6 Зак. 256. Советское наследственное право

82

юридическую судьбу: переходят по особым правилам в правовую сферу других лиц, которые наследниками умершего не являются. В юридической литературе по данному вопросу на этой последней группе имущественных прав обычно особо не останавливаются.

Обыкновенно эту группу имущественных прав и обязанностей, не переходящих по наследству, определяют как «...имущественные права, которые не подлежали передаче другому лицу и при жизни наследодателя» ', или как права, «...тесно связанные с личностью наследодателя, и такие, которые о'н при жизни также не мог бы никому передать» ².

а) По наследству, как правило, не могут перейти права и обязанности доверителя и поверенного по договору поручения. Статья 260 ГК в пп. «б» и «г» прямо предусматривает прекращение «поручения» (то .^сть и прав и обязанностей, составляющих содержание договора) «в силу смерти». Это означает, что доверитель не может требовать от наследников поверенного продолжения тех действий, которые осуществлял поверенный в силу договора поручения.

Однако те имущественные права, которые уже возникли для одной из сторон в договоре поручения при жизни обеих сторон, переходят соответственно к наследникам поверенного и доверителя. Так, например, если поверенному за совершенные им действия уже причиталось вознаграждение или полагалось возмещение расходов, понесенных при выполнении поручения, то наследники поверенного вправе потребовать встречного исполнения от доверителя. Если поверенный своими действиями причинил убытки доверителю, то наследники доверителя вправе потребовать от наследников поверенного возмещения возникших договорных убытков.

Статья 263 ГК предусматривает, что «в случае смерти поверенного, наследники его обязаны известить доверителя и принять необходимые меры к ограждению интересов последнего». Возможно ли в этом случае говорить об обязанностях, которые п о наследству перешли от умершего поверенного. На наш взгляд, сомнений в этом нет. Закон говорит именно об «обязанностях» и при том не об обязанностях вообще всех лиц, которые окружали умершего поверенного и знают, например, о существовании договора поручения, а только о «наследниках». Наследник становится здесь обязанным только в силу правил о наследовании. Если бы наследник не принял наследства, то обязанности, предусмотренные в ст. 263 ГК,'. вовсе не возникли бы. Также об-

^! «Советское гражданское право», учебное пособие для юридических вузов, т. 2, М., 1951, стр. 439.

² Р. О. Халфина, Право наследования .в СССР, Госюриздат, 1951, стр. 42; изд. 2-ое, М., 1952, стр. 46.

83

стоит дело и с обязанностью известить доверителя о смерти поверенного.

б) Не входят в состав имущества, переходящего по наследству, и прекращаются фактом смерти работника права и обязанности, вытекающие из трудового договора'. Однако и в этом случае права и обязанности, уже приобретенные сторонами в связи с выполнением (или нарушением) трудового договора на момент смерти работника, переходят в порядке наследования. Таково, например, право на получение заработной платы за время, проработанное умершим гражданином, обязанность возместить причиненный ущерб учреждению или предприятию по правилам ст. 83 и следующих статей КЗоТ и т. д. В том случае, когда наниматель в трудовом договоре—гражданин (например, договор гражданина с домашней работницей), смерть его прекращает трудовой, договор: наследники нанимателя не наследуют его правомочий, вытекающих из трудового договора. Однако и в этом случае права и обязанности, уже приобретенные нанимателем при его жизни, переходят к наследникам нанимателя.

в) Не переходят по наследству членские права умершего гражданина в кооперативных организациях. Это относится одинаково и к колхозам², и к артелям промысловой кооперации³, и к артелям инвалидов. Наследники вправе лишь получить вознаграждение за время, проработанное наследодателем, а также возвратные его взносы в кооперативной организации (паевой взнос). К наследникам переходит и обязанность возместить убытки, которые причинены наследодателем кооперативной организации, обязанность отвечать по долгам кооперативной организации в пределах паевого накопления. В случае смерти члена колхоза, который является и членом колхозного двора, наследство открывается только в отношении личного имущества умершего. То имущество, которое принадлежало колхозному дв-ору как таковому (совместная собственность членов колхозного двора), объектом наследования не является. Правила о наследовании применяются к имуществу колхозного двора в том единственном случае, когда умирает последний, остававшийся в живых член колхозного двора. Здесь уже не существует совместной собственности колхозного двора: и постройки, и скот, и все прочее имущество двора находились в личной собственно-

См. «Советское трудовое право'», учебник для юридических институтов, М„ 1946, стр. 293.

² См. «Колхозное право», учебник для юридических вузов, М., 1950, стр. 247.

³ Постановление ЦИК и СНК СССР от 11 июня 1927 г. (Положение о промысловой кооперации, ст.ст. 20, 21).

б*

84

ста одного лица — последнего члена колхозного двора. Во всех остальных случаях смерть члена колхозного двора приводит не к открытию наследства в имуществе двора, а к расширению правомочий прочих участников совместной собственности, то есть других членов того же колхозного двора.

г) Не переходит по наследству членское правов жилищностроительном и в дачнострои-тельном кооперативе. В состав наследства может войти только право на паевой взнос в этих кооперативах. Ни право пользования жилой площадью, которая была у умершего пайщика, ни право членства не являются объектами наследования. Нельзя отрицать, что некоторое (не наследственное) преемство в правах у определенных членов семьи пайщика в отношении к' жилищностроительному или дачностроительному кооперативу имеется. Те члены семьи умершего члена ЖСК или ДСК, которые пользовались кооперативным помещением вместе с пайщиком при его жизни, имеют преимущественное право быть принятыми в состав членов кооператива. Но это преимущественное право не является объектом наследования, оно основано не на нормах наследственного права, а на уставе кооператива, и принадлежит не наследникам умершего пайщика, а членам семьи пайщика, которые могут и не являться его наследниками. Вместе с тем наследник умершего пайщика, член его семьи, не проживавший, однако, в кооперативном доме, не приобретает указанного преимущественного права.

д) Не переходят понаследству права нанимателя по договору найма жилого помещения. Члены семьи нанимателя жилого помещения продолжают пользоваться тем помещением, которым они пользовались при жизни нанимателя его, не потому, что они унаследовали имущественное право нанимателя, ныне умершего, а потому, что имели и имеют самостоятельное право пользования. Члены „-семьи съемщика жилого помещения сами являются участниками договора найма;

поэтому они и при жизни съемщика имеют права и обязанности из этого договора. Это положение вытекает из общего смысла закона от 17 октября 1937 г. «О сохранении жилищного фонда и улучшении жилищного хозяйства в городах» ' и из инструкции Наркомхоза и Наркомюста РСФСР от 27 января 1934 г., где прямо указано в § 3: «Право постоянного пользования жилой площадью, оплачиваемой по ставке члена семьи с наивысшим заработком, принадлежит как самому пользователю, так и постоянно проживающим с ним членам его семьи...» ². Наследник, не удовлетворяющий этим условиям, например, не проживавший

1 СЗ СССР 1937 г. № 69, ст. 314.

² «Бюллетень Наркомхоза РСФСР» 1934 г. № 5.

8S

совместно с наследодателем, не приобретает в составе наследства права на жилую площадь, которой пользовался умерший наследодатель.

е) Обязательство автора создать литературное, сценическое, научное и всякоеиное произведение, вытекающее из договора с издательством, зрелищным предприятием, научным учреждением, не входит в состав наследства и прекращается со смертью автора '. Это в равной мере касается и других обязанностей, неразрывно связанных с личностью автора (вносить изменения в произведение, держать корректуру и т. п.). В тех случаях, когда согласно «Типовому издательскому договору» в связи с прекра- • щением договора издательство вправе взыскать с автора аванс или потребовать возмещения убытков², эти требования могут быть предъявлены к наследникам автора на общих основаниях ст. 434 ГК: соответствующие обязательства автора переходят по наследству.

ж) Алиментные обязательства, как правило, не переходят к наследникам лиц, обязанных уплачивать алименты. Алиментные права никогда не переходят к наследникам лиц, управомоченных на получение алиментов. В этом проявляется строго личный характер алиментных обязательств нашего семейного права ³.

По специальному вопросу о наследовании алиментных обязательств в случае, предусмотренном ст. 42² КЗоБСО РСФСР, мнения в нашей литературе разошлись.

Л. А. Лунц считает, что алиментное обязательство в этом случае переходит к наследникам умершего гражданина,-который уплачивал .или должен был уплачивать алименты на содержание детей ⁴.

А. И. Пергамент подчеркивает, что в ст. 42² нет случая перехода алиментной обязанности по наследству, что эта статья КЗоБСО имеет в виду самостоятельную обязанность наследников ⁵. .

' См. И. Б. Новицкий. Л. А. Лунц, Общее учение об обязательстве,

«Курс советского гражданского права», М., 1950, стр. 410.

² Типовой издательский договор, утвержденный Наркомпросом и Нарком-торгом РСФСР, «Еженедельник Наркомпроса», 19 апреля 1929 г. № 16—17;

см. справочник «Правовое положение писателей и композиторов по законодательству СССР и РСФСР», 1946, стр. 154—159.

³ См. А. И. П е р г а м е н т, Алиментные обязательства по советскому праву, М.. 1951. стр. 12.

⁴ См. И. Б. Н о в и ц к и и, Л. А. Лунц, Общее учение об обязательстве, Курс советского гражданского права, М., 1950, стр. 410. Напротив, И. Б. Новицкий не связывает, невидимому, обязательства, возлагаемого на наследника ст. 42², с переходом обязанностей в порядке наследования.

См. А. И. Пергамент, Алиментные обязательства по советскому' праву, М., 1951, стр. 12, 109.

86

3. Г. Крылова находит, что с изданием Указа Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г. «О наследниках по закону и по завещанию» ст. 42² КЗоБСО утратила свой смысл и даже находится в противоречии с нормами наследственного права '.

Следует согласиться с мнением Л. А. Лунца. Обязанность алиментации, которая лежала на наследодателе, переходит к наследникам в составе наследства, а не возникает вновь независимо от наследования.

А. И. Пергамент, отрицая наследственное преемство в этом случае, приводит три' аргумента: 1) обязательство наследников возникает в другом размере, чем обязательство наследодателя;

2) это обязательство возникает в отношении другого круга лиц, чем тот, который обязан был алиментировать наследодатель;

3) это обязательство возникает по другим основаниям.

Действительно, обязательство наследников по ст. 42² ограничено активом наследства. Однако и 'все прочие обязательства, переходящие к наследникам от наследодателя, не могут превышать актива наследства (ст. 434 ГК).

Верно, что наследник по правилу ст. 42² КЗоБСО обязан алиментировать не всех тех лиц, которых обязан был алиментировать наследодатель, а только детей. Алиментные правомочия прочих лиц прекращаются со смертью обязанного лица. Однако в порядке наследования переходят не все обязанности наследодателя и не все его права. В силу же ст. 42² КЗоБСО наследник обязан алиментировать именно тех лиц, которых алиментировал или должен был алиментировать наследодатель.

В силу этой статьи наследники обязаны алиментировать на других основаниях, чем сам наследодатель.

Именно на основании ст. 42² КЗоБСО наследники обязаны давать алименты детям, если умерли родители этих детей или если у родителей нет достаточных средств для содержания детей. Таких ограничений при жизни наследодателя не еуществовало-Но это не доказывает отсутствие наследственного преемства обязательства в случае ст. 42² КЗоБСО: ст. 434 ГК устанавливает для наследников ограничение ответственности, которого не было при жизни наследодателя.

Какое, однако, практическое значение имеет расхождение взглядов на природу алиментных обязанностей наследников по ст. 42² КЗоБСО? Если алиментное обязательство — самостоятельное обязательство наследников, то, очевидно, наследник, обремененный этим обязательством, не может возражать кредито-

' 3. Г. Крылова, Наследование по завещанию в советском гражданском праве, автореферат диссертации, Московский Государственный университет, 1950, стр. 10—11.

87

рам наследства, что пассив наследства вместе с алиментным обременением превышает актив наследства. Наследник в силу ст. 42² КЗоБСО будет обязан давать алименты из собственных своих средств вне связи со стоимостью приобретенного наследства. Но этот вывод находится в явном противоречии с самой ст. 42² КЗоБСО, которая повторяет общий принцип советского наследственного права: ограничение ответственности наследников активом наследственной массы (ст. 434 ГК).

Если же представлять себе обязательство наследников, предусмотренное в ст. 42² КЗоБСО как входящее в наследственную массу, то отмеченная несообразность полностью устраняется.

В заключение нужно сказать, что неверно представлять себе ст. 42² КЗоБСО как потерявшую всякое значение в настоящее время. Данная статья имеет в виду алиментацию наследниками не только детей самого наследодателя. Имеется в виду алимен-тация наследником всех тех детей, которых обязан был алиментировать наследодатель. Примечание к ст. 42² КЗоБСО прямо предусматривает случай, в котором оба родителя детей находятся в живых после смерти наследодателя, но не имеют достаточных средств для содержания детей. Поэтому-то и возможны случаи, когда при наследовании по завещанию дети, которых алиментировал умерший, не становятся его наследниками, а наследство приобретается другими лицами'.

з) Не переходят в порядке наследования, а прекращаются со смертью гражданина его права на пенсию, назначенную по любому основанию, а также на пособие, назначенное в порядке государственного социального страхования или взаимного страхования промысловой кооперации. Пенсия, которая назначается государством членам семьи умершего гражданина «по случаю смерти кормильца», не связана с наследованием. Во-первых, сам наследодатель на эту пенсию не имел права, а, во-вторых, сумма пенсии, назначаемой хотя бы и наследнику, никогда не включается в состав наследства.

Некоторые имущественные права после смерти наследодателя, получавшего пенсию или пособие, переходят к другим лицам. Однако здесь нельзя усматривать наследственного правопреемства. '. ^!т>?

и) Не переходят в порядке наследования имущественные права наследодателя, вытекающие из фактов причинения вреда здоровью наследодателя (ст.ст. 413—415 ГК).

' Иной точки зрения придерживаются 3. Г. Крылова «Наследование по завещанию в советском гражданском праве», автореферат диссертации, 1950, стр. 10 и А. И. Пергамент, <Алиментные обязательства по советскому праву», Госюриздат. 1951, стр. 109,

88

Если вред причинен здоровью гражданина и вследствие этого гражданин утратил полностью или частично свою трудоспособность, возникает право требовать от причинителя вреда возмещения имущественного вреда, выразившегося в утрате заработка (ст. 410 ГК).

Очевидно, что вопрос об утрате заработка может ставить только сам потерпевший, но не его наследники. '

Со смертью потерпевшего прекращается и имущественное право, основанное на обязательстве возместить вред, причиненный личности наследодателя.

В ст. 409 ГК закон говорит о праве иждивенцев умершего потерпевшего требовать от причинителя вреда «вознаграждения». Речь идет здесь о возмещении утраченного источника существования иждивенцев, то есть тоже об имущественном возмещении.

Но право иждивенцев, предусматриваемое в ст. 409 ГК, не связано с институтом наследования, это право не входит в состав наследства, открывающегося после смерти потерпевшего. Лицо, состоявшее на иждивении потерпевшего, вправе требовать возмещения вреда на основании ст. 409 ГК независимо от того, является ли оно наследником умершего потерпевшего или не является '.

В то время как право требовать возмещения вреда имуществу (ст.ст. 403, 404 ГК) переходит в порядке наследования к наследникам умершего собственника поврежденного имущества, право требовать возмещения личного вреда по наследству переходить не может.

Что касается до обязанности наследодателя возместить имущественные последствия причинения вреда здоровью, то эта обязанность переходит к наследникам на общих основаниях с другими имущественными обязанностями.

По делу К. был поставлен вопрос о возможности предъявления потерпевшим иска о возмещении вреда к наследнику причинителя вреда ². Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда СССР применила в этом случае общее правило ст. 434 ГК, и иск был отклонен только по тем соображениям, что истец был достаточно обеспечен, а ответчица не имела достаточного имущества, и Судебная коллегия сочла возможным отклонить иск на основании ст. 411 ГК.

1 Это не колеблет представления о праве иждивенца по ст. 409 ГК как о праве, производном от права самого потерпевшего. Проияводность того или иного права не предрешает еще вопроса о возможности. приобрести это право в порядке наследования. См. Б. Антимонов, Значение вины потерпевшего при гражданском правонарушении, М., 1950, стр. 248—251.

² См. «Сборник постановлений Пленума и определений коллегий Верховного суда СССР 1943 г.», М., 1948, стр. 185—186.

89

Причитавшиеся наследодателю суммы пособий по временной нетрудоспособности и по пенсиям, но не полученные им переходят к определенным законом лицам, не входя в состав наследства и не по правилам Гражданского кодекса о наследовании'. Право на пособие, не дополученное ко дню смерти рабочего или служащего, имеют его дети, братья и сестры, если они не достигли 18 лет или если они вследствие своей нетрудоспособности были на иждивении умершего, а также родители и супруг (независимо от их трудоспособности), если они проживали вместе с умершим или были на его иждивении.

Круг правопреемников по недополученной пенсии близок к кругу преемников по недополученным пособиям, но не совпадает с ним полностью. Право на недополученные пенсии переходит к несовершеннолетним детям, братьям и сестрам, не достигшим 16 лет, к нетрудоспособным детям, братьям и сестрам, достигшим уже 16 лет, но утратившим трудоспособность до достижения 16 лет, к родителям, супругу—независимо от их трудоспособности.

Усыновленные приравниваются к детям застрахованного, а усыновители — к его родителям. Последнее правило применяется как в отношении пенсий, так и в отношении пособий.

В отношении сумм недополученных пенсий или пособий невозможно завещательное распоряжение, поскольку такие суммы в состав наследства не входят.

к) Нет наследственного правопреемства в случае, когда лицо, у казанное вкладчик ом кредитному учреждению, получает вклад после смерти вкладчика.

Вопрос этот совершенно отчетливо разрешен в ст. 436 ГК РСФСР и в соответствующих ей нормах гражданских кодексов других союзных республик. Речь идет о вкладах, как денежных, так и ценных бумаг, в государственные трудовые сберегательные кассы, а также о денежных вкладах на срок до востребования или на простой текущий счет в Государственный банк СССР или в Банк 'внешней торговли СССР. Статья 436 ГК прямо указывает, что такого рода вклад, если по нему сделано распоряжение о выгодоприобретателе на случай смерти, не входит в состав наследства и правила главы о наследовании, помещенные в Гражданском кодексе, не распространяются на этот вклад.

Отдельные правила о таких распоряжениях на случай смерти но вкладам еще более убеждают в том, что здесь мы имеем дело

' Положение о пособиях по временной нетрудоспособности с изменениями и дополнениями, внесенными ВЦСПС 5 ноября 1933 г., ст.ст. 69, 70 (см. «Трудовое законодательство СССР», сборник законов, указов и постановлений, ВИЮН, 194), стр. 43i). '

90

с возникновением права у выгодоприобретателя не в порядке наследования, хотя преемство в праве умершего вкладчика неоспоримо: если у умершего не было права на вклад, оно не возникнет и у выгодоприобретателя.

Так, ст. 436 ГК указывает, что если лицо получает вклад согласно распоряжению вкладчика, сделанному кредитному учреждению, и вместе с тем этот получатель относится к числу наследников вкладчика, «эти вклады не засчитываются при определении размера наследственной доли».

Далее, выгодоприобретателем по вкладу может быть любое лицо (гражданин или юридическое лицо) независимо от того, имеются ли у вкладчика наследники по закону. Даже наличие наследников «необходимых», которых нельзя ни в каком случае лишить наследства (ст. 422 ГК), не делает недействительным распоряжения по вкладу в пользу лица, совершенно постороннего вкладчику.

Долги, составляющие пассив наследства, не обременяют выгодоприобретателя по вкладу. Даже обязанность принять на себя расходы по погребению наследодателя не лежит на выгодо-приобретателе по вкладу. При этом выгодоприобретатель вовсе не связан каким-либо сроком «на принятие» 'вклада; сроки на принятие наследства, на отказ от наследства никакого отношения не имеют к выгодоприобретателю по вкладу.

Только в том случае, когда вкладчик не сделал банку или сберегательной кассе распоряжения на случай смерти, ко вкладу применяются общие правила о наследовании ч. 3, ст. 436 ГК. Такая трактовка вопроса теперь не вызывает сомнений '. Вопрос лишь в том, как трактовать этот особый случай ненаследственного правопреемства после смерти гражданина. Заслугой В. И. Серебровского является правильная квалификация этого случая правопреемства.

«...В рассматриваемом случае имеет место, — пишет В. И. Се-ребровский,— не завещательное распоряжение, а договор в пользу третьего лица (ст. 140 ГК). В силу договора вкладчика с сберегательной кассой или кредитным учреждением третье лицо, указанное вкладчиком, приобретает самостоятельное право требова-

¹ В 1938 году М. О. Рейхель считал преемство по вкладу видом наследственного преемства. Он полагал, что здесь дело идет лишь об «очень существенных изъятиях из общих правил о завещательном наследовании» (см. «Гражданское право», учебник для юридических вузов, ч. 2, М., 1938, стр. 463).

Р. О. Халфина хотя и помещает вопрос о переходе вклада согласно распоряжению вкладчика к выгодоприобретателю под рубрикой «особый порядок перехода по наследству», но в дальнейшем изложении 'вопроса не проявляет склонности усмотреть здесь случай наследственного преемства (Р. О. Халфина, Право наследования в СССР, М., 1951, стр. 45—46), Во втором издании этой работы ,(1952 г.) сохранена та же позиция (стр. 49—50).

ния к должнику (сберегательной кассе или кредитному учреждению) и не является правопреемником вкладчика» '.

Присоединяясь в основном к мнению В. И. Серебровского, мы должны, однако, сделать две оговорки. О самостоятельности права выгодоприобретателя по вкладу можно говорить только в том смысле, что право выгодоприобретателя независимо от наследования, что, предъявляя свое требование сберегательной кассе, выгодоприобретатель опирается на собственное право. Однако преемственный характер права выгодоприобретателя очевиден. Это случай частного правопреемства. Выгодоприобретатель получает в отношении банка или сберегательной кассы только те права, которыми располагал умерший вкладчик. Сберкасса или банк может противопоставить требованию выгодоприобретателя все те возражения, которые имели бы силу в отношении самого вкладчика.

Нуждается в пояснении и правильная по существу ссылка на ст. 140 ГК. Между вкладчиком, назначающим выгодоприобретателя по вкладу, и банком или сберегательной кассой совершается договор в пользу третьего лица — выгодоприобретателя. Однако перед нами особый случай договора в пользу третьего лица: это договор в пользу третьего лица на случай смерти. Поэтому право третьего лица на вклад в этом случае не возникает до смерти вкладчика, а заявление третьего лица о желании воспользоваться вкладом, сделанное сберегательной кассе при жизни вкладчика, лишено юридического значения. Ввиду этих особенностей договора в пользу третьего лица на случай смерти не находит себе применения правило ст. 140 ГК, запрещающее сторонам в договоре изменять или отменять договор в пользу третьего лица, если третье лицо уже «выразило намерение воспользоваться выговоренным в его пользу вкладом». Основываясь на положениях, высказанных В. И. Серебровским и изложенных выше, Л. А. Лунц не говорит о самостоятельности прав выгодоприобретателя по вкладу, правильно, с нашей точки зрения, ограничиваясь утверждением, лто здесь речь идет не о завещательном распоряжении и не о наследовании вообще, а о договоре в пользу третьего лица ².

л) Права выгодоприобретателейподоговору личного страхования не входят в состав наследства.

В этом случае нет даже преемства прав выгодоприобретателя от прав страхователя. Статьи 375-а и 375-6 ГК в достаточной

' См. «Гражданское право», учебник для юридических институтов, т. 2, М., 1944, стр. 286.

² См. Л. А. Л у н ц, Международное частное право, учебник для юридических вузов, М., 1949, стр. 316—317

92

мере подтверждают особенности этого случая. Из ст. 375-а ГК следует, что правила о наследовании не распространяются на распоряжения наследодателя по страховому вознаграждению, что страховое вознаграждение не входит в наследственную массу. Долги наследодателя не обременяют выгодоприобретателя по страхованию. Эти положения не находятся в противоречии с правилом ст. 375-6 ГК.

Как известно, в этой норме определено, что «из страхового вознаграждения страховщиком могут быть удерживаемы суммы, причитавшиеся от страхователя по тому же договору страхования». Это редко применяемое правило, установленное в интересах Госстраха, не создает правопреемства выгодоприобретателя от страхователя. Право Госстраха на удержание определенных сумм только уменьшает страховое вознаграждение выгодоприобретателя, не делая, однако, выгодоприобретателя правопреемником страхователя — ни частичным, ни тем более универсальным.

Выгодоприобретатель по договору страхования — не наследник страхователя и не преемник вообще — это третье лицо, в пользу которого был заключен страхователем договор с Госстрахом. "