Егорин А. З. - История Ливии. XX век (История стран востока. XX век) - 1999

числе и с решениями шириатских судов, рассматривавших гражданские дела. Османские бумажные денежные знаки заменялись итальянскими: в населенных пунктах, где отсутствовали итальянские войска, мог находится только один итальянский офицер для связи между арабами и римскими властями, лишь незначительное число местных жителей могло быть призвано в армию и то для несения службы на территории Ливии.

Для триполитанского народа, находившегося в состоянии войны с 1911 г., это была победа, хотя и не такая уж полная. Для итальянского правительства это была необходимая уступка, которую в Риме рассматривали в качестве временной меры, так как возможностей подавить ливийцев силой явно не хватало, а итальянская общественность требовала мира.

По случаю принятия "Основного закона" в Триполи была проведена широкая манифестация (под надзором итальянских солдат), губернатор встретился с триполитанскими лидерами. Но потом началось то, на что рассчитывали в Риме: между местными вождями разгорелась ожесточенная борьба за власть, позволявшая итальянцам не торопиться с выполнением "Основного закона". Правительственный совет стал собираться на заседании в Триполи, но далеко не все ведущие лидеры участвовали в его работе. Сулейман аль-Баруни, например, заявил, что он является членом турецкой палаты шейхов, отказался от сотрудничества с итальянцами и уехал в Стамбул. Рамадан ас-Сувейхили, почувствовав неприязнь со стороны отдельных лидеров и угрозу ареста итальянцами, убыл в СуанМушатт, где у него были свои воинские формирования. Видя это, итальянцы принялись всячески обхаживать противников этих двух лидеров, пытаясь углубить раскол между ними. Одновременно они начали прибирать к рукам находившиеся под их руководством отряды, но те не послушались — часть ушла на соединение с Рамаданом ас-Сувейхили, который к этому времени перебрался в Мисурату, подальше от иностранцев, другие ушли в горы — в Тархуну и Гарьян.

Разногласия между лидерами и рассредоточение местных воинских формирований привели к тому, что правительственный совет по существу распался, а итальянцы начали буквальную охоту за всеми, кто противился их власти, натравливая одновременно одних местных феодалов на других. Противники итальянского произвола стали группироваться вокруг Рамадана ас-Сувейхили, в то время как против него самого выступил Абдель Наби Бельхейр, особенно больно реагировавший на

70

усиление влияния соперника. В результате, когда Рамадан асСувейхили решил возглавить отряды, чтобы вытеснить соперника из района Бени-Улид, он был убит сторонниками Абдель Наби Бельхейра в одном из боев с ними в августе 1920 г.

Гибель Рамадана ас-Сувейхили, которого газета "Аль-Лива ат-Тараблюси" назвала "великим из величайших мусульман" [И], была на руку итальянцам, хотя она и усугубила недоверие местного населения к ним. Борьба за лидерство среди триполитанских лидеров разгорелась с новой силой. В сентябре 1920 г. они собрались в Азизии, близ Триполи, на "национальный совет", где было решено провести в ноябре национальную конференцию, местом которой был избран Гарьян [15]. На этом форуме присутствовали представители всех районов страны, включая вождей берберов и оккупированных итальянцами территорий. Не приехал только Сулейман аль-Баруни, мэр Триполи, считавший себя наместником Османской империи. На открытии конференции выступил бывший член правительственного совета Абдель Рахман Аззам. Заявив, что Рим находится накануне революции у себя в стране, он сделал вывод о возможности ведения Италией только оборонительной войны в Ливии, что, по его мнению, давало возможность триполитанцам добиваться полной независимости [16]. "При молчаливом согласии эмиров, не проронивших на конференции ни одного слова, — напишет позже англий-

составе 47 членов, которая стала правительством Триполитании" [17]. Это правительство, как говорилось в решении совещания, "должно руководствоваться законами шариата и возглавляться мусульманином, осуществлять гражданскую и духовную власть в пределах всей территории триполитанской родины и исключить засилье итальянцев" [18].

Возглавили правительство Гарьяна Ахмед аль-Мурайид (председатель), Абдель Рахман Аззам и Башир ас-Саадави (советники).

Важное значение имело возвращение из Советской России ливийской делегации во главе с Мухаммедом Халедом аль-

Гарагани, которая участвовала в работе Первого съезда народов Востока, состоявшегося в сентябре 1920 г. в Баку. Около поло-

71

только ознакомились с опытом революционной России, но и услышали, как сражаются свободолюбивые силы других стран, и привезли с собой документы, ставшие букварем ливийской освободительной борьбы. Автору этих строк довелось беседовать в Гарьяне с теми, кто помнит возвращение делегации Мухаммедом аль-Гарагани из Советской России. Она привезла с собой текст Манифеста к народам Востока, в котором, в частности, говорилось: "Mы зовем вас к священной войне за полное уравнение всех народов и племен, на каком бы языке они не говорили, какой бы цвет кожи не имели, какую бы религию не исповедовали..., на священную войну за освобождение всего человечества от гнета капиталистического и империалистического рабства, за уничтожение всякого угнетения народов народами и всякой эксплуатации человека человеком" [19].

Текст Манифеста первого съезда народов Востока, переведенный на арабский язык, был зачитан на конференции в Гарьяне. С его содержанием ознакомили жителей селений и воинских формирований. Люди просили подробно рассказать участников поездки о том, как было свергнуто самодержавие в России и разгромлены интервенционистские войска Антанты, каким образом народ управляет страной, как живут и борются мусульмане Советского Востока. Забитым и униженным триполитанцам, простым мусульманам не верилось, что где-то есть смелые и мужественные люди, сумевшие сплотиться и завоевать свободу и независимость. Именно тогда зародилось у ливийских феллахов и бедуинов любовь и уважение к великому русскому народу — интернационалисту, показавшему пример героической и самоотверженной борьбы с самодержавием, внутренней реакцией и иностранной интервенцией, о чем скажет впоследствии один из участников съезда в Баку Махульбей. Видный деятель так называемого некоммунистического комитета революционного мусульманства Триполитании, он заявит: "Мы храним верность принятому нами в Баку обязательству: совместно с вами бороться против империализма" [20]. В этом по существу и состояла важность бакинского форума, "которая значит больше, чем другие военные победы", потому, что "опыт большевиков, их деятельность, их программа, их призыв к революционной борьбе против капиталистов и империалистов завоевали себе во всем мире признание" [21].

Аль-Гарагани и другие участники поездки в Советскую Россию были заслушаны и на заседании правительства Триполитанской республики, после чего было решено сосредоточить усилия на укреплении единства всех патриотических сил,

72

создании армии, развертывании борьба за получение независимости. Естественно, не все в правительстве были едины, да и сил было явно недостаточно, но ряд практических мер был предпринят. Так, из Гарьяна в другие города страны

отправились делегации, которые должны были рассказать о создании Триполитанской республики и призвать к единству в борьбе с итальянским империализмом. В частности, в послании Идрису ас-Сенуси говорилось, что триполитанцы не возражали бы против объединения с Киренаикой и создания центрального правительства во главе с мусульманином, что было позитивно встречено руководством сенуситского братства (хотя потом и использовано в борьбе за лидерство в Ливии).

В Рим была отправлена делегация в составе 5 человек во главе с Мухаммедом аль-Гарагани с поручением передать итальянскому правительству декларацию Гарьянской конференции и потребовать отказаться от интриг и проволочек с предоставлением независимости. Делегацию вначале принят министр по делам колоний, но, ознакомившись с целями ее миссии, он прервал переговоры. Началась закулисная возня вокруг аль-Гарагани и его коллег, продолжавшаяся 9 месяцев. И хотя они получили поддержку со стороны итальянских коммунистов, социалистов и других оппозиционных партий, официальный Рим сделал все возможное, чтобы дезавуировать посланцев Гарьяна. Были проведены срочные контакты с "давним итальянским другом" Хасуной-пашой аль-Караманли, мэром Триполи, при помощи которого сформировали другую делегацию, якобы представлявшую население прибрежной части страны и берберов Западных гор (Эль-Джебель-эль-Гар-

ба) [22]. Хасуна-паша аль-Караманли, прибывший в начале 1921 г. в Рим во главе этой делегации и встреченный с большой помпой, немедленно обрушился на аль-Гарагани, упрекнув его в том, что тот не представляет большинства народа Триполитании и занимается шантажом и подстрекательством,

В результате делегация аль-Гарагани была вынуждена уехать из Италии, что вызвало в Триполитании волну протеста. Было ясно, что одними переговорами с Римом получить независимость не удастся, нужно было создавать единый национальный

фронт борьбы, поскольку междоусобица была явно на пользу колонизаторов.

Исходя из этих побуждений, "Центральная организация реформ" направила в Киренаику делегацию в составе 7 видных триполитанских деятелей, которые встретились в Сирте с пятью представителями сенуситского руководства. Переговоры

73

проходили в течение декабря 1921 — января 1922 г. и закончились подписанием 21 января 1922 г. соглашения, согласно которому основные усилия было решено направить на прекращение внутренних распрей и объединение в борьбе против итальянской интервенции. Статья 5 соглашения гласила: "Обе стороны считают, что интересы совместной обороны против коварного врага требуют объединения руководства всей страной и поэтому ставят своей задачей избрание эмира мусульманина, который будет обладать религиозной и светской властью в рамках конституции, одобренной народом" [23]. Стороны договорились до проведения оргмероприятий обменяться представителями для согласования всех текущих вопросов и, если начнется война с Италией, власть которой они не признали, то принять в ней участие, создав единое руководство. Башир асСаадави был назначен представителем "Центральной организации реформ" в Киренаике, Абдель Азиз аль-Исави — таким же посланником в Триполи.

Итальянское правительство настороженно следило за усилением юнионистских тенденций в ливийском национальноосвободительном движении, пытаясь воспрепятствовать этому. В июле 1921 г. в Триполитанию был назначен новый губернатор Д.Вольпи, сторонник применения силы, который без санкции Рима (в конце 1922 г. там к власти пришли фашисты), решил атаковать Мисурату, базу снабжения триполитанских отрядов сопротивления. Начались боевые действия, названные впоследствии "семнадцатидневной войной". Председатель правительства Гарьяна Ахмед аль-Мурайид объявил "джихад", но патриоты были явно захвачены врасплох, оборонительные укрепления отсутствовали, не хватало оружия. Тем не менее партизанские отряды были подтянуты к Мисурате, защитники которой находились на грани сдачи, а также к городам Триполи, Эль-Азизия, Эз-Завия, где разгорелись упорные бои. 9 февраля 1922 г. триполитанцы перерезали железную дорогу, соединявшую Триполи с Эль-Азизией, где находилось около 10 тыс. итальянских солдат. 19 марта была прервана железнодорожная связь между Триполи и Зуварой, итальянский гарнизон которой насчитывал 1 тыс. человек [24].

К концу марта итальянцы фактически были окружены, сохраняя за собой только Триполи, Хомс и Зувару. И хотя они имели более совершенное оружие и численность войск (15,5 тыс. чел.), намного превышавшую местные отряды (у них было 4,3 тыс. воинов), их положение было почти критическим, тем более, что на состоявшейся чрезвычайной встрече представите-

74

лей Триполитании и Киренаики сенуситское руководство обещало оказать немедленную помощь.

Но вместо организации разгрома оставшихся плацдармов колонизаторов среди триполитанцев начались распри, некоторыевожди (например, Абдель Наби Бельхейр) отказались от борьбы, другие согласились на предложенные губернатором

Д. Вольпи переговоры. В результате Ахмед аль-Мурайид объявил о прекращении огня сроком на один месяц и вместе с Баширом ас-Саадави начал контакты с итальянскими представителями в Фундук-аш-Шериф, в 30 км южнее Триполи [25].

Переговоры были упорными. Ливийцы настаивали на соблюдении итальянской стороной условий соглашения, заключенного в Суан-Бен-Адеме, а итальянцы, обеспокоенные результатами переговоров в Сирте, старались расколоть единый фронт патриотов, заявив, что они признают правительство Ахмеда аль-Мурайида, если оно расторгнет договор с сенуситами. В разгар дебатов триполитанцы получили послание Идриса асСенуси с одобрением соглашения, подписанного в Сирте, и тогда представители "Центральной организации реформ" поставили вопрос о провозглашении лидера сенуситов эмиром обеих территорий, а также о признании единства Ливии со стороны Италии и создании совещательных органов, на что представители Рима потребовали дополнительное время "для изучения вопроса" [26].

Началась откровенная затяжка переговоров. Итальянцы изредка возобновляли их, но они не были и не могли быть конструктивными, поскольку фашисты, пришедшие к власти в Риме, уже настраивались на потопление в крови ливийского сопротивления. У Муссолини просто в то время не хватало сил, чтобы сделать это немедленно, а ливийцы по-прежнему уповали на получение независимости мирными средствами, путем переговоров, в чем состояла их главная ошибка.

Для того, чтобы в этих переговорах с итальянцами выступить единым фронтом руководители "Центральной организации реформ" интенсифицировали усилия по претворению в жизнь соглашения в Сирте об объединении с Киренаикой. При этом Ахмед аль-Мурайид и его сторонники надеялись получить отсенуситского руководства конкретную военную помощь, в то время как Идрис ас-Сенуси рассчитывал на ослабление да-

вления итальянцев, добивавшихся в то время разоружения племен и роспуска военных лагерей, хотя Рим и не думал выполнять собственные обязательства, предусмотренные договором в Эр-Раджме.

75

По взаимной договоренности в апреле 1922 г. в Адждабии для встречи триполитанских представителей собрались шейхи ведущих киренаикских племен, которые должны были участвовать в подготовке церемонии по принесению присяги эмиру Идрису. Но все свелось к взаимным упрекам о невыполнении сиртского соглашения, и дата принесения присяги была отложена [27]. Затем состоялась еще одна встреча триполитанской делегации с сенуситами, где ей было заявлено, что Идрис болен и уезжает в Египет на лечение, но хотел бы получить от триполитанцев пламенную клятву на верность ему как единому эмиру двух братских провинций Ливии. До получения такого документа Идрис отказывался от вмешательства в военные действия против итальянцев на том основании, что это якобы противоречило имевшимся итало-сену- ситским соглашениям [28].

Между тем Идрис ас-Сенуси уехал не на лечение в Египет, а на встречу с итальянским министром колоний Амендолой, состоявшуюся в Эль-Джебель эль-Ахдаре. На этой встрече итальянцы, выясняя дальнейшие планы эмира, сделали все возможное, чтобы уговорить лидера сенуситов склонить триполитанцев к "взаимопониманию с итальянскими властями", и они добились своего. После встречи с Амендолой Идрис направил триполитанским лидерам специальное послание, склоняя их принять предложение Рима [29].

Положение, в которое попали лидеры Триполитанской республики, оказалось незавидным. Из-за нехватки сил и внутренних раздоров они вынуждены были проводить соглашательскую политику, которая не облегчала, а усугубляла их трудности, не приближала, а удаляла их от главной цели — получение независимости. С одной стороны, тянули время итальянцы, ведя закулисную игру и одновременно накапливая войска для решающего удара. С другой стороны, Идрис, не возражая против распространения своей власти на Триполитанию, явно не торопился с оказанием ей помощи в борьбе против колонизаторов. В июле 1922 г. делегация "Центральной организации реформ" по существу ни с чем вернулась из Киренаики. Но вместо того, чтобы поднять народ на борьбу, пока итальянцы удерживали "островки" Триполитанской территории и были временно бессильны, лидеры Гарьянской республики последовали совету Идриса ас-Сенуси и решили продолжать переговоры. Одновременно 28 июля 1922 г. была оформлена письменная клятва на верность Идрису ас-Сенуси, как эмиру Киренаики и Триполитании, подписанная 26 вид-

76

ными триполитанскими лидерами [30]. Для передачи документа вновь была снаряжена делегация, но она добралась до

Адждабии лишь в ноябре 1922 г.

Идрис ас-Сенуси по-прежнему колебался, опасаясь обострения отношений с итальянцами, но одновременно понимал, что его отказ может оттолкнуть от сенуситов часть симпатизировавших им триполитанских лидеров. К тому же резко менялась международная обстановка. Власть в Италии переходила к фашистам, которые не скрывали, что намерены не церемониться с ливийцами. Война становилась неизбежной. И 22 ноября 1922 г. под большим давлением своих советников Идрис ас-Сенуси принял под свою власть Триполитанию, о чем уведомил их в ответном послании. "Считаю своим долгом,

— написал он, в частности, — пойти на встречу вашей просьбе и возложить на себя бремя великой ответственности за всю нацию... Я намереваюсь оставить все дела в таком положении, как они есть, пока не соберется национальная ассамблея и не определит строй страны..."[31].

Триполитанцы надеялись, что Идрис немедленно окажет им военно-политическую поддержку, пришлет продовольствие и оружие, объявит войну Италии... Но ничего этого не случилось. Окружение эмира раскололось на две группировки, из которых одна выступила за начало военных действий против итальянцев и действительно организовала несколько стычек с ними [32], другая настаивала на продолжении сотрудничества с итальянскими властями и заняла выжидательную позицию в отношении триполитанцев, особенно в части, касавшейся выполнения перед ними взятых обязательств. Эмир не нашел достаточно аргументов и средств, чтобы противопоставить им свое мнение или предпринять какие-то действия со своей стороны. Оттяжка в оказании помощи Триполитании грозила подрывом авторитета в глазах как триполитанцев, так и киренаикцев. Объявление новой войны Италии было бессмысленным, так как армия Идриса не была боеспособной, да и у

власти эмир удерживался не за счет наличия у него сильных воинских формирований, а за счет политического лавирования как в отношениях с итальянцами, так и с местными лидерами,

На сей раз излюбленный Идрисом метод компромиссов исчерпал себя, но пойти на решительные действия он не отважился.

В результате в декабре 1922 г. Идрис ас-Сенуси неожиданно объявил, что страдает острой сердечной недостаточностью подэтипредлогом выехал для лечения сначала в оазис Джагбуб, а затем в Каир (откуда он вернется через 20 лет) [33].

77

Это было "бегство и предательство национальных интересов", как потом напишет ливийский историк Тагер азЗави [34]. Шесть лет до этого то же был вынужден сделать и Ахмед Шериф, поменявший войну на компромисс с колонизаторами и потерпевший на этом фиаско. Вместо себя он оставил членов сенуситской семьи Мухаммеда ар-Рида и Сафи адДина, но они не обладали тем авторитетом, который был у Идриса ас-Сенуси.

Хотя оставшиеся в Адждабии члены триполитанской делегации (в их числе был и Башир ас-Саадави) добились согласия эмира на создание до его отъезда "Центральной организации Киренаики" (наподобие "Центральной организации реформ" Триполитании), и она была даже образована из вождей племен во главе с шейхом Мухтаром аль-Гадамси. Это был чисто формальный акт. Старая междоусобная война лидеров Киренаики за власть после отъезда Идриса вспыхнула с новой силой, и уже никто из них не думал о совместных действиях против итальянцев.

А они, воспользовавшись сложившейся в стране обстановкой, возобновили военные действия, захватили сначала Ефрен, а в ноябре 1922 г. и Гарьян, считавшийся столицей республики. Триполитанские вооруженные отряды ничего не могли сделать с превосходившим противником, численность которого была доведена до 30 тыс. чел. [35] и начали рассеиваться по стране, образуя очаги сопротивления. Члены "Центральной организации реформ", уйдя из Гарьяна, сумели добраться до Гаср-Бу-Хади, но между ними возникли серьезные разногласия, преодолеть которые так и не удалось.

В конце января 1923 г. итальянские войска, получив значительное подкрепление, приступили к ликвидации очагов сопротивления и расширению зоны своего влияния в Триполитании. Были захвачены Гаср-Хияр, Бу-Аркуб, Тархуна. 20 февраля оккупанты овладели Злитеном, 26 февраля — Мисуратой. Наступление итальянцев требовало принятия коллективных контрмер, но ливийских лидеров словно загипнотизировало местничество. Прибывший в июле 1923 г. в вади-Нафр Сафи ад-Дин пытался совместно с Баширом ас-Саадави организовать единый фронт борьбы с итальянцами, наступавшими на Сирт, но и они столкнулись с большими трудностями из-за неразберихи и упрямства многих местных лидеров. Находившийся в Бени-Улиде Абдель Наби Бельхейр, например, вообше открыто сотрудничал с итальянцами. Сейф ан-Наср, отдав свои войска в распоряжении Башира ас-Саадави, уехал в Сирт, а

78

оттуда в Эль-Джоф Мурайид, формально остававшийся руководителем Триполи-

танской республики. О своем нейтралитете объявили вожди некоторых племен, словно наступление итальянцев их не к

лось. Враг подходил к Сирту, а племена, населявшие этот район,по-прежнему враждовали между собой.

В этих условиях итальянцы, подавляя отдельные очаги сопротивления, в течении 1923-1924 гг. оккупировали все основные населенные пункты Триполитании, заставив тех, кто пытался воевать с ними, уйти во внутренние районы Сахары, где они не представляли опасности для оккупантов. Сафи ад-Дин вернулся в Киренаику. Уехала из страны и группа ведущих лидеров Триполитании.

Над пустынными просторами страны повеяло холодным ветром фашистской оккупации.

Триполитанская республика оставила яркий след в истории Ливии. Она показала, сколь многого могут достигнуть национальные силы в борьбе за независимость, если они выступают единым сплоченным фронтом. Триполитанским республиканцам совсем немного не хватило сил для полной победы над итальянским колонизатором, но они продемонстрировали всему ливийскому народу, всей Северной Африке, что победить колониализм можно, если занимать по отношению к нему бескомпромиссную позицию. Впервые также была выдвинута идея и предприняты практические шаги по национальному объединению двух братских ливийских провинций Триполитании и Киренаики (в обеих провинциях по существу были сформированы правительства, начали предприниматься меры по координации борьбы с общим врагом — итальянским экспансионизмом). И самое главное - Триполитанская республика стала первым государственным объединением ливийцев в течение многих веков борьбы за свободу и независимость.

2. Борьба ливийских патриотов под руководством Омара аль-Мухтара (1923-1931 гг.)

После установления в октябре 1922 г. фашистской диктатуры в Италии уже в январе 1923 г. из Рима прибыл новый, теперь yже фашистский губернатор Киренаики генерал Л.Бонджиованни,которому Муссолини приказал во что бы то ни сталоподавить сопротивление арабского населения [36]. К моментуприбытия нового наместника Рима итальянцы удер-

живали только 20 опорных пунктов

79