Глава 08

Мне было грустно. И я решил позвонить ЕЙ. Я очень надеялся, что трубку снимет она. Я набрал номер. В трубке послышались гудки.

- Алло?

Господи! Как я люблю этот голос. Нет ничего прекрасней этого по-детски милого голоса.

- Привет... Это я. Узнала?

- Привет.

- Да-да. Привет, - я улыбнулся. - Как у тебя у тебя дела?

- Нормально.

- Я хотел спросить, - я всегда нервничаю, когда разговариваю с ней по телефону. - Может... Встретимся сегодня?

- Конечно. Давай в семь? Там, где обычно.

- Давай. Я люблю тебя.

- Я тоже тебя люблю. До вечера?

- До вечера... - может, я хотел еще что-то сказать, не знаю, но даже если бы и хотел, это было уже не важно - она повесила трубку.

Я лег на диван в гостиной. Закурил и начал изучать потолок. Я лежал, пускал синеватый дым вверх и думал о ней. И что она во мне нашла? Я влюбился в нее еще в школе. Кажется, это был урок физкультуры. Я, как всегда, ничего не делал, а девушки сдавали кросс, или еще что-то там. Не помню. В общем, бегали вокруг этого дурацкого стадиона. Я сидел на скамейке и курил. Вдруг, все вокруг остановилось. Звуки стали не различимы. Я как бы сел в вагон метро и поехал, а все остальное летело мне на встречу, в последний момент, уходя от столкновения со мной. Я смотрел на нее. Она бежала самая последняя и почему-то смеялась. Мне было плевать, почему она смеется. И еще больше плевать, почему она бежит самой последней. Мне просто было хорошо оттого, что она смеется. Помню, я даже встал, выбросил сигарету и подошел поближе к беговой дорожке, чтобы посмотреть на нее когда она будет пробегать мимом меня, даже не подозревая, что я в нее влюбился.

А она бежала, и все смеялась. И я тоже стал улыбаться. Может быть, даже смеяться. Но как же я ее тогда полюбил! Полюбил навсегда. И с каждым днем люблю все сильней. И не говорите мне, что у каждого своя любовь. Что каждый может любить так же. Нет. Так любить, как я люблю ее, вы не сможете никогда.

Я подкурил еще одну сигарету.

За каждую причиненную ей боль,

За каждый упавший с ее головы волос,

Я в язвы ваши буду втирать соль,

Ножом изогнутым вспоров брюшную полость.

Я лежал и думал. О дворниках и президентах, бандитах и ментах. Я думал о матерях, избивающих сыновей и об отцах насилующих дочерей. О сыновьях, выгоняющих матерей из дома и дочерях, подсыпающих отцам мышьяк. Я думал о том, как, едва закрывая за гостями дверь, не прекращающий улыбаться муж бьет по лицу беременную жену. О том, как, закрывая дверь за пьяным мужем, выбежавшим в магазин за добавкой, жена обнимает и жадно целует его лучшего друга. Это все очень просто увидеть. Надо лишь уметь смотреть. Не знаю, сколько я провел времени в раздумьях, прежде чем уснул.

- Раз уж всем когда-нибудь приходится умирать, то я бы хотел умереть от твоих рук!

- Хорошо! - отвечает она.

Когда я проснулся, на лбу была испарина. Я часто дышал, а сердечный ритм превышал все допустимые нормы. Опустив ноги на пол, я сел. В комнате стоял полумрак. Я взглянул на часы. Шесть часов.

Одевшись, я вышел из дома. Шел мелкий противный дождик. Не настоящий дождь. Знаете, такое жалкое подобие дождя. Ненавижу такой дождь. Настоящий люблю. А такой - ненавижу.

Наверное, я все на свете испортил. Мне кажется, что я играю в какой-то ужасно сложной пьесе. Но самое смешное, что я-то не сложный. Я - это просто я. Мне так страшно! Что со мной твориться! Кажется, я уже не могу найти себя. Я ищу, а меня нет и нет. Я боюсь. Я как перепуганный ребенок. Ненавижу этот дождь. Иногда мне кажется, что я лежу мертвый под дождем.

В условленном месте, ее еще не было. Я стал ждать. Вокруг меня бегали дети. Они весело кричали и смеялись. Как будто не замечали дождя. Наконец, появилась она. В ту же секунду, дождь, как по мановению волшебной палочки прекратился. Она шла ко мне и улыбалась. На ней было темно-голубое платье, а в руках она держала что-то белое.

- Привет, - она потянулась ко мне, чтобы я ее обнял. - Я не опоздала?

Если девушка приходит на свидание красивая - кто будет расстраиваться, что она опоздала? Никто!

- Конечно, нет. Я люблю тебя, - тихонько прошептал я ей на ухо. Она быстро отстранилась от меня, улыбнулась и протянула то, что было у нее в руках.

- Держи. Это тебе.

Это был белый бумажный пакетик, перевязанный красной ленточкой. Это ленточка и сейчас со мной. Я всегда ношу ее в кармане, куда бы я ни шел. Внутри пакетика были вишневые косточки. Семьдесят шесть вишневых косточек! Вы представляете? Только моя девочка могла сделать такой замечательный подарок!

Я поцеловал ее, обнял за плечи, и мы пошли гулять. Шли молча довольно долго. Потом я решил нарушить тишину.

- Как ты?

- Нормально, - улыбнулась она. - А ты?

Я кивнул головой, и мы пошли дальше. Дойдя до остановки, мы стали друг напротив друга. Наверное, мы могли бы стоять так целую вечность, только пришел автобус. В автобусе мы тоже не разговаривали, лишь смотрели друг на друга и улыбались. Я чувствовал ее, а она чувствовала меня.

Дыхание чужой души.

Я люблю тебя.

Полюби меня.

Будь мной.

Как обычно, мы доехали до вокзала, и пошли дальше пешком. В кино, в тот вечер, показывали какой дурацкий нелепый фильм. Не помню, как он назывался. Действие фильма все время происходит в каком-то доме, за пределы которого никто не выходит. В этом доме жил один мужчина, а вместе с ним и его семья, состоящая из одних женщин. И они его так довели, что он решил притвориться, что его убили. Весь фильм эти женщины пели какие-то песни, в которых рассказывали разные истории, провоцировали друг друга на признание в убийстве. Периодически появлялись новые дамы, проливающие свет на убийство. В финале выясняется, что муж всего лишь притворялся. Он вышел из своей комнаты и застрелился.

Весь фильм я смотрел на свою девочку. Она увлеченно следило за перемещающимися по экрану лучами света, воспринимаемые нами, как живую картинку. Какая же ОНА красивая. Я всегда чувствовал себя счастливым, когда был с ней рядом.

Буду всегда с тобой.

Стану собакой твоей,

Чтоб о тебе с тоской,

Скулить у закрытых дверей.

После фильма мы пошли на набережную. Обычно там много народу. Так было и в то вечер. Мы сидели на траве и смотрели на грязную воду Свислочи. Пивные бутылки, полиэтиленовые пакеты, окурки. С тех пор, как человек решил, что покорил природу, он перестал уважать даже себя.

- Я замерзла.

Я снял джинсовую куртку, накинул ей на плечи и обнял.

- А ты?

- А что я? Мне не холодно. Я к тебе прижмусь, и мне сразу тепло становится.

Она улыбнулась, и снова стала смотреть на воду. Мимо проплывали утки. Я тихонько поцеловал ее волосы. Она повернула голову в мою сторону. Ее губы были влажными, зовущими к себе, но я боялся ее целовать. Я боялся потревожить красоту. Видя мое замешательство, она сама потянулась ко мне и поцеловала. Прямо в губы. Мое тело свело судорогой. Я не знал, что я должен был делать. Я не мог подобрать необходимых, нужных слов. А она приложила указательный пальчик к губам, показывая, что ничего говорить не надо. Потом обняла меня за шею, и мы легли на траву.

Я лежал на спине, а она на боку, справа от меня. Она гладила меня по лицу и смотрела прямо в глаза. Нежным, теплым взглядом. Она ласкала меня своими глазами. И лежать лицом к лицу казалось редкой наградой, дарованной в этот короткий миг, когда ни небо, ни звезды не стоили ничего.

- Я люблю тебя, - она произнесла это одними губами. Я хотел сказать, что и я ее тоже люблю, но она закрыла мой рот рукой, и так же беззвучно сказала - я знаю. Закрой глаза.

Я сделал то, что она сказала.

- Мне пора, понимаешь? Прости меня за это.

Конечно, я ничего не понимал. Куда она все время торопилась? Но не могло идти и речи о том, что я мог на нее за что-то злиться или обижаться. Поэтому ее последняя просьба показались мне бессмысленной. Как, такое существо может просить у меня прощения? У меня, кто за всю свою жизнь не сделал ничего хорошего, а только ругался матом, курил и дрался со всеми, с кем только было можно и даже нельзя.

Я открыл глаза, но ее уже не было. Я вскочил на ноги. Посмотрел вокруг. Пустота. Но не могла же она за такое короткое время уйти куда-то далеко?!

Значит, могла, потому что нигде ее не было. Только у меня внутри.

На траве лежала моя куртка. Я поднял ее, натянул на себя и побрел вдоль речки. Дошел до парка. Там нашел какую-то одинокую скамейку и лег на нее. Я стал смотреть на небо. Искать свою звезду. Давно я не видел столько звезд на небе. Я закрыл глаза и увидел ее, в голубом платье, бежевых босоножках с открытой пяткой. Засунув руку в карман, я нащупал пакетик с вишневыми косточками. Это заставило меня улыбнуться.

Потом я уснул. Прямо на скамейке. И проспал до четырех утра. Проснулся я от холода. Уже светало.