47.48 Понятие практики. Виды практики. Роль и место практики в процессе познания.

Практика -  материально- предметная деятельность по преобразованию окружающей действительности.

I. Практика (греч. деятельный, активный) как специфический человеческий способ бытия в мире представляет собой деятельность, которая обладает сложной системной организацией.

Она включает в себя:

1) Реальные преобразования окружающей среды при помощи искусственно созданных орудий и средств. (субъект - объектные отношения.

2) Общение людей в процессе и по поводу этого преобразования (субъект - субъектные отношения)

3) Совокупность норм и ценностей.

Структура отношений представляет собой единство двух строн: 1- субъектная (человек с его способностями, возможностями, целеположениями. 2 - объектная (средства, исходные материалы, полученные продукты).

Как по своему содержанию, так и по  способу осуществления практической деят-ти, практика носит не только предметный, но и общественный характер. Практика может характеризоваться как включение человека в окружающий его предметный и социальный мир, путем преобразования объективно существующих предметов и явлений.

Практика - это предметная, материальная, чувственная, целеполагающая деятельность человека, имеющая своим содержанием освоение и преобразование природных и социальных объектов.

Основные формы практической деят-ти людей

1. Материально-производственная

2. Социально-преобразующая.

3. Научно-экспериментальная

4. Техническая

Практика обществ-я тесно взаимосвязана с познавательной деятельностью, теорией.

- Практика выступает прежде всего в роли источника познания.(формирует объект познания.)

- Как основа познания (движущая сила познания, в практике коренятся импульсы к получению нового знания.)

- Как движ сила познания(см выше)

Когда у об-ва появляется практ потребность, она движет науку быстрее, чем десятки университетов. Практика явл целью познания т.к. научные знания имеют жизненный смысл лишь в том случае, если они воплощаются в жизнь.

Практическое воплощение идей, их превращения в предметный мир представляют собой процесс опредмечивания знаний. Знания опредмечиваются не только в языковой форме, но и в творениях культуры. В процессе этого опредмечивания мы можем выяснить истинность содержания наших знаний. А поэтому практика выступает в качестве критерия истины.

Итак, практика - это необходимое условие познания. Без практики познание невозможно, но в тоже время , сама практика как опредмечивание знаний немыслима без самих знаний, т.е. в отрыве от познания  практика и познание диалектически связаны.

49 Антиподом истины является ложь.  Ложь обычно понимается как преднамеренное возведение заведомо неправильных  представлений в истину.  Ложь укоренена в повседневной и социальной жизни, имеется всюду, где  взаимодействуют люди; она есть функция любых человеческих коммуникаций, при  которых осуществляется "встреча" интересов индивидов и социальных групп. Дело не  в том, имеется она или нет (простой жизненный опыт свидетельствует о наличии  лжи), а в том, каков ее удельный вес в каждом конкретном случае.  В небольшой книжке К. Мелитана "Психология лжи", переведенной с французского  языка и изданной в России в 1903 году, довольно убедительно показано, как  формируется ложь в процессе индивидуального развития человека. В детстве ее  причинами становятся развитие воображения в процессе игры, стремление избежать  наказания, пример взрослых и т.п. В дальнейшем все большее влияние в этом  отношении оказывает общество. Значительное место в комплексе факторов, толкающих  человека в эту сторону, начинают занимать страсти, в том числе любовь. Любовь  "порождает неисчислимое количество лжи. Тот, кто любит, лжет, чтобы придать себе  цену, лжет, чтобы обесценить своего соперника, чтобы возбудить ревность...,  чтобы подогреть остывающую любовь, лжет, наконец, когда перестает любить" (с.  прибыли, к власти и мн. др.  Очевидна охранительная значимость лжи для индивидов (наиболее показательны  случаи с милосердной ложью у постели умирающего человека). Однако ложь нередко  связана с получением каких-либо преимуществ за счет и в ущерб другим. Есть люди,  для которых ложь - принцип их бытия.  И все же имеются честные люди. Как их отличить от лжецов? "Истинная искренность,  - говорит К.Мелитан, - надежно и скоро отличается по двум главным признакам: по  мужеству причинять искренностью страдание и по мужеству признавать открыто свои  ошибки... Можно считать искренним того человека, который, будучи добрым,  обладает мужеством причинить вам неприятность, чтобы не солгать, человека,  который, вместо того, чтобы дать вам такой ответ, какой вы желаете и ожидаете,  отвечает вам то, что думает, рискуя вас обидеть, который не скажет вам ни одного  слова выпрашиваемой вами похвалы, если он не считает вас достойным этого, и  который сам пострадает от того, что причинил вам неприятность, предпочтет это  страдание лжи. Но особенно можно отличить искреннего человека по его мужеству  сознаваться, т.е., я хочу сказать, что правдивый человек храбро и без всяких  оговорок (но, конечно, и без цинизма) сознается в дурном или, больше того, в  неловком и смешном поступке. Предпочесть такое признание лжи - вот безусловный  критерий правдивости" (там же. С. 28).  На уровне общества, на уровне социально-групповых отношений значительным  фактором, инициирующим отход от истинности и формирование лжи, является  партийность. К. Мелитан констатирует: "Сложная и могущественная страсть,  называемая партийностью, является... неистощимым источником всякого рода лжи;  мы, французы, слишком хорошо знаем, в какой ужасной лжи может оказаться виновною  та или иная политическая партия, ставящая свои собственные интересы выше  справедливости. И мы ежедневно видим такой поразительный, можно сказать,  ошеломляющий факт: публицисты или критики руководятся в оценке людей или их  произведений только одним критерием, - принадлежит ли оцениваемый человек к их  партии, или нет" (там же. С. 18).  Это написано, заметим, в начале XX столетия. Спустя примерно четверть века, в  журнале "Русский колокол", статью под названием "Яд партийности". Размышляя над  партийностью, И. А. Ильин отмечает, в частности, следующее. Деление на партии  неизбежно, ибо всюду, где люди думают, обнаруживается и разногласие, и  единомыслие; а объединение единомышленников дает им умственную уверенность и  увеличивает их силы в борьбе. Но дух политической партийности, подчеркивает И.  А. Ильин, всегда ядовит и разлагающ. Сущность его состоит в том, что люди из  честолюбия посягают на власть; ставят часть выше целого; создают атмосферу  разлагающей нетерпимости; обращаются в борьбе к самым дурным средствам;  становятся зловредными демагогами; превращают партийную программу в критерий  добра и зла. Этим духом заражаются одинаково - как левые партии, так и правые.  Партийный дух создает своего рода массовый психоз в пределах самой партии.  Человек, одержимый этим психозом, начинает верить в то, что только его партия  владеет истиной, и притом всею истиною и по всем вопросам. Воззрения делаются  плоскими, скудными, трафаретными; люди живут в партийных шорах и видят только  то, что предусмотрено в партийных брошюрах. Партийные честолюбцы обращаются ко  всем средствам и не останавливаются даже перед самыми низкими. Они лгут в  доказательствах и спорах; заведомо обманывают избирателей; клевещут на  конкурентов и противников. Одни продают свои "голоса", другие их покупают - то  за деньги, то за почести, то раздавая места, то устраивая прибыльные дела. Одни  борются сплетней, инсинуацией и интригой; другие, будучи депутатами, берут  деньги у правительства; третьи организуют партийные заговоры и перевороты;  четвертые прибегают к ограблению ("экспроприации") и политическим убийствам.  Люди начинают думать, что "цель оправдывает средства"; воцаряются деморализация  и авантюризм; облик политического лидера приобретает черты профессионального  лжесвидетеля и взяточника. Итак, дух партийности, по словам И. А. Ильина,  расшатывает у людей совесть и честь, и незаметно ведет их на путь продажности и  уголовщины. Дух партийности, считает он, извращает все миросозерцание человека  (Ильин И. А. "Яд партийности" // "Русский колокол". Берлин. 1928. № 3. С. 78 -  годы". М., 1993. С. 36 - 38).  То, что отмечал И. А. Ильин, касалось как политического опыта России, так и  опыта других стран мира. Многое он увидел проницательно (в плане деформирующего  воздействия партийности на познание). Да и вывод его оказался отнюдь не чисто  негативным в отношении партийности. Он фактически оставил возможность для  появления и формирования такой социальной позиции субъекта, при которой она  будет опираться на истину. "Готовить для будущей России, - заявлял он, - мы  должны не партийный дух, а национальный, патриотический и государственный" (там  же. С. 81). "Партийность" им понималась, преимущественно, как принадлежность к  политической партии, а не как определенность социальной позиции субъекта.  И тем не менее, вопрос о взаимоотношении политики и истины, политики и лжи -  традиционный и всегда актуальный вопрос. Один из ответов на данный вопрос дан Н.  А. Бердяевым в книге "Дух и реальность", опубликованной в Париже в 1937 г. Он  пишет: "Зависимость духовности от социальной среды есть всегда ее извращение и  искажение"; "классовые интересы могут породить ложь, но никогда не могут  породить истины"; "в действительности мир организуется не столько на Истине,  сколько на лжи, признанной социально полезной"; "есть социально полезная ложь, и  она правит миром" (С. 152, 57; по изданию: Н. А. Бердяев. "Философия свободного  духа". М., 1994. С. 450; 393 - 394).  Вышеприведенные рассуждения К.Мелитана, И.А.Ильина и Н. А. Бердяева относительно  лжи нуждаются в самостоятельном обдумывании и анализе.  Понятие "ложь" оказывается близким по смыслу к понятию "дезинформация". Ложь  всегда связана с преднамеренностью субъекта, дезинформация же может быть  осознанной или неосознанной, не переставая оттого быть неправдой.  Понятие дезинформации отличается в данном отношении (в отношении интенции,  намерения, направленности сознания) от понятия "ложь", кроме того, в нем  оттеняется процесс передачи информации, т. е. коммуникативный, момент.  "Дезинформация - передача (объективно) ложного знания как истинного или  (объективно) истинного знания как ложного; оно не зависит однозначно от интенции  информатора" (Свин-цов В. И. "Заблуждение, ложь, дезинформация (соотношение  понятий и терминов)" // "Философские науки". 1982. № 1. С. 83).  Дезинформационная интенция при этом есть стремление информатора ввести  реципиента в состояние заблуждения; оно проявляется в том, что имеющаяся у  информатора оценка знания как истинного или ложного противоположна той, которая  сообщается реципиенту (см. там же).  Одной из разновидностей дезинформации является "полуправда", "ложь умолчанием".  Тоталитарный политический режим порождает стремление нижестоящих инстанций  сообщать "наверх" благополучную информацию, скрывая и замалчивая неудачи,  ошибки, срывы, провалы. "Вышестоящие" не пресекают такую практику. "Ложь  умолчанием" проникает и в средства массовой информации. Формируется иллюзия в  "успешном прогрессе", тогда как на самом деле - кризис, распад, движение вспять.  Рассмотрим теперь феномен "заблуждение", причем применительно к науке.  Существует взгляд, будто наука имеет дело с объективными истинами, и только с  истинами. Выдающийся физик Луи де Бройль писал: "Люди, которые сами не  занимаются наукой, довольно часто полагают, что науки всегда дают абсолютно  достоверные положения; эти люди считают, что научные работники делают свои  выводы на основе неоспоримых фактов и безупречных рассуждений и, следовательно,  уверенно шагают вперед, причем исключена возможность ошибки или возврата назад.  Однако состояние современной науки, также как и история наук в прошлом,  доказывают, что дело обстоит совершенно не так" ("По тропам науки". М., 1962. С.  псевдофакты, псевдотеории; имеется здесь и дезинформация, и ложь. Вспомним хотя  бы псевдонаучные концепции Т.Д. Лысенко и О. Б. Лепешинской.  В сводном реферате "Мошенничество в науке", помещенном в сборнике ИНИОН АН СССР  "Науковедение" (1989, № 1), прореферировано 10 работ зарубежных авторов,  посвященных этой теме. Названы имена некоторых ученых, обвиняемых в  мошенничестве в науке (У. Мак-Брайд, Р. Статски и др.). Отмечается, в частности,  что с 1980 г. (статья опубликована в 1987 г.) в США как минимум 25 случаев  научного мошенничества попали в печать и еще 7 были рассмотрены конфиденциально.  Приводится и ряд других цифровых данных. Среди причин подтасовок наблюдений и  экспериментов: гарантировать финансирование своих исследований, закрепить за  собой приоритет и др.  В реферируемой статье сотрудника Мэрилендского университета А. Шаму отмечается  некоторое изменение ситуации в современной науке по сравнению с недалеким  прошлым. Чистота науки, по его мнению, всегда покоилась на двух китах:  воспроизводимости научных результатов, а также честности и добросовестности  людей, занятых научными исследованиями. Эти два принципа неплохо срабатывали в  прошлом, частично потому, что ученых было немного, количеству публикаций не  придавалось большого значения, а возможность публиковать свои исследования они  получали после тщательной проверки своих выводов. Сто лет назад, пишет он,  казалось немыслимым, чтобы исследователь публиковал по 50 статей в год, а сейчас  ученые не только по многу лет выдерживают этот темп, но и стремятся превзойти  его. Кто в состоянии проверить или воспроизвести результаты, содержащиеся в этом  водопаде работ?  Д. Е. Кошланд обращает внимание на усложнение экспериментов, требующих очень  тонких и сложных навыков и чрезвычайно больших финансовых затрат, что приводит к  значительным трудностям при попытках воспроизвести эксперименты с целью проверки  истинности их результатов. В то же время тот факт, что кому-то не удалось  повторить опыт, еще не означает, что результаты оригинального эксперимента  фальсифицированы.  Рассматривая вопрос о мошенничестве в науке, следует иметь в виду возможность  непреднамеренных ошибок или таких ситуаций, когда ученый, фактически невиновный  в ошибке, обвиняется в подлоге. Пример тому - опыты П. Каммерера с пятнистой  саламандрой в террариумах с разной окраской, имевшие целью подтвердить механола-  маркистскую концепцию. Не выдержав "разоблачений", он покончил жизнь  самоубийством (1926 г.).  Заблуждение представляет собой своеобразное теоретико-познавательное явление.  Оно есть непреднамеренное несоответствие суждений или понятий объекту. Свойство  непреднамеренности делает его существенно отличающимся от лжи и дезинформации. В  основе заблуждений может находиться дезинформация, но они могут порождаться и  другими факторами.  Причины появления заблуждений в науке, естествознании многообразны. Из  гносеологических причин можно указать на характер поиска истины: он всегда  сопряжен с выдвижением предположений, догадок, гипотез. Субъект накладывает на  область неизвестного свои предварительные представления, базирующиеся на уже  известном. Истолкование же области неизвестного с позиций известного далеко не  всегда истинно. К гносеологическим факторам относится также многогранность  объектов изучения и нередко фрагментарное, поначалу одностороннее их отображение  (вспомним хотя бы историю развития знания о природе света, где сначала  познавалась одна сторона внутреннего противоречия, затем другая). Часть выдается  за целое, одна сторона, один элемент - за всю систему. В результате полученная  первоначальная истина трансформируется в не-истину. Ученого постоянно  подстерегают коллизии гносеологического характера. "Все существенные идеи в  науке, - подчеркивали А.Эйнштейн и Л.Инфельд, - родились в драматическом  конфликте между реальностью и нашими попытками ее понять" ("Эволюция физики".  М., 1948. С. 237 - 238). 

Что такое истина и что такое заблуждение? Каковы критерии, позволяющие удостовериться в истинности достигнутых знаний, отличить истину от заблуждений?  Концепция, рассматривающая истину как соответствие знаний действительности, сложилась в Древней Греции. Эта концепция, признанная классической, принимается большинством философов. Различие между ними состоит в понимании действительности. Для Беркли и Маха действительность — это комбинация (комплексы) ощущений, для Платона - неизменные сверхчеловеческие идеи, для Гегеля - развивающийся мировой разум. В материалистических учениях действительность рассматривается как объективная реальность, существующая вне человека и независимо от него. При таком понимании истина — это адекватное отражение объективной реальности познающим субъектом.  Для правильного понимания истины важно подчеркнуть следующее. Истина не существует сама по себе, независимо от знания. Это характеристика знания, которое может быть истинным или неистинным, соответствовать объекту или не соответствовать ему. Поэтому, употребляя понятие «истина», следует иметь и виду истинное знание, выраженное в понятиях, суждениях, теориях и других его формах.  Познание не свободно от заблуждений, под которыми следует понимать несоответствие знаний действительности, неадекватное отражение объекта в сознании субъекта. Заблуждении возникают вследствие разных субъективных и объективных причин: поспешных обобщений, одностороннего восприятия объектом истолкования вероятных знаний как достоверных, предубеждений, несовершенства познавательных средств и т.п.  «Истина» и «заблуждение» — гносеологические категории Строго говоря, они не должны включать в свое содержание оценку знаний, отношение к ним субъекта. Аксиологический, оценочный аспект характерен для другой пары близких им понятии «правда» и «ложь». Под правдой обычно понимают истину, содержащую нравственную оценку; правдивое — это не только истинное, но и правильное, честное, справедливое.  Противоположностью правде является ложь. В отличие от заблуждения, которое характеризуется непреднамеренностью (заблуждающийся рассматривает неистинные знания как истинные), ложь, дезинформация — это преднамеренное искажение знаний, ее целью является введение в заблуждение тех, кому она предназначена. Разновидностью лжи является сокрытие истины.  В теоретической и практической деятельности наряду с понятием «заблуждение» употребляется понятие «ошибка». Ошибки делятся на фактические (по содержанию) и логические, связанные с неправильным ходом мыслей, с нарушением логических правил. Последние делятся на непреднамеренные (паралогизмы) преднамеренные (софизмы).

50