наследственного права, 1953, стр. 114.

² По вопросу о возможности включения в завещание отлагательных или отменительных условий, а также сроков см. также: Л. И. Ф и ш м а н, О завещании по ГК УССР, «Вестник советской юстиции» 1924 г. № 24(34);

И. Н. Трепицын, К вопросу о завещаниях (ответ Л. И. Фишману), «Вестник советской юстиции» 1925 г. № 6; Г. Л е о н г а р д т. Действительно ли завещание под отлагательным условием, «Вестник советской юстиции» 1925 г. № 12/46.

³ «Советское гражданское право», учебное пособие, т. 2, 1951. стр. 460;' см. также В. И. Серебровский, Очерки советского наследственного права, М.. 1953, стр. 110—111.

Соглашаясь с утверждением В. И. Серебровского о том, что такие завещания возможны, так как возможность их прямо предусмотрена ч. 2 ст. 433 ГК, мы хотели бы к его аргументации добавить еще следующее соображение.

Если у завещателя, оставившего такого рода завещание, среди его наследников по закону нет необходимых наследников, которые в силу закона получают свою обязательную долю, то такое завещание означает, что наследственное имущество должно вследствие выморочности перейти к государству. Считая, что переход наследственного имущества как выморочного к государству есть переход этого имущества к нему в порядке наследования (о чем подробнее см. главу VII), мы должны признать, что такое «отрицательное» завещание в конечном счете определяет правовую судьбу наследственного имущества на случай смерти завещателя и тем самым (пусть и в отрицательной- форме) содержит в себе указание порядка наследования в силу самостоятельного волеизъявления завещателя. Таким образом, подобные «отрицательные» завещания удовлетворяют общему требованию: завещание должно содержать в себе указание наследника.

2. По вопросу о правовой природе завещания как сделки в нашей литературе был высказан такой взгляд, что само завещание является сделкой под отлагательным условием. В. К. Хитев в статье «Вопросы наследственного права в судебной практике» писал, что завещание, с юридической точки зрения, является односторонней сделкой, совершенной завещателем под отлагательным условием (на случай смерти), действие которой начинается в момент смерти завещателя, то есть в момент открытия наследства (ст. 41 ГК).

Изложенную точку зрения В. К. Хитева следует признать ошибочной по следующим соображениям. Нельзя рассматривать смерть завещателя как отлагательное условие в смысле ст. 41 ГК вследствие того, что под «условием» в юр ид ико-техническом смысле понимается такое обстоятельство, которое может наступить, но может и не наступить, в то время как смерть завещателя является таким обстоятельством, которое неминуемо наступит, хотя точный срок его наступления и не известен. Кроме того, при сделке, заключенной под отлагательным условием, наступление предусмотренных сделкой прав и обязанностей отлагается до наступления обстоятельства, указанного в качестве условия, а при ненаступлении его сделка должна считаться утратившей силу. Спрашивается, когда же смерть завещателя как отлагательное условие может считаться ненаступившей, что должно было бы повлечь за собой утрату завещанием своей силы. Совершенно ясно, что ответ на этот вопрос не только невозможен, но что даже постановка такого вопроса не имеет никакого смысла.

Ю Зак. 256. Советское наследственное право

146

Необходимым признаком условия является его дополнительный характер, то есть сделка данного рода представляется возможной и без осложнения ее условием (безразлично—отлагательным или отменительным). Так, например, дачевладелец может сдать комнату на своей даче другому лицу под условием, «если сам дачевладелец уедет на лето на курорт». Однако тот же договор имущественного найма дачевладелец может заключить, и не осложняя его таким условием. Если смерть завещателя рассматривать как «условие» завещания, то необходимо признать, что якобы возможно завещание и не на случай смерти.

Статья 41 ГК, на которую ссылается В. К. Хитев, неразрывно связана со ст.ст. 42 и 43 ГК, которые исходят из понятия условия, данного в ст. 41 ГК. Поэтому те положения, которые изложены в этих статьях, должны были бы иметь применение и к завещанию. В другой связи выше уже отмечалось; что понятие «условно обязанного», о котором говорит ст. 42 ГК не может быть отнесено к завещателю, который ни перед кем не обязывается. Поэтому не применимо к завещателю и содержащееся в этой статье запрещение обязанному лицу «своими действиями вызывать положение вещей, которое ухудшало или уничтожало бы зависящее от условия право», и его обязанность «в противном случае, по наступлении условия» возместить причиненные убытки. Это означало бы в отношении завещателя обязанность после своей смерти «возместить причиненные убытки». Единственное право, которое возникает у наследника по завещанию в силу смерти завещателя, — это право принять наследство или отказаться от принятия наследства. Что значит в таком случае, что завещатель не должен своими действиями ухудшить или уничтожить это право наследника.. Значит ли это, что завещатель не вправе отменять или изменять не в пользу наследника по завещанию уже сделанного завещания? Полагаем, что и В. К. Хитев, признавая завещание сделкой под отлагательным условием, не сочтет возможным сделать этот вывод, так как это было бы равносильно признанию возможности у нас неотменяемых завещаний. Такой вывод стоял бы в прямом противоречии со ст. 426 ГК РСФСР.

Наконец, В. К. Хитев указывает, что действие завещания «начинается в момент смерти завещателя», то есть в его понимании — в момент наступления отлагательного условия, каковым является смерть завещателя. Как уже отмечалось выше, с наступлением отлагательного условия возникают предусмотренные условной сделкой права и обязанности. Какие же обязанности могут возникнуть для наследника по завещанию в момент смерти завещателя? У него возникает лишь право принять наследство или отказаться от принятия наследства, а те или иные обязан-

14?

ности могут возникнуть для него лишь после того, как он примет наследство. Однако принятие наследства представляет собой последующую самостоятельную одностороннюю сделку, совершаемую только самим наследником. Само собой разумеется, что ни о каких правах и обязанностях завещателя, наступающих с момента вступления в действие завещания, не может быть и речи, так как этот момент определяется смертью завещателя.

Подводя итог возражениям против позиции В. К. Хитева, заметим, что основной его ошибкой является попытка приложить понятие об условной сделке,' относимое лишь к сделке между живыми, к сделке на случай смерти, каковой является завещание '. ' .