71. Кодификация материального права в годы нэПа. Гражданский и земельный кодексы, кзот

1922 Г., уголовные кодексы 1922 и 1926 гг. Кодекс законов о браке, семье и опеке рсфср 1926 г.

72. Кодификация процессуального права (гражданского и уголовного) в годы нэПа.

Страна переходила от чрезвычайных условий гражданской войны и иностранной военной интервенции к мирным условиям. Право должно было способствовать восстановлению разрушенного войнами хозяйства, гарантии сохранности союза рабочего класса и крестьянства, укреплению Советского государства и законности. Расчет на скорое отмирание права (при социализме) обусловил особое отношение к правовой норме: "Теоретически закон должен дать основной принцип данной системы, а остальное - уже дело пролетарского суда" (П.Стучка). Ориентация на "революционное правосознание" как на важнейший источник права содержалась в концепциях сторонников психологической теории права (М.Рейснер). Они нередко отождествляли собственно право с революционным правосознанием.

Вопреки стереотипным представлениям, период НЭПа был едва ли не самым трудным и опасным для Советского государства. Оно лишилось важных факторов его легитимации - сплачивающих людей бедствий войны и уравнительного разделения тягот ("военный коммунизм"), утопии быстрого движения к братству трудящихся, надежды на мировую пролетарскую революцию, которая поддержит Советскую Россию. Вместо этого было начато "отступление" с возрождением буржуазии, новым социальным расслоением. Приватизация предприятий и торговли, введение хозрасчета на государственных предприятиях вызвали у существенной части победивших в гражданской войне трудящихся идеологический шок. В ряде мест возникают "красные банды", вступавшие в борьбу с Советской властью.

Еще более опасным было то, что отмена чрезвычайных мер и расширение демократических прав сразу были использованы буржуазными слоями, особенно кулаками на селе. Обладая материальными средствами, будучи более грамотными и способными к организации, они без труда завоевывали решающее положение в Советах и кооперации. База политической системы превращалась в силу, враждебную центральной власти. Это объективно создавало основу для острых дискуссий в компартии, доводящих до стадии раскола. Развал партии как объединяющего механизма всей политической системы, как предполагалось, неминуемо означал бы крах государства.

Все это привело к тому, что в системе права в период НЭПа парадоксальным образом сочетаются два противоположных процесса: отмена чрезвычайных норм и классового подхода с упором на законность - и усиление репрессивного механизма (теперь уже узаконенного) для предотвращения "государственных" преступлений. Правовая система в своей особой части начинает поворот от борьбы с классовым врагом к борьбе против оппозиции внутри самой советской системы. К этому, конечно, не сводился правовой процесс. В общей части, которая регулировала главные, массивные элементы жизнеустройства, велась нормальная работа по упорядочению жизни.

При формировании гражданского права в 1921 -1923гг. законодатель стремился по возможности упростить систему норм. Чем шире была автономия сторон в гражданском правоотношении, тем больше норм, регулирующих его, являлись диапозитивными. Наоборот, по мере так называемой социализации гражданского права (т.е. проникновение в него плановых начал) возрастало число принудительных норм. Гражданский кодекс, кроме того, содержал нормы определительные, декларативные, истолковательные и организационные. В декларативные статьи были введены неправовые критерии (так, ст.1 ГК установила порядок защиты имущественных прав только в случае их соответствия "социально-хозяйственному назначению"). Это давало судьям большой простор для толкования закона. Принципу законности был противопоставлен принцип целесообразности, что не могло не привести к правовому нигилизму.

Важную роль в дискуссиях по юридическим вопросам в период НЭПа занимала концепция "революционной законности", возникшая в 1921-1922 гг. Она была идеологической основой для перехода от "революционного правосознания" к нормальной правовой системе со стабильными юридическими гарантиями, без которых был невозможен НЭП и частная хозяйственная деятельность. В результате этих дискуссий резко возросла роль прокурора как стража революционной законности (эпитет "революционная" был вскоре тихо забыт).

В середине 20-х годов возникла волна культа законности в связи с лозунгом "Лицом к деревне!" и кампанией по "Оживлению Советов", которые означали установление правовых гарантий для состоятельного крестьянина - главной фигуры в восстановлении хозяйства. Другой стороной лозунга законности было стремление ограничить произвол (хотя бы даже и революционный) работников госаппарата, упорядочить и сделать более эффективной систему власти. Так, один делегат из крестьян на Совещании по советскому строительству жаловался, что комсомольцы проводят выборы Советов с заранее заготовленными списками: "Когда из 27 членов Совета выбирается 9 женщин и 9 комсомольцев, я сомневаюсь, чтобы такой сельсовет был авторитетен для крестьянства, которое привыкло в сельсовете видеть не комсомольца, не женщин, а бородачей". В декабре 1924 г. Оргбюро ЦК ВКП(б) резко осудило антирелигиозные крайности комсомольцев на селе.

Упущения, ошибки, волокиту стали трактовать как "беззаконие". Здесь также расширились функции прокуратуры и произошло ее размежевание с Рабкрином (прокурор занимался законностью, Рабкрин - эффективностью).

Хотя неясность понятия "революционная законность" позволяла в течение всего периода НЭПа придавать ему разные оттенки для использования в политической борьбе, в целом связанные с ним дискуссии стимулировали развитие правового обеспечения.

С лета 1921 г. государство начинает осуществлять меры по денационализации. Создавались гарантии для вновь приобретенных прав, но запрещалось восстановление отмененных в ходе революции имущественных прав. Закон и судебная практика признавали длительное фактическое владение имуществом более "законным", чем ссылка бывших собственников на их право собственности. Вместе с тем владение не рассматривалось как источник права собственности. Закон ограничивал объем и размеры права частной собственности. Домовладение, полученное по наследству, не могло отчуждаться, им можно было только пользоваться (до 1923 г.); пользование домовладением также ограничивалась законом. Многие объекты были изъяты из гражданского оборота (земля, леса, крупные предприятия и др.)

За прошедшие со времени революции годы накопился значительный нормативный материал. В РСФСР к концу 1922 г. было более 4 тысяч опубликованных в Собрании Узаконений нормативных актов. Чтобы сделать эти нормы доступными, следовало их систематизировать, ликвидировать пробелы, противоречия. Встала грандиозная задача по кодификации норм советского права. Эта работа была проведена в основном за 1922 -1923 годы.

Работа над Гражданским, Уголовным, Уголовно-процессуальным и Гражданско - процессуальными кодексами РСФСР велась в Наркомате юстиции. Земельный, Лесной кодексы разрабатывались в Наркомате земледелия, Кодекс законов о труде - в Наркомате труда. Общее руководство осуществлял СНК. За необычайно короткий срок была проведена кодификация. Вот даты введения в действие основных кодексов: Уголовный кодекс РСФСР - 1 июня 1922 г.; Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР - 25 мая 1922 г.; Земельный кодекс РСФСР - 1 декабря 1923 г.; Кодекс законов о труде РСФСР - 1 января 1923 г.; Гражданский кодекс РСФСР - 1 января 1923 г.; Гражданско-процессуальный кодекс РСФСР - 1 сентября 1923 г. Кодексы РСФСР служили образцом для союзных республик, в которых были затем приняты аналогичные кодексы.

Тем самым общей чертой развития права в указанный период можно считать глобальное законотворчество властей, призванное упорядочить новое жизнеустройство граждан, а также широкое внедрение в нормы права репрессивных положений.

Гражданский кодекс РСФСР 1922 года исходил из наличия многоукладной экономики, проведения НЭПа, товарно-денежных отношений, хотя и отдавал предпочтение социалистическому укладу. Вводились статьи, направленные "против злоупотребления НЭПом". ГК состоял из четырех разделов: общая часть, вещное право, обязательное право, наследственное право. ГК был одним из самых больших кодексов не только по количеству статей (435), но и по кругу регулируемых отношений.

В ГК утверждалось, что гражданские права охраняются законом (вне зависимости от пола, расы, национальности, вероисповедания и происхождения) за исключением тех случаев, когда они осуществляются в противоречии с их назначением. При этом граждане получали многочисленные права:

Ст. 5. В соответствии с этим каждый гражданин РСФСР и союзных советских республик имеет право свободно передвигаться и селиться на территории РСФСР, избирать не воспрещенные законом занятия и профессии, приобретать и отчуждать имущества с ограничениями, указанными в законе, совершать сделки и вступать в обязательства, организовывать промышленные и торговые предприятия с соблюдением всех постановлений, регулирующих промышленную и торговую деятельность и охраняющих применение труда. Особо оговаривался приоритет законности в отношении лишения гражданских прав:

Ст. 6. Никто не может быть лишен гражданских прав или ограничен в правах иначе, как в случаях и в порядке, определенных законом. Дееспособность в полном объеме наступала по достижении 18 летнего возраста. Кодексом предусматривалась: государственная, кооперативная, частная собственность.

Ст. 52. Различается собственность: а) государственная (национализированная и муниципализированная), б) кооперативная, в) частная. Земля, недра, леса, горы, железные дороги, их передвижной состав и летательные аппараты могли быть исключительно собственностью государства:

Ст. 21. Земля является достоянием государства и не может быть предметом частного оборота. Владение землею допускается только на правах пользования. Примечание. С отменой частной собственности на землю деление имуществ на движимые и недвижимые упразднено. На правах частной собственности могли быть: строения, торговые предприятия, предприятия промышленные с числом рабочих не выше установленного законом, орудия производства, ценности, не воспрещенные законом к продаже товары, предметы хозяйства и домашнего обихода и всякое имущество, не изъятое из частного оборота. Предприятия с неограниченным числом работающих могли быть собственностью кооперативных организаций.

Кодекс определял порядок, условия и формы заключения договорных обязательств и последствия их нарушения. Жилые строения могли быть предметом купли-продажи при условии, что в руках покупателя (и его супруга и несовершеннолетних детей) не оказалось более одного владения, а продавец и его семья могли отчуждать не более одного строения в три года. Разрешались договора займа с ограничением взимаемых процентов не свыше 6% годовых (при этом было запрещено начисление сложных процентов). Сделки, явно наносящие ущерб государству, признавались недействительными.

Интересна следующая введенная законодателем статья:

Ст. 33. Когда лицо под влиянием крайней нужды вступило в явно невыгодную для себя сделку, суд, по требованию потерпевшей стороны или подлежащих государственных органов и общественных организаций, может либо признать сделку недействительной, либо прекратить ее действие на будущее время. Очевидно, таким своеобразным способом эта статья преследовала цель защиты интересов беднейших слоев общества. Что касается наследственного права, то кодекс вводил наследование как по закону, так и по завещанию. Однако было оговорено, что передаваемая наследственная масса не должна превышать 10 тысяч золотых рублей (в 1926 г. это ограничение было отменено, но наследство облагалось высоким налогом).

Законодатель определяет многочисленные формы кооперированной собственности: товарищества простое, полное, на вере, с ограниченной ответственностью, паевое товарищество (акционерное общество).

Принятием ГК РСФСР регулирование имущественных отношений не ограничилось. Был принят целый ряд актов: "Об основах авторского права", "О патентах и изобретениях", Уставы железных дорог (1922 и 1927 гг.) и др.

В 1923 г. ВЦИК принимает Гражданский процессуальный кодекс (ГКП РСФСР 1923 г.), согласно которому процесс основывался на началах гласности и публичности, с делопроизводством на языке большинства населения данного района. Основанием для процесса служил иск. Стороны в процессе представляли доказательства, однако суд по своей инициативе мог привлечь и другие доказательства. На любой стадии процесса в дело мог вступить прокурор. Закон допускал представительство сторон в процессе. ГКП РСФСР регулировал порядок исполнения судебных решений и определений.

Семейное право получило дальнейшее развитие в Кодексе законов о браке, семье и опеке РСФСР 1926 г. Особенно характерно, что был узаконен фактический брак. Достаточными условиями для его признания были совместное проживание, ведение общего хозяйства, совместное воспитание детей. Третьи лица могли быть свидетелями наличия этих оснований в случае споров между совместно проживающими. Устанавливался единый минимальный возраст вступающих в брак - 18 лет. Местным исполкомам было предоставлено право в исключительных случаях снижать брачный возраст женщины, но не более чем на один год. Признавалось совместным (общим) имуществом супругов, нажитое в браке. Кодекс дал право суду выносить решения об отбирании детей до 14 лет у родителей и передаче их органам опеки и попечительства. Кодекс разрешил усыновление несовершеннолетних.

Суммируя вышесказанное, можно утверждать: Гражданский Кодекс 1922 г. – наиболее фундаментальный акт рассматриваемой кодификации не только по содержанию, но и по обхвату регулируемых отношений.

Земельный Кодекс РСФСР 1922 Г.

- принят ВЦИК 30.10.1922 г. и действовал с дополнениями и изменениями до 1.12.1970 г. Состоял из Основных положений и 3-х частей. Закрепил исключительное право собственности государства на землю; подтвердил свободу выбора крестьянами форм землепользования; допускал временную аренду земли и применение батрачества.

Кодекс Законов О Труде 1922 Г.

- введен в действие Постановлением ВЦИК от 9.11.1922 г. Подытожил законодательную работу 1921-22 гг.: была отменена всеобщая трудовая повинность, введены добровольное привлечение к труду, коллективные договоры, утверждены основные положения о тарифах. Договорная форма стала рассматриваться в качестве основной и важнейшей в определении условий труда. Наряду с общими правилами охраны труда предусмотрены повышенные меры по охране труда женщин и подростков. Подтвержден 8-и часовой рабочий день, установлен 2-х недельный ежегодный отпуск. Был зафиксирован переход от государственного социального обеспечения к социальному страхованию. Действовал с изменениями и дополнениями до 1.04.1972 г.

Уголовный кодекс 1922 г.

В 1920 году активизировалась работа по разработке нового уголовного кодекса. Кодекс строился на основе обобщения ранее принятых нормативных актов в области уголовного права (декретов и Руководящих начал), а также судебной практики народных судов и революционных трибуналов.

Необходимость в таком акте была обусловлена тем, что на основе действующих нормативных актов не удавалось обеспечить единство судебной практики. Так в докладе на III Всероссийском съезде деятелей советской юстиции в июне 1920 года М. Ю. Козловский (представитель наркомата юстиции) сообщал: «например, за спекуляцию, которая считается преступлением важным, налагается в одном месте маленький штраф, который немыслим в другом месте, где применяется исключительно лишение свободы и т. д. По целому ряду дел получается невероятное разнообразие и путаница», и далее: «В интересах централизации власти мы должны кодекс издать».

На этом же съезде началась подготовка кодекса, была предложена его система. В резолюции съезда было записано: «Съезд признает необходимость классификации уголовных норм, приветствует работу в этом направлении НКЮ и принимает за основу предложенную схему классификации деяний по проекту нового Уголовного кодекса, не предрешая вопроса об установлении кодексом карательных санкций. Съезд признает необходимым, чтобы проект кодекса был разослан на заключение губотделов юстиции».

Помимо основной задачи — дать правовую основу для борьбы с преступностью в РСФСР, перед разработчиками кодекса стояла и дополнительная: подготовка модельного акта в области уголовного права, который мог бы взят за основу при подготовке уголовных кодексов других союзных республик, а также стал бы первым шагом на пути к общему для всех республик кодифицированному уголовному закону.

Всего было разработано три проекта уголовного кодекса. Разработчиком первого из них стал общеконсультационный отдел наркомата юстиции (Общая часть — 1920 год, Особенная — 1921 год), второго — секция судебного права и криминалистики Института советского права (конец 1921 года) и, наконец, третьего — коллегия наркомата юстиции (1921 год, опубликован в 1922 году). Именно последний проект и лёг в основу уголовного кодекса.

Особенностью проектов, разработанных наркомюстом в 1920 и 1921 году, являлось восприятие ими разработанной в рамках социологической школы уголовного права теории «опасного состояния» личности. Проект 1920 года устанавливал следующую норму о преступности и наказуемости деяний: «Лицо, опасное для существующего порядка общественных отношений, подлежит наказанию по настоящему Кодексу. Наказуемыми являются как действие, так и бездействие. Опасность лица обнаруживается наступлением последствий, вредных для общества, или деятельностью, хотя и не приводящей к результату, но свидетельствующей о возможности причинения вреда». В окончательной редакции кодекса разработчики частично отказались от этих положений, связав наказуемость деяния прежде всего с совершением преступления, однако отдельные элементы теории «опасного состояния» в кодексе всё же сохранились; так, содержание задач уголовного закона в УК РСФСР 1922 года определялось следующим образом: «Уголовный Кодекс Р.С.Ф.С.Р. имеет своей задачей правовую защиту государства трудящихся от преступлений и от общественно-опасных элементов и осуществляет эту защиту путем применения к нарушителям революционного правопорядка наказания или других мер социальный защиты» (ст. 5).

Другой особенностью проекта, ставшего основой для будущего кодекса, стала крайняя размытость границ между преступлением и правонарушением (административным или гражданским): проект криминализовал такие деяния, как курение табака в неразрешенных для того местах, превышение предельных норм скорости езды, появление в публичном месте в состоянии опьянения, самовольное пользование чужим имуществом без намерения присвоить его, и т. д. Эти составы были позже исключены при рассмотрении кодекса ВЦИК.

Проектами предлагались и другие новшества, отвергнутые в ходе дальнейшей работы над кодексом: например, предлагалось ввести систему «родовых» (приблизительных, ориентировочных) составов преступлений (позже эта идея частично воплотилась в норме об аналогии), отказаться от закреплённых в законе санкций за совершение преступлений и перейти к неопределённым приговорам (в которых суд определял минимальную и максимальную меру наказания); даже в поздних вариантах проекта допускалось варьирование санкций с увеличением их выше высшего предела наказания, предусмотренного кодексом.

В целом к началу 1922 года проект кодекса ещё был далёк от совершенства, содержал множество пробелов, материал декретов не был в достаточной степени переработан. Тем не менее, в январе 1922 года состоялось его обсуждение на IV Всероссийском съезде деятелей юстиции, в котором приняло участие 5500 делегатов.

В дальнейшем кодекс обсуждался на майской сессии ВЦИК IX созыва, где также дорабатывался, после чего на пленарном заседании 26 мая 1922 года был одобрен окончательно. Первый уголовный кодекс РСФСР вступил в силу 1 июня 1922 года.

Уголовный кодекс РСФСР 1926 года.

С объединением социалистических республик в Союз ССР возникла необходимость в общесоюзном законодательстве. В 1924 году были приняты Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, положения которых легли в основу новой редакции Уголовного кодекса РСФСР 1926 года.

Кодекс 1926 года позиционировался не как полностью новый нормативный акт, а как обновлённая редакция кодекса 1922 года, что было отражено в его официальном названии: «Уголовный кодекс РСФСР в редакции 1926 года». Преемственность сохранялась и в основных его институтах: сохранялся классовый подход к регулированию понятия преступления, меры наказания включались в систему мер «социальной защиты» (наряду с мерами медицинского и медико-педагогического характера), сохранялась норма о применении мер уголовной ответственности к лицам, представляющим «общественную опасность по прошлой деятельности и связи с преступной средой» (включая лиц, оправданных в совершении преступлений).

В целом уголовное законодательство, принятое в конце 1920-х — 1930-х годах, и уголовная политика этого периода носили явно репрессивный характер: широкое распространение получило применение уголовного закона по аналогии, ответственность не носила личного характера (например, по статье 581в УК РСФСР 1926 года совершеннолетние члены семьи изменника Родины подлежали лишению избирательных прав и ссылке в отдалённые районы Сибири на 5 лет), допускалось придание обратной силы законам, устанавливающим преступность деяния, а нормы, защищающие интересы государства, предусматривали куда более жестокую санкцию, чем нормы о преступлениях против личности.

Использование аналогии уголовного закона было зачастую связано с «приравниванием» совершённого общеуголовного преступления (например, хозяйственного), за которое предусматривалось небольшое наказание, к контрреволюционным преступлениям, санкция статей о которых включала высшую меру наказания. Так, 18-й Пленум Верховного Суда СССР, состоявшийся 2 января 1928 года разъяснил, что контрреволюционными являются действия, при совершении которых обвиняемый «хотя и не ставил прямо контрреволюционной цели, однако сознательно допускал их наступление или должен был предвидеть общественно опасный характер последствий своих действий»: фактически это означало, что привлечение к ответственности за такие преступления ставилось в зависимость от оценки судом преступного результата, а не от реальных мотивов и целей субъекта.

В соответствии с данными разъяснениями выносились приговоры как по «громким» делам (например, по Шахтинскому делу, делу «Промпартии» и т. д.), так и по не получившим широкой огласки многочисленным делам, связанным с «раскулачиванием» крестьянства, в которых нередко по «политическим», «контрреволюционным» статьям уголовного законодательства осуждались совершившие бытовые и хозяйственные преступления крестьяне, не являющиеся «кулаками».

Санкции принимаемых уголовных законов нередко носили крайне суровый характер. Так, по «закону о колосках» 1932 года в качестве единственной меры «социальной защиты» (наказания) за хищения грузов на транспорте, колхозного и кооперативного имущества независимо от размера предусматривался расстрел с конфискацией всего имущества (заменявшийся при смягчающих обстоятельствах лишением свободы на срок не менее 10 лет с конфискацией имущества), в то время как за умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах ст. 136 УК РСФСР 1926 года предусматривалось в качестве меры наказания предусматривалось лишение свободы на срок не более 10 лет. Во время Великой Отечественной войны по этому закону нередко осуждались лица, собиравшие оставшиеся в поле после уборки хлеба колоски.

Был значительно снижен минимальный возраст уголовной ответственности. Если УК 1922 года он был установлен в 14 лет, УК 1926 года — в 13, то Законом «О мерах борьбы с преступностью несовершеннолетних» от 7 апреля 1935 года ответственность за кражи, насильственные преступления и убийства устанавливалась с 12 лет «с применением всех мер наказания».

КОДЕКС ЗАКОНОВ О БРАКЕ, СЕМЬЕ И ОПЕКЕ 1926 г. (КЗоБСО) - единый систематизированный законодательный акт, принятый ВЦИК РСФСР 19.11.1926 г., введенный в действие с 1.01.1927 г. вместо Кодекса законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве 1918 г. КЗоБСО состоял из 4 разделов и 143 статей. В КЗоБСО фактически брачные отношения были приравнены к зарегистрированному браку, устанавливался единый минимальный возраст лиц, вступающих в брак - 18 лет, определены условия регистрации брака: достижение брачного возраста, взаимное согласие вступающих в брак, отсутствие близкого родства между ними, отсутствие др. зарегистрированного брака одного из брачующихся, состояние «в здравом уме».

По КЗоБСО прекращение брака, зарегистрированного и фактического, если он был установлен судом, регистрировали органы загса. В случае отсутствия регистрации факт прекращения брака мог устанавливаться и в судебном порядке. На имущество, нажитое в семье во время брака, супруги имели равные права (кроме имущества общего пользования в составе крестьянского двора, судьба которого решалась по нормам Земельного кодекса).

По Кодексу нуждавшийся и безработный супруг имел право получения содержания от др. супруга. Признавалось право на алименты за нуждавшимися несовершеннолетними братьями, сестрами, нетрудоспособными дедом и бабкой. Суду предоставлялось право при невыполнении родителями их обязанностей или неправомерном осуществлении родительских прав, а также в случаях жестокого обращения с детьми выносить решение об отобрании детей у родителей и передаче их органам опеки и попечительства, возобновлялось действие института усыновления. Усыновленные и их потомство по отношению к усыновителям и усыновители по отношению к усыновляемым и их потомству были приравнены в личных и имущественных правах к родственникам по происхождению. Если усыновление было совершено без согласия родителей, то решение об усыновлении по их заявлению могло быть отменено районным или городским исполкомом, если он признавал, что отмена соответствует интересам усыновленного. Отменить усыновление мог и суд по просьбе любого лица или учреждения, если признавал, что этого требуют интересы ребенка. Как и при вынесении решения об усыновлении, отмена его обусловливалась согласием усыновленного, если он достиг 10-летнего возраста.

В КЗоБСО подробно определялись права и обязанности опекунов и попечителей и порядок производства дел об опеке и попечительстве. Опека учреждалась над несовершеннолетними до 14 лет и над признанными в установленном порядке слабоумными и душевнобольными. Все дела по опеке и попечительству сосредоточивались в соответствующих отделах исполкомов. КЗоБСО действовал до введения в действие Кодекса о браке и семье РСФСР 1969 г.