Природно-культурный каркас

Понятие «природно-культурный каркас» предлагается для обозначения ключевых структур территории, где природные и культурные компоненты на­ходятся в сложной взаимосвязи и взаимообусловленности и предопределяют характер и направленность геоэкологического и одновременно социокультур­ного развития, а также особенности формирования культурного ландшафта, образуемого в результате такого развития. Для сохранения ландшафтов, пред­ставляющих ценность в качестве наследия, необходимо знание закономерно­стей их формирования и установление возможностей управления ими. Выделе­ние природно-культурного каркаса территории - один из перспективных ме­тодов, способствующих решению этой задачи.

Предваряя изложение концепции природно-культурного каркаса, отме­тим, что она не исключает целесообразности и актуальности исследования соб­ственно природного и собственно культурного каркасов, причём их изучение позволяет понять степень зависимости или независимости социокультурных процессов и взаимодействий от природных факторов. Помимо физико-геогра­фических детерминант, территориальные социокультурные системы развива­ются под воздействием множества обстоятельств — исторических, экономиче­ских, этнических и др. Природный и культурный каркасы никогда полностью не совпадают, так как у них нет полного функционального совмещения, но они в значительной степени могут совмещаться пространственно. Культурный кар­кас всегда будет ориентирован на природный и будет его видоизменять. При адаптивном характере изменений будут формироваться исторически устойчи­вые природно-культурные системы — культурные ландшафты.

Идея культурного каркаса используется в работах Ю. А. Веденина, который употребляет понятие «территориальный каркас культурного ландшафта». Ос­новные структуры такого каркаса — центры инновационной культуры, очаги традиционной культуры, пути коммуникации, зоны диффузии отдельных эле­ментов культуры от очагов и центров. Центры инновационной культуры — ис­точники новых идей, технологий, разработок, определяющих развитие и изме­нение ландшафта. Они отличаются определённой иерархией, в первую очередь

93

Культурный ландшафт как объект наследия

это — столичные города. На определённых этапах своего развития к таким цен­трам относились и монастыри, помещичьи усадьбы, уездные города. С течени­ем времени инновационные центры могут становиться очагами традиций: это хорошо прослеживается на примере монастырей. В качестве очагов традиций сегодня можно рассматривать и небольшие островки сельской жизни, музей­ные комплексы, сформировавшиеся на базе дворянских усадеб или традицион­ных художественных промыслов. Все вместе они формируют интеллектуаль­но-культурный потенциал ландшафта. Коммуникационные линии пронизыва­ют ткань культурного ландшафта, питают его интеллектуально-культурной энергией, обеспечивают связь между культурными центрами и перемещение вещества, энергии и информации. Зоны диффузии важны как пространство взаимодействия культур, в частности, взаимодействия их традиционных и новационных элементов (Веденин, 1997).

Взаимодействие природных и социокультурных территориальных систем ещё не очевидный аргумент формирования природно-культурного каркаса. Существуют иные точки зрения. Социокультурные системы относятся к антро­погенным образованиям, основные звенья которых некоторые исследователи рассматривают в качестве антиподов природных каркасов и оговаривают недо­пустимость их пространственных и функциональных совмещений. Если же та­кие совмещения возникают, то это должно приводить к деградации природного каркаса и ухудшению экологической обстановки. Так, наиболее яркий идеолог природного каркаса П. Каваляускас (1995, 1996), представляя схему природного каркаса Литвы, оговаривает также наличие градостроительного каркаса и под­черкивает его антагонистичность природному каркасу. Структуры природного каркаса в такой концепции должны быть защищены от градостроительного и индустриального воздействия; допустимы только сельскохозяйственная (50% сельскохозяйственных земель Литвы выполняют каркасные функции) и лесо-хозяйственная деятельность. Антагонизм природного и антропогенного начал наиболее лаконично выражает идея поляризованного ландшафта Б.Б. Родомана (1974), работы которого оказали большое воздействие на многих экологов, географов и проектировщиков, в том числе и на П. Каваляускаса, что выражает­ся в экоцентризме разработанной последним теории природного каркаса.

Действительно, во многих случаях приходится наблюдать конфликт ценно­стей и функций при совмещении ключевых структур геосистем, с одной сторо­ны, и хозяйственно-расселенческих систем — с другой, а также при замене есте­ственного биоценоза антропогенными комплексами (что, с точки зрения эколо­гической этики, может быть интерпретировано как оккупация чужой территории). Наибольшая острота конфликта наблюдается тогда, когда антро­погенное действие основано на одной единственной (как правило потребитель­ской) мотивации и исходит от узкого круга малокомпетентных, но дееспособных и заинтересованных лиц. Не учитываются свойства и качества нарушаемого ландшафта. Не учитываются допустимые пределы воздействия. Не осуществляется компенсация нарушений планировочными и техническими средствами. Однако есть и другие примеры, когда воздействие на ландшафт осуществляется с учётом его возможностей и с сохранением его основных достоинств, когда новые свойства и качества, важные для социума, обогащают исходный ландшафт.

94

Методология изучения культурных ландшафтов

Обратим также внимание на амбивалентность многих антропогенных структур. Они одновременно и очаги созидания новых ценных качеств окру­жающей среды и ландшафта, и источники разрушения ценных природных объ­ектов, комплексов, структур. Концепция культурного ландшафта как наследия предполагает ориентацию исследователя на поиск конструктивных примеров взаимодействия природы и социокультурной среды и выявление основных за­кономерностей, определяющих это взаимодействие. Предлагается принципи­ально иной подход к формированию территориального каркаса, основанный на взаимодействии, а не противодействии природного и антропогенного начал в формировании ландшафтного покрова Земли.

Исследования, проведённые в ряде российских регионов, показывают, что наиболее ценные историко-культурные объекты и культурные центры в своём распределении взаимосвязаны с природным каркасом и преобразуют его в природно-культурный каркас. Между такими центрами возникают связи, допол­няющие или развивающие коммуникативные функции природного каркаса. Это не простая сумма природных и культурных факторов, а действующая полифункциональная система, активно влияющая на характер развития и про­странственную организацию всех территориальных подсистем — хозяйствен­ных, расселенческих, инженерно-технических.

Тяготение культурных центров и объектов к узловым структурам природ­ного каркаса в каждом конкретном случае имеет своё рациональное объяснение. Однако рациональные основания можно найти и вне узловых структур, и вне природного каркаса вообще. Видимо, существует некий синергизм между при­родными процессами и социокультурными явлениями. В этой связи отметим одну интересную деталь. Так, в сакральной географии выделяется ряд топогра­фических объектов, наделяемых особым сакральным статусом, то есть сущест­вует культурная интерпретация определённых местоположений, таких, как пе­рекрёсток, мост, река, вода, яма, остров (Теребихин, 1993). Можно заметить, что перечисленные топографические объекты, значимые для культурных интер­претаций, соотносятся с определёнными элементами природного каркаса.

Узловые структуры природного каркаса представляют исключительный интерес, так как освоение природного ландшафта культурой начинается имен­но с таких ключевых местоположений. Большинство культурных центров, что особенно важно, тяготеет к узлам природного каркаса, а связующая культурные центры дорожная сеть, как правило, сопровождает линейные формы природно­го каркаса. К культурным центрам могут быть отнесены исторические поселе­ния, духовные центры, музейные комплексы, исторические промыслы и произ­водства и т. д. Природный заповедник, национальный парк, музей-заповедник также можно рассматривать как научные, просветительские и культурные цен­тры. Характер освоения местности, включения её в культурное пространство будет зависеть от типа узла — оттого, какими именно структурами природного каркаса он образован.

Так, при пересечении гидроморфных осей каркаса (речных долин, древних ложбин стока, озёрных систем) возникают поселения, хозяйственные и торго­вые центры — например, г. Кунгур (см. раздел 3.2), возникший в Предуралье в месте слияния четырёх рек. На таких участках все обменные географические

95

Культурный ландшафт как объект наследия

процессы и геоэнергетическая активность усиливаются. Место слияния четырёх рек — это не просто усиление водного потока, но ещё и интенсивный воздухо­обмен по долинам, биогенный обмен, миграции, смещение флористических и фаунистических границ. На всех уровнях происходит интенсивное поступле­ние и перераспределение вещества и энергии. Аналогом в социокультурных сис­темах могут служить торговые и транспортные центры, каковым и был Кунгур. Социокультурные аналоги гидроморфных осей — пути сообщения. В ряде слу­чаев сами гидроморфные оси (крупные реки и озёрные системы) служат путя­ми сообщения и осями расселения, то есть это одновременно и планировочные оси, имеющие не только геоэкологическое, но и социокультурное значение.

Высотные доминанты рельефа и острова (энергетические «окна» геосистем) предпочитаемы духовными религиозными центрами, в частности, монастыря­ми. Что касается высот, то важны не только их абсолютные значения, но и ам­плитуды, то есть перепады высот между вершиной и подножием. Так, гора Гол­гофа — семантический центр острова Анзер на Соловках, где находится Голгофо-Распятский скит,— среди подобных ей высот выделяется именно по этому параметру и по размещению на основной оси природного каркаса (см. раз­дел 2.3). Гора Белая с Белогорским монастырём в Пермской области — не просто одна из самых высоких гипсометрических отметок; она выделяется и своей фор­мой (единственное купольное поднятие в ближайших окрестностях) и амплиту­дами высот (см. раздел 3.2). Любой культурный центр приобретает свою специа­лизацию не только вследствие географического удобства и ресурсных возможно­стей, но и в силу соответствия характера социокультурной деятельности геоэнергетической нише в ландшафте: тогда легче адаптироваться, не нужно «бо­роться» с природой, в этом случае обеспечено «мягкое» вхождение в геосистему. Геоэнергетические «окна» — автоморфные структуры природного каркаса — наиболее соответствуют задачам духовного сосредоточения.

На контактных осях природного каркаса, на пересечениях различных природных границ и иных контактных зон «сидят» преимущественно особо ох­раняемые территории, поскольку это зоны повышенного разнообразия — био­тического, ландшафтного, культурного. Здесь формируются центры природо­охранной, научно-исследовательской и просветительской деятельности. Место­рождения ценных минералов и минеральные источники, с которыми связаны добывающие и бальнеологическая отрасли и соответствующие очаги деятель­ности, также тяготеют к подобным местоположениям. Если же узловая структу­ра природного каркаса дополнена важной планировочной осью (исторические пути сообщения) — можно наблюдать локализацию исторических поселений и связанных с ними историко-культурных и природно-культурных памятников. Таким образом, в однотипных узловых структурах характер культурного освое­ния может быть различным — от образования поселений (потребление предос­тавляемых ландшафтом возможностей) до учреждения заповедников (консер­вация природных черт, свойств, процессов, то есть информационного потен­циала территорий, в целях защиты от энтропии).

Хозяйственная деятельность, в свою очередь, может влиять на формирова­ние структур природного каркаса. Особенно наглядно это прослеживается на морфологически выраженных по характеру растительности линейных структурах,

96

Методология изучения культурных ландшафтов

которые могут образоваться в процессе сельскохозяйственной или лесохозяйственной деятельности (ландшафтный переход между преимущественно лесными и пахотными массивами или границы между вторичными мелколист­венными и коренными лесами и т. д.). Такие структуры каркаса наиболее отчётливо прослеживаются на умеренно освоенных территориях, поскольку хо­зяйственная активность сначала фиксирует и подчёркивает природную границу или природную форму ландшафта (например, влажный лог или лесной участок среди распаханных полей), а уже потом, при интенсивном и экологически агрес­сивном воздействии, нивелирует её, создавая монотипный антропогенный ланд­шафт. Тогда начинают действовать не культурно-экологические императивы, а чисто производственная целесообразность и экономическая рентабельность. Социум, состоящий из различных социокультурных общностей, осваивает ландшафт, оказывает влияние на ландшафтообразующие процессы и преобра­зует природный каркас в природно-культурный, то есть дополняет его новыми фрагментами, усиливает или ослабляет интенсивность обменных процессов в геосистемах, создаёт собственные пути сообщения и коммуникации. Выявле­ние природно-культурного каркаса позволяет предусмотреть неизбежные кон­фликты между природными и социокультурными компонентами территори­альных природно-хозяйственных систем и предложить пути их разрешения. Чтобы не входить в противоречие с естественной эволюцией и динамикой при­родной системы, тип социокультурной деятельности должен быть адаптирован к особенностям вещественно-энергетического обмена и к ритмике геосистемы. Если освоение территории той или иной культурой не учитывает природных закономерностей — потребуются значительные и неадекватные затраты на формирование и поддержание культурного ландшафта, если же оно их учиты­вает и использует — ландшафт сохранит свои основные исходные качества и устойчивость. Культурные ландшафты, подлежащие особой охране как объек­ты природно-культурного наследия, непосредственно связаны со строением и эволюцией природных каркасов.