Учебный год 22-23 / volkov_a_v_printsip_nedopustimosti_zloupotrebleniya_grazhdan

Глава 4. Характеристики категории «злоупотребление гражданским правом»

договора. У сторон не возникло разногласий по этому предмету договора, и они сочли возможным приступить к его исполнению. Заказчик принял результат работ по акту. Совокупность указанных обстоятельств не дает оснований считать договор незаключенным в связи с отсутствием технической документации1.

Комментарий. К разновидностям злоупотребительных требований о недействительности сделок условно в целях настоящего исследования можно отнести и требования о признании договора незаключенным. Из приведенного случая видно, что заказчик, уже получив результат работ и даже заплатив за него, в целях блокировки требования подрядчика о выплате неустойки недобросовестно заявил встречный иск о признании договора строительного подряда незаключенным. Для суда, на наш взгляд, надежнее было бы использовать для отказа во встречном иске непосредственно ст. 10 ГК РФ, установив «фактическое» согласование предмета договора. В настоящем случае решение становится неюридическим, т.е. без опоры на нормы права.

Решением Арбитражного суда Республики Северная Осетия — Алания от 3 июля 1996 г. по делу № 230/2-7 АКБ «Кредитпромбанк» признан банкротом. Определением от 6 сентября 1996 г. открыто конкурсное производство и назначен конкурсный управляющий. Решением от 16 февраля 1999 г. по делу № А61-111/99-12 с АКБ «Кредитпромбанк» в пользу Фонда взыскано 4 543 622 руб. по договору от 10 октября 1994 г., на основании которого ответчик был включен в число конкурсных кредиторов АКБ «Кредитпромбанк». Данные обстоятельства подтверждаются материалами дела и не оспариваются сторонами.

В последующем между Фондом и АКБ «Кредитпромбанк» в лице конкурсного управляющего был заключен договор от 25 февраля 1999 г. № 9, по условиям которого банк уступает Фонду право требования задолженности со своих дебиторов, в том числе и с ОАО «ВПЗ» в размере 1 107 768 руб. Общая сумма уступленных прав составила 4 303 195 руб. При этом в соответствии с п. 8

1См.: Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 24 января 2000 г. № 51 «Обзор практики применения разрешения споров по договору строительного подряда» (п. 5).

§ 4.1. Формальное (внешнее) правопользование и прямой умысел

спорного договора с момента его заключения кредиторская задолженность АКБ «Кредитпромбанк» перед Фондом считается погашенной полностью.

Принимая решение о признании спорного договора недействительным (ничтожным), суд первой инстанции сослался на нарушение очередности удовлетворения требований кредиторов, установленной ст. 64 ГК РФ. Однако судом не было учтено следующее. В соответствии с п. 1 ст. 9 ГК РФ граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права. Исходя из ст. 11, 12 и 166 ГК РФ любое заинтересованное лицо может обратиться в суд с требованием о признании сделки недействительной (ничтожной).

В силу п. 1 и 2 ст. 10 ГК РФ не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. В случае несоблюдения указанных требований арбитражный суд может отказать лицу в защите принадлежащего ему права.

Как видно из материалов дела, на момент обращения с настоящим иском в суд АКБ «Кредитпромбанк» был ликвидирован и приказом Банка России от 5 апреля 2000 г. № ОД-119 исключен из государственного реестра кредитных организаций. ОАО «ВПЗ» (истец по делу), имея непогашенную задолженность и заведомо зная о ликвидации банка, обратилось с иском о признании упомянутого договора цессии недействительным. Признание цессии недействительной может повлечь полную неуплату долга, поскольку первоначальный кредитор ликвидирован. При таких обстоятельствах указанные действия истца кассационная инстанция расценивает как злоупотребление правом, которое защите не подлежит. В связи с этим решение суда подлежит отмене, а требование истца о признании цессии недействительной отклонению1.

Комментарий. В приведенном деле суд признал шиканой требование «неудовлетворенного» кредитора в деле о банкротстве о признании недействительным договора уступки прав (требований), заключенного между другим кредитором и должником. При этом ис-

1См.: Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 13 февраля 2002 г. № Ф08-275/02.

Глава 4. Характеристики категории «злоупотребление гражданским правом»

тец заранее знал, что должник ликвидирован, и, соответственно, от признания сделки уступки незаконной он лично никаких материальных выгод не получит (поскольку реституция невозможна). Истец действовал в этом случае с одной целью причинить вред соседнему кредитору — лишить его возможности использовать полученные права на взыскание денежной задолженности. Суд признал подобное требование о признании сделки недействительной злоупотребительным и в иске отказал со ссылкой на ст. 10 ГК РФ.

Арбитражным судом Ставропольского края в отношении СП ОАО «Ессентукский бройлер» возбуждено дело № А63-155/2000-С5 о несостоятельности (банкротстве). Определением от 13 июля 2000 г. на предприятии введено наблюдение, временным управляющим назначен Е.Г. Поляков. Определением от 18 декабря 2000 г. на предприятии введено внешнее управление. Определением от 5 февраля 2001 г. внешним управляющим назначен Е.Г. Поляков.

1 февраля 2001 г. СП ОАО «Ессентукский бройлер» (кредитор) и

ООО «Мист энд компани» (правопредшественник ЗАО «Зерновая компания „Разгуляй“», новый кредитор) заключили договор уступки требования № 5/20, согласно которому кредитор уступил новому кредитору принадлежащее ему право требования к должнику — ОАО «Машук» — в размере 1 861 818 руб. 27 коп., подтвержденное актами сверки взаимных расчетов. От имени кредитора договор подписан директором Н.А. Наседкиным. Дополнительным соглашением от 18 мая 2001 г. № 1 к договору уступки права требования от 1 февраля 2001 г. № 5/20 предусмотрено, что в качестве расчета за полученное право новый кредитор обязан поставить кредитору комбикорма для бройлеров. Соглашение от имени истца подписано внешним управляющим Е.Г. Поляковым. В мае–июле 2001 г. от ООО «Мист энд компани» истцом получены комбикорма на 1 858 121 руб. На указанную сумму ООО

«Мист энд компани» обществу «Ессентукский бройлер» предъявлены счета-фактуры.

Исковые требования должника в деле о банкротстве основаны на том, что договор уступки требования от 1 февраля 2001 г. № 5/20 и дополнительное соглашение к нему от 18 мая 2001 г. № 1 заключены с нарушением требований ст. 69 и 88 Закона о банкротстве. После введения на предприятии внешнего управления директор СП ОАО «Ессентукский бройлер» не имел права подписывать договоры, и уступка требования должника могла быть

362

§ 4.1. Формальное (внешнее) правопользование и прямой умысел

осуществлена путем продажи требований на открытых торгах с согласия комитета кредиторов или собрания кредиторов.

В соответствии со ст. 69 Закона о банкротстве 1998 г. с момента введения внешнего управления руководитель должника отстраняется от должности, управление делами возлагается на внешнего управляющего. Согласно ст. 88 Закона о банкротстве 1998 г. уступка прав требования должника может быть осуществлена внешним управляющим путем продажи требований на открытых торгах с согласия комитета кредиторов или собрания кредиторов, если иное не предусмотрено планом внешнего управления.

Судами обеих инстанций на основании исследования и оценки в соответствии с требованиями ст. 64 и 71 АПК РФ имеющихся в деле доказательств установлено, что право требования СП ОАО «Ессентукский бройлер» к ОАО «Машук» уступлено акционерному обществу «Зерновая компания „Разгуляй“» без проведения открытых торгов, без согласия комитета кредиторов или собрания кредиторов. План внешнего управления СП ОАО «Ессентукский бройлер», утвержденный 2 апреля 2001 г. собранием кредиторов, не определяет какого-либо иного порядка уступки прав требования должника.

Согласно ст. 168 ГК РФ сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения. Таким образом, судами обеих инстанций правомерно сделан вывод о том, что договор уступки требования от 1 февраля 2001 г. № 5/20 и дополнительное соглашение к нему от 18 мая 2001 г. № 1 являются ничтожными сделками, поскольку заключены с нарушением требований ст. 69 и 88 Закона о банкротстве 1998 г.

Однако судебные акты в части применения последствий недействительности сделки недостаточно обоснованны. В соответствии со ст. 167 ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре возместить его стоимость в деньгах.

Из материалов дела видно, что СП ОАО «Ессентукский бройлер» признано банкротом и в отношении его имущества открыто конкурсное производство. Требование истца-банкрота о применении последствий недействительности сделки, заключенной до признания его банкротом, может быть оценено как форма злоу-

363

Глава 4. Характеристики категории «злоупотребление гражданским правом»

потребления правом (ст. 10 ГК РФ), поскольку при удовлетворении иска истец будет восстановлен в положении, существовавшем до заключения ничтожной сделки, а возврат ответчику

всей суммы может оказаться невозможным, так как денежные требования будут удовлетворяться в порядке конкурсного производства. В то же время, если сделка была направлена на обогащение ответчика за счет предприятия-банкрота и при ее совершении нарушен принцип эквивалентности обмениваемых материальных благ, то риск неблагоприятных последствий реституции должен нести ответчик.

СП ОАО «Ессентукский бройлер» не отрицает получения от ЗАО «Зерновая компания „Разгуляй“» 187 534 кг комбикормов, но указывает, что комбикорма поставлены акционерным обществом «Зерновая компания „Разгуляй“» по ценам, в два раза превышающим действующую на момент заключения спорной сделки их рыночную стоимость. Суд данный довод не проверил и не исследовал, эквивалентно ли поставленное количество комбикормов уступленному праву требования к предприятию-банкроту. Таким образом, решение от 18 ноября 2002 г. и постановление апелляционной инстанции от 20 января 2003 г. в части применения последствий недействительности сделки приняты по неполно выясненным обстоятельствам, имеющим значение для правильного разрешения спора, что в соответствии со ст. 287 и 288 АПК РФ является основанием для отмены судебных актов и направления дела на новое рассмотрение.

При новом рассмотрении дела суду надлежит выяснить указанные фактические обстоятельства. Если суд установит, что по недействительной сделке истец получил имущество, эквивалентное по стоимости переданному праву требования, то следует рассмотреть вопрос, не является ли требование истца-банкрота о применении последствий недействительности сделки злоупотреблением правом (ст. 10 ГК РФ), поскольку при удовлетворении иска истцу будет возвращено право требования к ОАО «Машук», а возврат ЗАО «Зерновая компания „Разгуляй“» имущества или его стоимости окажется невозможным1.

Комментарий. В приведенном случае мы, скорее всего, столкнулись с распространенным случаем злоупотребительных исков со

1См.: Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 21 мая 2003 г. № Ф081400/03.

§ 4.1. Формальное (внешнее) правопользование и прямой умысел

стороны банкротов относительно недействительности тех сделок, во исполнение которых они получили материальные блага, которые, в свою очередь, напрямую либо косвенно вошли в конкурсную массу и в силу этого не подлежали возврату даже в случае признания сделки недействительной. Именно этим «преимуществом» пользуются недобросовестные арбитражные управляющие, заявляя иски и используя последствия недействительности сделок — реституцию — к своей выгоде, действуя при этом по схеме: мое имущество верни назад, а за своим становись в общую очередь кредиторов. Подобная «техника» мышления относится к признакам злоупотребления правом.

17 июня 1998 г. между АОЗТ «Ейскмолоко» (арендатор) и ООО «Вилена» заключен договор аренды встроенного нежилого помещения, расположенного по адресу: г. Ейск, ул. Свердлова, 126, литера А, А1, общей площадью 268 кв. м сроком по 17 июня 2008 г. По истечении этого срока стороны заключают соглашение о выкупе имущества, либо продлевают срок действия договора аренды в соответствии с нормами законодательства РФ. Согласно п. 2.5 договора арендодатель обязуется оформить правоудостоверяющую документацию за свой счет и передать правоустанавливающие акты. Письмом от 8 декабря 1998 г. АОЗТ «Ейскмолоко» уведомило ООО «Вилена» о досрочном расторжении договора аренды в связи с существенным изменением обстоятельств.

На момент предъявления иска арендатор пользовался помещением и выполнял условия договора в части оплаты арендных платежей, однако в нарушение ст. 609 ГК РФ государственная регистрация договора аренды встроенного помещения не была произведена. Согласно ст. 26 Закона о регистрации с заявлением о государственной регистрации права аренды недвижимого имущества может обратиться как арендатор, так и арендодатель. При этом для государственной регистрации договора аренды необходимо представить поэтажные планы здания, на которых обозначаются сдаваемые в аренду помещения. Договор аренды помещения регистрируется как обременение прав арендодателя.

Из материалов дела следует, что у сторон возникли разногласия по толкованию п. 2.5 договора аренды. В обоснование исковых требований истец ссылается на обязанность арендатора осуществить государственную регистрацию договора аренды. Вместе с тем им не представлены доказательства принятия необходимых мер для выполнения ответчиком данной обязанности. Так,

Глава 4. Характеристики категории «злоупотребление гражданским правом»

техническая документация на сданное в аренду помещение не была передана арендатору. Отсутствуют также сведения о том, что АОЗТ «Ейскмолоко» уведомлял ООО «Вилена» о готовности принять участие в проведении государственной регистрации договора аренды, несмотря на письмо ответчика от 17 августа 1999 г. о направлении представителя АОЗТ «Ейск-Молоко» в БТИ для проведения регистрации договора аренды.

Статьей 165 ГК РФ предусмотрен способ защиты нарушенных интересов арендодателя при уклонении арендатора от регистрации сделки, совершенной в надлежащей форме, в виде права обратиться в суд с требованием о понуждении регистрации сделки. Истцом не представлены доказательства нарушения его прав и охраняемых законом интересов отсутствием государственной регистрации договора аренды, обращения в суд с требованием о понуждении ООО «Вилена» выполнить нарушенную, по его мнению, обязанность по регистрации сделки. При таких обстоятельствах, когда условия договора недостаточно четко определяют обязанности сторон по проведению государственной регистрации договора аренды, арендодатель не принимает необходимых мер для обеспечения арендатором возможности самому осуществить государственную регистрацию сделки и не использует законных средств для понуждения его к выполнению данной обязанности, выводы суда о том, что предъявление иска о при-

менении последствий недействительности сделки ввиду несоблюдения требований о ее государственной регистрации является способом злоупотребления правом, обоснованны. Требования ст. 609 ГК РФ о государственной регистрации договора аренды недвижимого имущества установлены в целях защиты интересов арендаторов, и именно арендодатель, обязан обеспечить условия для реализации установленного законом обременения прав арендодателя соответствующего помещения. Решение арбитражного суда и постановление апелляционной инстанции соответствуют материалам дела, действующему законодательству, и оснований для их отмены не имеется1.

Комментарий. В настоящем деле суд усмотрел в поведении арендодателя нежилого помещение признаки злоупотребления правом и отказал ему в иске о расторжении незарегистрированного (а

1См.: Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 11 января 2000 г. № Ф083074/99.

§ 4.1. Формальное (внешнее) правопользование и прямой умысел

значит незаключенного!) договора. Тем не менее случай уклонения в виде непредоставления документов, необходимых для регистрации договора, регулируется с помощью специальной ст. 165 ГК РФ, где уклонение арендодателя от регистрации договора преодолевается судебным решением о регистрации сделки. Следовательно, ст. 10 ГК РФ в данном случае неприменима, поскольку нет правовой неопределенности в возникших отношениях.

АООТ «Ейский консервный завод» обратилось в арбитражный суд с иском к акционерному обществу закрытого типа «Азов» о признании недействительным договора купли-продажи оборудования от 19 мая 1995 г. и применении последствий недействительности сделки в форме возврата полученного по сделке имущества.

В части требований о возврате имущества в иске суд отказал, поскольку согласно ст. 167 ГК РФ возврату подлежит то и только то имущество, которое было передано по недействительной сделке. Из материалов дела видно, что обществом «Азов» произведены существенные изменения имущества в форме отделимых и неотделимых улучшений, введена и эксплуатируется линия по производству концентрированного сока. Возврат имущества приведет к необходимости демонтажа оборудования, прекращению производства. При таких обстоятельствах кассационная инстанция считает невозможным возврат имущества обществу «Ейский консервный завод». Требований о возмещении стоимости имущества в деньгах истец не заявлял. Это требование может быть предметом отдельного иска.

Заявление требования о возврате имущества после того, как ответчик при отсутствии возражений со стороны истца произвел значительные капиталовложения в приобретенные объекты, является формой злоупотребления правом. Такое требование не подлежит удовлетворению в силу ст. 10 ГК РФ, как в случае осуществления неотделимых, так и в случае производства отделимых улучшений, если демонтаж оборудования влечет прекращение производства и значительные убытки для ответчика1.

Комментарий. В приведенном примере приобретенное по недействительной сделке оборудование было установлено в цехе по

1См.: Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 24 сентября 1997 г. № Ф08-1216/97.

Глава 4. Характеристики категории «злоупотребление гражданским правом»

производству сока и стало частью сложной вещи. Реституция, пришел к правильному выводу суд, нанесет настолько большие убытки ответчику, что нарушится баланс интересов сторон. Видимо, именно с этим обстоятельством и был связан недобросовестный иск кредитора, где в качестве средства злоупотребления использовались нормы о недействительности сделок.

ООО обратилось в арбитражный суд с иском к акционерному обществу о взыскании задолженности по кредитному договору, процентов за пользованием кредитом и применении мер ответственности за несвоевременный возврат кредита. В обоснование заявленных требований истец сослался на заключенное с банком соглашение об уступке права (требования).

Возражения против иска ответчика мотивированы тем, что к истцу заявленные им права (требования) не перешли, так как соглашение об уступке права (требования) является незаключенным ввиду отсутствия в нем указания на обязательство (кредитный договор), в состав которого входят соответствующие права (требования). Определением суда к участию в деле в качестве третьего лица на стороне истца привлечен банк (цедент).

Как следовало из материалов дела, между банком и ООО было заключено соглашение об уступке права (требования), в соответствии с которым банк в связи с неисполнением обязательств по возврату кредитов передал истцу права (требования) к ряду организаций, в числе которых был поименован ответчик. В силу спорного соглашения права (требования) считаются перешедшими с момента его подписания. Соглашением была определена и рассчитанная на момент его подписания общая сумма задолженности каждой организации, без идентификации данной задолженности применительно к конкретным кредитным договорам.

Решением суда в иске отказано, соглашение об уступке права (требования) признано незаключенным. Суд, сославшись на положения п. 1 ст. 382 и п. 1 ст. 432 ГК РФ, признал, что существенным условием соглашения об уступке права (требования) является указание на конкретное обязательство, из которого возникло соответствующее право. В данном случае стороны не указали в соглашении об уступке права (требования) на такое обязательство, поэтому оно в соответствии со ст. 432 ГК РФ признано судом незаключенным. Суд кассационной инстанции решение суда отменил, иск удовлетворил по следующим основаниям.

§4.1. Формальное (внешнее) правопользование и прямой умысел

Входе судебного разбирательства судом было установлено, что между ответчиком и банком существовали только отношения, вытекающие из одного кредитного договора, в связи с неисполнением обязательств по которому и были предъявлены требования в рамках рассматриваемого дела. Кроме того, текст уведомления цедентом должника о состоявшейся уступке, другие материалы дела свидетельствовали о наличии определенности между цедентом и цессионарием относительно предмета соглашения. Указанная в соглашении сумма задолженности и уведомление позволяют сделать вывод о уступке истцу права на взыскание как суммы основного долга, так и процентов за пользование кредитом и процентов, уплачиваемых в качестве меры ответственности в связи с несвоевременным возвратом кредита.

При данных обстоятельствах отсутствие указания в спорном соглашении на упомянутый кредитный договор не влечет признания его незаключенным, поэтому заявленные требования подлежат удовлетворению1.

Комментарий. Нормы закона о незаключенности договора, наравне с нормами о признании договора недействительным, зачастую становятся средством для злоупотребления правом. Встречный иск о признании соглашения об уступке незаключенным носил явно недобросовестный характер. Суд, тем не менее, предпочел не ссылаться на ст. 10 ГК РФ, а обойтись толкованием текста соглашения и фактических обстоятельств по делу, что явно обедняет мотивировочную часть решения.

30 декабря 1994 г. между правительством города Москвы и истцом был заключен генеральный договор об управлении проектом Московского международного делового центра (ММДЦ). Разделом 4 указанного генерального договора определены права и обязанности истца. Разделом 5 указанного генерального договора определены права и обязанности правительства города Москвы.

30 ноября 1999 г. между истцом и ответчиком был заключен договор б/н, согласованный с правительством города Москвы, который по своей правовой природе является смешанным дого-

1См.: Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 30 октября 2007 г. № 120 «Обзор практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации» (п. 12).

Глава 4. Характеристики категории «злоупотребление гражданским правом»

вором, правовая оценка которого, с учетом вышеуказанного договора, заключенного между истцом и правительством г. Москвы, содержится в определении арбитражного суда г. Москвы от 5 августа 2005 г., вступившим в законную силу и являющимся в силу ч. 2 ст. 69 АПК РФ преюдициальным при рассмотрении данного дела. В соответствии с вышеуказанным определением Арбитражного суда города Москвы договор б/н от 30 ноября 1999 г., заключенный между истцом и ответчиком не является договором уступки права требования, не является безвозмездным договором, а является смешанным договором, содержащим условия агентского договора и инвестиционного договора.

Истец, тем не менее, обратился с иском о признании его ничтожным и о применении реституции. Доводы истца в обоснование иска, изложенные в исковом заявлении, полностью опровергаются вышеуказанным определением Арбитражного суда г. Москвы от 5 августа 2005 г. Договор б/н от 30 ноября 1999 г., заключенный между истцом и ответчиком, не может быть признан недействительным в силу ничтожности, а следовательно, и не могут быть применены последствия недействительности ничтожной сделки по основаниям, заявленным истцом. Определением Арбитражного суда города Москвы от 5 августа 2005 г. требование истца включено в реестр требований кредиторов ответчика в размере 5 109 240 000 руб. 00 коп. в третью очередь удовлетворения требований. Признание иска ответчиком в исковом производстве при наличии конкурсного производства по делу о несостоятельности (банкротстве) ответчиком нарушает права и законные интересы других кредиторов ответчика, в связи с чем признание ответчиком иска не принимается Арбитражным судом. При таких обстоятельствах, по мнению суда, истец, настаивая на применении последствий недействительности ничтожной сделки в виде взыскания с ответчика 5 109 240 000 руб. 00 коп.,

действует недобросовестно, злоупотребляя правом, а такие действия в силу ст. 10 ГК РФ не подлежат судебной защите.

В соответствии с изложенным в удовлетворении иска следует отказать за недоказанностью, необоснованностью и в связи со

злоупотреблением правом1.

1См.: Решение Арбитражного суда г. Москвы от 4 октября 2005 г. № 40-48496/04- 43-524.

§4.1. Формальное (внешнее) правопользование и прямой умысел

Комментарий. В приведенном деле один из кредиторов в деле о банкротстве, договорившись с банкротом, попытался «выпрыгнуть» из общей очередности. Судом было отказано в иске, в том числе по мотиву злоупотребления истцом своим правом на заявление требования о признании сделки недействительной в целях получения в порядке реституции денежных средств «вне очереди».

Между АОЗТ «ЛогоВАЗ» (далее — общество) и администрацией Самарской области 15 июня 1995 г. заключен договор № 95-17- 0/637-1, согласно которому общество передает администрации 49 992 акции, составляющие 6% уставного капитала общества, а администрация оплачивает акции путем передачи товарных облигаций ОАО «АвтоВАЗ».

Прокурор Самарской области обратился в Арбитражный суд Самарской области с исковым заявлением к администрации Самарской области (далее — администрация) и закрытому акционерному обществу (ЗАО) «ЛогоВАЗ» о признании сделки от 15 июня 1995 г. № 95-17-0/637-1, заключенной между АОЗТ «ЛогоВАЗ» (правопредшественником ЗАО «ЛогоВАЗ») и администрацией, недействительной на основании п. 2 ст. 170 ГК РФ по мотиву ее притворности и применении последствий недействительности ничтожной сделки. Действия сторон при заключении оспариваемого договора, по мнению прокурора, имели целью прикрыть другую сделку по безвозмездной передаче в собственность администрации названного количества акций АОЗТ «ЛогоВАЗ», привели к нарушению государственных и общественных интересов, в связи с чем данная сделка должна быть признана недействительной (в силу ее притворности), а администрация — исключена из состава акционеров АОЗТ «ЛогоВАЗ». Решением суда первой инстанции от 27 апреля 2004 г. требование прокурора о признании сделки от 15 июня 1995 г. № 95-17-0/637-1 недействительной удовлетворено, сделка признана мнимой. В части применения последствий недействительности ничтожной сделки в виде исключения администрации из числа акционеров ЗАО «ЛогоВАЗ» отказано. Суд апелляционной инстанции решение отменил и в иске отказал.

Судами апелляционной и кассационной инстанций установлено, и это подтверждается материалами дела (актом приемкипередачи акций от 16 июня 1995 г., выпиской из реестра), что договор от 15 июня 1995 г. реально исполнен. Законом Самарской области от 28 марта 1995 г. «О консолидированном бюдже-

Глава 4. Характеристики категории «злоупотребление гражданским правом»

те на 1995 год» администрации было предоставлено право покупки ценных бумаг на 68 млрд руб.

Сделанный судами апелляционной и кассационной инстанций вывод об отсутствии у суда права установить, что сделка ничтожна по иным основаниям, чем те, которые указаны истцом, не соответствует действующему законодательству. При рассмотрении спора о ничтожности сделки суд оценивает сделку, руководствуясь всей совокупностью применяемых к ней норм закона и иных правовых актов. Вместе с тем, поскольку договор от 15 июня 1995 г. реально исполнен сторонами в полном объеме, вывод суда первой инстанции о его мнимом характере не основан на законе (п. 1 ст. 170 ГК РФ). Таким образом, договор не является ни притворной, ни мнимой сделкой.

Учитывая изложенное и руководствуясь ст. 303, п. 1 ч. 1 ст. 305, ст. 306 АПК РФ, Президиум ВАС РФ постановил: постановление суда апелляционной инстанции Арбитражного суда Самарской области от 25 августа 2004 г. по делу № А55-19767/02-33 и постановление ФАС Поволжского округа от 29 ноября 2004 г. по тому же делу оставить без изменения1.

Комментарий. В приведенном случае правом злоупотребили суды второй и третьей инстанции, которые, мотивируя отказ в иске тем, что сделка «реально исполнена» и поэтому не может быть мнимой, не захотели оценить ее суть: акции АОЗТ «ЛогоВАЗ» — это мыльный пузырь, стоимость которого, как подтвердила жизнь, ноль (фактически недобросовестно «перекачено» 60 млрд руб. бюджетных денег в частную фирму). Формальная конструкция мнимости сделки (которая согласно классическому подходу не может быть мнимой, если «реально исполнялась»), была положена в основу злоупотребительного толкования обстоятельств дела и последующего отказа в иске. Однако именно в подобных случаях, когда собственный состав конструкции недействительности сделки (ст. 170 ГК РФ) не справляется с возникшим казусом, и должна вызываться к действию ст. 10 ГК РФ. Отношения сторон в этих случаях необходимо оценивать с позиции их разумности и добросовестности, принимая во внимание совокупность всех обстоятельств дела и применяемых норм закона. Так, если будет установлено, что сделка, хотя и реаль-

1См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 1 ноября 2005 г. № 2521/05.

372

§ 4.1. Формальное (внешнее) правопользование и прямой умысел

но исполнена, но отвечает признакам ст. 10 ГК РФ (злоупотребление правом), то следует не отказывать в иске, а переквалифицировать деяния со ст. 170 ГК РФ на ст. 168 ГК РФ, т.е. в качестве сделки, не соответствующей требованиям закона, непосредственно запрету, выраженному в ст. 10 ГК РФ.

ООО «Лиза» в жалобе, поданной в ФАС Уральского округа, просит решение и постановление отменить, ссылаясь на неправильное применение судами п. 1 ст. 10, ст. 168 и 170 ГК РФ, поскольку внесение ООО «Лиза» объекта незавершенного строительства в качестве вклада в уставный капитал ЗАО «ТД „Лиза“» произведено в ущерб кредиторам ООО «Лиза» накануне его банкротства с целью

сокрытия имущества. Кроме того, рыночная стоимость объекта значительно превышала стоимость, определенную учредительным собранием, а сам объект через незначительное время после его передачи в уставный капитал ЗАО «ТД „Лиза“» был продан ООО

«Мазда-Ижевск» по договору купли-продажи от 15 мая 2006 г. Как следует из материалов дела, собранием участников ООО

«Лиза» 17 ноября 2005 г. принято решение учредить ЗАО «ТД „Лиза“», внести долю в уставный капитал в размере 1 068 990 руб. путем наделения имуществом в виде строения, расположенного в городе Ижевске примерно в 80 м от административного здания Управления Министерства Российской Федерации по налогам и сборам по Удмуртской Республике, по ул. Коммунаров, 367 по направлению на северо-восток в Октябрьском районе г. Ижевска.

18 ноября 2005 г. между Л.Ф. Хафизовой и ООО «Лиза» заключен договор о создании ЗАО «ТД „Лиза“» с уставным капиталом в размере 2 874 490 руб. Л.Ф. Хафизова оплачивает акции на сумму 1 805 500 руб. путем передачи доли инвестирования в строительство объекта по адресу: Удмуртская Республика, Завьяловский район, с. Завьялово, ул. Калинина 77, в дальнейшем измененной на передачу векселя. ООО «Лиза» оплачивает акции путем передачи строения, расположенного в городе Ижевске примерно в 80 м от административного здания Управления Министерства Российской Федерации по налогам и сборам по Удмуртской Республике, по ул. Коммунаров, 367 по направлению на северо-восток в Октябрьском районе города Ижевска. По акту приема-передачи ЗАО «ТД „Лиза“ передан вексель № 011954 на сумму 2240 тыс. руб. В Едином государственном реестре юридических лиц 7 декабря 2005 г. за ЗАО «ТД „Лиза“» зарегистрировано право собственности на незавершенный строительством

373

Глава 4. Характеристики категории «злоупотребление гражданским правом»

объект, расположенный в городе Ижевске примерно в 80 м от административного здания Управления Министерства Российской Федерации по налогам и сборам по Удмуртской Республике, по ул. Коммунаров, 367 по направлению на северо-восток в Октябрьском районе города Ижевска, кадастровый № 18-18- 01/059/2005-790.

Между ЗАО «ТД „Лиза“» (продавец) и ООО «Мазда-Ижевск» (покупатель) заключен договор купли-продажи от 15 мая 2006 г. недвижимого имущества — указанного объекта незавершенного строительства, стоимость которого определена сторонами в 989 500 руб. Право собственности покупателя зарегистрировано в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним 6 июня 2006 г. Решением Арбитражного суда Удмуртской Республики от 27 июля 2006 г. ООО «Лиза» признано несостоятельным (банкротом), в отношении его открыто конкурсное производство.

Полагая, что сделка по внесению объекта незавершенного строительства в уставный капитал ЗАО «ТД „Лиза“» и сделка по его продаже ООО «Мазда-Ижевск» по договору купли-продажи недвижимого имущества от 15 мая 2006 г. являются ничтожными, поскольку совершены с целью сокрытия имущества ООО

«Лиза» от взыскания, ООО «Лиза» обратилось в арбитражный суд с иском о применении последствий ничтожной сделки. Отказывая в иске, суды обеих инстанций исходили из того, что указанные сделки не являются ни мнимыми, ни притворными, злоупотребления правом со стороны истца при заключении сделки по внесению объекта незавершенного строительства в уставный капитал ЗАО «ТД „Лиза“» судами не установлено. Выводы судов являются правильными и соответствуют материалам дела. Согласно п. 1 ст. 10 ГК РФ не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. Судами установлено и материалами дела подтверждено, что стоимость объекта незавершенного строительства не является значительной частью активов

ООО «Лиза», выявленных в ходе рассмотрения дела о признании его несостоятельным (банкротом). Кроме того, само по себе наличие задолженности перед кредиторами не свидетельствует о злоупотреблении правом при совершении сделки по внесению вклада в уставный капитал общества. По акту оценки от 12 мая 2006 г. № Н-522 ГУП «Удмурттехинвентаризация» стои-

374

§ 4.1. Формальное (внешнее) правопользование и прямой умысел

мость незавершенного строительством объекта определена в 1 128 609 руб., на основании чего судами правильно отклонен довод истца о значительном занижении цены объекта при его передаче в уставный капитал ЗАО «ТД „Лиза“».

В силу ст. 170 названного Кодекса мнимая сделка, т.е. сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна. Притворная сделка, т.е. сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа сделки, применяются относящиеся к ней правила. Однако договор о создании ЗАО «ТД „Лиза“» сторонами исполнен, Л.Ф. Хафизовой ЗАО «ТД „Лиза“» передан вексель № 011954 на сумму 2240 тыс. руб., ООО «Лиза» — объект незавершенного строительства. Вновь созданное юридическое лицо прошло государственную регистрацию. Поэтому основания полагать, что данная сделка совершена для вида или с целью прикрыть другую сделку, отсутствуют. Следовательно, договор о создании ЗАО «ТД „Лиза“» от 18 ноября 2005 г. не является ничтожной сделкой.

Нарушений при совершении ЗАО «ТД „Лиза“» и ООО «МаздаИжевск» сделки — договора купли-продажи недвижимого имущества от 15 мая 2006 г. — судами также не установлено. Поскольку данные сделки совершены в соответствии с требованиями закона, к ним не могут быть применены последствия ничтожных сделок. С учетом изложенного приходим к выводу, что суды правомерно отказали в удовлетворении иска, обжалуемые судебные акты подлежат оставлению без изменения, кассационная жалоба — без удовлетворения1.

Комментарий. В приведенном случае мы видим использование судами формализма ст. 170 ГК РФ, которая своим юридическим содержанием не может справиться с недобросовестным случаем вывода активов. Если учесть, что процедура наблюдения занимает в среднем шесть месяцев, то имущество было продано за один–два месяца до подачи заявления о банкротстве. При этом торговый дом «Лиза», скорее всего, создавался незадолго до банкротства, и вряд ли в целях «оздоровления» банкрота (оплата его уставного капитала «пу-

1См.: Постановление ФАС Уральского округа от 13 ноября 2007 г. № Ф09- 8748/07-С4.

375

Глава 4. Характеристики категории «злоупотребление гражданским правом»

стым» векселем является тому подтверждением). Суд злоупотребительно сослался на формальное соблюдение правил, установленных в ст. 170 ГК РФ: сделка исполнена, а значит — не может быть мнимой. При этом факт моментальной перепродажи имущества «добросовестному» приобретателю суд полностью проигнорировал.

ОАО «Государственная страховая компания «Югория» в лице Тольяттинского филиала (далее — ОАО «ГСК „Югория“», истец, страховщик) обратилось в Арбитражный суд Самарской области с иском к обществу с ограниченной ответственностью «Капитал+» (далее — ООО «Капитал+», ответчик, страхователь) о признании договора от 13 июня 2007 г. № 74-032514-31/07 страхования ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств по договору займа от 13 июня 2007 г. № 54/07, выгодоприобретателем по которому является С.Н. Вершинин, недействительной (ничтожной) сделкой и применении последствий недействительности ничтожной сделки.

Решением Арбитражного суда Самарской области от 19 августа 2009 г. по делу № А55-7741/2009 в удовлетворении исковых требований отказано. В порядке апелляционного производства законность и обоснованность решения суда первой инстанции не проверялись.

Не согласившись с принятым по делу судебным актом, страховщик обратился в ФАС Поволжского округа с кассационной жалобой, в которой просит решение суда первой инстанции от 19 августа 2009 г. отменить и установить факт ничтожности договоров страхования.

В обоснование поданной по делу кассационной жалобы страховщик ссылается на неправильное применение судом норм материального права, неприменение норм права, подлежащих применению, а именно — п. 3 ст. 10, ст. 12, 166–168, 932 ГК РФ и применение норм права, не подлежащих применению (п. 1 и 2 ст. 10 ГК РФ). Согласно доводам заявителя жалобы, судом не было учтено, что материалами дела не подтверждено наличие умысла страховщика на причинение вреда третьим лицам. Оценка действиям страховщика дана без учета конституционных норм и презумпции невиновности. Признание сделки недействительной не является способом защиты гражданских прав, разрешить вопрос о злоупотреблении правом возможно только после дачи оценки сделке.

376

§ 4.1. Формальное (внешнее) правопользование и прямой умысел

Из материалов дела следует и установлено арбитражным судом, что между ОАО «ГСК „Югория“» и ООО «Капитал+» были заключены договоры страхования от 13 июня 2007 г. № 74-032514- 31/07, от 9 июня 2007 г. № 74-032513-31/07, от 8 июня 2007 г. № 74-032509-31/07, от 18 июня 2007 г. № 74-032622-31/07; ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств по договорам займа от 13 июня 2007 г. № 54/07, от 9 июня 2007 г. № 48/07, от 8 июня 2007 г. № 46/07, от 18 июня 2007 г. № 61/07, заключенным между С.Н. Вершининым и

ООО «Капитал+».

Выгодоприобретателем в данных договорах страхования указан С.Н. Вершинин.

Страховая сумма по договорам страхования соответствует суммам займов по договорам займа, срок страхования соответствует сроку действия договоров займа.

Согласно п. 2.1 договоров страхования объектом страхования являются не противоречащие законодательству РФ имущественные интересы страхователя, связанные с его обязанностью возместить выгодоприобретателю в порядке, установленном гражданским законодательством РФ, убытки, возникшие вследствие неисполнения или ненадлежащего исполнения страхователем обязательств по договорам срочного займа от 13 июня 2007 г. № 54/07, от 9 июня 2007 г. № 48/07, от 8 июня 2007 г. № 46/07, от 18 июня 2007 г. № 61/07.

Всоответствии с п. 3.1 договоров страхования страховым случаем является признание страхователем предъявленной к нему со стороны выгодоприобретателя претензии или вступление в законную силу решения суда, устанавливающего обязанность страхователя возместить в порядке, предусмотренном гражданским законодательством РФ, убытки выгодоприобретателю, возникшие вследствие неисполнения или ненадлежащего исполнения страхователем своих обязательств перед выгодоприобретателем по договору.

Вкачестве правового основания признания договоров страхования недействительными (ничтожными) страховщик ссылается на противоречие договоров положениям ст. 932 ГК РФ, согласно которой страхование риска ответственности за нарушение договора допускается в случаях, предусмотренных законом.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции, учитывая положения ст. 1, 3, 10 ГК РФ, правомер-

377

Глава 4. Характеристики категории «злоупотребление гражданским правом»

но исходил из злоупотребления правом страховщиком, указав при этом следующее.

Предоставляя физическим и юридическим лицам возможность осуществлять принадлежащие им гражданские права по своему усмотрению, законодатель в целях обеспечения прав и интересов других участников гражданского оборота устанавливает рамки дозволенного поведения, выход за которые не допускается.

Давая оценку поведению страховщика при заключении договора, суд первой инстанции обоснованно указал, что наличие в Правилах страхования ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств по договору (номер по классификатору 74, редакция 2), утвержденных приказом генерального директора ОАО «ГСК „Югория“» от 4 сентября 2007 г. № 300, п. 1.9, устанавливающего страхование риска ответственности за нарушение договора только в случаях, предусмотренных законом, наличие лицензии на осуществление конкретных видов страхования ответственности за неисполнение обязательств по договорам, а также положения, закрепленные в п. 1 ст. 932 ГК РФ, не являлись препятствием к оформлению страховщиком договоров страхования ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение договоров срочного займа страхователем и полисов страхования.

Для заключения спорных договоров страхования и полисов страховщиком был использован шаблон, в котором изначально в машинописном тексте указывалось на то, что «объектом страхования являются не противоречащие законодательству Российской Федерации имущественные интересы страхователя, связанные с его обязанностью возместить выгодоприобретателю в порядке, установленном гражданским законодательством, убытки, возникшие вследствие неисполнения или ненадлежащего исполнения страхователем обязательств по договору срочного займа».

Страховщик, являясь лицом, осуществляющим профессиональную деятельность на рынке страховых услуг и, вследствие этого, будучи более сведущим в определении как объектов страхования, так и законов и иных нормативных правовых актов, регулирующих страхование и в целом страховую деятельность, тем не менее совершал данные сделки и своими недобросовест-

ными действиями способствовал многократному, значительному, незаконному привлечению и получению денежных средств.

§ 4.1. Формальное (внешнее) правопользование и прямой умысел

При этом судом первой инстанции обоснованно учтено, что являющиеся предметом рассмотрения по настоящему делу договоры страхования ответственности страхователя за ненадлежащее исполнение или неисполнение им обязательств по договорам срочного займа являются не единственными. Страховщиком и страхователем заключен целый ряд аналогичных договоров.

Принимая во внимание недобросовестность действий страховщика при заключении договоров страхования, а также то обстоятельство, что действиями страхователя права страховщика не нарушаются, предъявление страховщиком требований о признании договоров страхования недействительными правомерно расценено судом как злоупотребление правом на судебную защиту, в реализации которого может быть отказано (ст. 10 ГК РФ).

Учитывая злоупотребление страховщиком правом, суд первой инстанции пришел к правомерному выводу об отказе в удовлетворении иска. При изложенных выше обстоятельствах судебная коллегия кассационной инстанции приходит к выводу о соответствии обжалуемого судебного акта нормам права и материалам дела, в связи с чем правовые основания к его отмене отсутствуют1.

Комментарий. В приведенном деле недобросовестный страховщик избрал средством злоупотребления требование о признании недействительным договора страхования в целях уклонения от выплаты страховой суммы. Страховщик, заключая спорные договоры, знал о нарушении правил страхования, но тем не менее заключал подобные договоры неоднократно, с удовольствием получая страховое вознаграждение. «Возвращение памяти» к страховщику после наступления страхового случая и появление его иска о признании сделки недействительной справедливо было расценено в качестве формы злоупотребления правом.

Ради справедливости необходимо отметить, что в последнее время борьба со злоупотреблением правом вошла в активную фазу. Пленум ВАС РФ в своем постановлении от 23 июля 2009 г. № 57 указал, что в силу положений ч. 2 и 3 ст. 41 АПК РФ лица, участвующие

1См.: Постановление ФАС Поволжского округа от 24 декабря 2009 г. по делу № А55-7741/2009.