28. Приспособительный характер расовой изменчивости, очаги расообразования.

Согласно исторической концепции расы, выдвинутой В.В. Бунаком, расы не являются стабильными, а представляют собой меняющиеся во времени категории (Бунак, 1938). Эти изменения более чем очевидны в современном быстро меняющемся мире с его массовыми миграциями и метисацией всех возможных расовых типов в обширных зонах контактов, как естественных, так и искусственных, например, в гигантских мегаполисах. Тем не менее, комплексы расовых признаков позволяют достаточно отчётливо различать несколько основных значительных группировок человечества – больших рас. Опуская длинную историю расоведения, пропуская бесконечные дебаты специалистов и учитывая терминологическое изобилие, можно констатировать, что даже самые первые расовые классификации не слишком отличаются от самых современных. Как и прежде, по суммарному комплексу признаков человечество делится всего на несколько больших рас – от трёх до пяти.

Единство экваториальной (или австрало-негроидной) расы давно подвергается серьёзным сомнениям. Согласно данным одонтологии и молекулярной генетики, гораздо более обосновано выделение западных экваториалов (собственно негроидов) и восточных экваториалов (австралоидов или австрало-меланезоидов), родственных между собой даже менее, чем западные экваториалы с "европеоидами" или восточные экваториалы с "монголоидами".

Рамки евразийской расы (она же европеоидная или кавказоидная), как ни удивительно, менее всего подвергались пересмотру расоведами. Может быть, это связано с тем, что сами расоведы в подавляющем большинстве относились к ней, а её представители всегда были у расоведов на виду. Правда, нельзя сказать, чтобы существовало какое-либо единодушие относительно внутреннего подразделения евразийской расы – тут разные схемы могут различаться кардинально.

Азиатско-американская раса (монголоидная) иногда разделяется на азиатскую и американскую, хотя их глубинное родство всегда было слишком очевидно. Ссылки на наибольшую однотипность этой расы в сравнении с другими часто заменяют описание рельно существующей изменчивости.

Кроме того, целый ряд рас относятся к "промежуточным" или "специфическим" и не могут быть строго отнесены к "главным" предыдущим. Собственно говоря, их "неглавный" статус определяется скорее численностью их представителей и узколокальным распространением, а не морфологическими признаками, что вообще-то некорректно чисто таксономически, но широко закрепилось в расоведческой литературе. Число таких рас точно неизвестно, но классикой стало выделение восточноафриканской (эфиопской), южноиндийской (дравидийской), полинезийской и курильской (айнской), уральской и южносибирской рас.

Стоит отметить, что кажущееся однообразие многих рас чаще является следствием плохой изученности, а не реальной мономорфности. Так, всегда мало говорится о расовом разнообразии негроидов, хотя генетические данные свидетельствуют о том, что среди них количество типов должно быть больше, чем во всём остальном человечестве. Эфиопская раса в расоведческих работах предстаёт как монолитная группа, хотя там же упоминается клинальная изменчивость множества признаков в пределах этой расы, а географически и социально ареал этой расы распадается на чётко ограниченные зоны, в которых более чем вероятно существование своеобразных типов. Немного известно о бесчисленных вариантах восточных экваториалов, тогда как географическая и социальная изоляция на островах Меланезии просто обязаны выражаться в существовании множества типов. Например, никем никогда не описывался и не выделялся фиджийский тип, хотя его существование более чем очевидно. Крайне редко упоминается о вариабельности южноиндийской расы, хотя кастовая система в Индии, неизжитая доныне, очевидно способствует возникновению, сохранению и усилению различий расовых типов, существующих объективно, но никем не описанных. Хотя азиатская раса всеми признаётся сравнительно мало изменчивой, география и этнография Юго-Восточной Азии и особенно Индонезии сами по себе подразумевают великую вариабельность. Более того, существующие в реальности переходы от южных монголоидов к восточным экваториалам почти никогда не описывались как самостоятельные типы или расы, а ведь таких переходных типов не один и не два. Почти никогда не уточняется расовая изменчивость коренных жителей обеих Америк. Существующие схемы их дробного деления даже в общих чертах мало совпадают друг с другом, а в деталях расхождения просто удивительны.

Ещё хуже дело обстоит с возникшими недавно смешанными типами, хотя к таковым сейчас относится немалый процент населения Земли. Попытки их классификации предпринимались, но пока лишь на уровне предварительной инвентаризации.

В целом, можно констатировать, что расовая изменчивость современного человечества исследована крайне плохо! После такого введения, думаю, не очень удивительно, что становление расовых комплексов изучено ещё хуже, то есть чрезвычайно недостаточно. Ситуация усугубляется тем, что специалисты по антропогенезу, как правило, не расоведы, а расоведы не очень ориентируются в палеоантропологических находках большой древности. Это приводит, например, к таким ситуациям, когда напрямую сопоставляются находки, имеющие хронологическую разницу в десятки тысяч лет. Тем не менее, попытка упорядочить имеющиеся на нынешний день данные в этой области не лишена смысла.

Мысль о возможности выделения в непрерывном процессе дифференциации человечества отдельных этапов была высказана и аргументирована В. В. Бунком. Он попытался соотнести историю расообразования с основными периодами всемирно-исторического процесса и указал на специфику каждого этапа расообразования, например, в эпоху древнего мира или в эпоху средневековья. Определяющими факторами расогенеза в разные эпохи были не образование государств или исторических формаций, а складывающаяся при них демографическая ситуация, зависящая от эффективности хозяйствования.

Первый этап расообразования соответствует эпохе нижнего или среднего палеолита, когда шло формирование человека современного типа. В это время произошло Выделение первичных очагов и формирование основных расовых стволов – западного (объединяющего европеоидов, негроидов и австралоидов) И восточного (объединяющего монголоидов и американоидов). Этот этап продолжался около 200 тысяч лет (до начала верхнего палеолита).

Второй этап – Выделение вторичных очагов и формирование расовых ветвей внутри основных расовых стволов. Этот этап длился 15–20 тысяч лет, начиная с верхнего палеолита и часть мезолита, и сопровождался значительным расширением ойкумены за счёт заселения Австралии и обеих Америк.

К началу третьего этапа Ойкумена была уже почти полностью заселена, поэтому увеличение численности людей и увеличение эффективности хозяйствования обусловили заполнение новых экологических ниш в пределах заселённых территорий. В результате Сформировались третичные очаги расообразования. В их пределах складывались локальные расы, являющиеся производными от главных стволов и ветвей. В основе формирования локальных рас лежали адаптивные наборы признаков, свойственные соответствующим экологическим нишам.

Сам третий этап Длился с конца мезолита и неолитической эпохи до наступления эпохи бронзы в течение 10–12 тысяч лет. Локальные расы послужили источником формирования новых расовых вариантов в результате межрасового смешения, чему способствовали крупные миграции народов.

Четвёртый этап соответствовал формированию четвертичных очагов и возникновению групп популяций – носителей стабильных расовых сочетаний внутри локальных рас. В этих популяциях происходила дальнейшая дифференциация рас и сложился полиморфизм, сохранившийся до нашей эры, по крайней мере до XVI века. Этот этап соответствовал эпохам бронзы и частично раннего железа, а кое-где и позже (от рубежа IV–III тысячелетия до н. э. и до н. э., то есть 3–3,5 тысяч лет). На этом этапе усиливается смешение и возникают смешанные по происхождению расы, образовавшиеся при контактах локальных рас.

Пятый этап. В современную эпоху, начиная с великих географических открытий, (это несколько столетий) наблюдалось широкое расселение европейцев. Смешение рас, получающее всё большее распространение, стало главным, но не единственным фактором расогенеза. Наряду с ним расовый облик человечества определяют культурные, религиозные и экономические факторы, влияющие прямо или косвенно на демографические процессы.

Первичный западный очаг расообразования

Передняя Азия по гипотезе Я.Я. Рогинского являлась центральным районом для области формирования Homo sapiens [1]. В пещерах Шанидар (Ирак) и Амуд (Палестина) были найдены скелеты неандертальцев. В пещере Шанидар найден череп с европейскими формами. Во второй пещере найден череп, похожий на череп Шанидар и имеещий несколько прогрессивных признаков. Несомненное сходство амудского черепа с черепами других европейских неандертальцев и современных европеоидов доказывает формирование европеоидного комплекса признаков в эпоху, предшествующую появлению Homo sapiens.

Исследователи этих и других черепов пришли к выводу, что в мустьерскую эпоху в области Передней Азии проживало довольно многочисленное неандертальское население, популяции которого были разбросаны на обширных пространствах и отделены одна от другой генетическими барьерами. В этих популяция постепенно складывались такие морфологические вариации, которые отличали их от типичных неандертальских форм и сближали с современным человеком. В отдельных популяциях этот сапиентный комплекс был выражен особенно сильно. В абсолютном хронологическом выражении появление отдельных признаков сапиентного комплекса относится примерно ко второй половине мустьерского времени и датируется 40000 – 60000 лет до н.э [1].

Возникновение сапиентного комплекса признаков не происходило в нейтральной форме и сопровождалось параллельным формированием расовых особенностей.

Зона формирования Homo sapiens была зоной возникновения двух больших рас – европеоидной и негроидной, но монголоиды формировались на другой основе и в других географических условиях.

Первичный восточный очаг расообразования

Локализация первичного восточного очага расообразования, более или менее синхронного западному, зависит от того, в какой мере выделенная восточная провинция обработки нижнепалеолитических орудий соотносится с результатами палеоантропологических изысканий. Наиболее богатые и значимые палеоантропологические находки сделаны в известном стойбище синантропа Чжоу-Коу-Тянь. Синантроп относится к числу наиболее полно и хорошо изученных находок не только в культурном и историческом отношении, но и в первую очередь в отношении морфологии.

Ф. Вайденрайх обратил внимание на две особенности черепов синантропов, сближающие их с краниологическими сериями азиатских монголоидов, - так называемую лопатообразную форму передних резцов и уплощенность лицевого скелета.

Морфология протягивает прямую и непосредственную цепь связи от палеоантропологических материалов по синантропу к современным монголоидам. Промежуточные звенья этой цепи также могут быть проиллюстрированы как археологическими, так и палеоантропологическими данными.

Первичная расовая дифференциация человечества выразилась в выделении в составе преимущественно дискретного антропологического покрова нижнепалеолитического времени двух мало связанных между собой локусов расообразования, которые стабильно развивались на протяжении всей эпохи палеолита, превращаясь в первичные очаги расообразования. В пределах этих двух очагов сложились к эпохе мустье в западном очаге и в эпоху верхнего палеолита в восточном протоавстралоидная (западный очаг) и протоамериканоидная (восточный очаг) комбинации признаков, ставшие исходными для современных расовых общностей – негроидов, европеоидов и монголоидов.

Очаги расообразования в Новом Свете

В первой классификации человеческих рас И.Е. Деникера были выделены на территории обеих Америк четыре расы: североамериканская, центральноамериканская, южноамериканская и патагонская. В работе Н.Н. Чебоксарова было произведено объединение центральноамериканской и южноамериканской рас И.Е. Деникера, и сохранены три расы: североамериканская, среднеамериканская и патагонская. С морфологической точки зрения такое выделение выглядит логичным: в Северной Америке концентрируются гиперморфные и более высокорослые варианты, в Центральной Америке и в северных районах Южной Америки – мезоморфные и среднерослые люди, в остальной части Южной Америки опять гиперморфные и высокорослые.

Другие исследователи (Х. Имбеллони, Дж. Ньюман) выделяли в пределах каждой из Америк около десяти локальных рас и дали им морфологические характеристики. Позднее были накоплены новые исследования и в итоге было выделено две огромных области: североамериканская и центрально-южноамериканская. Граница между ними очень неотчетлива. Она проходит приблизительно в поясе между 25° и 35° с.ш., т.е. захватывает южные районы США и большую часть северных районов Мексики.

В пределах Северной Америки выделяют и два более поздних очага расообразования: тихоокеанский и атлантический.

В пределах Центральной и Южной Америки выделяется большее число поздних очагов. Сформировались андская (в высокогорьях) и амазонская (в тропических лесах) группы. Также выделяют патагонскую группу и огнеземельскую.

Очаги расообразования в Азии

Н.Н. Чебоксаров подразделил азиатских монголоидов на северных, восточных и южных, охарактеризовав каждую из этих групп морфологически и достаточно детально выяснив границы между ними. Позднее он объединил восточных и южных монголоидов в общий тихоокеанский ствол, противопоставив их континентальным монголоидам.

Североазиатский очаг расообразования очень обширен и с точки зрения расселения человеческих коллективов и наличия тех или иных условий для их хозяйственной деятельности он подразделяется зонально на три области: таежную, степную, пустынную, причем границы между ними не проходят в широтном направлении. Северную Азию в значительной мере исключают из границ расообразовательного очага, так как она в подавляющей части относится к таежной зоне и была заселена с юга, где расообразовательные процессы имели место раньше. Также исключаются степные, полупустынно-пустынные, горно-степные и горно-таежные районы, так как они связаны с Северной Азией и представляли непривычную экологическую нишу для расселявшихся с юга человеческих коллективов.

Основной очаг формирования североазиатских монголоидов локализовался в сравнительно открытых районах Центральной Азии.

Восточноазиатский очаг охватывает долину Амура, территории Японии и Китая, исключая Синьцзян, Внутреннюю Монголию и южный Китай. Он сформировался несколько позднее, чем североазиатский.

Южномонголоидная раса имеет также свои специфические особенности, в общем несвойственные ни восточным монголоидам, ни австралоидам: малый рост и исключительную грацильность . Юго-восточный очаг расообразования преимущественно локализован на материке, но частично включает и Зондские острова.

Тремя перечисленными очагами не исчерпывается дифференциация азиатского континентального очага. Также один очаг был сосредоточен в Тибете, а другой – представлен эскимосами и алеутами. Тибетцев, эскимосов и алеутов некоторые исследователи объединяют в общую расу или группу, в силу их морфологического сходства. Однако отсутствие общего ареала и фундаментальные различия в культуре и языке не позволяет уловить никаких аналогий между ними и демонстрируют фундаментальные различия между популяциями, входящими в каждую из рас. Таким образом, нет никаких убедительных оснований говорить о генетическом родстве в данном случае и сближать население, входящее в арктический и тибетский локусы расообразования.

Очаг расообразования для арктической расы был расположен за пределами современного расселения эскимосов, к югу от него и к югу от Алеутских островов. Он локализовался где-то в пределах Камчатки, побережья Охотского моря и Сахалина.

Тибетский очаг локализовался в пределах Тибета. Более точная его локализация невозможна в силу слабой его изученности.

На территории Юго-Восточной Азии выделяют два самостоятельных микролокуса расообразования: островной и материковый. Материковый локус приурочен к северным районам Юго-Восточной Азии, севернее тропических лесов Малаккского полуострова. Островной очаг размещался на Больших Зондских и Филиппинских островах.

Североазиатский очаг подразделяют на два микролокуса: собственно центральноазиатский и байкальский. Соответственно этому выделяют две группы популяций – центральноазиатскую и байкальскую.