56. Способы конструирования реальности в электронных масс- медиа.

Электронные средства массовой информации – радио и особенно телевидение – с этой точки зрения практически не исследовались. В отличие от прессы, редакторы электронными масс-медиа напрямую контактируют с реальностью (поскольку должны принимать решения о том, какие события следует отразить на пленке), а затем работают со снимком этой реальности, который претендует на статус точной копии (зеркального отражения), а не статус текста особого рода.

Данный феномен было описан еще У. Липпманом как “феномен фотографии”. Со свойственной ему прозорливостью этот классик коммуникативных исследований как-то заметил, что фотографические снимки “кажутся абсолютно реальными,] поскольку мы воображаем, что Они достигают нас, минуя всякое человеческое посредничество, и поскольку они являются самой удобоваримой пищей для ума”7 не требующей никаких усилий для восприятия. Радиорепортажи, а тем более репортажи телевизионные, также наделены этой характеристикой “предельной удобоваримости”, безо всяких – усилий со стороны слушателя или зрителя перенося его в эпицентр событий. Когда Э.Р. Мюрроу передавал свой знаменитый радиорепортаж из Лондона во время авиационного налета, сопровождавшие его слова грохот взрывов и завывания сирен полностью создавали эффект присутствия при бомбардировке слушателю оставалось домыслить сравнительно немного. Появление телевидения избавило его и от этого труда, предложив точную “картинку” события.

Таким образом, электронные масс-медиа, в отличие от прессы, с одной стороны, крайне затрудняли анализ эффекта привратника, а с другой – буквально подталкивали исследователей к изучению того, как посредством микрофона и камеры конструируется новая реальность, а не просто отбираются “интересные факты”. Поэтому уже на очень раннем этапе развития телевидения был успешна реализован исследовательский проект, посвященный как раз анализу его работы с реальностью. Мы имеем в виду ставшую впоследствии классической работу К. и Г. Лэнгов “День Макартура в Чикаго” (1952). Эти исследователи сравнили между собой впечатления от торжественной встречи и парада в честь героя Второй мировой (и корейской) войны генерала Д. Макартура, у тех, кто непосредственно участвовал в этом события (представителей толпы) и у тех, кто смотрел его трансляцию па телевидению. Они разместили в ключевых пунктах маршрута торжественного кортежа тридцать одного специально подготовленного свидетеля, которые впоследствии отчитались о своих впечатлениях. Параллельно два эксперта смотрели репортаж о встрече по телевидению и также фиксировали свои впечатления.

Методологически эксперимент К. и Г. Лэнгов был основан на использовании той оппозиции между личным, неопосредованным знанием о доступном нам мире и опосредованным масс-медиа знанием о мире за пределами нашей достижимости, которая в сфере коммуникативных исследований была впервые сформулирована У. Липпманом. Неявно супруги Лэнг исходили из тезиса о фундаментальном приоритете непосредственного опыта перед опосредованным: именно поэтому первый опыт может служить в качестве критерия истинности второго.

Как показал эксперимент, расхождения между опосредованной телевизионной и неопосредованной “уличной” реальностью оказались радикальными. Если два зрителя сообщили, что видели огромные толпы, с энтузиазмом приветствовавшие народного героя; то тридцать один свидетель провел время в тоскливом ожидании его проезда в компании таких же, как они разочарованных людей, регулярно отпускавших замечания типа “Лучше бы посмотрели это по телевизору”. Это позволило К. и Г. Лэнгам сделать вывод о том, что телевизионная “перспектива” функционирует по своим особым законам, причем именно показ Дня Макартура по телевидению “способствовал сохранению, а на опровержению ранее сформировавшихся ожиданий”. Иными словами, благодаря появлению телевидения отношения опосредованного и неопосредованного опыта оказались как бы перевернутыми: именно опосредованная телевизионная реальности воспринималась участниками события как подлинная, в то время как “настоящая” неопосредованная реальность их разочаровывала.

В дальнейшем К. и Г. Лэнги посвятили еще несколько работ телевизионному конструированию реальности. В частности, они впервые описали, каким образом логика телевидения подчинила себе логику реальности в ходе прямой трансляции с конвентов республиканской и демократической партии в 1952 году (первая трансляция событий такого рода в истории американского телевидения). Ими было предложено понятие “стиль показа” как совокупность отдельных приемов, навязывающих зрителю вполне определенный способ интерпретации весьма сложных и противоречивых событий. Например, у зрителей создавалось впечатление, что всем происходящем, на демократическом конвенте скрытно управляет Г. Трумэн. При этом они “пребывали в убеждении, что обо всем судят сами и не осознавали, что на них повлиял стиль показа”.

Таким образом. К. и Г. Лэнг впервые пропели четкое разграничение между реальностью, какова она на самом деле, реальностью, созданной телевидением и обладающее принудительной интерпретирующей силой по отношению зрителю. Сама возможность существования последней объясняется наличием у телевидения особых технических возможностей благодаря которым происходит драматизация повседневной рутины: на эти возможности накладываются усилия комментаторов и операторов, стремящихся соответствовать ожиданиям публики, как они их себе представляют. Данный аспект разработан у К. и Г. Лэнгов слабее всего: их интересовали не столько операциональные нормы деятельности тележурналистов, сколько результаты этой деятельности.