О Спинозе (на рус. языке) / Майданский, А. - Логический метод Спинозы, 1998 (вариант 2)

классическая диалектическая ситуация. Комментаторы, как правило, фиксируют какую-нибудь одну из этих полярных сторон отношения понятий Бога и интеллекта. Так, Marx Wartofsky пишет, что метод Спинозы

«исходит из природы интеллекта, а не из природы субстанции... Спинозовское понимание природы субстанции само вытекает из размышления о том, каким должен быть для интеллекта адекватный объект познания, определенный известным образом (то есть как совершенный, бесконечный и т.п.). Короче говоря, методология Спинозы не строится на фундаменте предшествующей ей онтологии; напротив, онтология создается на основе методологии, а методология, в свою очередь, конструируется как определение способа, каким действует интеллект, согласно его природе»57.

Спинозовский Бог, заключает Wartofsky, есть модель интеллекта. Это так, однако, следовало бы к этому добавить, ровно в той же мере и интеллект есть идеальная модель Бога, – эту сторону дела Wartofsky начисто упускает из виду.

Противоположную позицию занял Errol Harris. По его мнению, Спиноза, работая над TIE, пришел к выводу, что дефиниция интеллекта зависит от дефиниции его объекта – Бога, субстанции – и что, следовательно, метод является вторичным по отношению к метафизике58. Поэтому, де, Спиноза прервал работу над трактатом и никогда больше не вернулся к нему.

Определение интеллекта действительно зависит от понимания его предмета и его ближайшей причины – в данном случае причиной существования и предметом интеллекта является одна и та же вещь, которая в TIE зовется «совершеннейшим Сущим». Наличие этой категории в самом сердце TIE – в положении о том, чтó есть Methodus perfectissima, – подкрепляет мнение Harris’a, что логический метод зависит от метафизики (да и как иначе логика могла бы стать предметной?).

Однако верно и обратное: метафизика Спинозы не в меньшей мере зависит от учения о методе. Логика “настраивает” человеческое мышление по камертону бесконечного интеллекта и готовит наш интеллект к работе, разъясняя ему условия и законы его действования. В частности, в TIE выясняется метод формирования дефиниций, не владея которым, Спиноза не смог бы приступить к написанию «Этики». Метафизика и логика в философии Спинозы не связаны отношением субординации, это две стороны или, вернее сказать, два рефлективных модуса одной и той же идеи – идеи Бога.

Интеллект получает у Спинозы двоякое определение: в качестве идеи Бога он являет собой “объективную сущность” (essentia objectiva) Бога и, вместе с тем, некую “формальную сущность” (essentia formalis), отличную от Бога как такового.

«К примеру, Петр есть нечто реальное; истинная же идея Петра есть объективная сущность Петра, притом [она тоже есть] нечто реальное в себе и совершенно отличное от самого Петра. Поэтому, так как идея Петра есть нечто реальное, имеющее свою особую [формальную] сущность, она будет... объектом другой идеи, каковая идея будет иметь в себе объективно все то, что идея Петра имеет формально...» [TIE, 11]59.

Эта схоластическая терминология прекрасно позволяет передать двойственный характер логического знания. Интеллект подлежит рассмотрению

http://caute.ru/spinoza/meth/fore.html

[1] formaliter, то есть как особая идея, отличающаяся от прочих идей, и [2] objective – в качестве идеи некоего объекта, существующего независимо от

Рефлективная идея Бога формируется в «Этике» в том же самом порядке, в котором TIE раскрывает формальную сущность интеллекта. Вначале восемь дефиниций рисуют для читателя “историю” Бога (хотя в ней нет ничего “исторического” в обычном значении этого слова). В этой “истории” даны существенные признаки Бога: причина себя, абсолютная бесконечность, свобода и вечность, – плюс существенные признаки состояний Бога, модусов, некоторые из которых могут ограничивать друг друга (это «конечные в своем роде» вещи), а некоторые не могут (к примеру, тело не ограничивается мыслью, а мысль – телом, поясняет Спиноза).

К начальным дефинициям Спиноза относится как к вспомогательным инструментам мышления. В них нет даже указания на то, существует ли в действительности определяемая вещь, а говорится, что данная вещь просто мыслится автором так-то и так-то. Не случайно почти все дефиниции в «Этике» содержат выражение “я разумею” (intelligo): «Per [causam sui, substantiam, etc.] intelligо...»

В общем, мысленную “историю” Бога, начертанную в первых дефинициях, следует воспринимать как изложение условий задачи, а не ее готовое решение, по недоразумению помещенное автором уже в начале учебника. Впрочем, правильная постановка задачи, как правило, скрывает в себе ее решение, так что Гегель отчасти прав, утверждая, что всё учение Спинозы содержится уже в дефинициях «Этики».

Эти дефиниции представляют сущность Бога не в ее чистом виде, а в особой, заимствованной у рассудка (ratio) логической форме. В составе этой необычной формы абстрактное всеобщее в строгой пропорции смешивается с конкретным. Абсолютная бесконечность, вечность и прочие подобные признаки суть категории, которые схватывают нечто общее всем бесчисленным атрибутам, образующим сущность Бога, и при этом отвлекаются от существенных различий между атрибутами, – что делает их полноправными абстракциями. Вместе с тем все эти признаки характеризуют лишь одну-

единственную и совершенно конкретную вещь, Бога, и не могут относиться ни к какой иной вещи. В этом, предметно-логическом, смысле их определения представляются предельно конкретными.

В эту гибридную логическую форму “конкретной абстракции” Спиноза облекает все свои предварительные дефиниции. Далее происходит своеобразная дистилляция конкретной составляющей этих дефиниций и в итоге образуется реальное конкретное определение: Бог есть «вещь мыслящая» и «вещь протяженная», – которое, в отличие от предварительных определений рассудка, Спиноза не просто постулирует, а доказывает в [EthII pr1-2].

Об атрибутах протяжения и мышления, образующих реальную сущность Бога, в предварительных дефинициях не упоминается ни словом. Там Спиноза указывает

http://caute.ru/spinoza/meth/fore.html

logical or otherwise» (Mason, The God of Spinoza, p. 58).

15 Ср. ремарку Гегеля: «Изложение его [метода] в собственном смысле слова относится к логике или, вернее, есть сама логика» (Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа /Сочинения, 14 т.

Москва – Ленинград, 1929-59, т. 4, с. 25).

16 Имплицитно предполагается, что идеи, все до одной, связаны в единую логическую цепь отношением “основание — следствие”.

17Клевер В. Материальная логика в философии Спинозы, с. 342.

18Спинозовское понятие Природы Klever толкует как «the sketch of a general model, on the basis of which the appearances (or: our perceptions) can be explained and become self-evident», – по аналогии с logische Aufbau der Welt Рудольфа Карнапа (W. Klever, “Axioms in Spinoza’s science and philosophy of science”, in Studia Spinozana, 2, 1986, p. 183).

19«Methodus non est ipsum ratiocinari ad intelligendum causas rerum, et multo minus est τό intelligere causas rerum; sed est intelligere, quid sit vera idea» [VL I, 12].

20“Слабую” версию этой гипотезы выдвинул Don Garrett: «The TIE remained unfinished at least partly because he [Spinoza] could not provide in it the fully plausible or natural ‘order of discovery’ that he seems initially to have aimed at» (D. Garrett, “Truth and ideas of imagination in the TIE”, in Studia Spinozana, 2, 1986, p. 86).

21Клевер В. Материальная логика в философии Спинозы, с. 342.

22Хотя решил он ее, на мой взгляд, неудовлетворительно, записав Спинозу в одну философскую компанию с Витгенштейном и Карнапом.

23Клевер В. Материальная логика в философии Спинозы, с. 334.

24Гегель Г.В.Ф. Наука логики, т. 1, с. 88.

25«Id quod idem est, quod veteres dixerunt, nempe veram scientiam procedere a causa ad effectus; nisi quod nunquam, quod sciam, conceperunt, uti nos hic, animam secundum certas leges agentem, et quasi aliquod automa spirituale» [VL I, 27].

26«Spinoza proposes, as it will be clear from the quoted expressions, a novelty, a new insight in the logic of science. Like a ship with an automatic pilot, a self steering-gear, so also the mind is provided with knowledge, by which it directs itself and leads itself further, without giving special attention to this mechanism. ... Real knowledge is automatically transformed into instructions for further operations. ... I am a pupil and a slave of the things I really know» (W. Klever, “Quasi aliquod automa spirituale”, in Spinoza nel 350° anniversario della nascita (ed by E. Giancotti). Napoli: Bibliopolis, 1985, pp. 250-3).

27«The most influential philosopher of science today is Wittgenstein. What does he say about our subject? Wasn’t he a cripto-spinozist?» (W. Klever, Axioms in Spinoza’s science and philosophy of science, p. 188).

28«Бесконечная сущность Бога и его вечность всем известны (omnibus esse notam)»

[EthII pr47 sch]. В идее Бога у Спинозы нет ровным счетом ничего мистического. Всякий, у кого имеется интеллект, обладает идеей Бога (ибо интеллект и идея Бога, как мы увидим, для Спинозы суть две категории, выражающие одну и ту же вещь).

29 «The confusion, the poverty of Newton’s theory of scientific achievement contrasts dramatically with the clarity, the richness of his scientific achievement» (Imre Lakatos, “The methodology of scientific research programs”, in Philosophical papers (ed. by J. Warrell and G. Carrie), 2 vols. Cambridge University press, 1978, vol. 1, p. 220). Еще резче отзывался о ньютоновской теории научного метода Пол Фейерабенд, а Энгельс однажды решился обозвать Ньютона “индуктивным ослом”.

30 За исключением одного-двух случаев, о которых пойдет речь в конце этой книги.

31Клевер В. Материальная логика в философии Спинозы, с. 339.

32«Форма истинной мысли... не признает объекта за причину, но она должна зависеть от

http://caute.ru/spinoza/meth/fore.html

собственной потенции и природы интеллекта» [TIE, 22].

33 «Достоверность есть не что иное, как сама объективная сущность; то есть тот способ, каким мы чувствуем формальную сущность, и есть сама достоверность... Достоверность и объективная сущность – одно и то же» – «Idem est certitudo et essentia objectiva» [TIE, 11].

34 «Idea vera... est diversum quid a suo ideato: Nam aliud est circulus, aliud idea circuli. Idea enim circuli non est aliquid, habens peripheriam et centrum, uti circulus, nec idea corporis est ipsum corpus» [TIE, 11].

35 «Cum itaque idea Petri sit quid reale, habens suam essentiam peculiarem, erit etiam quid intelligibile, id est, objectum alterius ideae, ... et rursus idea, quae est idea Petri, habet iterum suam essentiam» [TIE, 11]. (В русском переводе этого фрагмента курсив мой. – А.М.).

36 Идея идеи Петра, пишет Спиноза, «будет иметь в себе объективно всё то, что идея Петра имеет формально» [TIE, 11].

37 Аналогично тому, как в неевклидовом пространстве, по словам Гаусса [письмо к Ф. Тауринусу от 8 ноября 1824 г.], «должна была бы существовать некоторая сама собой определенная линейная величина... Я поэтому иногда в шутку высказывал желание, чтобы евклидова геометрия не была истинной, потому что мы тогда имели бы a priori абсолютную меру длины» (курсив мой. – А.М.).

38 «Вся сила моего доказательства заключена в том, что я признаю немыслимым мое существование таким, каков я есть по своей природе, а именно с заложенной во мне идеей Бога, если Бог не существует поистине» [C II, 43].

39 Категория сущности у Спинозы выражает внутреннюю, имманентную причину существования вещи. «Единственно через свою сущность» (per solam suam essentiam) воспринимается только Бог, поскольку он причина себя и его сущность заключает в себе существование.

40 «Evidently Spinoza never found a satisfactory formula» (E. Curley, “Spinoza’s geometric method”, in Studia Spinozana, 2, 1986, p. 163).

41 Он не мог ввести эти понятия в определение интеллекта, предварительно не оговорив их смысл; однако для этого потребовалось бы слишком далеко углубиться в проблематику «Этики», что Спиноза откровенно избегал делать в TIE. Всякий раз, когда в TIE Спиноза касался тем, обсуждаемых в «Этике», он ограничивался коротким примечанием, отсылающим к “моей Философии”, и прекращал их дальнейшее обсуждение. Эти примечания свидетельствуют о том, что у него уже имелся по меньшей мере мысленный эскиз «Этики», пролегоменами к которой должен был служить трактат о методе познания, TIE.

42 У схоластиков “формальное” означало реальное или существующее в действительности, а “объективное” означало мыслимое. Декарт и Спиноза постоянно пользовались этими терминами.

43 Курсив мой. – А.М.

44 Упоминание о том, что интеллект есть бесконечная идея Бога встречалось мне у Hallett’a и Wilson, хотя они не сочли нужным представить доказательства правомерности этого определения: «The “infinite intellect” (i.e. the infinita idea Dei) ...» (H.F. Hallett, “Some recent criticisms of Spinoza”, in Mind, 203, 1942, p. 240). «Infinite understanding is not part of the divine nature: it is merely the idea Dei» (M.D. Wilson, “Infinite understanding, scientia

intuitiva and Ethics”, in Midwest studies in philosophy, 8, 1983, p. 183).

45Клевер В. Материальная логика в философии Спинозы, с. 334.

46«A particular thing’s essence is a concrete individual. In contrast to Aristotle, Spinoza assumes that this essence is not a general, universal concept common to all particular things of the same genus or species. Unlike the Aristotelian eidos, the Spinozistic essence is the factor of individuation of a particular thing, whereas properties, being general or universal, are common to many particular

http://caute.ru/spinoza/meth/fore.html

things» (A. Gilead, “Human affects as properties of cognitions in Spinoza’s philosophical psychotherapy”, in Desire and affect: Spinoza as psychologist (ed. by Y. Yovel). Little Room Press: New York, 1999, p. 170).

Сущность тела – особая форма связи его частей, присущая ему «пропорция движения и покоя»; сущность идеи – конкретное «утверждение или отрицание» о ее предмете.

47 «Я говорю, что мы действуем (agere), когда в нас или вне нас происходит нечто, для чего мы служим адекватной причиной... Я говорю, напротив, что мы пассивны (pati), когда в нас происходит нечто, или нечто следует из нашей природы, чему мы служим причиной только частичной» [EthIII df2].

48Как считает В.Н. Половцова, к числу “внешних определений” (denominationes extrinsecae) Спиноза относит определения общих и частных признаков вещей посредством рода и видового отличия, рекомендуемые формальной логикой (прим. 185, в кн.: Спиноза Б. Трактат об очищении интеллекта. Москва, 1914, с. 172).

49«Haec vera tantum est petenda a fixis atque aeternis rebus, et simul a legibus in iis rebus, tanquam in suis veris codicibus, inscriptis, secundum quas omnia singularia et fiunt et ordinantur» [VL I, 31].

50«...Things that in the Treatise are described as fixed and eternal things – the attributes and infinite modes of the Ethics... Singular mutable things – the finite modes of the Ethics» (E. Curley, “Experience in Spinoza’s theory of knowledge”, in Spinoza. A collection of critical essays (ed. by M. Grene). Garden City: Anchor, 1973, p. 57). Бесконечными модусами res fixae et

aeternae считал еще F.M. Pollock (Spinoza. His life and philosophy. London: Duckworth, 1899, pp. 140-3).

51A. Gilead, “Spinoza’s two causal chains” in Kant-Studien, 1990, JG. 81, H. 4, S. 459-61. Это мнение не так уж далеко от истины, потому что конечные модусы, безусловно, образуют реальный «ряд причин».

52«My mind is the same mode as my body» (J.F. Bennett, A study of Spinoza’s Ethics. Cambridge University press, 1984, p. 142).

53А в плоскости воображения вещь – это сумма ощущений или явлений, нечто воспринимаемое “отдельно” от всего прочего. В этом смысле “вещь” есть трансцендентальный термин, который может относиться к чему угодно, к любому чувственному образу [EthI pr40 sch1].

54«The real causal chain is not linear but a “network” system. The nexus among particular things is actually a plexus: all particulars of Nature are interconnected, interwined and interwoven with and into each other (see Letters 30 and 32). Each of these particulars is conditioned by the Whole; on the other hand, each conditions the Whole» (A. Gilead, “Spinoza’s principium individuationis and personal identity”, in International studies in philosophy, 15, 1983, p. 53).

55Gilead пишет, что этот спинозовский метод «consists in the correction (emendatio) of data, the perception of which is always mediate. In the most simple of the perceptions of imaginatio time, place, images of things, etc., are involved necessarily. Only by the correction of those data and by their purification from this dross can we guarantee their true perception. This can be achieved by the exacting process of inferences, deductions and considerations. The correction of data consists in interlocking them into a causal chain and not in analyzing them into “simple elements” which are “self-evident”» (A. Gilead, The problem of immediate evidence: The case of Spinoza and Hegel, p. 150).

56H. De Dijn, “Spinoza’s logic or art of perfect thinking”, in Studia Spinozana, 2, 1986, p. 19.

57«Namely, it proceeds from the nature of the intellect, and not from the nature of substance...

Spinoza’s construction of the nature of substance itself proceeds from a consideration of what would be required as the adequate object of knowledge for the intellect, defined in a certain way (i.e. as perfect, infinite, etc.). In short, Spinoza’s methodology is not developed on the basis of a prior

http://caute.ru/spinoza/meth/fore.html

ontology, but rather, the ontology is constructed on the basis of a methodology; and the methodology, in turn, is constructed as a definition of the way in which the intellect operates, by its nature» (M.W. Wartofsky, “Nature, number and individuals: motivation and method of Spinoza’s philosophy”, in Inquiry, 20, 1977, p. 465).

58 «Contrary to the view defended by several commentators, Spinoza’s method and epistemology are dependent upon its metaphysics and not vice versa... The concept of Substance is prior both to the proper understanding of attribute and to the proper grasp of the nature of knowledge. What the intellect perceives of Substance, therefore, is God’s idea of Himself... It becomes apparent that the method is secondary to the conception of the object itself» (E.E. Harris, Method and metaphysics in Spinoza, pp. 129-30).

59 Курсив мой. – А.М.

60 Точно так же двояко, как интеллект, Спиноза рассматривает человеческий дух. Если интеллект – это идея Бога, то дух – идея тела. Эта последняя рассматривается во второй части «Этики» вначале formaliter, как идея тела, а затем – как идея тела, то есть objective. Вот почему прямо в середину части II, озаглавленной «О природе духа», Спиноза помещает раздел о природе тел. Тонкость состоит в том, что в этом разделе Спиноза исследует телá не как таковые, а как объекты идеи тéла, иначе говоря, он исследует “объективное бытие” духа. Такой угол зрения, вообще говоря, и отличает логику от физики.

http://caute.ru/spinoza/meth/fore.html

Глава III. «Совершеннейший метод» мышления

Приступая к исследованию метода формирования рефлективной идеи Бога, необходимо сперва прояснить смысл слова “Бог”. Учение Спинозы о Боге получило множество диаметрально противоположных истолкований: большинство людей религиозных сочли Спинозу атеистом и даже «убийцей Бога»1; напротив, Гете и йенские романтики почитали Спинозу как пантеиста и восхищались его «интеллектуальной любовью к Богу»; глава русских неокантианцев Александр Введенский доказывал, что в «Этике» понятие Бога отсутствует, а Владимир Соловьев возражал ему, что Спиноза разделяет это понятие с восточными религиями и в значительной мере с христианством. В ХХ столетии за дело взялись комментаторы-профессионалы и число интерпретаций возросло сразу на порядок. Выяснилось, что решение проблемы зависит от того, как мыслится отношение Бога к единичным вещам – в категориях рода и вида (H.A. Wolfson), субъекта и предиката (H. Joachim) или причины и следствия

(H.F. Hallett)?

Бог Спинозы не существует отдельно от единичных вещей и, вместе с тем, лишен всякого сходства с какой-либо единичной вещью и даже с Вселенной, понимаемой как упорядоченное множество единичных вещей. Вселенная – это Natura naturata, а Бог есть Natura naturans. В этом смысле Спиноза, определенно, не пантеист.

«Поскольку конечные модусы не являются причинами себя, их тотальность тоже не может быть причиной себя. Спиноза не пантеист» (А. Donagan)2. «Если бы Спиноза рассматривал Природу–Бога–субстанцию просто как “тотальность вещей”, тогда было бы правомерно считать его пантеистом... Но субстанция не может быть тотальностью вещей»

(R. Mason)3.

Всё так, однако на каком основании понятие пантеизма ограничивается признанием непосредственного тождества Бога и мира единичных вещей? Что мешает понимать пантеизм в более широком смысле – как имманентность Бога всем вещам, которая не устраняет их кардинальное различие? В таком случае было бы правомерным квалифицировать Спинозу (а также, возможно, апостола Павла4 или, к примеру, Гегеля) как пантеиста. Всё зависит от того, как мы понимаем пантеизм.

Очевидный и самый сильный аргумент в пользу признания Спинозы пантеистом заключается в том, что он решительно и недвусмысленно отрицает трансцендентность Бога миру единичных вещей. Бог не существует отдельно от своих модусов-состояний5, вследствие чего всякая конечная вещь есть Deus, quatenus finitus est (Бог, поскольку он является конечным). Что же, однако, такое есть Бог “в себе”, в отличие от суммы своих модусов?

Спинозовский Бог как таковой есть универсальный порядок и закон бытия.

Этот закон остается одним и тем же во всех бесчисленных и бесконечных формах своего проявления, которые Спиноза зовет «атрибутами» Бога, и его действие распространяется на все единичные вещи или модусы. Такую интерпретацию последовательно отстаивал еще Лев Робинсон (Lewis Robinson)

http://caute.ru/spinoza/meth/fore.html

в своих книгах «Метафизика Спинозы» (Санкт-Петербург, 1913) и «Kommentar zu Spinozas Ethik» (Leipzig: Felix Meiner, 1928)6.

Итак, я тоже стану в дальнейшем понимать спинозовского Бога как всеобщую “конституцию” бытия, однако полагаю, что этого мало. Бога следует мыслить как особую, обращенную в самое себя деятельность, как единый и свободный, вечный (совершающийся вне времени и пространства) и абсолютно бесконечный (не ограниченный) каузальный акт. Иначе, как мы увидим, невозможно понять ни бытие этого Бога, ни конкретное единство его атрибутов,

ни principium individuationis его модусов.

Напоследок остается лишь добавить, что знаменитая формула Deus sive Natura в известном смысле действительно совершает “убийство Бога” – того трансцендентного миру существа, чье бытие постулируют религиозные вероучения. Спинозовский Бог не нуждается в восхвалениях, молитвах и жертвоприношениях; вместо этого он требует, чтобы человек деятельно усовершенствовал свой интеллект, свое органическое тело и свои отношения с другим человеком. Храм этого Бога – вся Вселенная, а его жрецы – все мыслящие существа, обладающие идеей Бога (интеллектом) и испытывающие любовь к познанию, эту истинную amor Dei intellectualis.

А. УЧЕНИЕ О СУЩНОСТИ

§9. Существование и сущность

Вконцептуальной структуре «Этики» категория существования образует главную логическую ось. Спиноза не дает эксплицитного определения существования, однако эта категория действует в пяти из восьми дефиниций части I «Этики» и уже в первой ее аксиоме. С помощью категории существования Спиноза определяет категории причины себя, субстанции, модуса, свободы, необходимости, вечности.

Меж тем история философии свидетельствует, что понимание существования может быть весьма и весьма различным: достаточно вспомнить острые столкновения учений о бытии Гераклита и Парменида, Платона и Аристотеля, Фараби и Аверроэса, Фомы и Оккама, Декарта и Гассенди. Существование может пониматься как форма чувственного созерцания либо рефлективная категория, как сущность вещи либо ее акциденция, как предикат либо субъект, как логическая связка в суждении либо форма действия вещей.

Бытие в себе и бытие в ином. Субстанция и модус

Спиноза делит сущее на две категории:

«Всё, что существует, существует либо в себе, либо в ином» [EthI ax1].

Аналогичные формулы нередко встречаются в трактатах и суммах средневековых перипатетиков – арабских, еврейских, европейских. По всей

http://caute.ru/spinoza/meth/fore.html

«Иные существуют отдельно, а иные нет» [1071а 1].

Вещь, существующую отдельно, Аристотель именует oysia. Это причастие настоящего времени от einai (быть) означает у Платона и Аристотеля истину бытия, умопостигаемую природу сущего. Essentia (от esse, быть) – латинская калька oysia, появляющаяся в работах Цицерона и Сенеки Младшего. Средневековые философы в большинстве своем предпочитали переводить oysia другим латинским словом – substantia. Хотя, скажем, Аврелий Августин полагал, что неологизм essentia лучше передает понятие oysia, чем успевший уже в те времена стать привычным термин substantia.

“Отдельность” существования субстанции передавалась выражением in se esse (быть в себе) или per se existere (существовать посредством себя). К примеру, Фома Аквинский определяет субстанцию как ens per se existens (сущее, существующее посредством себя)7. Далее он противополагает esse per se (бытие в себе) субстанции и esse in alio (бытие в ином), свойственное акциденциям.

Понимание субстанции, стало быть, зависит от того, в чем усматривается признак “отдельности”, в себе бытия. Аристотель определяет oysia как предмет, о котором что-либо «сказывается» или в котором нечто находится, тогда как этот предмет не сказывается и не находится ни в чем ином. Вид и род, к которому принадлежит oysia, Аристотель именует «второй oysia»8. Бытие такого рода “отдельных” вещей-субстанций схоластики обозначали термином in se esse. Скажем, Сократ существует в себе, он – субстанция, oysia. “Человек” (вид, к которому принадлежит Сократ) и “живое существо” (род) тоже считаются существующими в себе, так как они «выявляют oysia» Сократа. А его остроумие, бедность, курносость и тому подобные свойства суть акциденции, то есть нечто, существующее в ином (в частности, в Сократе).

Спрашивается, каким образом субстанция существует в себе и акциденция в ней? В каком смысле здесь употребляется категория бытия? В себе бытие вещи означает абстрактное тождество с собой, ее “отдельность” от прочих вещей и даже от собственных свойств, которые рассматриваются как более или менее случайные в отношении к ее субстанции. Схоластики не принимают в расчет взаимное действие вещей и изображают существование отдельной вещи просто как данное в наличии, или, в гегелевской терминологии, – Dasein.

У Спинозы категории бытия в себе и бытия в ином вырастают из отношения причины и действия, а не тождества и различия, как у схоластиков. В первой же дефиниции «Этики» категория существования намертво связывается с категорией причины:

«Под причиной себя я разумею то, сущность чего заключает [в себе] существование; или то, природа чего не может пониматься иначе, как существующей» [EthI df1].

“Существовать” означает здесь действовать на себя, быть причиной и вместе с тем – действием этой причины, создавать себя посредством себя. Речь здесь идет не о существовании вообще, а об одной конкретной форме

http://caute.ru/spinoza/meth/fore.html