2. Метаморфозы массового сознания

В 30-е годы произошли необратимые процессы в массовом сознании общества. Этому во многом способствовало уничтожение многовековой крестьянской культуры. «Раскрестьянивание» сопровождалось перемеще­нием огромных масс населения из деревни в город, что вело к маргинализа­ции основных классов общества. С 1928 по 1932 г. городское население страны увеличилось на 44 %. За пять лет количество горожан увеличилось на столько же, как за предыдущие 30 лет.

Формировался «промежуточный» человек (маргинал), который отказал­ся от презираемого прошлого, а настоящий день расценивал лишь как под­готовку к счастливому будущему. Впрочем, реальное положение населения СССР не вполне отвечало тем надеждам, которые их вдохновили в 1917 г., на штурм ненавистного самодержавия.

В 1928-1929 гг. в стране была введена карточная система. Нормы про­дажи по карточкам постоянно сокращались, как и ассортимент товаров в целом. Голод давал возможность руководителям предприятий манипулировать людьми. За дополнительное продовольствие голодные рабочие соглашались повышать выработку, становились ударниками коммунистического труда.

В стране резко обострилась жилищная проблема. Жилье в городах почти не строилось. Не имея места для ночлега, рабочие нередко ночевали в цехах и на вокзалах. Перенаселены были и бараки так называемого об­легченного типа - дощатые, земляные. Основным жильем для класса-гегемона были общежития.

Процесс разрушения личности затронул даже семью. Феминизация пе­реключила женщин на активную общественную деятельность, отправила на тяжелые физические работы, создала демографические проблемы.

Образ женщины - строителя нового общества тиражировали в газетах о ней слагали стихи и посвящали ей целые романы. Вполне естественно вос­приняли, например, читатели произведения популярного в те годы пролетарс­кого писателя Ф. Гладкова, где главная героиня Даша призывала своих сооте­чественниц отказаться от ребенка и мужа из-за международного положения. Использование женского труда на производстве прикрывалось привле­кательным лозунгом «превращения женщин из рабыни домашнего хозяй­ства в производительного работника социалистического общества.» Широко использовался женский труд на низкооплачиваемых, тяжелых физических работах. Женщины работали в каменноугольной про­мышленности, грузчицами, строителями, на вредных производствах. При­чем строго соблюдался принцип равной оплаты за равный труд. Никакой дискриминации в оплате по сравнению с мужчинами.

В печати по указанию ЦК ВКП(б) была развернута кампания пропаган­ды достижений в СССР. Одна из главных тем — рост жизненного уровня рабочего класса в СССР, который, несомненно, выше, чем при царизме. Последовали запреты на публикацию работ, анализирующих реальные фак­ты. Публичные выступления на эту тему приравнивались к политическим преступлениям. Дух насилия витал в воздухе. В общественное сознание упорно внедря­лась идея всеобщей бдительности. Вечное ожидание войны озлобляло лю­дей. По всей стране звучали призывы к выявлению врагов. Была налажена четкая система контроля за «циркулирующими в народной толще домысла­ми и побуждениями». Появились информаторы практически во всех учреж­дениях и трудовых коллективах, открывались «подвижные бюро жалоб и заявлений» с гарантией анонимности адресата. Атмосфера всеобщей подозрительности и тотальной слежки станови­лась средой обитания человека в СССР. Чтобы выжить, большая часть населения следовала трем основным правилам: не думать; если действовать, то лишь подчиняясь; ни за что не отвечать. В противном случае можно было оказаться жертвой репрессий, потрясших страну.

В 30-е годы были репрессированы многие известные ученые - Н.И. Вавилов, С.П. Королев, академики С.Ф. Платонов и Е.В. Тарле; 2/3 выпускников Института красной профессуры. Был арестован физик-теоретик Л.Д. Лан­дау, которого спасли только гражданская смелость академика П.Л. Капицы и мировая известность ученого-физика Нильса Бора, просивших лично Ста­лина пощадить Ландау. Остается загадкой внезапная смерть в 1935 г. акаде­мика физиолога И.К. Павлова. В лагерях находились осужденные «за чте­ние стихов С. Есенина, за распространение стихов Б. Пастернака, за связи с И. Эренбургом, члены общества эсперантистов и филателистов, которых обвиняли в шпионаже при обмене с заграницей почтовыми марками».