Инактивация донорской крови и ее компонентов

(обзор литературных данных) Никитин И.К., Козинец Г.И., Лобовская Л.В. ГНЦ РАМН

 

Подавляющее большинство развитых стран достигло значительных успехов при вирусной и бактериальной инактивации препаратов крови и тем самым исключило возможность передачи вирусных и бактериальных заболеваний при трансфузиях препаратов крови. Вмести с тем, сохраняется риск трансфузионной передачи возбудителей бактериальных и вирусных заболеваний при использовании компонентов крови. Этим объясняется большой интерес к исследованиям по инактивации компонентов крови. При этом как вирусная, так и бактериальная инактивация клеточных компонентов крови остается одной из важнейших, до конца нерешенных проблем трансфузиологии.

Обеспечение безопасности трансфузий крови и ее компонентов, равно как и препаратов крови, базируется, прежде всего, на качестве тестирования доноров. Микроорганизмы могут загрязнять заготовленную кровь различными путями: из не стерильных контейнеров, из донорской крови или с кожи, или из окружающей среды при заготовке или хранении (1). Необходимо вести постоянный контроль за организацией производственных процессов контейнеров для хранения компонентов (2). До настоящего времени компоненты крови остаются как источником вирусных заболеваний(9): гепатитов В(HBV), С(HCV) и G(HGV), цитамегаловирусов (CMV), ретровирусов в том числе и вирусов человеческого иммунодефицита (HIV),и человеческих лимфотоксических вирусов (HLTV)А, так и бактериальных или протозойных заболеваний(5). Особую тревогу среди возбудителей вызывают Serratia marcescens(3), обладающие специфическими свойствами, которые позволяют им, расти и при низких температурах, в условиях недостаточного питания и использовать пластисайзеры в качестве источника углерода, оставаясь резистентными к комплементам и фагоцитозу. При этом исследователи отмечают рост транмиссивной передачи возбудителей бактериальных заболеваний. В обзоре англоязычной литературы за 1941-1986 г приводятся данные о 76 документированных случаях трасфузионно-трансмитивной передачи бактериальных инфекций реципиенту(59), также сообщается о 355 летальных случаях, связанных с трансфузиями компонентов крови в США в 1976-1985гг(7). Отмечено, что около 10% из них связано с использованием бактериально зараженных компонентов крови. При этом причиной смерти в равных соотношениях явились как эритроциты, так и тромбоциты. Эпидемиологический всплеск трансфузионных реакций, обусловленных переливанием и эритроцитами и концентратами тромбоцитов, имел место в Дании и Швеции в 1991г (8). Причиной большинства септических осложнений был Serratia Marcescens.

Оценка частоты трансмиссии вирусов вследствие трансфузии компонентов крови в расчете на одного донора составляет: 1 на 100.000 по HCV (вирус гепатита С); 1 на 63.000 по HBV (вирус гепатита В); 1 на 680.000 по HIV (вирус иммунодефицита человека). Согласно данным американского правительства, риск использования компонента, зараженного вирусом составляет 1 на 6.800 трансфузий(9). Совершенствование методов тестирования доноров значительно снизило возможность трансмиссии вирусных заболеваний через компоненты крови, однако это не исключает вероятность присутствия вирусов, так как диагностические тесты могут оказаться нечувствительными в «период серологического окна», предшествующего сероконверсии инфицированного донора.

Свежезаготовленная цельная кровь имеет антибактериальные свойства. Комплемент с или без помощи специфических антител, присутствующих в донорской плазме, может убить бактерии, или они могут быть фагоцитированы донорскими лейкоцитами (4).Свойства бактерий в инфицированных компонентах крови имеют важное значение, особенно их способность, размножаться в при принятых условиях хранения, а также патогенность для человека и способность вырабатывать токсины (6).

Yersinia interocolitica является одним из наиболее распространенных факторов, вызывающих серьезные бактериальные осложнения после трансфузий эритроцитов (10). Эти агенты способны вырабатывать вирулентные плазмиды, на поверхности которых присутствует протеин, делающий их устойчивыми к комплементу и к внутриклеточной гибели после фагоцитоза (11). Они успешно “произрастают” при 4° С и вырабатывают эндотоксин. Это объясняет высокую летальность от трансфузий контаминированных Yersinia эритроцитов. Почти во всех случаях эритроциты до трансфузии хранили более 3-х недель. Эти данные заставляют подумать о необходимости сокращения принятого в настоящее время в европейских странах и США срока годности эритроцитов, составляющего 5-6 недель, для снижения риска возникновения трансфузионно-трансмиссионных осложнений.

Обычные контаминанты, коагулазо-негативные стафилококки, не дают роста в эритроцитах вследствие низкой температуры хранения. В концентратах тромбоцитов они способны расти при хранении при комнатной температуре, но обычно они не дают роста в первые дни хранения. При наличии нарушении целостности пластикатного контейнера или соединительных трубок, возникает риск контаминации компонентов крови, нередко вызывающих серьезные клинические осложнения(12).

Во многих Банках крови возрастает интерес к продлению срока пребывания цельной крови при комнатной температуре перед переработкой ее на компоненты, свыше обычных 6-8 часов(13). Будет ли представлять риск бактериального роста увеличение этого периода до 16-20 часов? С одной стороны длительное хранение увеличит эффективность фагоцитов. С другой стороны, некоторые бактерии не будут полностью фагоцитированы и могут дать дополнительный рост при повышенной температуре. Опыт Нидерландов, Финляндии, Швеции по хранению цельной крови, немедленно охлажденной при помощи специальных устройств после взятия до комнатной температуры и затем хранившиеся при этой температуре в течение 12-14 часов до момента ее фракционирование на клеточные компоненты, подтвердил высокое качество полученных при этом методе компонентов крови.

Бактериальное заражение концентратов тромбоцитов (КТ) наиболее часто связано, очевидно, с контаминацией во время заготовки. Об этом свидетельствует данные о том, что пулы КТ, приготовленные из обогащенной тромбоцитами плазмы или из лейкоцитарного слоя, представляют больший риск, чем КТ, полученные от одного донора (аферезные тромбоциты) (14). Более того, из-за возможного роста наиболее частого контаминанта, стафилококка, трансфузии концентратов тромбоцитов на третий день хранения или позже, представляют более значительный риск, чем свежезаготовленные дозы.

Бактериальная контаминация концентратов тромбоцитов является постоянной проблемой, возникающей в случаях хранения до использования при комнатной температуре (20-24 С) в течение 5 дней (15). Бактериальное заражение может исходить как от донора, так и из вне. Частота бактериального заражения составляет до 0,4%.

Анализ 3584 трансфузий тромбоцитов у 161 пациента с трансплантацией костного мозга показал, что риск бактериемии составляет 1 на 16 больных, 1 на 350 трансфузий и 1 на 2100 доз тромбоцитов. Бактериемия вследствие трансфузий тромбоцитов выявлена в 0,28%. Эти показатели достаточно значительны, учитывая тот факт, что в США ежегодно переливается около 8 млн. доз тромбоцитов. В проведенных (16) микробиологических исследованиях в течение 12 месяцев. протестированы 3141 пулированных донорских концентрата тромбоцитов, приготовленных из 14481 дозы, а также 2476 аферезных концентратов тромбоцитов. Результаты показали, что 0,19% донорских пулов КТ содержали бактерии. По данным (17) процент заражения составляет 0,11%. Бактериальное заражение после трансфузий аферезных концентратов тромбоцитов от 1 донора встречается в 0,03% случаев (18).

Исследования, направленные на изучение безопасности трансфузий компонентов крови связаны как с инактивацией инфекционных агентов, так и с выбором технологий, воздействующих на них. Разработка процессов стерилизации крови должна быть достаточно эффективной для патогенных агентов, присутствие которых известно в крови (19). В идеале деконтаминационный (инактивационный) процесс должен быть активен против всех инфекционных агентов, связанных с возможным трансфузионным инфицированием: против свободноклеточных, связанных с клеткой или латентных патогенных форм. Это наиболее явно происходит с вирусами, которые могут существовать во всех 3-х формах в различных стадиях инфекционного цикла. Классическим примером является вирус иммунодефицита человека (ВИЧ), который может быть в свободноклеточной форме в плазме, клеточно-связанным в лейкоцитах, и в латентной провирусной форме, интегрированной в геном нуклеиновой кислоты лейкоцита. Кроме того, ряд исследований предполагает, что мегакариоциты, клетки-предшественники тромбоцитов, могут включаться в последовательность нуклеиновых кислот ВИЧ (20). Поэтому инактивационные методики должны быть разработаны для каждого из этих потенциально патогенных участков.

Помимо исследования модельных систем инфицирования, необходима оценка инактивации продуктов крови, инфицированных естественным образом. Системы, инактивирующие вирусные патогенные агенты, не всегда активны против спектра бактерий, вызывающих посттрансфузионный сепсис. Случаи такого рода могут быть обусловлены трансфузией концентратов тромбоцитов, хранившихся при комнатной температуре.В литературе описано несколько методик, использующих различные деконтаминационные агенты: псорален в ультрафиолетовом свете (21); мероцианин 540 в видимом свете (22); гематопорфирины с красным светом (23); фталоцианины в красном свете (24) и ультрафиолет В без светочувствительности (25); а также недавно предложенный рибофлавин (витамин В₂) (39).

Технологии, позволяющие инактивировать остаточные лейкоциты посредством связывания нуклеиновых кислот, может давать дополнительные преимущества вследствие ингибиции синтеза цитокинина и пролиферации лимфоцитов. Донорские лейкоциты являются причиной различных неблагоприятных иммунных процессов, обуславливающими тяжесть фебрильных трансфузиологических реакций в ответ на аллоиммунизацию и болезнь трансплантат-против- хозяина. Эффективный процесс патогенной инактивации нуклеиновых кислот предполагает условия для инактивации всех лейкоцитов, также как и инфекционных агентов(15).

За последнее 10-летие несколько лабораторий сообщали о попытках разработки методик инактивации патогенных агентов в концентратах тромбоцитов и эритроцитах. 3 из них находятся в стадии клинических испытаний: исследование лейкотромбоцитарной пленки, используемой для получения тромбоцитов; тромбоцитов от одного донора; эритроцитов (15).

Процессы инактивации могут быть подразделены на 2 основные группы: псоралены и фотодинамические методы. Псоралены являются наиболее исследованными компонентами для деконтаминации концентратов тромбоцитов. Псоралены связаны с нуклеиновыми кислотами: и с РНК, и с ДНК. Формирование комплекса «псорален-нуклеиновая кислота» эффективно ингибирует репликацию нуклеиновой кислоты, ее транскрипцию и трансляцию (19). Фотодинамический процесс это процесс воздействия на продукцию видоспецифичного активного кислорода, являющегося фактором пускового механизма патогенной инактивации. Патодинамические методы обычно не вызывают эффективной инактивации и связаны с значительными разрушениями тромбоцитов. Псораленовые методы исследовались более интенсивно и имели больший прогресс.

Ранние исследования патогенной инактивации псораленом были связаны с 8-метоксипсораленом (8-МОП) и базировались на данных по использованию его для лечения псориаза и кожной Т-клеточной лимфомы (26). Принципы инактивации псораленом изучали и др. авторы. По их мнению фотохимическая обработка 8-метоксипсораленом не явилась достаточно быстрым процессом при обработке концентратов тромбоцитов для клинического применения (26).

Имеются сообщения об использовании аминометилтриметилпсоралена (АМТ), синтетического псоралена, способного связывать нуклеиновую кислоту. Хотя АМТ увеличивает связывание нуклеиновой кислоты, что сходно с действием 8-МОП, он проявляет мутагенность в отсутствие света и, т.о. оказывает токсическое воздействие. Синтезированы и некоторые другие классы новых псораленов, которые имеют потенциальное преимущество перед АМП и 8-МОП. Галогенированные псоралены оказались неэффективны для вирусной инактивации и, согласно некоторым данным оказывают неблагоприятное воздействие на выживаемость тромбоцитов (28).

Синтезирован новый класс амино-псораленов, которые оказались высокоэффективными для инактивации патогенных вирусов, бактерий. (29).

В ряде работ показано, что этот класс псораленов инактивировали высокие уровни Т-клеток, ингибировали синтез лейкоцитарных цитокинов при хранении тромбоцитов и ингибировали увеличение нуклеиновых кислот (30). Важным фактором является то, что такая обработка Т-клеток предотвращала развитие болезни трансплантат-против-хозяина. Ряд авторов провели эксперименты, показавшие, что концентраты тромбоцитов человека, контаминированные HCV вирусом гепатита не передавали гепатит после трансфузий шимпанзе.

Согласно сообщениям (31) один из новых псораленов S -59 , проходил клинические исследования на человеке. В 1-й и 2-й стадиях исследования изучали воздействие S -59 на 5-дневные тромбоциты, переливаемые здоровым людям. Результаты продемонстрировали удовлетворительную выживаемость клеток. В этих исследованиях показано, что фотохимически обработанные тромбоциты хорошо переносились во время и после трансфузий терапевтической дозы тромбоцитов (300 х 109). Терапевтический эффект обработанных S-59 тромбоцитов анализировали в пилотных исследованиях на тромбоцитопенических больных. Для выявления гемостатической эффективности обработанных концентратов тромбоцитов проводились клинические испытания. (32). У 18 больных переливание концентратов тромбоцитов, обработанных S-59, способствовало сокращению значительно пролонгированного времени кровотечения, достаточному увеличению количества тромбоцитов и установлению приемлемых интервалов до следующей трансфузии. Отмечена хорошая переносимость обработанных S-59 тромбоцитов.

Проведены европейские испытания на больных с тромбоцитопенией для получения 8-недельной поддержки. Исследовали пулированные тромбоциты, обработанные S-59, и стандартные концентраты тромбоцитов (в качестве контроля) (15). Результаты проведенных испытаний продемонстрировали прирост числа тромбоцитов как в течение первых 1-2 часов, так и в течение 24 часов после трансфузий.

Кроме псораленов, действующих посредством специфических механизмов на нуклеиновые кислоты, для инактивации тромбоцитов используются фотодинамические методы. Фотодинамические агенты вызывают не большую или не вызывают вообще реактивности нуклеиновых кислот и действуют путем генерации активных форм кислорода для разрушения вирусных оболочек (33.). Ультрафиолетовый В-свет (УФВ) без добавления фотосенсибилизаторов инактивирует безоболочечные поливирусы в суспензиях тромбоцитов. Эффективная вирусная инактивация, требующая высоких доз УФВ (20j/cm), при обработке небольших объемов сопровождалась некоторым снижением функции тромбоцитов (34). Облучение концентратов тромбоцитов в более высоких дозах (30 j /cm) оказалось эффективным для инактивации лейкоцитов, и, таким образом, способствовало снижению аллоиммунных реакций на переливание тромбоцитов(35).

К фотодинамическим агентам, инактивирующим вирусы в концентратах тромбоцитов, кроме УФВ, относятся метиленовый синий, мероцианин 540 и фталоцианин. Метиленовый синий ограниченно эффективен против внутриклеточных вирусов и вызывает существенные нарушения тромбоцитов (36). Мероцианин 540 (МЦ 540), как оказалось, при инактивации действует избирательно (посредством фотодинамических реакций с видимой частью спектора света) на оболочки вирусов и инфецированные клетки (37).

Плазма ингибировала инактивацию вируса герпес симплекс,( модель цитомегаловируса, обработанная МЦ 540 в отсутствии света) . Этот эффект усиливается в видимом свете. Альбумин защищает функции тромбоцитов, но значительно ослабляет вирусную инактивацию (38). Вирусная инактивация усиливается при снижении концентрации плазменных белков, однако, функция тромбоцитов in vitro значительно страдает (39). Похоже, что МЦ 540 не отвечает критериям для успешной деконтаминации.

Алюминиевые фталоцианиновые тетрасульфонаты фотодинамически активны при длине волны красного излучения 665-675 нм (37 з). Хотя и были синтезированы другие фталоцианиновые дериваты с эффектом вирусной инактивации, их воздействие на функцию тромбоцитов остается неизвестным (39 ). Фталоцианины и особенно новые силиконовые дериваты, вероятно, имеют большую перспективу в деконтаминации эритроцитов.

В одной из недавно опубликованных работ (40) обсуждается попытка инактивации плазмы и тромбоцитов с помощью рибофлавина (витамина В-2) и видимой части спектра света. Его действие основано на химических процессах, которые происходят между рибофлавином и нуклеиновой кислотой вируса, бактерии или клетки. Однако, у авторов возникают сомнения относительно сохранения интактности протеина и клеточных компонентов в процессе такой инактивации. Первичные исследования плазмы с рибофлавином показали, что для полного эффекта процесса необходимы ультрафиолетовые волны и волны видимого света. Обнаружено, что включение в эти препараты аскорбината для восстановления активности протеина в присутствии кислорода, не оказывало влияния на выраженность инактивации. Попытки использовать эти условия обработки для тромбоцитов вызывали значительные ухудшения свойств клеток в процессе хранения, что очевидно обусловлено использованием ультрафиолетового света. Снижение уровня белка плазмы до показателей ниже 20% от начального, вызывало значительное увеличения уровня вирусной инактивации при использовании видимого света. Использование его при длине волны менее 400 нм в комбинации с микромолекулярным рибофлавином в условиях стандартной консервирующей среды тромбоцитов вызывало удовлетворительное сохранение их свойств in vitro в течение 7 дней хранения. Однако при сравнении с контрольными образцами, выявлено некоторое снижение их функций, что характерно и для других методов обработки.

Методы инактивации вирусов и протозойных агентов в эритроцитарных компонентах крови, основанные на использовании различных фотореактивных агентов, явились объектом исследования многих лабораторий (41). Все эти методы, использующие в качестве фотодинамических агентов дигемопорфирин, бензопорфирин, мероцианин 540, фталоцианины, метиленовый синий и глицерин - действуют посредством фотодинамических реакций , в которых генерируются факторы активного кислорода посредством взаимодействия видимого света с фоточувствительностью. Значительными дефектами фотодинамических систем являются: неполная инактивация патогенных агентов, разрушение эритроцитов, вызывающее гемолиз и выход калия, увеличение связывания иммуноглобулинов, длительность обработки, необходимость снижения гематокрита (42,43).

Фталоцианиновые дериваты могут явиться многообещающими для использования в процессах инактивации ВИЧ (31 м). В малых объемах эритроцитов, разведенных до гематокрита 35%, силиконовый фталоцианин Рс5 инактивирует свободноклеточный вирус везикулярного стоматита с большей эффективностью, чем алюминиевый фталоцианин (45). Более эффективный состав с добавлением растворимого витамина Е (Trolox С) в качестве свободного радикала усиливает разрушения эритроцитов. Высокие концентрации Trolox (5-10мМ) значительно снижали последующий гемолиз во время хранения и увеличивали поверхностный заряд эритроцитов, но лишь частично предотвращали выход калия. Добавление этих свободных радикалов не снижало силу инактивации. Свободные сульфгидрильные радикалы (глютатион и меркаптоэтанол) уменьшали связывание IgG с поверхностью эритроцитов, вызванное фотодинамическими процессами.(46) и осуществляли защиту поверхностных антигенов эритроцитов. Разработка и использование комбинаций новых силиконовых фталоцианиновых компонентов с различными свободными радикалами позволит осуществить инактивацию широкого спектра патогенных вирусов и бактерий человека, необходимую для эффективной деконтаминации.

Мероцианин 540 инактивирует ряд вирусов в суспензиях разведенных эритроцитов (47). Он проникает через липидную оболочку вируса и при световой экспозиции 540нм в присутствии кислорода ингибирует ранние фазы вирусной инфекции . Эффект МЦ 540 на характеристики зрелых эритроцитов in vitro и in vivo исследован недостаточно.

Метиленовый синий, активированный длинноволновым светом (600 нм и более), посредством генерации активных фракций кислорода инактивирует вирусы в плазме и в суспензиях эритроцитов (48). Однако его эффективность ограничена против внутриклеточных вирусов. Повышенное связывание IgG c поверхностью эритроцитов и прогрессирующий выход калия в процессе длительного хранения эритроцитов после обработки метиленовым синим, лимитируют потенциал эффективной деконтаминации (49). Несколько различных дериватов порфирина, например дигематопорфирин и бензопорфирин, изучены как фотодинамические агенты для деконтаминации эритроцитов(50). Эти соединения активируются длинноволновым красным светом вне адсорбции спектра гемоглобина. Монокислотный бензопорфирин эффективно инактивирует и свободно находящиеся внеклеточные и клеточносвязанные вирусы (51). Отмечено, что эти соединения вызывают гемолиз и выход калия при длительном хранении эритроцитов после обработки.

Согласно данным (52), глицерин – полициклический ароматический нафтодиантрон- инактивирует in vitro вирусы в цельной крови и в суспензиях эритроцитов, действуя посредством кислородо-зависимых механизмов.

Таким образом, как видно из представленных данных литературы, большинство исследований по инактивации концентратов эритроцитов основано на фотодинамических методиках. Однако недавно появились сообщения о разработке технологий, направленных на нуклеиновые кислоты. Сообщается, что инактин – стабильное моноалкилаторное соединение, инактивирует ряд моделей вирусов в суспензиях эритроцитов (353. Действие этого компонента направлено на нуклеиновую кислоту и не нуждается в свете для активации. Изучали влияние инактина на выживаемость эритроцитов бабуина , обработанных соединением инактина PEN 110 и хранившихся 28 дней(54). После хранения эритроциты метили 51-Сг и переливали. Посттрансфузионная восстанавливаемость и длительность жизни обработанных инактином клеток – были сравнимы с таковыми необработанных эритроцитов. Недавно начата 1 стадия клинических испытаний.

Разработан класс соединений, известных как фиксаторные соединительные эффекторы (ФСЭ) или хрупкие фиксаторные соединительные эффекторы (ХФСЭ) (55). Эти соединения активируются сдвигом рН, происходящим после добавления эритроцитов, суспендированных в остаточной плазме, или эритроцитарных добавочных растворов. ХФСЭ направлены на нуклеиновую кислоту и формируют ковалентные соединения с ДНК и РНК. Соединения ХФСЭ после реакции быстро снижают отрицательно заряженные компоненты (S-300), предотвращая таким образом дальнейшее связывание с ДНК и РНК. Свинцовые соединения S-303 при добавлении к эритроцитам (гематокрит 60%) инактивировали высокие титры свободноклеточных и клеточносвязанных как грамотрицательных, так и грамположительных бактерий.

В ряде опытов на собаках, получавших 12 раз в течение месяца эритроциты, обработанные S-303, не наблюдалось признаков клинической или гистопатологической токсичности (56).

Сообщается о проведении клинических испытаний на здоровых людях эритроцитов, обработанных S-303. В 1-й серии исследований цельная кровь здоровых доноров перерабатывалась на эритроциты и подвергалась обработке либо стандартными методами, либо с S -303, а затем хранилась 35 дней при 4° С (57). После окончания срока хранения донорам переливали кратное количество радиомеченных эритроцитов для выявления их восстанавливаемости через 24 часа после трансфузии. У обработанных S-303 клеток этот показатель составлял более 75%. Во 2- й серии исследований часть доноров из 1-й серии были перерегистрированы и давали дозу цельной крови, которая перерабатывалась на эритроциты и обрабатывалась S-303 (58). Обработанные эритроциты хранили и переливали донорам по 15 мл на 7-й, 14-й и 21-й дни после донации. На 35-й день донорам вводили 15 мл меченных Сг-51 эритроцитов. На протяжении всего 35-дневного периода хранения перед каждой трансфузией брали образцы плазмы и исследовали на антитела, направленные против обработанных S-303 эритроцитов. Средняя посттрансфузионная восстанавливаемость и в контрольных и в обработанных эритроцитах была сходна с таковой, полученной в 1-й серии исследований. Антител против обработанных S-303 эритроцитов не обнаружено ни после 4 , ни после 5 трансфузий.

Таким образом, анализ литературных данных свидетельствует о большом внимании исследователей всего мира к проблемам инактивации патогенных агентов в крови и ее препаратов. Разработаны и находятся на различных стадиях испытаний множество методик, использующих большое разнообразие деконтаминационных агентов. Однако, ни одна работа не дает описания универсальной технологии, позволяющей провести высокоэффективную инактивацию против широкого спектра инфекционных агентов, которая не оказывала бы отрицательного воздействия на обрабатываемые компоненты крови.

ЛИТЕРАТУРА

ровь

К сожалению, переливание крови так и не стало абсолютно безопасной процедурой. Время от времени это приводит к заражению пациентов вирусными заболеваниями. И не только у нас, в Казахстане. Но означает ли это, что медицина должна отказаться от доноров? В состоянии ли искусственные кровезаменители стать полноценной альтернативой донорской крови? Эти вопросы мы задали заведующей отделением тестирования городского Центра крови г. Алматы Каражигитовой Зауреш Булатовне: «Кровь - это жидкая живая ткань, и без нее трудно обойтись. Конечно, компании, выпускающие искусственные заменители крови, проводят очень серьезные исследования своей продукции, но отдаленных последствий применения синтетических заменителей крови еще никто до конца не отслеживал. Неизвестно, как они будут влиять на почки, печень и другие жизненно важные органы спустя какое-то время. Поэтому компоненты донорской крови придется еще долгое время использовать, чтобы спасать жизни многих и многих людей».