Фролова Ибн Сины

Глава 2. Арабо-мусульманская философия второй половины ХХ в.

171

Настаивая на необходимости человеку религии, аль-Хадж воз-

ражает против «атеистического» экзистенциализма Сартра и Камю.

Лишая человека религии, они не дают ему ничего взамен, предостав-

ляют его самому себе. И это, по мнению аль-Хаджа, губительно ска-

зывается на человеке. Удалением Бога из жизни человека они якобы

возвышают последнего, а «потом разрезают канат, и человек падает

на камни небытия, тревоги, одиночества, отвращения». Смерть Бога

уничтожает человека. Поэтому не может быть прогресса ни в обще-

стве, ни в науке, если устранить религию. Прогресс означает разви-

тие и в обществе, и в науке, и в религии. Воплощение такого рода

прогресса аль-Хадж, в отличие от многих других мусульманских ин-

теллектуалов, видит в современной цивилизации Запада. Каждый

народ, желающий участвовать в шествии современной цивилизации,

должен руководствоваться мерилами, которые дает ему нынешний

Запад – это научность, социальность (демократия) и религиозность.

Философия «джуванийи»

Роль религии в жизни современного человека, современного му-

сульманина, характер этой религии составляет содержание философ-

ского учения Османа Амина.

«Наша эпоха, в которую господствуют марксизм и логический

позитивизм, – писал египетский философ Осман Амин, – потеряла

веру в Бога и искренность в отношении к человеку». Философия джу-

ванийи «зародилась у меня, – вспоминал Амин, – в ходе размышле-

ния над духом религии и морали вообще и из размышления над сти-

хами Корана и хадисами сунны в особенности».

Перевести термин «джуванийа» на язык известных философских

понятий трудно, он рождает ложные аналогии, поэтому мы сохра-

ним уже принятое в нашей литературе название этой философии.

Ближе всего по содержанию к ней может быть несколько искусст-

венное слово «интрализм», от латинского «внутренний» в противо-

положность «внешнему» или «экстральному».

Джуванийя – основа веры, как ее понимает О.Амин. Это его кре-

до. И вторая главная черта его философии, его кредо – революция,

но революция в широком смысле слова. Поиск «внутреннего» и ос-

нований для национальной «революции» определяет его философ-

ское становление и его позицию.

Поскольку труды Амина и особенно его центральная работа «Аль-

джуванийя. Основы веры и философия революции», содержащая

дневники 1927–28 гг., позволяют проследить эволюцию взглядов фи-

172

Раздел второй. Новая и современная арабо-мусульманская философия

лософа – а через него и вообще характерные черты становления со-

временной философии в Арабском мире, воспользуемся этой возмож-

ностью и обратимся к этой книге. К тому же в ней он рассказывает и

о других своих работах, излагая их основные идеи.

Осман Амин родился и вырос в египетской деревне, и это явно

сказалось на его приверженности идее народных истоков, на вере в

народ, чувстве патриотизма. Он осуждал «политику алчных узурпа-

торов, будь то восточных или западных, политику, от которой стра-

дали египтяне и другие арабские и мусульманские народы, длитель-

ное время находясь под властью ненавистного деспотического ре-

жима чужеземцев».

Учась в школе, он ищет своих героев в истории мировой куль-

туры и истории Египта. На уроке английского языка он пишет со-

чинение о Ганди – «Великий из великих мира», которого увекове-

чила история, так как он смог силой одного лишь духа, отказавшись

от пищи, поколебать волю императора. Здесь нужно обратить вни-

мание на акцент, который делается на силе духа – это решающая,

по мнению Амина-философа, сила, могущая вершить историю.

А юношу Амина привлекают и другие герои, в том числе и литера-

турные, например, Дон Кихот.

Учась в Новом Египетском Университете, Амин знакомится с

именами европейских философов – Декарта, Спинозы, Лейбница,

Канта, Бергсона, труды которых он стал читать. Но его не устраивала

отстраненность многих из них от социальной жизни, то, что они «уда-

лились в келью мысли». Ему нужна была не книжная философия, а

та, которая вышла бы за университетские, академические рамки, дала

«принципы, способствующие новому воспитанию, пробуждала пат-

риотические чувства в сынах родины, делала их отвергающими жизнь

несправедливую, унижение, и осуществляющими жизнь свободы и

достоинства».

Уже в г.ы студенчества Амин начинает понимать, что для того,

чтобы правильно определить свой путь, который он видел у себя на

родине, нужно освоить достижения не только западной культуры, но

и собственной, арабской. Со страстью Амин стал читать статьи мута-

каллимов, сочинения аль-Фараби, Ибн Сины, аль-Газали, Ибн Руш-

да. Воодушевление, правда, скоро пропало, потому что и эти мысли-

тели не отвечали прямо на мучившие его вопросы. Но один сюжет в

учении философов прошлого привлек его внимание. Беседы, кото-

рые велись в кругу университетских интеллектуалов, затрагивали ча-

сто тему патриотического движения и развития национального со-

знания, избавления от иностранного господства и обретения полной

Глава 2. Арабо-мусульманская философия второй половины ХХ в.

173

независимости. Тема развития сознания, способного (как он видел

по роли французских просветителей в подготовке революции) при-

вести к преобразованию общества, обратила его внимание на кон-

цепцию «активного разума» у аль-Фараби, Ибн Сины и других – в

ней Амин увидел философию, могущую пробудить «высокое» наци-

ональное сознание и распространить в наших юношах дух борьбы за

вывод из нашей страны захватчиков» (С. 51).

Настроения и размышления Амина нашли поддержку у уважае-

мого им профессора Мустафы Абд ар-Разика, который был учени-

ком Мухаммеда Абдо и много сделал для пропаганды его учения.

В трудах Абдо Амин нашел то, что искал – это было одно из «джува-

нийных» пробуждений. Темой докторской диссертации, защищенной

в Сорбонне, стала именно философия Абдо.

Вера, как видел ее Амин, есть личное переживание божествен-

ных даров. Сложившийся новый взгляд на сущность веры, которая

должна быть искренностью души в отношении к Аллаху, не нуждаю-

щемуся в расцвеченных словами мольбах и неискренних молитвах, а

принимающих только добрые намерения и чистую совесть, – этот

новый взгляд и его публичное высказывание, сопровождаемое вос-

поминаниями о деревенской жизни, осуждением внешней религиоз-

ности крестьян, вызвал разрыв Амина с отцом и членами семьи, при-

выкшими к традиционной обрядности. «Они, – писал О.Амин, – не

видят в религии ничего, кроме стояния и сидения, дней поста, мо-

литвы, которую они повторяют, запомнив наизусть. И им кажется,

что они друзья веры». Мы же, повторяет Амин, должны понять, что

дух религии – это совесть, искренность в отношении с Аллахом и

людьми. «Религия есть религия сердец» – в этом «джуванийный»

взгляд на нее и суть самой «джуванийи».

Стремление понять явления через проникновение к их внутрен-

нему содержанию, объясняет и видение Амином отношения между

наукой и моралью. Уже в 1927 г. он пишет о том, что ощутил угрозу,

которую научные открытия и технические достижения несут челове-

ку. «Может быть, – писал он, – придет день, когда я увижу, как при-

косновение к маленькой кнопке породит огромную силу, которая вы-

несет приговор обществу и всем народам». Но, рассуждает он даль-

ше, страх перед наукой порожден нашим забвением того, что наука –

плод деятельности людей и общественной политики. Мораль людей

и мораль общества, политическая этика – вот внутренние пружины,

которые определяют характер науки и ее цели. Поэтому надо высту-

пать не против науки, несущей людям блага, предъявлять претензии

не к науке и требовать от нее нравственности – это не ее забота, не ее

174

Раздел второй. Новая и современная арабо-мусульманская философия

функция, – а думать, печься о нравственности ученых и политиков,

и тогда наука станет милосердной силой и благодатью. «Дружба на-

уки с человеком или враждебность ему – это человеческая пробле-

ма», она возвращает нас к заботе о душе, о ее чистоте и добродетели.

В 1930 г. в дневнике он запишет: «Я ожидаю, что исчезнет мнимая

пропасть между наукой и религией». Позже, в книге «Джуванийя» он

так сформулирует свое понимание на отношение философии и на-

уки. Философия помогает науке понять ее пределы, а наука, направ-

ленная на никогда не завершающийся процесс исследования, помо-

гает постижению метафизики. Таково же, согласно Амину, и отно-

шение между разумом и интуицией – они дополняют друг друга:

разум, как и у Газали, постигает истину, расчленяя объект исследова-

ния, а интуиция схватывает ее в едином акте. Как бы правильно и

точно ни воспроизвела наука с помощью разума изучаемый объект,

это воспроизведение никогда не сможет передать целостность этого

объекта: он всегда будет распадаться или выступать в виде единства

голой схемы. Но у человека помимо разума есть еще и способность

чувствовать, способность проникновения в вещь, в жизнь вещи бла-

годаря соучастию в ней, симпатии. Как никакие фотографии города,

фиксирующие его внешний облик, не могут сравниться при знаком-

стве с городом с впечатлениями от него, складывающимися во время

прогулок по нему или жизни в нем, когда этот город узнается изнут-

ри, так никакие описания вещи через научные понятия не могут за-

менить понимания ее, получаемого в результате сожительства с ней,

когда вещь воспринимается в ее жизни, в ее вещественности, за ко-

торой усматривается живая сущность. Такое познание не противоре-

чит научному, но дополняет его, обогащает, делает «духовным». «Джу-

ванийя содержит в себе некий род метафизики, которую мы можем

назвать метафизикой интеллектуального видения, наиболее близко-

го художественному видению. Это видение не является физиологи-

чески-чувственным, но является видением душевно-духовным, ви-

дением посредством внутреннего зрения или духовных очей». Поз-

же, в 1963 г. Амин переведет на арабский язык книгу почитаемого им

Карла Ясперса «Атомная бомба и будущее человечества», в которой

поднимаются те же проблемы.

Политические идеи, надежды на просвещение определяли и фи-

лософские взгляды Амина, его особое, «джуванийное» внимание к

«рациональной жизни в исламе», к сознанию, составляющему внут-

реннюю суть человека. Отсюда возник интерес к Декарту, к его мето-

ду сомнения, через которое человек, по природе склонный к простой

вере и традиции, обретает истинную веру, дарованную ему в итоге на-

пряженной духовной работы.

Глава 2. Арабо-мусульманская философия второй половины ХХ в.

175

Глава 2. Арабо-мусульманская философия второй половины ХХ в.

177

Глава 2. Арабо-мусульманская философия второй половины ХХ в.

179

упор на освобождении личности, а марксист Амин аль-Алим крити-

ковал их всех за поверхностность, бесплодность, непонимание необ-

ходимости глубоких классовых, социальных изменений на научной

основе марксистской теории.

Марксистскую и отчасти околомарксистскую мысль этого вре-

мени представляют два видных публициста – ливанец Жорж Ханна и

египтянин Махмуд Амин аль-Алим. Через их полемические работы

можно познакомиться не только с их позициями, но и с идейной ат-

мосферой арабского общества тех лет.

Взгляды уже покойного Ж.Ханны, члена Всемирного Совета

мира, председателя Общества дружбы Ливан-СССР, можно понять,

обратив внимание на его отношение к современной ему западной

философии.

Коммунисты Ливана, а также передовая интеллигенция, груп-

пировавшаяся вокруг таких прогрессивных печатных органов, как га-

зеты «аль-Ахбар», «ан-Нида», «ас-Сакафа аль-ватания», журнал «ат-

Тарик», пропагандировали достижения передовой науки, литерату-

ры, искусства, философии, знакомили народ

с

жизнью

социалистических и других стран. Прогрессивные общественные де-

ятели по тем или иным мотивам не всегда являлись членами комму-

нистической партии, но стремление к освобождению страны выво-

дили их на путь, близкий тому, по которому шли коммунисты.

Доктор Жорж Ханна, известный врач, крупный литератор и об-

щественный деятель, всю жизнь оставался связан с народом, с его

судьбой. Эта связь с народом определила его идейные позиции, оп-

ределила его интерес к марксизму.

Свои взгляды Ханна утверждал в полемике с противоположны-

ми идеями – как «отечественными», так и «заграничными». Прежде

всего она велась вокруг социальных проблем: понимания сущности

общества, закономерностей общественного развития, путей преоб-

разования общества и т.д.

Ханна выступал за необходимость коренных социальных преоб-

разований в Ливане, против социального консерватизма. Он не при-

нимал философские теории, обосновывающие идею «стабильности»

и характеризовал их как антинаучные и субъективистские, ибо отри-

цать революцию, этот необходимый этап в развитии общества – зна-

чит идти против науки и против самой действительности. «Общест-

венные взрывы являются такой же неотъемлемой стороной жизни,

какой для Земли – вулканические взрывы». Причину революции он

видит в стремлении освободиться от угнетения.

180

Раздел второй. Новая и современная арабо-мусульманская философия

Ханна отвергает учения тех, кто уповает только на совершенст-

вование человека, на улучшение общественной морали «посредством

увещеваний, наставлений, убеждений и благотворительности», оста-

ваясь в плоскости просветительства. В противовес этим учениям

Ж.Ханна отстаивал марксистское понимание человека. Согласно на-

учной материалистической философии, поясняет он, человек – выс-

шее существо, которое никто не создал и над которым никого нет.

Наука отрицает существование сверхъестественных факторов. Точно

так же, продолжал рассуждать он, и человеческие ценности представ-

ляют собой продукт человеческой деятельности. И если буржуазные

философы видят в таком взгляде на человека повод, чтобы оплаки-

вать место «духовных» ценностей в научно-материалистической тео-

рии, то Ж.Ханна усматривал в ней подлинно гуманистическую, на-

учную философию.

Такое понимание ценностей позволяло Ханне сделать более ши-

рокий вывод: возрождение Ливана невозможно без коренного изме-

нения положения народа, так как народы угнетенные, терпящие нуж-

ду и лишения, темные и униженные, «не создадут Родины, не постро-

ят нации, не прославят себя». Необходимы социально-экономические

преобразования как основа преобразования, развития культуры, нрав-

ственности человека.

С этих позиций подходит Ж.Ханна к освещению одной из цен-

тральных проблем современной философии – проблемы свободы.

Свобода базируется на экономических отношениях между людьми –

так формулирует Ханна этот вопрос. И снова он приходит к тому же

заключению: «У общества или государства, которое не освобождает

человека от этого страха, свобода будет свободой идеальной, абст-

рактной, а не ценностной… Этот вид свободы не насытит голодно-

го, не обогатит лишенного, не даст простор мыслям, и ею смогут

воспользоваться только те, кто спекулирует на идеалистическом, аб-

страктном и метафизическом понимании свободы». Проблема сво-

боды, таким образом, представляется Ж.Ханне вполне в духе марк-

систско-ленинского учения, не самостоятельной проблемой, а ча-

стной, связанной с общей проблемой социально-экономического

преобразования ливанского общества, коренного изменения поло-

жения трудящихся.

Ж.Ханна включается в полемику о взаимоотношении цивилиза-

ций Запада и Востока. Он возражает против распространенного в г.ы

его жизни деления цивилизации на «шумерийскую», «древнегречес-

кую», «иудео-христианскую», «арабо-христианскую» и т.п. Он счи-

тает такое деление условным, ненаучным, ибо оно не вскрывает, не