4. Храм бога Хонсу в Карнаке. Зодчие Аменхо­теп, сын Хану, Серамон и Рамсенахт. Общий вид. XX династия. 1-я четверть 12 в. До н. Э. Реконструкция

• ■ ., ' • ■ ' ■<

Заупокойный ансамбль Рамсеса III в Мединет-Абу, тоже на западном берегу Нила, недалеко от Фив, повторял в основ­ном четкую планировку Рамесееума по одной (Центральной) оси. В отличие от последнего он лучше сохранился. Ан­самбль был окружен двумя стенами кре­постного характера с башенками-бой­ницами. Попасть за стены можно было, пройдя сквозь двое монументальных во­рот, фланкированных прямоугольными в плане башнями, увенчанными зубцами. В выделенном третьей внутренней стеной центральном участке ансамбля находились храм, дворец, кладовые, сад и пруд. В це­лом облик ансамбля был строг и величав благодаря четкости, простоте форм кре­постных стен, башен и ясности общей пла­нировки. Детали же оформления интерьеров дворца и храма, их колонных залов были тяжеловесны, излишне массивны (например, базы и капители колонн).

Скульптура. Круглая скульптура второй половины Нового царства в ряде случаев характеризуется массивностью, подавляю­щей тяжестью форм, подчеркнутой физи­ческой мощью фигур. Эти качества осо­бенно присущи скульптуре с севера стра­ны — из Мемфиса, Таниса, Пер-Рамсеса. Таков, например, колосс Рамсеса II из Таниса (Кайр, Египетский музей). Наме­ренное обращение к традициям Древнего царства было вызвано тем, что перечислен­ные стилистические приемы способствуют монументализации изображений, а следо­вательно, возвеличиванию образа правя­щего царя.

Архаизацией облика отличаются и че­тыре гигантские статуи Рамсеса II на фа­саде его большого храма в Абу-Симбеле, а также колоссы этого царя в храмах Амона в Карнаке и Луксоре и огромные его статуи в виде Осириса в Рамессеуме. У этих скульптур обобщены, монументализированы все объемы. У всех в лицах переданы лишь самые основные, типич­нейшие портретные признаки. Все они, образно дополняя храмы и дворцы, в кон­структивном отношении являются неотъ­емлемой их частью. Небывало торжествен­но воздвигаются статуи на фоне пилонов, столбов и между колоннами. Эти, наделенные сверхчеловеческой мощью и спо­койствием монументы придают еще более величавое звучание самой грандиозной архитектуре.

В лучших образцах круглой пластики второй половины Нового царства, не пред­назначенных непосредственно для декора­ции какого-нибудь здания, таких, напри­мер, как голова мужской статуи (Буда­пешт, Музей изобразительных искусств) и статуя писца Хапи из Карнака (Каир, Египетский музей), выразительная порт­ретная характеристика при помощи кой моделировки формы дополнена очень нарядной, рассчитанной на живописную игру света и тени проработкой прядей париков и складок одежды. Эти стилисти­ческие черты выступают ив скульптурной группе градоначальника Фив Аменемхеба с женой и матерью — 14 в. до н. э,— и фи­гуре коленопреклоненного мужчины с наосом — 14 в. до н. э, (обе в Ленинграде, в Эрмитаже).

Даже в некоторых статуях царей, на­пример в изображении сидящего на троне фараона Рамсеса II (происходит из Карнака, Турин, Египетский музей), лицо, фигура, одеяние и атрибуты трактованы не в обобщающем, приподнято символиче­ском, а в конкретно светском плане.

Рельефы и росписи. В официальных рельефах храмов и дворцов XIX и XX ди­настий художники выделяли образ фа­раона как покорителя других народов, гла­ву сильнейшего государства, как торжест­вующего охотника. Причем, даже в этих, наиболее традиционно трактованных хра­мовых рельефах присутствуют черты искусства XVIII династии: плавность утонченно изящных силуэтов, мягкая де­коративная проработка объемов. Таковы, например, рельеф из храма Амона в Карнаке с изображением фараона Сети I, ко­торый поднимается на колесницу, и рель­еф из абидосского храма Сети I, где он изображен с сыном во время охоты, а также рельеф на пилоне храма фараона IРамсеса III в Мединет-Абу, где он повер­гает массу врагов.

Очень живо воспроизведена сцена охоты Рамсеса III на диких быков. Эта рельеф­ная композиция, помещенная также на пилоне храма в Мединет-Абу, особенно живописна благодаря разнообразнейшей игре света и тени во врезанных линиях пересекающихся, как бы колеблемых вет­ром стеблей тростника.

Отголоски трактовки первой половины Нового царства и периода Ахетатона ска­зываются даже в цветовом строе росписей царских гробниц в некрополе Фив. Наибо­лее характерны в этом отношении гробни­цы Сети I, Рамсесов II и III, жены Рам­сеса II — царицы Нефертари.

Культовые композиции на стенах их многочисленных, последовательно распо­ложенных помещений включают различ­ные изображения, связанные с солярным культом, воскрешением фараона, его по­степенным переходом в загробный мир, в сонм богов.

Фигуры прорисованы легкой, строго графичной линией (например, в гроб­нице Нефертари). Но даже при плоскост­ности каноничной раскраски больших участков одежд и тел общая их цветовая гамма нежная, тонкая.

Особенно долго традиции XVIII дина­стии жили в рельефах и росписях гробниц фиванской знати, а также, правда, в тече­ние небольшого срока, в аналогичных па­мятниках из Мемфиса. Живописны по приемам и очень естественны, повествова­тельны такие росписи фиванского некро­поля, как ловля рыб и птиц на стене гробницы Хатиаи, как молитва под паль­мой из гробницы Амоннахта.

К этому же кругу памятников относит­ся и стела вельможи Сетару из Фив (Ле­нинград, Эрмитаж) с мягко пролепленным и тонко декоративно расписанным релье­фом, набросок на куске известняка — фи­гура стоящего мальчика (вторая половина 2 тысячелетия до н. э. Москва, Музей изобразительных искусств им. А. С. Пуш­кина). Из гробницы же в Мемфисе проис­ходит рельеф с группой плакальщиков (середина 14 в. до н. э., Москва, Музей изобразительных искусств им. А.С.Пуш­кина). Композиция включает несколько мужских фигур, стоящих, коленопрекло­ненных и припавших к земле. Выразитель­ные позы и силуэты, а особенно разнооб­разные движения рук и пальцев воплоща­ют богатейшую гамму скорбных чувств — разные степени отчаяния, горя, тоски по умершему.

Постепенно в рельефах из частных гробниц XIX и XX династий (как и в круглой скульптуре), особенно к концу правления династии Рамессидов (в 12— 11 вв. до н. э.), усиливается изысканная декоративность изображений, технически выполненных с блеском, но в образном отношении академически холодных.

Развитие искусства Нового царства со второй половины 14 в. по начало И в. до н. э. было приостановлено резким ухудше­нием положения страны. Произошло это потому, что длительные войны, которые вели правители Египта, серьезно ослабили его экономику. Участились нападения на долину Нила ливийцев. С севера же к гра­ницам Египта подступили иноземные пле­мена, так называемые «народы моря», объ­единение которых до этого разгромило Хеттское царство и захватило египетские владения в Азии.

В конце XIX династии постоянная борь­ба номовой знати за власть и неоднократ­ные восстания рабов привели к распаду государства и смене династий. Но и у сле­дующей, XX династии уже не было сил вернуть земли в Сирии и утраченную Ну­бию. Прекратился приток рабов, усили­лась эксплуатация свободного населения страны. Стараясь преодолеть стремление знати к самостоятельности, фараоны пыта­лись опереться на жречество. Они дарили храмам земли и рабов, способствуя этим их чрезвычайному могуществу. В резуль­тате к концу Нового царства трон царей Египта оказался в руках верховного жре­ца бога Амона.