Комментарий

69. <НА РУФА>

Адресата большинство комментаторов отождествляло с М. Целием Руфом, подзащитным Цицерона, любовником Лесбии, к которому, по-видимому, обращена ревнивая эпиграмма № 77 (и, может быть, № 73) и доверчивая № 58. Правда, Целий был модным красавцем, щеголем и сердцеедом, так что описание Катулла с его образом не вяжется, — но в этом, вероятно, и был комизм. Попрек козлиным запахом был расхожей бранью — ср. Гораций, эпод 12, 5. Развитие этой эпиграммы — в № 71.

70

Милая мне говорит, что меня предпочтет перед всяким,    Если бы даже ее стал и Юпитер молить. Так, но что говорит влюбленному страстно подруга,    Нужно на ветре писать или на быстрой волне.

Комментарий

70. <О ЖЕНСКИХ КЛЯТВАХ>

Видимо, относится к Лесбии, так как ст. 2 (с традиционным образом любовных клятв — ср. Плавт, «Касина», 302: «А я сказал: пускай Юпитер просит сам — / Не уступлю жену!..») перекликается с посвященной ей эпиграммой № 72. Концовка — от греческого поговорочного выражения; ср. еще у Софокла, фр. 741: «Я на воде черчу все клятвы женские!..»

71

Если кому-нибудь влез козел под мышки зловонный    (И по заслугам!), кого злая подагра свела, — Этот соперник, твою у тебя отбивающий девку,    Чудным образом слил две воедино беды. Только свершат они блуд, жестоко наказаны оба:    Вонью он душит ее, сам — от подагры чуть жив.

Комментарий

71. <НА НЕИЗВЕСТНОГО>

Это как бы вторая, более заостренная редакция эпиграммы № 69 на Руфа. Комментаторы, настаивающие, что этот Руф — Целий, любовник Лесбии, предполагают соответственно, что эпиграмма обращена к Метеллу, постылому мужу Лесбии, отравленному ею (?) в 59 г.

72

Ты говорила не раз, что любишь только Катулла,    Лесбия, — не предпочтешь даже Юпитера мне, И полюбил я тебя не так, как обычно подружек,    Но как родитель — сынов или дочерних мужей. Ныне тебя я узнал и ежели жарче пылаю,    Много ты кажешься мне хуже и ниже теперь. Спросишь: как? почему? При таком вероломстве любовник    Может сильнее любить, но уж не так уважать.

Комментарий

72. <К ЛЕСБИИ, О ЛЮБВИ И УВАЖЕНИИ>

Ср. № 75. «Любовь» и «уважение» — условный перевод ключевых для Катулла понятий amare и bene velle (см. выше, с. 201). «Не предпочтешь даже Юпитера мне» (ст. 2) — перекличка с № 70, 2. «Любить только одного» — перифраза известного эпитета замужних женщин: «единомужница».

73

Расположенья к себе заслужить ни в ком не надейся,    Ни от кого никогда верности прочной не жди. Не благодарен никто. Другому оказывать благо —    Проку в том нет, наживешь только унынье и гнет. Так, ненавидит меня и яростней всех и жесточе    Тот, у кого я досель другом единственным слыл.

Комментарий

73. <О НЕБЛАГОДАРНОМ>

Адресат неизвестен; отождествления (с Альфеном из № 30; с Руфом из № 77) вполне произвольны. «Интонация — опять феогнидовская»: практически-нравственная дидактика (Р. Эллис).

74

Геллий слушал не раз, как дядя бранил постоянно    Тех, кто играет в любовь или болтает о ней. Чтобы того ж избежать, он смело супружницу дяди    Взял в обработку, и тот стал Гарпократом самим. Малый достиг своего: теперь он может и дядю    В дело пустить самого — тот и на это смолчит.

Комментарий

74. <НА ГЕЛЛИЯ>

Этот Геллий предположительно отождествляется с Л. Геллием Попликолой, будущим консулом 36 г. до н. э. Его отец, тоже Л. Попликола, консул 72 и цензор 70 г., развелся с его матерью Поллой (которая потом вышла за Мессаллу, отца известного полководца, оратора и покровителя поэта Тибулла) и женился на второй жене; сын его был уличен в прелюбодеянии с этой мачехой и даже в покушении на жизнь отца; но отец потребовал, чтобы дело дали для разбора ему самому и красноречивой защитой оправдал преступного сына (Валерий Максим, V, 9, 1). Этот эпизод, видимо, и дал пищу для пятикратных нападок Катулла на кровосмесительство Геллия (ср. № 88—91). Известен и еще один Геллий Попликола, старший единоутробный брат Луция Марция Филиппа, консула 56 г., приверженец Клодия; его бранит Цицерон («За Сестия», 110—111), поминая его мотовство, «поганый рот» и занятия греческой философией; может быть, это и есть «дядя» катулловского Геллия. Это усиливает комизм эпиграммы: традиционный римский образ «дяди» — это семейный «цензор» (Цицерон, «За Целия», 25), пожилой суровый блюститель нравственности (ср. Гораций, III, 12, 3).

Ст. 4. Гарпократ — по греческим представлениям, египетский бог молчания: жест египетского бога-младенца Гора (Гор-пахерд) с пальцем во рту (так египтяне изображали детей) греки понимали как приглашение к молчанию.

75

Вот до чего довела ты, Лесбия, душу Катулла,    Как я себя погубил преданной службой своей! Впредь не смогу я тебя уважать, будь ты безупречна,    И не могу разлюбить, что бы ни делала ты.