Колумбия

До начала 1930-х гг. эта страна не являлась приоритетной для белоэмигрантов в плане выбора места их переселения и считалась в силу своей неразвитости периферийной и малопривлекательной, явно уступая в этом отношении Бразилии, Аргентине, Парагваю и Уругваю.

И хотя она уже к этому времени претендовала на роль самой культурной из стран Южной Америки, волны российских эмигрантов почти ее не затронули.

Однако в момент Великого кризиса 1929–1933 гг. в поисках работы и лучшей жизни многие русские снова снялись с насиженных мест и кинулись искать «землю обетованную».

Именно благодаря тому, что в Колумбию приехали 15 русских военных летчиков, эта страна заимела собственную авиацию. Именно они сели в кабины гражданских и военных самолетов Колумбии, а впоследствии и подготовили местные летные кадры.

Кроме того, именно русские эмигранты, особенно инженеры, организовали здесь автомобильное сообщение, проложив соответствующие трассы и создав транспортные компании, что позволило этой стране стать по-настоящему цивилизованной, обогатив и модернизировав ее экономику[821].

Дополнительно внимание к ней белоэмигрантов привлекло вступление этой страны в войну в 1932 г. из-за небольшого городка Летисии на Амазонке, неожиданно захваченного перуанскими войсками. Естественно, что эти события не обошлись без участия наших соотечественников.

Перуано-колумбийская война благодаря усилиям Лиги Наций завершилась в 1934 г. с минимальными для обеих сторон потерями – всего 20 с небольшим погибших.

Однако она не решила территориального спора, что способствовало сохранению здесь напряженности и привлекало на местную военную службу наших соотечественников, военные качества которых здесь были оценены по достоинству.

Не случайно, что русский казачий офицер Ергунов писал в апреле 1934 г. своим односумам: «Советую Вам немедленно обратиться к

колумбийское правительство в спешном порядке купило военные корабли, а командовать ими некому, поскольку в Колумбии современных эсминцев и даже более мелких судов не было и потому управлять там ими не умеют. Адмирал К. согласился передать это предложение знакомым морским офицерам.

Воевать с Перу? Чем же это хуже, чем ездить на такси в Париже? Если русские продают иностранцам умение строить мосты и лечить зубы, почему же мне не продать свое умение стрелять из пушки? Самого могут убить? Да сделайте милость!.. Разве люди не погибают при строительстве тех же мостов, например от свалившихся им на голову балок? Разве парижский шофер может уберечься от аксидана? Раздавят так, что хуже всякого ранения… А тут, по крайней мере, поплаваешь по морю, новые места увидишь, да и заработаешь. Дорога в оба конца – 250 долларов. Да это же находка!

Мне кажется, что я сплю, но нет, это не сон. Стукаюсь второпях лбом о дверной косяк. Консьержка загораживает дорогу, чтобы напомнить о долге.

– Мадам, я уезжаю в Латинскую Америку, так получилось. До свидания!

Следующие три месяца прошли в беготне по разным местам и учреждениям. Я всюду говорил «да» и подписывал бумаги. Потом – вокзал, поезд в Марсель и первые доллары, обменянные на франки. В купе нас, бывших морских офицеров, шестеро: двое шоферов такси, двое конторских служащих, один антрепренер, а шестой не помню, чем и занимался, но тоже был рад уехать из Парижа.

Воевать с Перу!

В Марселе нас ожидал флот, купленный колумбийцами в Европе.

На буксире через океан

Первым разочарованием в этом флоте и был сам «флот». Какие же это «боевые корабли»?! Оказалось, что весь флот составляют две старые канонерки да вспомогательный крейсер «Москера». При более детальном изучении стало ясно, что канонерки являются бывшими немецкими тральщиками водоизмещением всего по 600 тонн каждая, названные теперь «Кордоба» и «Богота», а «крейсер» ничто иное, как

старый пассажирский пароход, на который англичане поставили четыре пушки… Впрочем, не все ли равно?

Вышли в море. До Канарских островов шли «своим паром», а потом наш «флот» взял на буксир немецкий пароходишко водоизмещением всего в 500 тонн.

Через Атлантический океан на буксире! Наше счастье, что погода была хорошая. Плыли мы со скоростью 10 километров в час. Пустынный океан, однообразная скучная картина, не менявшаяся в течение 40 дней.

Встречали мы только летучих рыб, прыгавших над водой как белые бабочки с голубыми крыльями, видели одну акулу, один небольшой парусник, да поймали на удочку всего одну рыбу, которую с удовольствием съели.

За сутки до прибытия в Америку вода в океане стала желтой. Это

– верный признак, что в него вливается Амазонка… Немецкий пароходик снял нас с буксира и, не приставая к берегу, повернул назад в Гамбург. Мы оказались предоставленные собственным силам.

Наш «флот» вошел в устье Пара и шел еще 200 километров по пресной воде, не видя берегов, пока впереди не показался большой бразильский город Белем-дель-Пара.

Белем-дель-Пара

Построили этот город тогда, когда страна торговала каучуком и задыхалась от золота. Великолепные здания, мощеные улицы, разукрашенные мозаикой стены каменных домов, трамваи, автомобили. Вместо греческой грязи и алжирской вони, свойственной почти всем южным городам – здесь чистота, порядок и опрятность, которой мог бы позавидовать Париж. Правда, ленивые бразильцы тут ни при чем. Тропический дождь ежедневно вымывает дочиста дома и улицы…

Здесь мы впервые за долгое время нашего путешествия сошли на сушу. Город нас всех просто поразил! Еда стоит копейки: бифштекс из отличного мяса с жареным картофелем стоит на наши деньги 1,2 франка. Апельсины, бананы и всякие другие фрукты, каких я в Европе и не видел, вообще почти задаром. Разница только в том, что бананы здесь вкуснее, а апельсины – темно-зеленые и сочные. За огромную