Вопрос 15Типы знаков по Соссюру и Пирсу. Отличие лингвистических знаков от искусственных знаковых систем.

Итак, понятие языкового знака и первые попытки разграничения разных типов знаков появились ещё в эпоху античности и раннего Средневековья. Создание же науки о знаках, семиотики, принадлежит американскому философу и математику Чарльзу Сандерсу Пирсу (1839-1914 гг.). Ч.С.Пирс так же, как и стоики, полагал, что знак имеет две стороны – означаемое и означающее. Поскольку он рассматривал не только язык человека, а самые разные знаковые системы, он выделил следующие три типа знаков: индексы, иконы и символы. Основанием для такого разграничения явился характер связи между означаемым и означающим. Если связь между двумя сторонами знака причинно-следственная или существует по смежности, то эти знаки называются индексами. Вышеприведённые примеры естественных знаков по Августину (след животного или дым как признак огня) одновременно являются и примерами индексальных знаков по Пирсу. Если две стороны знака связаны отношением подобия, то это знаки-иконы. Знаки иконические – это своего рода копии объектов, к ним можно отнести макеты, географические карты, рисунки, многие дорожные знаки, диаграммы и т.п. Если же связь между сторонами знака ничем не мотивирована, или две стороны знака связаны исключительно за счёт некоторого соглашения, то это знаки-символы. Символические знаки – это гербы и флаги государств; обозначение нот, пауз, ключей (скрипичного, басового и др.) в музыкальной нотации; многие математические знаки (дифференциал, интеграл, бесконечность и т.п.). Что касается собственно языковых знаков (в первую очередь, конечно, слов языка), то их подавляющее большинство будет являться символами; примерами слов-индексов могут служить личные и указательные местоимения; к иконам очевидно относятся разные звукоподражательные слова.

В лингвистику понятие знака ввёл швейцарский учёный Фердинанд де Соссюр (1857-1913 гг.). По Соссюру знак, имеющий всё те же две стороны (означаемое и означающее[iv]), всегда произволен. Или точнее: произвольна, или условна, или ничем не мотивирована связь между двумя сторонами знака. Получается, что понятие знака у Соссюра совпадает с понятием символа у Пирса. К сожалению, с терминологией в лингвистической литературе (как и в других областях гуманитарного знания) ситуация непростая. Поскольку здесь нет единообразия, то за разными терминами у разных авторов могут скрываться одни и те же понятия (как это случилось со словами знак у Соссюра и символ у Пирса); но возможно и обратное – когда разные понятия называются одним и тем же термином. В этой связи имеет смысл посмотреть на классификацию знаков, предложенную немецко-австрийским психологом и языковедом Карлом Бюлером (1879-1963 гг.).

К.Бюлер в монографии «Теория языка» (1934 г.) выделил три типа знаков, опираясь при этом исключительно на их основные функции в языке. Бюлер вообще не рассматривал такие свойства знаков, как их двусторонность или произвольность. Он обратил внимание на то, что в процессе коммуникации разные знаки играют разные роли. Одни (например, междометия) главным образом выражают внутреннее состояние говорящего, передают его настроение, чувства и эмоции, и эти знаки Бюлером были названы симптомами. Другие, названные сигналами, необходимы для того, чтоб вызвать определённую реакцию (в виде слова, жеста, действия и т.п.) у собеседника. Типичные знаки-сигналы – это различные вопросы и команды, призывы к действию и просьбы. Третий тип знаков у Бюлера назван словом символ (как и у Пирса), но символы в данном понимании – это слова, которые необходимы для передачи информации, они соотносятся только с предметом или ситуацией, не завися от отправителя (как симптомы) и ничего не требуя от слушателя (как сигналы). Естественно, что подавляющее большинство языковых знаков будет относиться к этому типу. И хочется еще раз отметить, что символ в концепции Ч.С.Пирса не имеет ничего общего с символом в концепции К.Бюлера, эти знаки были выделены на совершенно разных основаниях.

Вернёмся же снова к «Курсу общей лингвистики» Ф. де Соссюра и посмотрим, что ещё, кроме немотивированности языкового знака, там было отмечено. В качестве второго свойства знака был назван линейный характер означающего, т.е. имелось в виду, что в единицу времени мы произносим один звук и что звуки (или буквы на письме), составляющие план выражения языкового знака, выстраиваются в определённом порядке друг за другом, разворачиваясь во времени. Соссюр обращает внимание на то, что язык (и соответственно языковой знак) принадлежит некоторому социуму, а потому является выразителем именно коллективного сознания и миропонимания. Поэтому знак стремится оставаться постоянным и даже неизменным: ведь благодаря этому и возможно взаимопонимание разных носителей одного и того же языка.

Отдельно взятый носитель языка не вправе по своей воле менять языковые знаки, это возможно только в случае, когда языковой коллектив в целом одобрит и примет эти нововведения. Данная ситуация описана Л.Кэрроллом в главе, посвящённой Шалтаю-Болтаю. Так, Шалтай-Болтай в разговоре с Алисой в каких-то случаях вводит новые понятия со своими означающими (как день нерожденья, на который ему королева подарила заинтересовавший Алису галстук), а в каких-то случаях он приписывает уже существующим означающим новые содержания:

– Вот тебе и слава!

– Я не понимаю, при чём здесь "слава"? – спросила Алиса.

Шалтай-Болтай презрительно улыбнулся.

– И не поймёшь, пока я тебе не объясню, – ответил он. – Я хотел сказать: "Разъяснил, как по полкам разложил!"

– Световодозвуконепроницаемость! Вот что я говорю!

– Скажите, пожалуйста, что это такое? – спросила Алиса.

– Вот теперь ты говоришь дело, дитя, – ответил Шалтай, так и сияя от

радости. – Я хотел сказать: "Хватит об этом! Скажи-ка мне лучше, что ты будешь делать дальше! Ты ведь не собираешься всю жизнь здесь сидеть!"

Поскольку невозможно (или, по крайней мере, неудобно и неразумно) в процессе общения каждый раз новому собеседнику объяснять, какой смысл говорящий вкладывает в конкретный знак (как это пытается делать герой сказки), все носители языка принимают языковую систему как уже готовую, обязательную и одинаковую для всех. Конечно же, с течением времени происходят изменения, затрагивающие и план выражения языковых знаков, и их план содержания. Эти изменения, как правило, идут медленно, постепенно. Так, глагол стушеваться, означавший раньше ‘сойти на нет, (незаметно) исчезнуть’ теперь если и используется, то в значении ‘смутиться, растеряться, оробеть’. В последние лет десять новые означаемые появились у таких означающих, как мыло ‘электронная почта’, зажигать ‘веселиться’, чайник ‘человек, плохо разбирающийся в чём-либо’, жесть (в значении очень многозначного междометия) и др. Точно так же могут возникать и новые планы выражения для «старых» планов содержания (в последние два десятилетия это происходит за счёт активного проникновения в русский язык заимствований из английского): в значении ‘наклейка’ с середины 1990-х гг. стало использоваться слово стикер(с), вместо старого слова контора появилось новое офис, сейчас почти никто не говорит ЭВМ, т.к. его вытеснило означающее компьютер, в одном из значений слова образ теперь многие употребляют другое означающее – имидж и т.д.

Особо следует обратить внимание на то, что Ф. де Соссюр в своём «Курсе» противопоставил два термина – значение и значимость, или ценность, знака. Вводя второй термин, Соссюр хотел показать, что целый ряд сущностных характеристик знака можно увидеть только в системе конкретного языка. Если значение (или значения) отдельно взятого знака можно описать, взяв и рассмотрев его изолированно от всех остальных членов системы, то значимость одного знака проявляется только в сочетании с другими знаками данного языка, ценность знака – это его место в системе, определяемое его отношениями с другими элементами языка. Так, слово рука в русском языке и слово hand в английском имеют разную ценность. Дело в том, что контексты, в которых появится рука, не всегда возможны для hand: когда-то по-английски будет употребляться слово arm. Это происходит потому, что английское слово hand означает только ‘кисть’, а русское существительное рука может обозначать как всю верхнюю конечность целиком, так и отдельные её части. У нас, конечно же, есть и названия для отдельных частей руки (при этом мы «делим» её на три, а не на две части): кисть, предплечье и плечо. Но и ценность кисти не совпадёт с ценностью hand. Например, мы не берём ребенка за кисть (при том, что и у нас есть это слово), мы берём его за руку, хотя и имеем в виду именно ту часть, что по-английски называется hand. Аналогично разная ценность будет у слов волосы и hair – хотя бы потому, что по-русски невозможно мыть волосы, как это принято говорить по-английски. По-русски можно мыть голову, хотя, конечно же, и мы, и англоязычные говорящие моем одно и то же.

Почему это происходит? Потому что слово как знак не просто называет какую-то вещь, а оно ещё и выражает какое-то понятие, или представление об этой вещи. Эту идею обычно изображают в виде так называемого семантического треугольника:

слово

вещь (денотат) понятие о вещи (сигнификат)

Мы связываем слово не только с каким-то объектом неязыковой действительности, но и с нашим представлением об этом объекте. Это представление является частью языкового сознания всех говорящих на том или ином языке. Так, представление о руке у нас не такое, как у англичан, поскольку они не «видят» всю верхнюю конечность целиком, как мы. Или, например, представление о пальце в русском языке не совпадает с представлением об этой части тела у немцев, т.к. по-русски мы одинаково назовём и палец на руке, и палец на ноге, а по-немецки в этих случаях говорят либо Finger, либо Zehe. Более того, в немецком по-особому «видится» большой палец на руке, т.к. для него предусмотрено отдельное название – Daumen. Зато в русском языке есть отдельное существительное для самого маленького пальца – мизинец. Здесь уместно будет напомнить об утверждении Аристотеля, говорившего, что якобы «представления в душе о разных вещах, как и сами вещи, у всех одни и те же». Вещи действительно одни и те

Естественные и искусственные языки.Различают языки естественные и искусственные. Естественный человеческий язык неразрывно связан с развитием и присутствием человека. Различают язык — как абстрактное представление о едином человеческом языке, и т. к. этнические языки (русский, английский, турецкий и другие). Это универсальная знаковая система систем. Искусственные языки — знаковые системы, создаваемые для использования в тех областях, где применение естественного языка менее эффективно или невозможно. Искусственные языки различают по специализации и назначению, а также по степени сходства с естественными языками. 1. Неспециализированные искусственные языки — как правило общего назначения. Например: эсперанто. 2. Специализированные искусственные языки — языки символические науки (математики, химии и др.), языки программирования (в частном случае языки управления базами данных). Общим признаком специализированных искусственных языков — является формально метод их описания путем задания алфавита (словаря), правил образования и преобразования выражений (формул) и семантики, т. е. способа содержательной интерпретации выражений. В них реализуется ограниченное число функций естественного языка, но в то же время они выполняют функции, не свойственные естественному языку (например, служить средством логического вывода). Число таких языков увеличивается во многом за счет языков программирования, которые обладают свойством саморазвития. Различают также первичные и вторичные языки. Например: язык литературы (поэзия, проза) — является вторичным по отношению к естественному языку, но в том смысле, что это язык более высокого уровня. Поэтому пересказ художественного текста никогда не может быть адекватен самому тексту. (Сходства и различия между естественным и искусственным языками — Маслов Ю. С. «Введение в языковедение») стр.30—32 Для естественного языка очень важен «литературный язык» (отличающийся от языка художественной литературы) — как вариант общенародного языка, понимаемый как образцовый. Он должен функционировать в письменной речи, в СМИ. Для чего типично сознательно применяемых правил, т. е. только нормы. Литературный язык противостоит просторечию и сниженному стилю.

Критерии включения в список

Необходимые условия:

Знаки системы должны иметь принятое и распознаваемое здоровым человеком визуальное представление. Например, годятся семафорная азбука, а также азбука Морзе (как допускающая запись через точки и тире), но не годятся язык свистов, кодировка символов (поскольку символы кодируются через байты, а не наоборот), а также сведе́ния (редукции) одних абстрактных систем к другим.

Система не должна являться письменностью естественного языка или её компонентой — оговорено в начале страницы. «Система» также не должна прямо опираться на письменность языка, то есть не должна являться лишь специальной терминологией.

Должна иметься именно знаковая система, обладающая возможностью передать достаточное количество информации, а не просто отдельный символ.

Система должна обладать достаточной значимостью и по ней должны иметься авторитетные источники.

Достаточные условия:

Если сама система как таковая обладает значимостью на уровне одной статьи Википедии и удовлетворяет условиям выше — можно включать.

Если система используется более чем в одной статье Википедии и удовлетворяет условиям выше — можно включать.

Вопрос 10 Связь между языком и мышлением. Словесное и вербальное мышления Язык и мышлениеЯзык тесно связан с мышлением, но язык и мышление не составляют тождества. Мышление человека многокомпонентно, оно есть сложная совокупность различных типов мыслительной деятельности, постоянно сменяющих и дополняющих друг друга. Мышление может быть вербальным и невербальным. Невербальное мышление осуществляется с помощью наглядно-чувственных образов. Оно представлено в той или иной степени у животных. Вербальное, речевое мышление является одним из компонентов человеческого мышления, и важнейшим при этом. Вербальное мышление оперирует понятиями, закрепленными в словах, суждениями, умозаключениями, анализирует и обобщает, строит гипотезы и теории. Оно протекает в формах, установившихся в языке, т. е. осуществляется в процессах внутренней или внешней речи. Т. е. язык определенным образом организует знания человека о мире, расчленяет и закрепляет эти знания и передает их последующим поколениям. Сложность структуры человеческого мышления подтверждаются и современными данными о работе человеческого мозга человека. Это связано и с функциональной асимметрией, т. е. специализацией функций левого и правого полушарий. У большинства людей в левом полушарии расположены зоны порождения и восприятия речи, т. н. зоны Брока и Вернике. Левое полушарие является «речевым», т. е. обычно доминантным (главенствующим); точнее ответственным за логико-грамматическую расчлененность и связность нашей речи, за ее форму, за абстрактную лексику, за аналитическое абстрактное мышление. При афазиях (нарушениях речи), обусловленных травмами левого полушария, речь теряет грамотную правильность и плавность. В противоположность левому, правое полушарие теснее связано с наглядно-образным мышлением, со зрительными, пространственными, звуковыми и прочими образами, а в области языка — с предметными значениями слов, особенно конкретных существительных. Оно характеризуется нерасчлененным, но зато более целостным восприятием мира и является источником интуиции. При заболеваниях и травмах, порождающих правое полушарие, грамматическая правильность высказываний может сохраняться, но речь становится бессмысленной (…………….). Язык связан со всей психической деятельностью человека: не только с мыслью, но и с чувством и волей. В частности, у ребенка первые проявления речи направлены не только на осуществление познавательной деятельности, сколько на выражение волевых побуждений и требований, обращенных к окружающим. Множественность и разнообразие языков мира не подрывает единства человеческого мышления, единства законов логики, но инвентарь понятий в разных языках — различен. Пример: Клод Леви — Стросс — структурная антропология — этнолог — утверждает, что логика т. к. первобытных обществ нынесуществующих, основана на органах тотемных животных, на классификации их зубов и пр.