Культовая архитектура этрусско-архаического периода
Своих богов этруски изображали в человеческом образе (рис. 5.14).
а б в
Рис. 5.14. Изображения этрусских богов: а – Марис (Марс); б – Артемида; в – Аплу (Аполлон)
Особенно почитались троица небесных и троица подземных богов. По требованию культа каждый бог должен был иметь свое отдельное святилище, а каждый город – не менее трех святилищ. Порою, в целях экономии, для нескольких богов, связанных родственными узами, строилось общее святилище.
В VII веке до н. э. у этрусков появились первые храмы, тогда как ранее религиозные церемонии совершались на открытых площадках.
Этрусские храмы прошли в своем развитии, по крайней мере, три стадии:
Древнейшая стадия (VII-VI вв. до н. э.)
Эти храмы, антовые и простильные, были небольшого размера. Стены их строились из сырцового кирпича, колонны и покрытия – из дерева, высокие фундаменты (подии) – из камня. Модель простейшего храма из города Конки (Сатрикума) напоминает греческий простиль с неглубоким наосом (святилищем).
Однако она имеет характерный глубокий портик с двускатной крышей, далеко выдвинутый вперед и опирающийся на две деревянные колонны. Фронтон храма был открытым. Единственное украшение – терракотовый фриз по сторонам треугольного фронтона. Боковых колонн, обычных для периптеров греческих храмов, у этого здания не имелось. Отсутствовал и вход с тыльной стороны.
Подобные храмовые постройки, в дальнейшем широко распространенные в архитектуре этрусков, а затем и римлян, уже на ранней стадии украшались терракотовыми фигурками, а также раскрашенными глиняными плитами (рис. 5.15).
Вторая стадия (VI- 1-я половина V века до н. э.)
На этой стадии появились амфипростили и периптеры (храм Меркурия близ Фалерий, храм Mater Matuta в Сатрикуме и др.). Это было время активной древнегреческой колонизации. Колонисты селились в непосредственной близости от границ Этрусской федерации. Они основали города Кумы, Неаполь, Тарент. Благодаря этому в Италии появились греческие зодчие. Их умение пользовалось спросом у этрусских жрецов и аристократов.
а б
Рис. 5.15. а – модель храма из Конки (Сатрикума), VII век до н. э. – отображение идеи «Храм – жилище бога»; б – статуя Аполлона из г. Вейи, VI в. до н. э.
Остатки храма первой половины VI века до н. э. раскопаны на цитадели города Вейи. Одноцелловый с четырехугольным в плане основным помещением, ориентированный с северо-востока на юго-запад храм украшали терракотовые плиты. Храм Минервы из Вей, ранее ошибочно называвшийся храмом Аполлона, – сооружение несколько более позднего времени, конца VI века до н. э. Около него найдены терракотовые статуи мастера Вулки. Располагавшийся на территории святилища Портоначчио, неподалеку от городских стен Вей, этот характерный для этрусков трехцелловый храм, ориентированный на юго-восток, подобен тем, какие описывает Витрувий (рис. 5.16).
Изучение архитектурных остатков позволяет думать, что этрусские храмы VI века до н. э. представляли собой прямоугольные в плане постройки типа псевдопериптера, на высоких постаментах – подиумах, с колоннами тосканского ордера, имевшими профилированные базы. Свободная расстановка колонн обеспечивала ощущение широты и простора портиков. Двускатную кровлю образовывали балки и терракотовые черепицы: нижние – солены и верхние – каллиптеры. Крайние из них, выходившие на продольные стороны храмов, украшались фигурными антефиксами в виде различных фантастических существ, игравших роль апотропеев – оберегов храма от злых сил. Широкие плоскости боковых и тыльных стен, не имевших украшений и окон, сочетались со сложной ажурностью изысканных терракотовых рельефов, покрывавших как кружевом балки перекрытия. Раскраска терракотового декора делала такие здания нарядными, выделяла их из массы однообразных жилых домов.
Этрусские храмы второй стадии обычно не имели колонн по бокам и сзади. Входили в них только спереди, тыльная часть была глухой. Основной их признак – подчеркнутая фасадность. Фронтоны храмов второй стадии были такими же открытыми, как и в храмах первой стадии. Торцы стропильных балок украшали терракотовые маски Медуз. На торцах продольных балок и на коньках размещали круглые статуи и антепагменты (парные силуэты сражающихся воинов) (рис. 5.17).
Рис. 5.16. Скульптурные украшения кровли храма Минервы (Аполлона) в Вейях.
Рис. 5.17. Скульптурные украшения этрусских храмов (VI в. до н. э.):
Рельефы, круглая скульптура («Силен и менада», «Воин», «Крылатые кони»);
Примечательно, что и в сооружениях южно-италийских греков все внимание обращалось на «лицо» храма и, как правило, не было дверей с тыльной стороны, как в святынях греческой метрополии. Можно полагать, что постройки южно-италийских греков, а также здания этрусков оказали влияние на придерживавшихся тех же принципов римских зодчих и, в свою очередь, способствовали формированию фасадных композиций в архитектуре средневековья.
Как правило, скульптурные декорации раскрашивались или выполнялись из разноцветной терракоты. Особый эффект достигался за счет размещения терракотовых скульптур на темном фоне «прозрачого» фронтона. В древнейших храмах скульптуры изготавливались из красной вулканической глины (рис. 5.18). В более поздних постройках в глину добавляли красители – белый, черный, темно-красный, синий или фиолетовый. Начиная с V века до н. э., зодчие и скульпторы стали использовать глину с высоким содержанием слюды. Из-за этого постройки обрели специфический «блеск».
Рис. 5.18. Терракотовые антефиксы и маскароны этрусских храмов (VI в. до н. э.)
(«Медуза Горгона», «Тифон»)
Третья стадия (IV-II вв. до н. э.)
На этой стадии появились трехцелловые храмы, посвященные сразу трем божествам. Это храм Юпитера, Юноны и Минервы на Капитолийском холме (конец VI века до н. э.), а также храм Либера, Либеры и Цереры на Авентинском холме в Риме (494 г. до н. э.).
Остатки трехцелловых храмов были также найдены в Вейях, Орвьето, Сигнии, Марцаботто, Фалериях. Все эти храмы стояли на высоких фундаментах (подиумах). Довольно высокий травертиновый подиум был типичен и для жилых построек. Римляне в дальнейшем предпочтут его более низкому греческому стилобату. Лестницы, ведущие к входу, располагаются не по всему периметру здания, как в греческих храмах, а только с фасада. Ступеней в крутых лестницах больше, чем в греческих периптерах. Там их было обычно три. Входные портики глубже и шире. Ориентация храма диктовалась, возможно, рельефом, заставлявшим обращать фасады зданий к течению реки, соотнося их, как и всю систему городских улиц, с небольшим склоном террасы. Под фундамент подстилался толстый слой глины, перемешанной с рубленой соломой или камышом, кварцевый песок, мел, яичная скорлупа. Согласно этрусским верованиям, именно такое основание было способно защитить здание от наводнений и электрических разрядов во время грозы.
Храмы строились из дерева и кирпича-сырца, а потому нуждались в защите от осадков. С этой целью карнизам придавался очень большой вынос и применялась терракотовая облицовка. Терракотовые плиты стали также и главным украшением храмов. Ничем не заполненный фронтон храма рисовался глубокой треугольной прорезью между ярко раскрашенными широкими терракотовыми антаблементами, горизонтальными и наклонными. По словам Витрувия, эти храмы были вытянуты в ширину, приземисты и низки (рис. 5.19).
а б
в
Рис. 5.19. а – фасад трехцеллового храма (реконструкция Витрувия);
б – план храма в Фалериях, IV в. до н. э.; в – реконструкция трехцеллового храма
Соединяя три святилища под одной крышей, этруски создали тип храма с трехчастной целлой (трехцелловый храм), позволявший ограничиться одним, более монументальным зданием вместо трех. План такого храма (например, в Орвьето, начало IV в. до н. э.) близок к квадрату. Подножием храма служил высокий каменный подий. Глубокий передний портик занимал до половины объема здания; задняя и боковые стены были глухими (рис. 5.20).
Большинство трехцелловых, а также многие одноцелловые храмы этрусков относятся к простильному типу, как бы направляющему молящихся в одну сторону – к культовым статуям в глубине святилищ (целл – рим. cellum).
Рис. 5.20. Боковой фасад трехцеллового храма в Орвьето (начало V в. до н. э.)
Рис. 5.21. Макет трехцеллового этрусского храма (по Витрувию)
Совмещение в одном храме трех целл (святилищ) неизбежно привело к конструктивным новациям. Как правило, этрусские храмы имели довольно «приземистую» форму (рис. 5.21). Обусловлено это было следующими причинами:
большая высота фронтона для удаления дождевой воды;
большой вынос кровли (защита непрочных сырцовых стен от намокания);
большая высота подия (защита от грунтовых вод).
Приземистость храма и его яркая расцветка дали повод грекам назвать этрусское зодчество «провинциальным», «варварским». Витрувий даже назвал ареостиль (трехцелловый храм) «приземистым», а его колонны – «расставленными на расстояние большее, чем следует»: «В ареостилях нельзя применять ни каменных, ни мраморных архитравов, но на колонны приходится класть сплошные деревянные балки. Да и по самому своему виду эти храмы распялены, приземисты, низки и широки; фронтоны их украшаются по этрусскому обычаю глиняными или позолоченными медными статуями, как это сделано на храме Цереры у Большого цирка, на храме Геркулеса [на Бычьем рынке], построенном Помпеем, а также на Капитолии…» (Витрувий, III, 3, 5).
В то же время древнейший из римских храмов – Капитолийский – был построен этрусским царем Тарквинием Гордым именно в этрусских традициях. На вершине Капитолийского холма в Риме был построен сиявший золоченой крышей храм Юпитера (рис. 5.22). Его украшали по фасаду шесть стройных колонн, между которыми висели на цепях три диска. В треугольном пространстве над дверью на щитах сидел Ромул. Перед ним стояла волчица. Верх здания венчала колесница Юпитера, запряженная четверкой коней. Юпитер держал в одной руке молнию, в другой – посох. По обе стороны от него располагались статуи Минервы и Юноны. Внутри этого древнего и почтенного храма находились облаченная в пышные одежды глиняная статуя Юпитера, а также статуи Минервы и Юноны.
Рис. 5.22. Вид на Капитолийский храм со стороны Яникула. Реконструкция
Статуя Юпитера считалась древней и досталась Риму в результате успешных завоеваний. Одни говорили, что она из Вей, другие – из Фрегелл. Храм Юпитера являлся одновременно государственным казначейством. В его подвалах хранились сокровища, образовавшиеся из приношений общественных и частных, – сосуды, золотые венки, разные вещи из золота и серебра, трофеи, щиты, изображавшие военные подвиги, и пр. Периодически их обращали в слитки (рис. 5.23).
Храм Дианы у Авентинского холма тоже был трехцелловым, но его украшали греческие мастера, вероятно, выходцы из греческих колоний на юге Италии.
Рис. 5.23. Фасад Капитолийского храма в Риме. Реконструкция Деталь портика и план Капитолийского храма в Риме ( тосканский ордер)
Широкая расстановка колонн привела к появлению принципиально нового, «утолщенного» и «приземистого» тосканского ордера. Этруски, однако, не создали устойчивого ордера и системы профилей. Как правило, они довольствовались компиляциями греческих, финикийских и иных восточных декоративных мотивов (рис. 5.23).
Автором терракотовых скульптгур, украшавших храм Юпитера, как полагают историки, мог быть этрусский мастер Вулка: «По свидетельству Варрона, искусство лепки было широко развито в Италии, и особенно в Этрурии, и из Вей был привлечен Вулка, для того, чтобы ему Тарквиний Приск заказал изготовить изображение Юпитера для посвящения на Капитолии. Эта статуя была из глины и потому будто бы обычно раскрашивалась минием. Из глины были и квадриги, стоявшие на крыше того же храма... Тот же Вулка изготовил Геркулеса, который и теперь сохранил в Риме название глиняного Геркулеса. Эти изображения были тогда самыми прославленными изображениями богов, и нам нет основания стыдиться за тех, кто чтил таких богов…. Подобные глиняные изображения и поныне сохранились во многих местах, а таких фигур на крышах храмов много как в самом Риме, так и в муниципиях. Они выполнены с удивительным мастерством и очень прочны, гораздо священнее золотых и во всяком случае непорочнее…» (Плиний, XXXV, 12. 45-46) (рис. 5.24).
а б
Рис. 5.24. а – крылатые кони из храма Ара дела Регина, IV в. до н. э.;
б – статуя Аполлона из г. Вейи (VI в. до н. э.)
Остается проанализировать причины столь своеобразной композиции многоцелловых этрусских храмов. Следует сразу же отметить, что объединение нескольких божеств под одной крышей в те времена было обычным явлением. Например, на Крите в одном и том же храме почитали Зевса Хтония, Деметру и Персефону. Для них был построен тройной алтарь. Подобные святилища имелись в Кноссе, Фесте и Маллии.
Не дошедшие до нас рукописи этрусков, по-видимому, фиксировали многие религиозные законы и обычаи. Особенно широко были распространены у этрусков гадания жрецов по полету птиц и внутренностям животных, чаще всего по печени. Согласно древним верованиям, здоровая печень жертвенного животного означала милость богов к задуманному предприятию. Бронзовая модель такой печени с указанием имен богов найдена в Плаценции (совр. г. Пьяченца) (рис. 5.25).
Рис. 5.25. Гадательная печень из г. Пьяченцы (этрусская модель небесного свода)
Жрецы-фульгураторы разбили небесный горизонт на 16 секторов и заселили их добрыми и злыми божествами, демонами. Согласно Н.Х. Тимофеевой [21], в этих секторах, начиная от 12 часов по ходу часовой стрелки, обитали следующие боги: 1-3 сектора – Тиния (Юпитер); 4-й – Янус, Менрва (Минерва); 5-й – Уни (Юнона); 7-й и 12-й – Ларан (бог войны); 9-й – Кави (бог молний); 10-й – Фуфлунс (бог виноделия); 11-й – Марис (Марс); 16-й – Сефланс (Вулкан). Возможно, что в остальных секторах обитали другие этрусские божества – Геркле (Геракл?), Сатр, Семла, Таг, Купавон (Купидон?), Туран (Афродита), Турмс (Гермес) и другие. Однако их места на небосклоне пока не идентифицированы.
Воля их выражалась вспышками молний, которые отличались формой и цветом. У этрусков даже существовала особая классификация молний (Libri Fulgurales):
«предупреждающие» молнии (зарницы);
«просверливающие» молнии (линейные, шаровые);
«испепеляющие» молнии (линейные) (рис. 5.26).
Рис. 5.26. Линейные («просверливающие», «испепеляющие») молнии (по Libri Fulgurales)
Рис. 5.27. Юпитер-Тиния – обладатель трех пучков молний
Плоские, расплывчатые зарницы имели красную, голубую или фиолетовую окраску. Линейные, в зависимости от температуры, были белыми, светло-голубыми и розовыми. Шаровые молнии также имели довольно широкие цветовой спектр – белые, темно-красные, черные и т. д. На цвет молний могло повлиять содержание атмосферного газа, ионизированного при электрическом разряде, температура разряда. Молнии отличались и своей формой. Встречаются узловые, петлевидные, ветвящиеся молнии, молнии в виде параллельных линий и т. п. Кроме того, этруски думали, что различные боги их пантеона имеют в своем распоряжении различное количество молний (рис. 5.27).
Особое место в учении фульгураторов придавалось времени года, когда произошла вспышка, дате вспышки, месту удара молний и характеру поражения наземных целей.
Наиболее «благоприятные» молнии вспыхивали в северо-восточном секторе неба, наименее «благоприятные» – в северо-западном. Место, в которое ударяла молния, ограждалось, освящалось и снабжалась памятной табличкой по особому постановлению сената.
По убеждению этрусков, во власти фульгураторов было отвести угрозу богов или смягчить ее. Таким образом, широкая расстановка колонн благоприятствовала наблюдениям за грозовым небом. Впоследствии римский зодчий Витрувий даже рекомендовал строить храмы в честь богов-громовержцев (Юпитера, Юноны, Кави, Сатре и др.) без кровли: «Ибо и облик, и действие этих богов мы воочию видим в светящемся небосклоне…».
Вполне вероятно, что глубокий многоколонный портик перед святилищем предназначался именно для наблюдением за вспышками молний в грозовую пору. Колонны храма выполняли функцию створов или пространственных визиров между различными секторами неба. Это облегчало труд жреца-фульгуратора, позволяло ему легче ориентироваться в небесном пространстве. Не исключено также, что внутренняя поверхность стен, граней архитравных балок были украшены именами или масками богов-громовержцев. Примером тому может служить «Башня Ветров» в Афинах (I век до н. э.). Стоя в центре портика лицом к югу, фульгуратор наблюдал за небом, записывая итоги своих наблюдений. На основании их он затем составлял гороскопы, определяя судьбы города и его обитателей. Учение этрусских жрецов имело огромную популярность в античном обществе. Римский историк Тит Ливий писал об этрусках следующее: «Это народ, который посвятил себя религии больше других народов, потому что он отличался искусством религию культивировать…».
Оптимальной моделью этрусского храма могли бы служить модель мира в виде ротонды, предложенная греческим философом Фалесом (рис. 5.28-а), и прозрачный «геодезический» купол Бакминстера Фуллера, если бы он был известен этрускам (рис. 5.28-б).
а б
Рис. 5.28. а – модель мироздания в виде ротонды, предложенная Фалесом;
б – «геодезический» купол Бакминстера Фуллера (США)
Наиболее ярким воплощением идеи этрусского «темплума» можно считать интерьер римского Пантеона («Храма всех богов»), построенного в 115-126 гг. императором Адрианом (рис. 5.29). Основание этого храма было разбито на 16 секторов (вход + 3 больших полукруглых экседры + 4 больших прямоугольных экседры + 8 маленьких ниш для статуй). По вертикали же ясно читались 7 ярусов (пояс экседр + галерея + пять ярусов квадратных кессонов). Это была древневосточная символика семи небесных поясов (композиция Вавилонской Башни). Круглое отверстие (фонарь-опайон) в зените купола – зримый облик «богов на светящемся небосклоне» (Витрувий). Однако эта версия этрусско-вавилонского космологического симбиоза в композиции Пантеона нуждается в дальнейшей проверке.
Рис. 5.29. Римский Пантеон – монументальная ротонда, представлявшая римскую модель мира
Этрусское искусство и архитектура оказали огромное влияние на культуру Древнего Рима. Древнейший Рим (VIII-VII вв. до н. э.) был обычным италийским поселением землевладельческой общины позднего родового строя, сохранявшей черты военной демократии с выборным «царем» во главе:
«Ромул подумал об основании города [753 г. до н. э.], для чего совершил соответствующие гадания, и об установлении государства. Он выбрал необыкновенно удачно местоположение города – обстоятельство, на которое всякий, стремящийся основать государство на долгие годы, должен обращать особое внимание. В самом деле, он не построил города в непосредственной близости моря, что ему бы очень легко сделать при наличии у него достаточных средств и войска, которые позволили бы ему продвинуться через земли рутулов и аборигинов, и не воздвиг города в устье Тибра, куда много лет спустя царь Анк [Марций] вывел колонию…. Но этот муж, отличавшийся величайшей проницательностью, сознавал и видел, что приморское положение в высшей степени неблагоприятно для тех городов, которые основываются в расчете на долговременное существование и на господствующее значение. Это прежде всего обусловлено тем, что приморские города подвергаются не только многим, но и непредвидимым ими опасностям…» (Цицерон, О государстве, II, 3, 5).
Рим весьма отставал в культурном отношении от своих соседей – этрусков. Его укрепления подобно укреплениям других поселений италиков этого времени состояли из вала и рва; жильем служили простые хижины. «Полтора века римляне поклонялись богам без изображения», – сообщал об этом времени Катон.
«Ромул похоронил Рема и своих воспитателей … и занялся постройкой города. Он вызвал из Этрурии лиц, которые дали ему подробные сведения и предписания относительно употребляющихся в данном случае религиозных обрядов и правил, как это бывает при мистериях. Вокруг нынешнего Комиция был вырыт ров, куда положили начатки всего, что считается по закону чистым, по своим свойствам – необходимым. В заключение каждый бросил туда горсть принесенной им с собою с родины земли, которую затем смешали…» (Плутарх, Ромул, 11).
«Тот, что ты видишь вокруг, этот Рим величавый, о странник,
Был до Энея, узнай, только холмом да травой:
Там, где святой Палатин возвышается Феба морского,
Только скиталец Эвандр пас утомленных быков.
Глиняным древле богам золотые здесь выросли храмы,
И не стыдился никто хижин убогих своих.
Грозно Тарпейский отец гремел со скалы обнаженной,
Тибр для наших коров был чужестранцем еще.
Там, где высоким крыльцом вознесся дом Рема, когда-то I
Братьям единый очаг царством обширнейшим был.
В курии, там, где теперь сияют претексты Сената,
В шкурах сидели отцы, сельские нравы блюдя.
На совещанье сзывал рожок старинных квиритов:
Сотня, собравшись на луг, им заменяла сенат.
Над полукружьем театра не зыбилась в складках завеса,
В праздник с подмостков шафран благоуханья не лил…» (Проперций, Элегии, IV, 1, ст. 1-16).
Даже храм безликой богини домашнего очага Весты был простым круглым навесом над неугасимым огнем: «По преданию, Нума построил также храм Весты для хранения неугасимого огня. Он дал ему круглую форму; но она представляла не фигуру земли, – ее могла бы изображать Веста, – а вообще вселенную, в центре которой, по верованию пифагорейцев, горит огонь, называемый Гестией и Монадой…» (Плутарх, Нума, 11).
«Медью, ты видишь, теперь все покрыто святилище Весты,
В дни же седой старины крылось соломой оно.
Весты тот храм небольшой, столь же малый и в нынешнем Риме,
Храмом великим тогда был он при Нуме царе….» (Овидий, Фасты, VI, 261-282).
К концу VII в. до н. э. Рим подчинился власти этрусков, что изменило его экономику и общественный строй и дало мощный толчок его культурному развитию:
«Тарквиний [Приск, 616-578 гг. до н. э.] окружил лавками ремесленники и портиками Форум, где совершают суд, устраивают собрания и обсуждают иные государственные дела. Стены Рима, которые раньше были сложены грубо и неискусно, он первый начал строить по правилу из крупных тесаных камней, занимавших каждый одну повозку. Он первый начал строить клоаки, которым вся вода с улиц города стекает в Тибр, – сооружения удивительные, не поддающиеся описанию. По моему личному мнению, они относятся к числу великолепнейших сооружений в Риме, всего более являющих величие его державы; а именно, таковы акведуки, мощеные дороги и клоаки…» (Плутарх, Нума, 9).
«Тогда [при Тарквиний Приске] впервые намечено было место для цирка, именуемого теперь «Большим» (Circus Maximus); назначены были места для сенаторов и всадников, где они могли устраивать себе подмостки; названы были эти подмостки fori (наружные места). Смотрели они с подмостков, поддерживаемых козлами в двенадцать футов вышины от земли. Зрелища состояли из конных состязаний и кулачных боев; бойцы большею частью вызывались из Этрурии. С этого времени эти игры стали повторяться ежегодно и именуются различно – то Римскими, то Великими. Тот же царь роздал частным лицам места около форума для постройки, и были сооружены портики и лавки…» (Тит Ливий, I, 35-36).
Деятельность правившего в Риме в первые десятилетия VI века до н. э. царя Сервия Туллия, носившего этрусское имя Мастарна, может дать представление о проблемах, стоявших перед жителями городов того периода. Это было время, когда Рим обносился для безопасности крепостными стенами. Сервий Туллий учредил, согласно исторической традиции, имущественный ценз, распределил политические права, ввел военные обязанности: «Соответственно большому числу населения [80000] решено было увеличить и город; присоединены были два холма – Квиринальский и Виминальский; вскоре [Сервий Туллий, 578-535 гг. до н. э.] расширяет Эсквилии, а чтобы место это приобрело значение, поселяется на нем и сам. Город он окружает валом, рвами и стеной…» (Тит Ливий, I, 44).
Дальнейшие римские события – свержение и убийство Сервия Туллия, воцарение Тарквиния Гордого, его тираническое правление, а затем и изгнание, – очевидно, сходны, отличаясь в деталях, с характером борьбы, происходившей и во враждовавших этрусских городах, нередко являвшихся ареной ожесточенных междоусобиц. Родовой строй, покоившийся на кровных узах, уступил место раннерабовладельческому государству, основанному на земельной собственности. Началось строительство оборонных, инженерных и архитектурных сооружений. Строительная техника достигла теперь уровня этрусской.
Римская религия также меняла свой характер под влиянием этрусков. Когда с VI в. до н. э. в Риме стали по этрусскому обычаю воздвигать статуи в честь богов, то для них понадобились храмы. Множество облицованных терракотой храмов украсило в VI-V вв. до н. э. Рим и другие города Лация:
«Тарквиний [Гордый, 534-510 гг. до н. э.] сосредоточил свое внимание на городских сооружениях; первым был храм Юпитеру на горе Тарпейской, который должен был остаться памятником его царствования и имени царей Тарквиниев: из коих отец дал обет [его построить], а сын – соорудил. И чтобы освободить всю площадь от прочих культов и посвятить ее только Юпитеру и его храму, который сооружался, он решил упразднить другие капища и часовни, сняв с них посвящение; заложены по обету некоторые из них были царем Татием в критический момент битвы против Ромула, а впоследствии посвящены и освящены… Стараясь окончить храм и вызывая мастеров отовсюду из Этрурии, он пользовался не только общественными деньгами, но и работой простого народа. Хотя этот труд, присоединенный к военной службе, был весьма тяжел, но народ не так тяготился, сооружая своими руками храмы богов, как после, когда его стали переводить на другие работы, менее видные, но более трудные: сооружение помостов в цирке и проведение под землей Главной клоаки (Cloaca maxima) для отвода городских нечистот. Нынешнее великолепие едва ли может выставить что-нибудь равное этим двум сооружениям…»( Тит Ливий, I, 55-56).
«Когда Тарквиний [Гордый] был еще царем, он почти закончил постройку храма Юпитера Капитолийского. По приказанию ли оракула или по собственному желанию, только царь приказал этрусским архитекторам, вызванным из Вей, поставить на верху здания глиняную колесницу. Вскоре он потерял престол…» (Плутарх, Попликола, 13).
Несмотря на разрыв с этрусками в конце VI в. до н. э. («изгнание царей»), в римской архитектуре и в дальнейшем развивалась этрусская строительная техника, унаследованные от этрусков приемы регулярного градостроительства и такие типы архитектурных сооружений, как атриумный дом и «тосканский» (этрусский) храм с их односторонне направленной осевой композицией, принципиально отличной от свободной композиции греческого жилого дома и свободной постановки греческого периптера.