2.4. Стимул гения.

Когда в том или ином народе появляется гениальный ч-к это исптыание для народа и для гения. Народ либо не готов к напряжению и изменению (гений — способность к радикальным переменам), либо народ готов идти за гением, происходит креативный сдвиг, но это выход из равновесия, эта катастрофа для жини этноса, но она может нести созидательный смысл. Люди переходят на новую фазу исторического сущ-я. Появление гения — проверка способности людей к трансформации, к радикальному изменению смысла жизни, выход из застоя, из инертности. Если гений утверждает свою власть над обществом, над этносам, народ должен платить повиновением, даже не столько гению, сколько идее, которую данный гений представляет (она может быть религиозная, социальная, политическая).

Пример: Иисус из Назарета, пророк Илия, Моисей. Францис Ассиский породил огромное движение монахов-франсисканцев. На Руси православие не породило серьезных перемен. Разве что в 17 веке — патриарх Никон, протопоп Авакуум. Противостояние иесимлян и нестяжателей — независимость от гос-ва, либо союзничество с гос-вом (15 век), противостояние м/у Иосифом Вологдским и Милом Совским (или как-то так). Две личности ознаименовали раскол русской церкви, и вот православие до сих пор является адептом гос.службы.

Еще пример — Маркс, абсолютно глобальный, он и до сих пор приводит соц.слои в движение.

Три фигуры, определяющие сознание нашей эпохи — Маркс, Ницше и Фрейд.

Приход гения требует от народа готовности к риску и к испытаниям. Креатив это сход в неизвестность.

10. Этнопсихология в контексте философии традиционализма (р. Генон, м. Элиаде, ю. Эвола, а. Дугин))

Дугин:

Язык в структурализме, в структурной лингвистике, выносится в самостоятельную категорию, являющую нам мир предопределенных тем, мир структурированных и взаимосвязанных смыслом, т.е. Язык — нечто, сопроягающее сферу интеллигибельную, интеллектуальную, сферу мышления, ноумена и сферу феноменологических, непосредственных отических реальностей, доступных нам в ощущениях того, с чем мы конкретно имеем дело. Между смыслом и делом лежит язык. Вещественный мир растворяется в языке, получая имя, изымаются из мира телесности, и наоборот — через язык сфера духа воздействует на сферу плоти. (Вещь расстворяется в слове, слово утверждает вещь). Изучение слова, языка и его моделей является современным аналогом оперативной магии, позволяющей изменять, трансформировать действительность и одновременно приводить конкретный мир феноменов к концептуальной, отвлеченной модели, к эйдетической реальности, расстворяя наличные предметы в неком концептуальном ансамбле.

Язык разделяется на потенциальную часть (собственно язык) и актуальную часть (речь). Поскольку для изучения языка используется также язык, создается особый «метаязык».

Генон говорит о «современности», включая в одно понятие все методологии, все языки, все парадигмы современности (это также особый метаязык). Современность, по Генону — это некая фоновая парадигма, операционная система, своего рода компьютерный язык. Продуктивная аналогия с языками программирования: постепенно появляются языки, оперирующие с изначальным машинным языком, потом вообще появляются юзеры, которые не имеют ни малейшего понятия о машинном, изначальном языке. В конечном итоге, все представления о самом процессе программирования, о сущемствовании компьютерного языка рассеялись. Однако машинный язык остался, просто отныне он вынесен за пределы внимания, в область фоновых, не выступающих непосредственно реальностей. Мы, как обычные люди, погруженные в процесс становления, склонны воспринимать то, что нас окружает, то, что мы есть и то, что ест ьвокруг нас, как данность, как некое все. По Генону вся совокупность системы современности, это наше пресловутое все, есть ни что иное, как навязанная нам злонамеренная, аномальная, порочная, глубоко неограничная и негармоничная, искусственного происхождения иллюзия, артефакт, симулякр, махинцаия, а вовсе никакое не все. Такой симулякр операционной системы и является современностью. Современность — аномалия. Понятию современности Генон противопоставляет Традицию.Существуют язык современности (включающий в себя все, характерное, заложенное в современности) и язык Традиции. Мы, помимо нашей воли, действкем в операционной среде модерна, независимос от того, понимаем ли мы механизмы его функционирования (как программисты) или обращаемся с ней по инерции (как юзеры). Согласно Генону, важна лишь традиция, превыше всего язык традиции, как система связей, подразумеваний, противостоящая современному миру, и имеющая все основания на абсолютную истинность. Есть два важнейших понятия, помогающие понять, что такое язык традиции и язык современности. Когда мы говорим о понимании времени и пространства в языке современности и традиции, мы попадаем в космос этих двух языков и начинаем распознавать координаты. Современность видит однонаправленное время, оно течет в одну сторону, и все, что есть, существует внутри времени, все, что лежит вне времени является некоторой абстракцией, икусственной конструкцией, не обладающей собственным бытием, это онтологически отрицательная величина. Вечности в языке современности нет. Бытие в языке современности тождественно однонаправленному времени.Однонаправленное время и совпадение времени и бытия, представление о мире, как о том, что существует только в становлении, имеющем положительный онтологический (и аксиологический) характер — важнейший закон парадигмы современности. В Традиции совершенно иное представление о времени, форма существования бытия — по преимуществу вечность, вечное бытие никуда не проистекает в виде эманаций, интактно, остается цельным и незатрагиваемым никакими процессами, всегда, сквозь всякие формы времени, оставаясь самодостаточной, полной, самозаконченной, абсолютной реальностью — реальностью, которая одновременно возможна, действительна, необходима и абсолютна. Время не является однонаправленным, поскольку зависит от неподвижной онтологии вечности и вращается вокруг нее, проистекая из изначальной и неизменной, надвременной инстанции и поглощаясь ей. Взятое в отрыве от вечности время ничего не весит и ничего не значит. Время убывает до определенной критической черты, согласно Традиции, когда сектор реальности доходит до некоторого предела, вечное бытие вновь обнаруживает себя и начинается новый цикл. Время одновременно и телеологично (ориентированно к конкретному качественному пределу) и цликлично. Возникает особая ситуация конца времен, апокалипсис. В языке Традиции времени в чистом виде нет, а вечность есть. В языке современности время — это единственное, что есть, и все есть только во времени, а вечности, напротив, нет.

Пространство в языке современности видится как нечто бескачественное и однородное, как нечто количественное; это протяженность, с которой мы имеем дело. Все предметы в этом пространстве состоят из взаимозаменяемых компанентов, отсюда представление о количественное природе пространства, которая является пределом телесного развертывания некой предполагаемой подтелесной протяженности (чистой материи). Это пространство изотропно, в нем право лево ,верх-низ, запад и восток принципиально не различаются, отсюда — как предел — вытекает представление об единой мире, мондиализме, идея объединения всех стран, государств и народов в единое содружество. В языке Традиции заолжено совершенно иное представлние о пространстве, а именно о качественном. Яиз-за того, что существует цикл возникает пространственная разнородность. Пространство и время сочетается Традицией в кельтском кресте, древнейшей моделью цикла. Это время, перешдшее в пространство и пространство, оживленное временем. Начало, конец середина представлены синхронно. Разницы между искусственным символом и природным объектом не существует. Нарисованное или реальное солнце одинаково символизируют Первоначало, бытие, вчность. Пространство преображается, просветляется, одухотворяется, становится живым.

Несмотря на все различия, современность не может до конца очиститься от традиции. Язык современности способен невидимо и назметно разложить изнутри концптуальную онтологическую, смысловую, метафизическую сторону той или иной традиции при частичном или даже полном сохранении ее внешних аспкектов. Традиционализм имеет колоссальное релишиозное, духовное значение, потому что он напрямую сопрояжен с реставрацией содержательной и наиболее важной стороны традиции.

Наука в традиции — холизм, знание всего и обо всем. В современномм мире — это конкретные узкие знания. Из современной науки изъята мировая душа, осталась лишь сухая скорлупа. Мир скорлуп, мембран — единственный объект исследования в современных науках.

Генон:

Книга Генона, посвященная осмыслению сути и тенденций развития современной культуры в свете "восточной метафизики", которая представляет собой своеобразный синтез целого ряда восточных и западных учений.

Примордиальная (изначальной) традиция по Генону- это абсолютная трансцендентная истина.

Вера в бесконечный "прогресс", считавшаяся вплоть до последнего времени неприкосновенной и непререкаемой догмой, перестает быть абсолютной и всеобщей.

Находится все больше людей, осознающих (хотя подчас и весьма туманно), что западная цивилизация не может бесконечно развиваться в одном и том же направлении, и что в какой-то момент она достигнет определенной точки, в которой развитие прекратится, а сама эта цивилизация возможно полностью исчезнет в результате страшного катаклизма.

Когда утверждают, что современный мир находится в состоянии кризиса, под этим обычно имеют в виду, что он достиг критической стадии своего развития, и что неизбежна его тотальная трансформация. Такая трансформация, в свою очередь, предполагает радикальное изменение всего хода его развития, должное с необходимостью рано или поздно произойти, хотя и неизвестно, случиться ли это по воле людей или помимо нее, внезапно или более или менее постепенно, в результате катастрофы или без нее. Такое понимание кризиса совершенно правомочно.

Однако слово "кризис" содержит в себе ряд других смыслов, синонимом таких понятий как "суд", "решение", "установление различий", "различение".

Кроме того, слово"кризис" обладает целым рядом других смыслов, указывающих на завершение некоторого процесса, что ставит перед необходимостью,выяснения того, какие его результаты являются позитивными, а какие - негативными, и как должно идти дальнейшее развитие.

Генон указывает, что в 6 в. до н.э. почти среди всех народов произошли существенные изменения, приведшие к обозначению предшествующего отрезка времени в качестве "мифического". Именно 6 в. до н.э. и считается в книге тем периодом, в который произошли события,выступающие в качестве истока нынешних проблем. В частности, именно к 6 в. до н.э. относится возникающие той специфической формы мышления, которая получила характерное название "философия" - "любовь к мудрости", но не сама "мудрость", что для Генона равнозначно "поддельной", или "ложной", мудрости.

Начиная с эпохи Возрождения, существуют только "профаническая философия" и "профаническая наука", не связанные с Принципом. В этот же период возник термин, который, по убеждению Генона, выражает всю программу современной цивилизации - "гуманизм", т.е. первая форма чисто секулярного мировоззрения, стремящаяся свести все к человеку, особенно к его низшим элементам, ориентирующаяся на удовлетворение его грубых материальных потребностей и создающая новые, искусственные потребности такого же типа. Однако наша "темная" эпоха, какой бы трагической она ни была, должна, считает Генон, иметь свое законное место в общем ходе человеческого развития.

Важноеместо в концепции всей книги занимает противопоставление Востока и Запада. Генон признает существование единой для Европы и Америки западной цивилизации.

Особенностью восточных цивилизаций считается их традиционность, т.е., прежде всего, признание некоего высшего Принципа. "Восточное сознание" Генон обозначает как "нормальное сознание" потому что оно, лежало в основе всех цивилизаций за исключением цивилизации современного Запада. Поэтому центр Примордиальной Традиции находится на Востоке.

Когда Западу удастся вернуться к своей собственной традиции, его противостояние Востоку исчезнет. Противостояние традиционного и антитрадиционного мировоззрений проявляется, в форме оппозиции между умозрением и действием или, точнее, в оценке их обоюдной значимости. Умозрение и действие могут считаться противоположностями, их можно признавать дополняющими друг друга или находящимися в отношениях иерархической соподчиненности. Актуальное противоречие между Востоком и Западом основано на том, что Восток исходит из безусловного превосходства умозрения над действием, а Запад - из превосходства действия над умозрением.

Для современного мира, пребывающего в состоянии глубокого кризиса прежде всего, противопоставляются друг другу "наука сакральная" и "наука профаническая". Подчеркивается, что в традиционных цивилизациях самым существенным является чисто метафизическая доктрина, а все остальное считается проистекающим из нее. Иначе говоря, определяющим является принцип иерархии, который и задает принципы "сакральной науки". Напротив, для "профанической науки" характерен отрыв от каких бы то ни было высших принципов, что ведет к растворению исследования в деталях и бесплодному аналитизму.Кроме того, "профаническая наука" ориентирована не на чистое знание, а на возможность, практического использования результатов познавательной деятельности. Поэтому современная наука объявляется извращением и вырождением подлинной науки.

В современном мире, т.е. на Западе, никто не занимает места в соответствии с его внутренней природой, и господствует принцип "равенства". В этом контексте Генон подвергает критике демократическую идею, что приводит его к подчеркиванию роли элиты. Сейчас подлинной элиты на западе не существует, и, как подчеркивает Генон, она разрушена законом множественности, вовлечена в сферу иллюзии и лжи современной "материальной цивилизации".

В современном мире такое большое значение имеют экономические факторы и идеалы материального благосостояния. В результате Запад, по убеждению Генона, перестал быть христианским. Более того, Запад осуществляет свою экспансию повсюду, к чему Генон относится крайне отрицательно.

Генон приходит к выводу, что существеннейшая черта современного мира - отрицание традиционной и сверхчеловеческой истины.Если бы такое понимание стало всеобщим, то финальная трансформация этого мира смогла бы произойти безо всякой катастрофы. Но для решения этой задачи необходимо создание интеллектуальной элиты.