10. Духов Дар (20110319/0419)

Городок казался серым, блеклым, словно на черно-белой гравюре в лотке книжника. Такой же, как сотни других — тех, которые ждали еще впереди, так и затерявшиеся в прошлом. Разница лишь в том, что теперь был дом, в который можно возвращаться. Место, где ждут.

Копыта лошадей месят земляную грязь узких улочек. Серые бревна срубов домов, притулившихся друг к другу с талым снегом на северной стороне крыш и у углов избенок. Несколько десятков дворов окружают главную площадь у храма. Тут же — несколько лавок и харчевня.

На площади столпились люди, что странно — празднеств не было, да и день не рыночный. Двое путешественников подъехали ближе, приподнимаясь на стременах. На ступенях серого громоздкого здания собора, стоял храмовник, одетый в балахон неопределенного цвета, и вещал о вечном своем боге и отступниках, порочащих его своим существованием. И о том, что таких юродивых не грех убивать в угоду Высшего. В ногах вероборца, скрючившись, лежала женщина, прикрывая собой от толпы плачущего ребенка. Судя по ранам и разодранному платью, проповедь длилась уже часы. Когда в «неправедную» полетел очередной булыжник, один из странников положил руку на бедро, там, где заканчивался высокий сапог, и, заведя пальцы за его край, нащупал черен у клинка.

— Простите, мудрейший, что прерываю вас! — громко обратился он к служителю. — Позвольте узнать, чем прогневила господа лана?

Ответом мужчине послужили недовольство разгоряченной ожиданием быстрой расправы толпы и злое шипение отца. Храмовник ухватил женщину за черные вьющиеся волосы и задрал ее голову кверху. Дальнейшие увещевания старца можно было уже не слушать. Ярко-зеленые раскосые глаза и довольно приятная внешность ланы для обывателей подобно обвинению в ведьмовстве, для сановника просто казнь оборотня. И конец еще одной угрозе своей истинной вере.

— У жителей скот пропадать начал, как ей позволили жить на отшибе.

«Ее казнят, так или иначе, Кор.»

Связь друг с другом с момента проведения обряда Побратимства только усилилась. Раньше, настроившись на чувства Близкого, каждый из них мог улавливать только мимолетные ощущения и эмоции, чаще — просто знание, что с другим все в порядке и как найти его. Теперь прибавился еще и обмен мыслями, отнимающий много сил.

«Знаю!»

Ответ даже в мыслях звучит зло. Главное не показать присутствующим сколь сильно задевает неправильность происходящего.

«Ребенка бы…»

Лер даже не пытается додумать, словно давится словами, выдыхает резко, рвано. Через пару лет ему уже будет тридцать. Самый раз для семьи. Живи он по плану, составленному Эйкеном для своего наследника, у Корвина бы уже свои дети подрастали — но то же по плану. А этого ребенка спасут — куда пристроить? Да и спасут ли. Сами иногда еле ноги уносят. Возьмут с собой — не обуза, конечно, но все же мало ли что случится. Маленький еще совсем — года два от силы. Такому мамка нужна, а что смогут сделать они?

Вот и смотрит растерянно лер Кройц в глаза Себастиана, понимает, что за нелепицу только что не подумал. И боязно непонятно от чего.

Лана пыталась разглядеть сквозь бессильные слезы две фигуры на лошадях, понимая: если кто и попытается спасти их, то только эти двое. Несмело развернула дитя к ним лицом в немой мольбе сделать то, что не вышло у нее — защитить. Деги улыбается: нервно, дергано, прикрывая глаза, соглашаясь.

— Отче! — только бы удержать лицо, не дать увидеть участие. — Что вы собираетесь сделать с ребенком?

— У него дурная кровь, его душу украл Велиаль!

*Велиаль, библейское название темной космической силы, олицетворяющей зло.